Хочу сослаться на Иосифа Виссарионовича Сталина. Когда однажды его спросили в Свердловском университете в Москве — есть ли угроза Советской власти? — Иосиф Виссарионович ответил: «Есть». И назвал три причины.

Первая — потеря коммунистической перспективы и связанное с этим ликвидаторство. То есть ликвидация Советской власти есть следствие утраты коммунистической перспективы.

Вторая причина — идейное перерождение партии и связанное с этим предательство. Понимаете? Предательство является не причиной, как мы до сих пор говорили, а следствием идейного перерождения.

И третья причина — свертывание международного коммунистического и национально-освободительного движения и связанный с этим рост национализма.

Возросшая в гигантской степени активность масс и огромные задачи дальнейшего социалистического строительства по-новому поставили вопрос об идейной и политической закалке наших кадров.

Товарищ Сталин в ряде своих выступлений со всей остротой поставил перед нашими кадрами задачу овладения большевизмом. Товарищ Сталин указывал, что у нас есть все средства и возможности, необходимые для того, чтобы подготовить наши кадры идеологически и закалить их политически, и что от этого зависит на девять десятых решение всех наших практических задач.

В 1938 году вышла в свет книга «История ВКП(б). Краткий курс», написанная товарищем Сталиным и одобренная комиссией ЦК ВКП(б).

Выход в свет этой книги явился крупнейшим событием в идейной жизни большевистской партии. Партия получила новое могучее идейное оружие большевизма, настоящую энциклопедию основных знаний в области марксизма-ленинизма. Со сталинской чёткостью и глубиной в этой книге изложен и обобщён гигантский исторический опыт коммунистической партии, равного которому не имела [163] и не имеет ни одна партия в мире. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» показано дальнейшее развитие марксизма в новых условиях классовой борьбы пролетариата, марксизма эпохи империализма и пролетарских революций, марксизма эпохи победы социализма на одной шестой части земли. Эта книга за короткий срок разошлась в огромном количестве экземпляров. «Надо прямо сказать, — говорил А. А. Жданов на XVIII съезде партии, — что за время существования марксизма это первая марксистская книга, получившая столь широкое распространение».

По инициативе передовых рабочих снизу поднялось с могучей силой стахановское движение. Начавшись в Донбассе, в угольной промышленности, оно с невероятной быстротой охватило всю страну, все отрасли народного хозяйства. Десятки и сотни тысяч замечательных героев труда показали образцы овладения техникой и социалистической производительности труда в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве.

Товарищ Сталин осветил перед партией и всей страной великое историческое значение этого нового движения. Выступая в ноябре 1935 года на первом Всесоюзном совещании стахановцев, Сталин говорил, что стахановское движение «выражает новый подъём социалистического соревнования, новый, высший этап социалистического соревнования... Значение стахановского движения состоит  в том, что оно является таким движением, которое ломает старые технические нормы, как недостаточные, перекрывает в целом ряде случаев производительность труда передовых капиталистических стран и открывает, таким образом, практическую возможность дальнейшего укрепления социализма в нашей стране, возможность превращения нашей страны в наиболее зажиточную страну».

Товарищ Сталин показал, что стахановское движение прокладывает путь к коммунизму, что оно содержит в себе зерно такого культурно-технического подъёма рабочего класса, который ведёт к ликвидации противоположности умственного и физического труда.

Говоря о предпосылках стахановского движения, товарищ Сталин показал, в чём великая сила и непобедимость нашей революции:

Сталин непосредственно руководил работой Всесоюзного совещания стахановцев и других совещаний передовиков промышленности, транспорта и сельского хозяйства в Кремле.

Мирный строительный период нашей истории наполнен событиями величайшего значения. За последние годы действительно утекли не реки, а океаны воды. Кругом нас произошли громадные изменения, в другом виде представились наши перспективы, совершенно перевернулись общепризнанные масштабы и объемы. Со всеми этими событиями неразрывно связана богатая и многогранная революционная деятельность товарища Сталина. За последние пять-шесть лет товарищ Сталин стоял в фокусе развертывающейся и клокочущей борьбы. Только этими обстоятельствами и можно объяснить, что значение товарища Сталина как одного из самых выдающихся организаторов побед гражданской войны было до некоторой степени заслонено и не получило еще должной оценки.

Сегодня, в день пятидесятилетия нашего друга, я хочу хоть отчасти заполнить этот пробел¹. Разумеется, в газетной статье я менее всего претендую на полную характеристику военной работы товарища Сталина. Я хочу только попытаться освежить в памяти товарищей несколько фактов из недавнего прошлого, опубликовать некоторые малоизвестные документы, чтобы простым свидетельством фактов указать на ту поистине исключительную роль, которую играл товарищ Сталин в напряженные моменты гражданской войны. 

В период 1918–1920 гг. товарищ Сталин являлся, пожалуй, единственным человеком, которого Центральный комитет бросал с одного боевого фронта на другой, выбирая наиболее опасные, наиболее страшные для революции места.

Осенью 1888 года Сталин поступил в Горийское духовное училище. В 1894 году Сталин окончил училище и поступил в том же году в Тифлисскую православную духовную семинарию.

В России в эти годы на почве развития промышленного капитализма и роста рабочего движения стал широко распространяться марксизм. Созданный и руководимый Лениным петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» дал могучий толчок развитию социал-демократического движения по всей стране. Волны рабочего движения докатились и до Закавказья, куда уже проник капитализм, где силен был национально-колониальный гнёт. Закавказье являлось типичной колонией российского царизма, экономически отсталой, аграрной страной, с сильными ещё остатками крепостничества, страной, населённой многочисленными национальностями, живущими чересполосно, вперемежку между собой.

В последней четверти XIX столетия капитализм стал быстро развиваться в Закавказье, подвергая хищнической эксплуатации рабочих и крестьян, обостряя национально-колониальный гнёт. Особенно быстро развивалась горная промышленность, добыча и обработка нефти, где основные позиции захватил иностранный капитал. «Русский капитализм, — писал Ленин, — втягивал таким образом Кавказ в мировое товарное [6] обращение, нивелировал его местные особенности — остаток старинной патриархальной замкнутости, — создавал себе рынок для своих фабрик. Страна, слабо заселённая в начале пореформенного периода или заселённая горцами, стоявшими в стороне от мирового хозяйства и даже в стороне от истории, превращалась в страну нефтепромышленников, торговцев вином, фабрикантов пшеницы и табаку»{1}. С появлением железных дорог и первых фабрик и заводов на Кавказе появился и рабочий класс. Особенно быстро развивался нефтяной Баку — крупный промышленный и рабочий центр на Кавказе.

В предыдущих письмах задачи революционного пролетариата в России в настоящий момент были намечены следующим образом:

(1) суметь подойти наиболее верным путем к следующему этапу революции или ко второй революции, которая

(2) должна передать государственную власть из рук правительства помещиков и капиталистов (Гучковых, Львовых, Милюковых, Керенских) в руки правительства рабочих и беднейших крестьян.

(3) Это последнее правительство должно организоваться по типу Советов рабочих и крестьянских депутатов, именно

(4) оно должно разбить, совершенно устранить старую и обычную во всех буржуазных государствах государственную машину, армию, полицию, бюрократию (чиновничество), заменив эту машину

(5) не только массовой, но и поголовно-всеобщей организацией вооруженного народа.

(6) Только такое правительство, «такое» по своему классовому составу («революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства») и по своим органам управления («пролетарская милиция») в состоянии успешно решить чрезвычайно трудную и безусловно-неотложную, главнейшую задачу момента, именно:

Но ведь всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пёстрые олицетворения. Этот первоначальный процесс прослежен при помощи сравнительной мифологии — по крайней мере у индоевропейских народов — до его первого проявления в индийских ведах, а в дальнейшем своём развитии он детально исследован у индусов, персов, греков, римлян, германцев и, насколько хватает материала, также у кельтов, литовцев и славян. Но вскоре, наряду с силами природы, вступают в действие также и общественные силы, — силы, которые противостоят человеку в качестве столь же чуждых и первоначально столь же необъяснимых для него, как и силы природы, и подобно последним господствуют над ним с той же кажущейся естественной необходимостью. Фантастические образы, в которых первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают теперь также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил (Этот двойственный характер, который впоследствии приобрели образы богов, был причиной возникшей впоследствии путаницы в мифологиях, — причиной, которую проглядела сравнительная мифология, продолжающая односторонне видеть в богах только отражение сил природы. Так, у некоторых германских племён бог войны обозначается по-древнескандинавски Тир, по-древневерхненемецки Цио, что соответствует, следовательно, греческому Зевсу, латинскому Юпитеру («Юпитер» вместо — «Диу-питер»); у других он называется Эр, Эор, соответствуя, таким образом, греческому Аресу, латинскому Марсу.). На дальнейшей ступени развития вся совокупность природных и общественных атрибутов множества богов переносится на одного всемогущего бога, который, в свою очередь, является лишь отражением абстрактного человека.