Вернемся еще раз к образу этого человека, - человека, постоянно находящегося между тем, что сделано, и тем, что надо сделать. (Когда с ним говорят о работе, - излюбленное его выражение: "это пустяки по сравнению с тем, что должно быть").

На него обрушивается ненависть наших врагов, и со своей точки зрения они правы, - говорит Кнорин. Он - имя нашей партии, - говорит Бубнов. Это лучший из старой железной когорты, - говорит Мануильский. Старые большевики пользуются уважением, - говорит Микоян, - не потому, что они старые, а потому; что они не стареют.

История его жизни - это непрерывный ряд побед над непрерывным рядом чудовищных трудностей. Не было такого года, начиная с 1917, когда он не совершил бы таких деяний, которые любого прославили бы навсегда. Это - железный человек. Фамилия дает нам его образ: Сталин - сталь. Он несгибаем и гибок, как сталь. Его сила - это его несравненный здравый смысл, широта его познаний, изумительная внутренняя собранность, страсть к ясности, неумолимая последовательность, быстрота, твердость и сила решений, постоянная забота о подборе людей.

После смерти человек живет только на земле. Ленин живет всюду, где есть революционеры. Но можно сказать: ни в ком так не воплощены мысль и слово Ленина, как в Сталине. Сталин - это Ленин сегодня.

Мы уже видели, что во многом он похож на изумительного Владимира Ильича: то же глубокое знание теории, то же чувство реальности, та же твердость. Чем же они отличаются друг от друга? Вот два мнения советских рабочих: "Ленин - это руководитель. Сталин - это хозяин". "Ленин - больше, Сталин - сильнее". Не будем слишком вдаваться в такие параллели: своими неясными определениями они могут привести нас к неверным выводам о двух великих людях, из которых один сформировал другого.

Если угодно, можно сказать, что Ленин, - главным образом в силу условий, - был больше агитатором. Сталину, стоящему во главе более развитой, более укрепленной системы руководства, чаще приходится действовать через партию, через организацию. Сталин сегодня - это не человек больших бурных митингов. Впрочем, он вообще никогда не пользовался приемами крикливого красноречия, - чем только и располагают пробравшиеся к власти проходимцы и преуспевающие проповедники.

Читать далее...

Вот что делается в стране, где загораются солнца, - в эпоху, когда, по словам Кагановича, океаны текут под мостами.

Все государства, кроме одного, идут через фашизм к разорению, все они идут к войне. Положение трагично. Но оно несложно. Оно просто.

В XIX веке, когда были точно и ясно осознаны предшествующие исторические этапы, борющееся человечество разделилось на две части; на пытающихся сохранить капиталистическую форму общества и на стремящихся переделать его в направлении равенства. Между этими двумя мощными силами завязалась борьба, постепенно распространяющаяся на весь мир.

Конкретно: по одну сторону - рабочий класс, частично организованный (политически и профессионально) в международную армию, и все, ему сочувствующие; по другую - официальная наследница французской революции, правящая буржуазия: ее государственная машина, ее адвокаты и защитники всех мастей, а также обыватели всех категорий.

Казалось, что существуют и промежуточные позиции. На деле их не было. Все политические партии, расположенные между двумя основными лагерями, разыгрывали лишь пустые, поверхностные комедии. Отсюда с очевидностью вытекает: третьего мира нет. Третьего пути нет Промежуточных решений нет. Что нереволюционно, то реакционно, и даже реформисты постепенно вовлекаются в блок социальной реакции, даже нейтральные увеличивают его вес своим мертвым грузом, даже полуреволюции падают туда же и там погибают окончательно. Либо все, либо ничего.

Следовательно, знаменитый буржуазный либерализм, который, как и всякая "золотая середина", имеет множество приверженцев, который на все лады твердит: "ни реакции, ни революции", - покоится на грубо-неправильном понимании действительности. Факты неумолимо требуют от нашей эпохи: либо реакция, либо революция. Даны только эти две возможности. Все промежуточное - силою логики, силою вещей тяготеет и соскальзывает либо вправо, либо влево (почти всегда вправо). Обойти эту арифметику действительности (подтверждаемую всей современной историей) невозможно. Повторим еще раз, чтобы закрепить эту мысль: всякий "не-реакционер", если он не революционер, оказывается, что бы он ни говорил и ни делал, реакционером. "Золотая середина" - это реакция, скрывающая свое лицо.

Читать далее...

Припомним, как определил необозримые основные задачи Сталин: дело идет о том, чтобы превратить отсталую Россию в технически современную страну, чтобы не зависеть от капиталистических стран, чтобы советская власть была крепка и социализм мог победить, чтобы стала возможной ликвидация кулака и переход от мелкого, частнособственнического сельского хозяйства к коллективизации сельского хозяйства, чтобы обеспечить военную оборону.

И это строительство в одной стране - должно было обойтись без иностранного капитала.

Несмотря на серьезнейшие победы, одержанные единственной страной, яростно и в то же время методически боровшейся за них уже десять лет, мировое общественное мнение буржуазии не сложило оружия, не простило стране выход из общего "порядка", и большая пресса, орудие капиталистической информации, - то есть лжеинформации, - последовательно проводила свою подлую тактику: либо она так же бесчестно, как отрицают подлинность своей подписи, отрицала подлинность успехов Советского Союза, либо, в тех случаях, когда отрицать эти успехи было бы слишком уж глупо, приписывала эти успехи отходу от принципов социализма. С самого начала первой Пятилетки и до самого ее завершения официальная журналистика сохраняла гримасу желчной иронии. Вот несколько выдержек, приведенных самим Сталиным:

- "Ах, план? - говорит "Нью-Йорк Таймс" в конце ноября 1932 года. - Бросьте! Это - спекуляция!" Примерно в то же время "Дейли Телеграф" заявляет: "Полный крах!" "Коллективизация позорно провалилась", - подхватывает уже упомянутый "Нью-Йорк Таймс". "Тупик!" - утверждает "Газета Польска". "Катастрофа налицо", - вещает итальянский журнал "Политика". Английская газета "Файнашиэл Тайме" решительно вынуждена констатировать "крах системы пятилетнего плана". Не менее категорически высказывается и американский буржуазный журнал "Керрент Истори": "Пятилетняя программа провалилась как в отношении объявленных целей, так и еще более основательно в отношении ее основных социальных принципов".

Читать далее...

Прежде всего, заметим, что Коммунистическая партия, - партия, которую в своей высокой прозорливости строил Ленин, - непримирима и непреклонна в принципиальных вопросах. Фантазиям в ней нет места. В других партиях могут благоденствовать двуликие руководители, балаганные шуты, - и никто не требует хирургического вмешательства. Но Коммунистическая партия не потерпит в своих рядах работника, хоть немного склонного к фразерству. Она не допускает расплывчатых формул, к которым кое-как приклеиваются идеи и факты. Во всяком вопросе она добирается до самой глубины, ко всякому делу относится со всей серьезностью.

Заметим, во-вторых, что Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) есть государственная сила, - в том смысле, что она является передовым отрядом пролетариата, управляющего социалистическим государством, и делает его кровное дело. И, наконец, партия поднимает целину и сама является примером беспримерного. По этим трем причинам столкновения тенденций в этой партии острее, чем где бы то ни было, но столь же остра унеси потребность в единстве. Партии присуще колоссальное стремление к монолитности, она властно выправляет всякое отклонение. Если подумать, в каких условиях она работает, какие огромные, разнообразные и небывалые задачи выпали ей на долю, то станет ясным, что иначе и быть не могло.

Вот как развивается явление оппозиции: каждая возникающая проблема, каждое предстоящее решение допускает grosso modo (вообще говоря) две противоположных точки зрения, ставит нас перед двумя расходящимися путями: тезис и антитезис, "да" и "нет", всякое решение имеет свои "за" и свои "против". Когда соображения "за" перевешивают, тогда говорят: да. Но "против" - остаются. Они остаются частью в фактах, ибо никакое действие не может быть обоснованным или необоснованным абсолютно и безусловно. Они остаются в сознании людей, которые составляли меньшинство, возражавшее против принятого решения или колебавшееся при его принятии. И получается уродливое, фатальное искажение: непомерное разбухание возражений и аргументов "против". Иными словами, здесь проявляется вновь, развивается и усиливается, оживает и наполняется ядом оппозиционная склонность данного политического деятеля.

Читать далее...

Итак, вследствие "своеобразного сочетания исторических условий", первой страной, "вступившей на путь социализма, оказалась Россия, страна экономически и культурно отсталая, хотя в ней и был мощный революционный передовой отряд". Одним прыжком перескочить через картонную республику; через пестрый ворох буржуазных формул, принятых в демократических монархиях и монархических демократиях, - в теории это было прекрасно. А на деле?

Захватив власть, пришлось пускать ее в ход, - и притом немедленно, без малейшей передышки. Огромная государственная машина, перешедшая из рук злобного, обожравшегося шута, после короткой нерешительной задержки в мертвом болоте Временного правительства, - в руки революционеров-творцов, людей пламени и расчета, должна была во что бы то ни стало продолжать свое движение по обширнейшей из стран нашей планеты; со старой жизнью было покончено, новая еще не существовала.

Три колоссальных проблемы: империалистическая война, гражданская война, политическое и хозяйственное устройство страны. Первая из этих проблем не была по-настоящему разрешена даже после Брест-Литовска, даже после прекращения военных действий между "союзниками" и Германией, ибо если главные силы бывших врагов официально вышли из игры, то гражданская война, последовавшая за революцией, была основательно приправлена интервенцией.

Что надо было делать? - Все. Жить день за днем, класть камень за камнем. И притом - все сразу Одновременно и организовать революцию, и отражать контрреволюционные лавины на всех границах, со всех сторон света, и переделывать бывшую российскую империю, невежественную земледельческую страну (80% крестьян, 70% неграмотных), разоренную, измученную, окровавленную бывшую империю - в великое государство с социалистическим строем (единственным в своем роде, отличным от всех) и передовой экономикой (не менее и даже более мощной, чем в других странах).

Вернемся еще раз к тем дням победы, дням великого начала. Каков был общий баланс, инвентарь страны, взятой большевиками? Чем были остатки России в ноябре 1917 года, в час, когда в Смольном институте Ленину сообщили, что над Зимним дворцом развевается красное знамя и что знамя это стало центром мира?

Читать далее...

С первых же дней Октября Сталин занял пост народного комиссара по делам национальностей. На этом посту он оставался до 1923 года. Проблема национальностей - или проблема единства в многообразии.

Лет десять тому назад Сталин в чрезвычайно торжественной обстановке заявил, что если первой основой Республики Советов является союз рабочих и крестьян, то второй ее основой является союз различных национальностей: русских и украинцев, башкир и белорусов, грузин и азербайджанцев, армян и дагестанцев, татар и киргизов, узбеков и туркмен.

После разрушения двух старых режимов, - царского и буржуазного, трехвекового и полугодового, - все (и, прежде всего, передовая когорта, т.е. Ленин и Центральный Комитет) признавали Сталина одним из лучших теоретиков и практиков национального вопроса. Он и сейчас считается первым знатоком национального вопроса в Советском Союзе.

Вопрос капитальный. В частности - вопрос о костяке нового государства; в более общей форме - вопрос о географическом костяке социализма. Он встает и на карте России, и на всей разорванной, растерзанной карте мира.

Мы, люди Запада, иногда называем "русскими" всех граждан государства, раскинувшегося от Польши до Аляски, простирающегося на восемь тысяч километров по земной окружности. Но такое обозначение можно принять лишь как условное, сокращенное и, так сказать, символическое. В настоящий момент Россия представляет собою не более как одну из стран, входящих в СССР. Это - не область: это государство, республика. Кроме России, на двух миллиардах гектаров Советского Союза помещается еще несколько республик и свыше ста различных национальных автономий и этнических групп, входящих в современную федерацию; прежде все они были беспорядочно свалены в единую вотчину российской династии, квартировавшей под расписными сводами Кремля. Россия в собственном смысле этого слова есть лишь крупнейшая из этих стран; административным центром всей огромной территории, охватывающей половину земной окружности, столицей является русский город, - необходим же для общего управления какой-то административный центр.

Читать далее...

Встреча Ленина и Сталина.

"Впервые я познакомился с Лениным в 1903 г. Правда, это знакомство было не личное, а заочное, в порядке переписки. Но оно оставило во мне неизгладимое впечатление, которое не покидало меня за все время моей работы в партии. Я находился тогда в Сибири, в ссылке. Знакомство с революционной деятельностью Ленина с конца 90-х годов и особенно после 1901 года, после издания "Искры", привело меня к убеждению, что мы имеем в лице Ленина человека необыкновенного. Он не был тогда в моих глазах простым руководителем партии, он был ее фактическим создателем, ибо он один понимал внутреннюю сущность и неотложные нужды нашей партии. Когда я сравнивал его с остальными руководителями нашей партии, мне все время казалось, что соратники Ленина - Плеханов, Мартов, Аксельрод и другие - стоят ниже Ленина целой головой, что Ленин в сравнении с ними не просто один из руководителей, а руководитель высшего типа, горный орел, не знающий страха в борьбе и смело ведущий вперед партию по неизведанным путям русского революционного движения. Это впечатление так глубоко запало мне в душу, что я почувствовал необходимость написать о нем одному своему близкому другу; находящемуся тогда в эмиграции, требуя от него отзыва. Через несколько времени, будучи уже в ссылке в Сибири, - это было в конце 1903 года, - я получил восторженный ответ от моего друга и простое, но глубоко содержательное письмо Ленина, которого, как оказалось, познакомил мой друг с моим письмом. Письмецо Ленина было сравнительно небольшое, но оно давало смелую, бесстрашную критику практики нашей партии и замечательно ясное и сжатое изложение всего плана работы партии на ближайший период".

"По привычке старого подпольщика" Сталин счел своим долгом сжечь письмо Ленина и впоследствии никогда не мог себе этого простить. Но коротенькое письмо с предельной ясностью показало 24-летнему бойцу и его революционный долг, и того человека, который воплощал в себе этот долг с величайшей отчетливостью, авторитетом и блеском. По словам Сталина, именно с тех пор он узнал Ленина как следует. Но вот:

"Впервые я встретился с Лениным в декабре 1905 г на конференции большевиков в Таммерфорсе (в Финляндии). Я надеялся увидеть горного орла нашей партии, великого человека, великого не только политически, но, если угодно, и физически, ибо Ленин рисовался в моем воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных.

Принято, что "великий человек" обычно должен запаздывать на собрания, с тем, чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причем перед появлением великого человека члены собрания предупреждают: "тсс ... тише ... он идет". Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведет беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением некоторых необходимых правил.

Только впоследствии я понял, что эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое высокое положение, - эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина, как нового вождя новых масс, простых и обыкновенных масс глубочайших "низов" человечества".

Читать далее...

"В революционное движение я вступил с 15-летнего возраста, когда я связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе".

Иосиф Виссарионович вглядывался в окружающий мир. Среди людей есть большинство, признающее установленную власть; оно молчит и идет, куда ему велят. Это - та самая толпа, о которой говорит Тацит; он же прибавляет, что именно благодаря таким бессловесным гражданам и "можно делать все, что угодно". Но есть и другие люди, - незначительное меньшинство, которое возражает и не соглашается.

Итак, юноша всматривался и слушал.

Грузия, вместе с Арменией и Азербайджаном, составляет Закавказье или Южную часть Кавказа, расположенного между Черным и Каспийским морями. После очень долгой и очень героической самостоятельной истории Грузия (последний форпост христианства перед лицом мусульманской Турции) потеряла независимость и в начале XIX века оказалась одной из окраин Российской империи. Царский Петербург всячески стремился лишить страну национальных особенностей, русифицировать ее; так он поступал со всеми разбросанными частями своего огромного имперского агломерата, - такова вообще традиционная политика всех великих держав по отношению к колониям и аннексированным областям. Сначала метрополия проглатывает страну, а затем пытается переварить, ассимилировать ее, пользуясь для этого всеми средствами насилия, жестокостями и преследованиями. (В русской части империи царь довольствовался тем, что целиком лишал ее свободы и какого бы то ни было просвещения). Управлять другими национальностями, как, например, грузинами, для царя означало - угнетать их. Можно сказать, что в те времена кавказские народности пользовались только одним правом - правом быть судимыми. Они имели лишь одну свободу - свободу стонать, да и то только по-русски. При таком порядке вещей - в колонии, попросту прицепленной к территории господствующей русской национальности, естественно возникало националистическое движение с конечной целью освобождения Грузии. Вопрос осложнялся тем, что не только в Закавказье, но и в самой Грузии жило очень много разных народов. Тут были и грузины, и армяне, и тюрки, и евреи, и курды, и несколько десятков других национальностей - и вся эта пестрая масса одинаково угнетаемых царских подданных жила в постоянных раздорах. При первой же возможности эти народы набросились бы не только на своего петербургского тюремщика, но - при том с еще большей яростью - и друг на друга.

Помимо старого сепаратизма, оформлявшегося в довольно сильную партию "федералистов", существовало и социалистическое движение.

Все волны великого освободительного движения, какие только проходили по России, довольно скоро получили свое отражение и на Кавказе.

После позорного провала Крымской кампании 1856 года (война всегда вспахивает народ до самых глубин) началось движение против царизма, задержавшего Россию в своеобразном состоянии привилегированного варварства, которое резко отличало ее от Западной Европы. Благонамеренная либеральная буржуазия набожно взирала на свет с Запада.

Ее стремления были удовлетворены реформами 1860-1869 годов; отменой крепостного права, созданием земств, реорганизацией судов. Но как ни сенсационны были по внешности эти реформы, в конце концов выяснилось, что серьезных изменений они не внесли. Отмена крепостного права была вызвана отнюдь не соображениями справедливости; в основе ее лежали, с одной стороны, соображения финансового порядка, с другой - интересы крупных помещиков и, наконец, с третьей - политический расчет: как бы освобождение крестьян "не началось само собою снизу" (слова самого царя).

Читать далее...

Анри Барбюс

СТАЛИН

ЧЕЛОВЕК, ЧЕРЕЗ КОТОРОГО РАСКРЫВАЕТСЯ НОВЫЙ МИР

 I

 

А кругом сходится и расходится симметрическое кипение масс. Кажется, будто оно выходит из-под земли и туда же, под землю, уходит. Во всю длину и ширину площади, от края до края, калейдоскопически развертывается процессия - нескончаемое шествие, над которым трепещут кумач и шелк, отягощенные буквами, словами; материя взывает. Или это - колоссальный спортивный праздник: в своем стремительном движении вперед он разрастается, как парк. Или, наконец, - движение самой мощной армии в мире, разбитый на четырехугольники красноармейский народ.

Перед нами всплывает то та, то другая часть празднества: сверкание движущейся щетины штыков или шеренга юношей и девушек, или просто цепь гордых, счастливых, смеющихся и светящихся лиц.

Этот многочасовой одухотворенный прибой, этот восторг, излучаемый толпами, заполнившими ряды трибун вдоль зубчатой стены Кремля, кипит водоворотом возгласов и восклицаний. У этого водоворота есть центр. Возгласы сливаются в одно имя: "Сталин!", "Да здравствует товарищ Сталин!". Один из стоящих на Мавзолее Ленина подносит руку к козырьку или приветственно поднимает ее, согнув в локте и выпрямив ладонь. Человек этот одет в длинную военную шинель, что, впрочем, не выделяет его среди других, стоящих радом.

Он и есть центр, сердце всего того, что лучами расходится от Москвы по всему миру

Читать далее...

Эдмонд Гарегинович Кеосаян ( 9 октября 1936, Ленинакан, Армянская ССР, СССР — 21 апреля 1994, Москва, Россия) — советский кинорежиссёр и сценарист армянского происхождения. Член КПСС с 1963 года. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1976).

 

Биография

Родился 9 октября 1936 года в Ленинакане (ныне Гюмри, Армения). Учился в Московском экономическом институте (1954—1956), Ереванском театральном институте (1956—1958). В 1964 окончил режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская Е. Л. Дзигана).

В режиссуре дебютировал короткометражными телефильмами, отмеченными на Международных кинофестивалях («Лестница», Главный приз Международного кинофестиваля в Монте-Карло, 1962; «Три часа дороги», приз МКФ в Канне, 1963). В 1965 году экранизировал пьесу А. В. Софронова «Стряпуха», открыв этим для широкого зрителя такие актёрские имена как С. А. Светличная и В. С. Высоцкий.

В 1966 году Кеосаян сделал вторую в истории советского кино экранизацию повести П. А. Бляхина «Красные дьяволята» (первая — 1923 год, режиссёр И. Н. Перестиани), персонажи которой — четвёрка юных бойцов Первой конной армии С. М. Будённого — стали культовыми героями для нескольких поколений кинозрителей. Популярность героев фильма, основанная на уверенной, изобретательной режиссуре, дала возможность продолжить их приключения в двух новых фильмах («Новые приключения неуловимых», «Корона Российской Империи»).

В 1970-х годах, работая на «Арменфильме», Кеосаян обратился к национальной тематике. Наиболее известным фильмом этого периода стала психологическая драма «Когда наступает сентябрь» (приз МКФ в Каире, 1975), где режиссёрский замысел — вызвать сочувствие и симпатию к человеку «на закате жизни» — был воплощён талантливым актёрским ансамблем во главе с А. Б. Джигарханяном. Темой исторической кинодилогии «Звезда надежды» по роману С. Н. Ханзадяна «Мхитар Спарапет» стала борьба армян под предводительством Мхитара Спарапета с турецкими завоевателями.

 

Читать далее...

Член ВКП(б) с 1945 года..

 

Биография.

Родился 7 (20) декабря 1904 года в Гродно (ныне Белоруссия).

Окончил Ленинградский институт сценического искусства в 1930 году.

Работал помощником режиссёра на четырёх картинах, оставивших свой след в истории кино: «Златые горы», «Встречный», «Подруги», «Друзья».

Первой самостоятельной постановкой мастера стала картина «Четвёртый перископ», о кознях анонимного врага во время учений советских подводных лодок.

Вторая самостоятельная картина снискала любовь зрителей — это был фильм «Фронтовые подруги», рассказывавший о Финской кампании.

Во время Великой Отечественной войны Эйсымонт, как и почти все режиссёры, работает над боевыми киносборниками. В «Боевом киносборнике № 2» Эйсымонт снимает новеллу «Один из многих».

Могила Эйсымонта на Новодевичьем кладбище Москвы.

В. В. Эйсымонт умер 31 января 1964 года.

.

Признание и награды.

Сталинская премия второй степени (1942) — за фильм «Фронтовые подруги» (1941).

Сталинская премия второй степени (1947) — за фильм «Крейсер „Варяг“» (1946).

Сталинская премия второй степени (1951) — за фильм «Александр Попов» (1949).

заслуженный деятель искусств РСФСР (1957).

.

Фильмография.

1931 — Златые горы — помощник режиссёра.

1932 — Встречный — помощник режиссёра.

1935 — Подруги — помощник режиссёра.

1938 — Друзья — помощник режиссёра.

1939 — Четвёртый перископ.

1941 — Фронтовые подруги.

1941 — Боевой киносборник № 2.

1944 — Жила-была девочка.

1946 — Крейсер «Варяг».

1949 — Александр Попов (совместно с Г. М. Раппапортом).

1953 — Огни на реке.

1954 — Два друга.

1955 — Судьба барабанщика.

1956 — В добрый час!.

1958 — Дружок.

1960 — Конец старой Берёзовки.

1962 — Необыкновенный город.

1964 — Приключения Толи Клюквина.

Читать далее...

Биография

Член ВКП(б) с февраля 1932 года.

С июля 1934 года – оперуполномоченный 3-го отделения ОО Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, затем помощник начальника 6-го отделения ОО ГУГБ НКВД СССР, в октябре 1935 года переведен в аппарат по внутренней охране Кремля – помощником начальника особого отделения, в декабре того же года после аттестации ему присвоено звание лейтенанта госбезопасности.

С июля 1936 года – начальник отделения 3-го отдела Дмитлага.

1 мая 1937 года был арестован по обвинению в причастности к троцкистской организации, однако 10 августа освобождён «за недоказанностью обвинения»

До июня 1938 года числился в штате НКВД, но без должности. Затем – начальник отделения 3-го отдела ГУЛАГ НКВД.

С сентября 1939 года — начальник 2-го отдела Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД. Принимал участие в проведении операции по «разгрузке» спецлагерей польских военнопленных

В июне 1940 года получил звание старшего лейтенанта госбезопасности. С декабря 1940 года — старший оперуполномоченный 4-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД, в его ведении «агентурная разработка по антисоветским политпартиям», «тюркско-татарско-монгольским» и кавказским «контрреволюционерам». Затем — замначальника 1-го отделения 3-го отдела 3-го управления НКГБ, в задачи которого входила борьба с «антисоветскими формированиями» среди академической, технической, сельскохозяйственной, медицинской, педагогической и юридической интеллигенции. С 13 августа 1941 года возглавлял 1-е отделение 2-го отдела 3-го управления НКВД СССР, в задачи которого входила борьба с «антисоветскими формированиями» среди творческой интеллигенции и молодёжи

С октября 1941 по январь 1942 года – начальник 2-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР. С января 1942 по июнь 1942 года – начальник 1-го отделения и заместитель начальника 2-го отдела 4-го управления НКВД СССР. С июня 1942 по май 1943 года – заместитель начальника 2-го отдела 4-го управления НКВД СССР. С мая 1943 по май 1945 года – начальник 2-го отдела 4-го управления НКГБ СССР, одновременно начальник 3-го отдела 4-го управления НКГБ СССР (с июля 1944 по май 1945 года). В 1945 году – начальник опергруппы НКВД провинции Бранденбург (май – июнь), в Хемнице (июнь), Лейпциге (июль), заместитель начальника оперсектора НКВД в провинции Мекленбург и Западная Померания (июль – сентябрь). С сентября 1945 по октябрь 1946 года – начальник 3-го отдела 4-го управления НКГБ–МГБ СССР. Затем в резерве назначения МГБ СССР. Уволен 15 февраля 1947 года по болезни

С марта 1947 по май 1949 года – управляющий объединения «Совэкспортфильм» Министерства кинематографии СССР. С 1949 года – член Союза советских писателей

В 1954–1963 годах – писатель-драматург Московского отделения Союза писателей, слушатель Высших литературных курсов при Литературном институте им. Горького. В 1960–1972 годах – директор Высших сценарных и режиссерских курсов в Москве. В 1965–1978 годах – член Союза писателей РСФСР, член Союза кинематографистов. Лауреат сталинских премий. Заслуженный работник культуры РСФСР

Автор киносценариев, пьес, повестей детективно-приключенческого жанра. Первая пьеса (под псевдонимом К. Михайлов) — «Подвиг остаётся неизвестным» — поставлена в 1948 году в Московском камерном театре. За ней следовали пьесы «Опасный перекрёсток» (1949, с А. В. Спешневым), «Несчастный случай» (1955, с Д. М. Холендро), «Ночной патруль» (1957, с Л. Р. Шейниным), «Пока не поздно» (1959, с Д. М. Холендро), «Высшая мера» (1968, с К. И. Рапопортом), повести «В приморском городе» (1950), «Часы чемпиона» (1959, с Д. М. Холендро) и другие.

Читать далее...