Глава четырнадцатая.
Маневры соглашателей и планы буржуазии в связи с нарастанием революции
2. Буржуазия в борьбе с нарастающей революцией
Пока мелкобуржуазные лакеи старались не за страх, а за совесть одурачить массы, буржуазия и помещики лихорадочно собирали силы для нового удара по революции.
Ленин уже давно подчеркивал, что буржуазия пользуется в борьбе с трудящимися двумя методами.
«Буржуазия во всех странах, — писал он в 1910 году, — неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивание своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ... Второй метод — метод «либерализма», шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т. д.»{638}
Буржуазия действовала всегда «кнутом и пряником», как образно характеризуются эти два метода. Именно «кнут и пряник» с особой полнотой использовала русская буржуазия накануне Октябрьской революции.
Под непосредственным впечатлением разгрома Корнилова и стремительного роста революционных настроений буржуазия поспешила сделать массам ряд уступок. 1 сентября Временное правительство через шесть месяцев после свержения самодержавия, [443] наконец, провозгласило Россию республикой. Как мало значения придавали этому провозглашению — можно судить по тому, что ни одному из иностранных правительств не было сообщено о новой форме правления: перемена вывески была сделана, так сказать, «для внутреннего употребления», все для той же цели — временного успокоения масс.
Уступив то, что рано или поздно и так было бы сметено революцией, буржуазия снова принялась за большевиков, шедших во главе революционных масс. Щедро посыпались гнусные обвинения в шпионаже, в предательстве. Со страниц буржуазных и мелкобуржуазных газет хлынула клевета против отдельных лидеров большевистской партии. На заводах и фабриках распространялись провокационные листовки, призывавшие пролетариат якобы от имени большевистской партии к немедленному свержению правительства. Ленин писал по поводу этой бешеной кампании:
«Царизм преследовал грубо, дико, зверски. Республиканская буржуазия преследует грязно, стараясь запачкать ненавистного ей пролетарского революционера и интернационалиста клеветой, ложью, инсинуациями, наветами, слухами и прочее и прочее»{639}.
Под злобный лай продажной прессы и истерический визг эсеро-меньшевистских газет буржуазия сделала несколько шагов к переходу в наступление. Генерал Корнилов находился еще на свободе, а «республиканский» генерал-губернатор Пальчинский распорядился закрыть большевистскую газету «Рабочий», требовавшую доведения борьбы с корниловщиной до конца. Большевики, арестованные в дни июльского выступления, еще томились по тюрьмам, а сообщники Корнилова, сотрудники гнуснейшего царистского органа «Новое время», и виднейший вдохновитель контрреволюции Гучков были освобождены из-под ареста, куда их посадили солдаты и матросы.
Правительство смелело все больше. 4 сентября Керенский отдал приказ распустить все комитеты, организовавшиеся для борьбы с Корниловым, и приступить к разоружению всех революционных отрядов. Керенский приказал направить специальную карательную экспедицию генерала Коровниченко в Ташкент, где совет стал фактической властью. Вслед генералу Коровниченко Керенский телеграфировал:
«Предлагаю выехать с возможной поспешностью. Ни в какие переговоры с мятежниками не вступать. Дальнейшие колебания недопустимы. Необходимы самые решительные меры»{640}. [444]
Ни «пряник», ни «кнут», однако, не дали результатов: революционный подъем грозным половодьем разливался по всей стране.
Временное правительство уже явно не справлялось с нарастающей революцией. Требуя от своего исполнительного органа решительной политики, всячески помогая своему правительству, буржуазия исподволь готовила другие меры на случай победы революции. Она объединяла свои силы, собирая их в ударный кулак, одновременно разоружая революционный Петроград.
Буржуазия решает прежде всего подготовить к борьбе казачество. Делегация Совета казачьих войск посетила 3 октября заместителя министра-председателя Коновалова, предлагая выделить казаков на выборах в Учредительное собрание в отдельную [445] избирательную единицу. Временное правительство согласилось, хорошо понимая, что это мероприятие позволит верхам сохранить за собой руководство казацкой массой.
Но революционная обстановка Петрограда, бдительный контроль широких масс, следивших за каждым шагом контрреволюции, делали крайне затруднительной подготовительную работу. Буржуазия решила ускорить разворачивание своих сил в казацких районах.
Седьмого октября Кубанская войсковая рада постановила образовать Юго-восточный союз в составе казачьих войск — кубанского, терского, донского и астраханского, горцев Северного Кавказа и степных народов Донской области и Астраханской губернии. Рада довольно откровенно изложила причины и цель своего постановления. Оно должно было предохранить казацкие территории, «здоровые части государства», от общего развала, создать сильную национальную власть в России для борьбы как с внешним врагом, так и с «анархией внутри страны». Генерал Алексеев, один из вождей контрреволюции, прямо писал в одном из директивных писем из Ставки, что выбранное место —
«район относительного спокойствия и сравнительного государственного порядка и устойчивости... Отсюда... как от масляной капли, начнет распространяться пятно желаемого содержания и ценности»{641}.
Выполняя план буржуазии, Временное правительство на закрытом заседании 4 октября решило бежать из революционного Петрограда в Москву, более близкую к казацким территориям. Боясь, однако, что пролетариат и революционный гарнизон могут помешать бегству, правительство постановило не сообщать о своем решении Предпарламенту, но подготовить общественное мнение путем предварительных переговоров. На заседании между прочим всплыл вопрос, переводить ли Всероссийский центральный исполнительный комитет советов в Москву. Правительство пришло к выводу, что Всероссийский центральный исполнительный комитет — частная организация, препятствовать переезду его никто не станет, но правительство ни в коем случае не берет на себя подыскание для него квартиры. Мелкобуржуазные лидеры советов отслужили свою службу, и хозяева отделывались от них, как от ненужной челяди, пинком ноги.
Опасения Временного правительства оправдались. Партия большевиков оказалась на страже. Она разъяснила массам маневр правительства, поставившего своей задачей сдать революционную столицу германским войскам, как недавно была сдана Рига, [446] немецкими штыками раздавить революцию в Петрограде, а затем приняться за подавление революции во всей стране.
Именно этот план буржуазии и выболтал Родзянко. Выступая на съезде «общественных деятелей» в Москве с предложением сдать Петроград, Родзянко так объяснял необходимость этой меры: «Опасаются, что в Петрограде погибнут центральные учреждения. На это я возражал, что очень рад, если все эти учреждения погибнут, потому что кроме зла России они ничего не принесли... После сдачи Риги там (т. е. в Риге. - Ред. ) водворился такой порядок, какого никогда не видали: расстреляли десять человек главарей, вернули городовых, город в полной безопасности, освещен»{642}. Революционные рабочие и солдаты столицы выступили с решительным протестом. Под давлением масс вновь заметались мелкобуржуазные посредники, уговаривая правительство отказаться от переезда в Москву.
Маневрируя, Временное правительство снова пустило в ход «пряник». 6 октября, в самый разгар протестов против эвакуации, правительство постановило распустить IV Государственную думу — влиятельный очаг контрреволюции. Разгона этого черносотенного гнезда рабочие требовали давно, с первых же дней революции. Возмущение действиями правительства было настолько велико, что Керенский вынужден был 12 октября явиться на заседание Предпарламента, в комиссию по обороне, и заявить, что он не только не собирается уезжать из Петрограда, но даже созовет в нем и Учредительное собрание. Комиссия приняла успокоительную резолюцию, обещавшую от имени правительства защищать Петроград до последней возможности, и предложила Керенскому срочно обратиться с соответствующим воззванием к населению.
Пока в Предпарламенте Керенский бил себя в грудь, клянясь в верности революции, за кулисами продолжалась подготовка к бегству из столицы. Именно в этот день канцелярия Временного правительства разработала план эвакуации. Если даже канцелярия была готова к отъезду, можно себе представить, как далеко зашло выполнение плана.
На следующий день, 13 октября, Керенский уже на заседании самого Предпарламента, опровергая слухи о бегстве правительства из Петрограда, заявил, что печать извратила намерения правительства, которое будто бы никогда и не обсуждало «вопроса о возможности сдачи Петрограда врагу»{643}. Так на виду у всех лгали, изворачивались, клеветали, успокаивали, а втихомолку настойчиво готовили сдачу столицы! [447]
Обнаглевшая контрреволюция открыто выступила со своей программой. 30 сентября в Москве состоялось заседание совета «совещания общественных деятелей», избранного еще до корниловской авантюры на I съезде «общественных деятелей», объединявшем все силы по борьбе с «анархией». На 12 октября был намечен новый съезд «общественных деятелей». М. Родзянко, один из активнейших руководителей «совещания», говорил о съезде:
«Я приписываю огромное значение предстоящему 12 октября съезду «общественных деятелей», который должен открыто, громко и мужественно сказать все, что происходит. Он должен сказать, что власти нельзя сидеть между двух стульев. Или большевики или министерство спасения!»{644}
Родзянко открыто признал, что главной задачей «совещания» является прежде всего ликвидация большевизма. Под этим лозунгом проходило все второе «совещание общественных деятелей». На «совещании» выступали генералы Брусилов и Рузский. Оба указывали на разруху в армии и требовали решительных мер борьбы.
Генерал Брусилов призывал к организации, к объединению всех, кто желает «порядка»:
«Когда вы будете сорганизованы и сильны, вас будут уважать и бояться, и придет тот порядок, которого все мы так жаждем»{645}.
Об организации своих сил говорил и первый докладчик на съезде А. С. Белоруссов. Обсуждавшиеся вопросы в сумме своей дали всю программу контрреволюции.
«Первая и основная задача, — говорил докладчик, — увеличить организованность тех элементов, которые объединяются в совещании, обратить тот зародыш, который существует теперь, в густую сеть, покрывающую всю страну и объединяющую всех государственно и национально мыслящих»{646}.
По земельному вопросу выступил представитель Всероссийского союза землевладельцев Димитренко, потребовавший от правительства решительной борьбы с крестьянским движением. Контрреволюция отказалась не только от какого бы то ни было решения аграрного вопроса, но и настаивала на сохранении всех земель за помещиками. Союз землевладельцев требовал от Временного правительства:
1) чтобы оно в спешном порядке издало закон о вознаграждении помещиков за убытки от крестьянских погромов;
2) отказалось от института выборных комиссаров и назначало комиссаров на места из центра с ответственностью только перед центральной властью; [448]
3) чтобы комиссарам была обеспечена возможность охранять личность и имущество граждан, для чего им должна быть предоставлена реальная сила.
По военному вопросу делегаты «совещания» выдвинули ту же программу, что и Корнилов: восстановление власти генералитета и ликвидация комиссаров и армейских комитетов. «Совещание» потребовало немедленно восстановить отдание воинской чести, восстановить дисциплинарную власть начальства всех степеней. Резолюция требовала очистить корпус офицеров от «позорящего его элемента, который в последнее время участвует во всех движениях солдатских масс»{647}. Делегаты «совещания» требовали признать за союзом офицеров армии и флота права государственного учреждения. Контрреволюционеры требовали от Временного правительства вернуть в армию генералов и офицеров, уволенных после Февральской революции.
Таким образом, по основным вопросам текущей политики «совещание общественных деятелей» приняло решения, полностью совпадающие с предложениями Корнилова.
Съезд не только восстановил программу Корнилова, но и наметил форму организации, могущей обеспечить выполнение намеченной программы.
«Выход один, — говорил на съезде докладчик по вопросу о местном самоуправлении, — приостановка конституционных гарантий и переход на время к тому, что именуется исключительным положением. Выход тяжкий, но в иные моменты — неизбежный. Но это военное положение не может, конечно, вводиться местными органами, хотя бы и именовались они советами рабочих депутатов или иными органами так называемой революционной демократии... Такое положение [149] должно быть твердо нормировано законом и должно осуществляться одним лицом»{648}.
Военная диктатура — вот что должно было спасти страну от революции.
Одновременно со съездом «общественных деятелей» заседали в Москве съезд кадетской партии, съезд городов и кооперации. Их делегаты принимали участие в съезде «общественных деятелей», программа которого стала программой всей контрреволюции. Достаточно привести содержание одной только кадетской платформы, разработанной Милюковым, чтобы получить ясную картину требований врагов народа:
1. Война до победного конца в согласии с союзниками. Отказ от каких бы то ни было антианнексионистских демократических заявлений, даже в духе эсеро-меньшевистского наказа.
2. Восстановление боеспособности армии: путь к этому — сведение функций армейских комитетов к хозяйственным и культурно-просветительным, установление дисциплинарной власти начальников.
3. Единство власти и независимость ее от советов.
4. Сила и военный характер власти,
5. Восстановление власти в провинции.
6. Независимый суд.
Опубликовав свою программу, корниловцы приступили к выводу революционных войск из Петрограда на фронт. Штаб Петроградского военного округа разослал приказ о переформировании и отправке на фронт частей гарнизона Петрограда под предлогом неотложных военных нужд.
Не удалось бежать из революционной столицы — решили очистить ее от революционных войсковых частей и тем развязать себе руки. Что дело шло именно о развязывании рук, а не об обороне, это подтверждает переписка между военным министром и главнокомандующим Северного фронта.
«Инициатива присылки войск петроградского гарнизона, — отвечал в секретной телеграмме командующий Северным фронтом генерал Черемисов военному министру и начальнику штаба генералу Духонину, — шла от вас, а не от меня. На ваше предложение... я ответил согласием и просил прислать все боеспособные части. Когда выяснилось, что части петроградского гарнизона не желают идти на фронт, т. е. что они не боеспособны, то я в частном разговоре с вашим представителем — офицером — сказал, что ввиду обнаруженного этими частями нежелания идти на фронт они с оперативной точки зрения не явятся находкой для нас, [450] так как, невидимому, с ними будет много хлопот... но ввиду выражаемого вами желания отправить их на фронт я не отказывался от них и не отказываюсь от них теперь, если вы по-прежнему признаете вывод из Петрограда необходимым...»
Генерал, в распоряжение которого посылали войска, откровенно заявил, что эти части не представляют ценности для целей обороны, но он примет их только потому, что правительству нужно избавиться от них.
Новая мера правительства вызвала в народе еще более резкий отпор, чем попытка бежать из Петрограда. Полки отказались выполнить приказ штаба, а некоторые, например, Финляндский резервный полк гвардии, выразили недоверие Временному правительству и потребовали передачи власти советам.
В борьбе против провокационной политики Временного правительства еще раз сказался предательский характер соглашателей. Получив недавно пинок при подготовке бегства правительства, они, как побитые собаки, снова полезли лизать хозяйский сапог. 9 октября, в день опубликования приказа о выводе войск из Петрограда, собрался исполнительный комитет Петроградского совета, где эсеро-меньшевики (13 голосов против 12) протащили резолюцию, призывавшую гарнизон «энергично готовиться на случай необходимости вывода частей гарнизона из Петрограда для защиты подступов к нему»{649}. Для организации защиты столицы эсеро-меньшевики рекомендовали выбрать комитет революционной обороны.
Вслед за заседанием исполнительного комитета немедленно собрался Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Делегаты подавляющим большинством отвергли меньшевистскую резолюцию и приняли предложение большевиков:
«Правительство Керенского губит страну... Спасение Петрограда и страны — в переходе власти в руки советов...»{650}
Двенадцатого октября на закрытом заседании исполнительного комитета Петроградского совета всеми голосами против двух возражавших меньшевиков постановлено: войск не выводить из Петрограда и организовать Военно-революционный комитет советов. По положению, тут же утвержденному, в задачи Военно-революционного комитета входило: определение минимума сил, необходимых для обороны столицы и не подлежащих выводу из нее, учет и регистрация гарнизонов Петрограда и его окрестностей, охрана города от контрреволюционных погромов, поддержание в рабочих массах и солдатах революционной дисциплины, вооружение рабочих. В состав Военно-революционного комитета должны были войти президиумы Петроградского совета и солдатской [451] секции, представители ряда военных, рабочих и партийных организаций. Решено было организовать при Военно-революционном комитете гарнизонное совещание для связи с частями. 13 октября солдатская секция совета большинством 283 при одном против и 23 воздержавшихся утвердила проект организации Военно-революционного комитета.
Обороняясь от провокационного нападения контрреволюции, революция вступила на путь наступления. Вооружение рабочих и создание Военно-революционного комитета означали подготовку атаки на буржуазное правительство.
Временное правительство так это и поняло. В ту же ночь 13 октября на заседании правительства было сообщено об образовании Военно-революционного комитета. Главнокомандующий Петроградского военного округа Полковников доложил, как прошел день в казармах и рабочих кварталах. Было постановлено: принять ряд мер к охране столицы, выступление большевиков подавить вооруженной силой, поездку Керенского на фронт отложить.
История гражданской войны в СССР
Источник http://militera.lib.ru/h/hcw/14.html
Скачать (прямая ссылка): https://drive.google.com/open?id=0B5Ukzv8_4OCxajhpX1FTX1RKU28
| 
