ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ПОДГОТОВКА
ВООРУЖЁННОГО ВОССТАНИЯ
В ПЕТРОГРАДЕ.
1.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ БОЛЬШЕВИКОВ —
ОРГАНИЗАТОР ВОССТАНИЯ.
Сразу после съезда Советов Северной области Ленин вызвал к себе руководителей военной организации большевиков — Н.И.Подвойского и др. Он обратился к ним за информацией о степени готовности солдат и матросов к вооружённому восстанию. Руководитель военной организации сообщил, что в моряках можно быть вполне уверенными. Флот выступит по первому призыву большевиков. Таково настроение у матросов Гельсингфорса и других морских баз Балтфлота.
Подвойский, говоря о войсках петроградского гарнизона, отметил явно сочувственное восстанию настроение среди солдат.
Николай Ильич Подвойский
Работники военной организации большевиков («военки») высказывались за необходимость отложить вооружённое выступление на некоторое время: для подготовки армии и провинции и для того, чтобы послать комиссаров на фронты, в Москву, Киев, Саратов, Екатеринослав, Нижний-Новгород. Некоторые работники «военки» проявляли излишнюю осторожность, тормозили выступление.
Ленин решительно отклонил все доводы за отсрочку восстания. Он настойчиво указывал, что отсрочкой воспользуется противник для организации разгрома всех революционных сил.
Ленин торопил. Он требовал ускорить подготовку, чтобы контрреволюция не опередила. Владимир Ильич сам занялся организацией восстания. На подпольную квартиру Ленин вызывал к себе Сталина, Свердлова, проверял готовность партийных организаций, давал указания. Вызывая Подвойского и других товарищей, работавших в Военно-революционном комитете, Ленин проверял техническую сторону организации восстания, связи с воинскими частями, их настроения, состав Красной гвардии, настроения рабочих кварталов. Он вливал бодрость и энергию в своих помощников. Под его непосредственным, живым, боевым руководством дело подготовки вооружённого выступления быстро шло вперёд.
В Петрограде ещё в конце сентября были созданы районные военные организации. Они подбирали инструкторов для Красной гвардии, добывали оружие, вели агитационную работу в полках. Районные военные организации взяли на учёт военные училища. Там велась работа среди солдатских команд — пулемётчиков, оружейников, обслуживающих юнкеров. В Петроградском районе изучали подступы к Петропавловской крепости и арсеналу, где хранилось много оружия. В крепости нашли 10—15 сознательных солдат, готовых работать с большевиками. В арсенале соглашатели захватили руководство комитетом рабочих и солдат. С помощью большевиков Петропавловской крепости удалось провести большую разъяснительную работу среди солдат и рабочих арсенала. Эсеро-меньшевистский комитет арсенала оказался изолированным. Из арсенала большевики тайком стали снабжать оружием Красную гвардию и революционные полки гарнизона.
Практическая работа по подготовке восстания была поручена легальному советскому центру — Военно-революционному комитету при Петроградском Совете. Поводом к созданию комитета послужила попытка корниловцев очистить Петроград от революционных войск. Контрреволюция пыталась обезоружить столицу. Штаб Петроградского военного округа разослал приказ о переформировании и отправке на фронт частей гарнизона Петрограда под предлогом неотложных военных нужд.
9 октября, в день опубликования приказа о выводе войск, меньшевики протащили в Исполкоме Петроградского Совета резолюцию с требованием организовать комитет для энергичной подготовки к выводу гарнизона из столицы.
Но вечером 9 октября пленум Петроградского Совета отверг меньшевистскую резолюцию и по предложению большевиков решил создать Военно-революционный комитет по обороне Петрограда для противодействия попыткам штаба Петроградского военного округа вывести войска из столицы.
Это был открытый вызов, брошенный большевиками контрреволюции.
12 октября на закрытом заседании Исполнительного комитета Петроградского Совета было принято положение о Военно-революционном комитете. В задачи Военно-революционного комитета входило: определение минимума сил, необходимых для обороны столицы и не подлежащих выводу, связь с Центро-балтом, гарнизоном Финляндии, точный учёт гарнизона Петрограда, меры по охране Петрограда от погромов и вооружение рабочих, поддержание в Петрограде революционной дисциплины.
После принятия решения о восстании во всех районах столицы Центральный Комитет организовал нелегальные штабы по подготовке восстания. В состав штаба входили: руководитель военной организации, начальник Красной гвардии и председатель районного Совета, если он был большевиком. Штабы по указанию Военно-революционного комитета развернули кипучую работу: проверили состояние Красной гвардии в районе, наметили учреждения и опорные пунты, которые необходимо занять во время восстания, подбирали из унтер-офицеров и младших офицеров командиров для революционных отрядов.
Для укрепления связи с местами и конкретной помощи партийным организациям Центральный Комитет большевиков рассылал своих членов по областям. Делегаты должны были сообщить на местах о директивах партии и познакомить с общим планом восстания. Они же собирали сведения о военно-технической подготовке мест к восстанию, чтобы на случай выступления в центре знать, на какие организации и в какой мере можно рассчитывать.
По поручению Центрального Комитета на заседании Петроградского комитета был сделан доклад о подготовке восстания.
Московское областное бюро большевиков 14 октября предложило всем провинциальным организациям приступить к практической подготовке восстания: организовать боевые отряды Красной гвардии, связаться с гарнизонами, выделить комитеты по руководству борьбой.
Центральный Комитет послал в Саратов своего представителя. Он предупредил большевистскую организацию о подготовляемом восстании и в узком партийном кругу сообщил о планах Центрального Комитета. В свою очередь, представитель Центрального Комитета расспросил о настроении масс и предложил усилить военно-техническую подготовку.
Представитель Центрального Комитета большевиков был на чрезвычайном съезде большевиков Латвии в городе Валке. Центральный Комитет поручал латышам задерживать и не пропускать войска, если их вызовет с фронта Временное правительство. Вместе с тем требовалось подготовить отправку отрядов в Петроград в ответ на призыв Военно-революционного комитета. Большевики Латвии организовали подпольный военно-революционный комитет. Решено было подготовить два латышских полка для помощи революционному Питеру. Остальным полкам занять позиции так, чтобы ни одна часть с фронта не могла пробраться по вызову Временного правительства. Все полки обещали поддержать борьбу Советов за власть.
Военно-революционный комитет был создан по настоянию Центрального Комитета и в XII армии. Он связался с Петроградом и получил конкретные указания на случай восстания.
Для связи с местами Центральный Комитет использовал Всероссийский съезд союза городов в Москве. На заседании большевистской фракции съезда представители Центрального Комитета доложили о директиве большевистской партии. Совещание обсудило деловые практические вопросы о помощи центру в случае, если Москва и Петроград возьыут в свои руки власть. Тут же определили конкретные задачи отдельных организаций. Тула должна была взять на себя доставку оружия. Иваново-Вознесенск, Коломна и другие близкие к Москве районы брались оказать прямую поддержку боевыми отрядами.
Центральный Комитет большевиков предусмотрел, что эсеро-меньшевики, засевшие в продовольственных комитетах, попытаются после победы восстания задушить революцию голодом, не дадут хлеба революции. Поэтому задолго до восстания были приняты меры. На Уфу, например, была возложена задача готовить эшелоны с хлебом и сразу после восстания отправлять их в столицу.
Уфимские большевики немедленно приступили к реализации этих указаний. Губернский продовольственный комитет, во главе которого стоял большевик А. Д. Цюрупа, был приспособлен к быстрой помощи центру.
Александр Дмитриевич Цюрупа
На заводы Урала послали предупредить о назревающих событиях. Кроме неотложной задачи — доставить в Петроград из Сибири хлеб — уральские большевики готовились и к военной помощи революции.
Ленин разработал план восстания в столицах. Но гениальный стратег учитывал возможность неудачи восстания в Петрограде и Москве: в случае провала петроградского восстания Урал должен был взять инициативу борьбы за власть.
«Вся провинциальная революционная армия, — писал орган областного комитета большевиков «Уральский рабочий», — должна привести себя в полную боевую готовность, чтобы в случае нужды двинуться на помощь революционному петроградскому авангарду или, может быть, в случае разгрома петроградцев принять бой с наступающей контрреволюцией здесь, на местах»1.
Большое внимание обратил Центральный Комитет большевиков на захват подступов к столице. На узловые железнодорожные пункты были посланы представители с предупреждением, что Временное правительство попытается захватить железнодорожные узлы для обеспечения передвижки войск.
По поручению Центрального Комитета партии представители Петроградского военно-революционного комитета обследовали Лугу, Дно, Псков и т. д. Всюду проверялась готовность к бою организаций и давались директивы не пропускать войска с фронта против революционного Петрограда.
Был разработан специальный шифр, чтобы известить партийные организации о моменте восстания. Места были предупреждены, что Центральный Комитет своевременно укажет благоприятный момент и целесообразные способы наступления.
Исключительная дисциплинированность, чёткость в организации работы, быстрая взаимная помощь объяснялись предупреждением Центрального Комитета не делать самочинных шагов, а подчинять свою инициативу общей директиве.
Именно этой согласованностью всех действий с выступлением центра и объясняется тот факт, что многие города выступили против Временного правительства либо в самый день победы в Петрограде, либо на другой день. Такой организованности и стройности, такой чёткости и взаимной связи не знало ни одно восстание ни в одной революции. Эту организованность и дисциплинированность обеспечил под руководством Ленина и Сталина Центральный Комитет партии большевиков.
Не было ни одного вопроса восстания, не обсуждённого заранее Центральным Комитетом. Общий план, связь, обеспечение тыла, лозунги — всё было тщательно подготовлено.
Особое внимание было уделено организации боевой силы восстания — Красной гвардии.
Принятие решения о восстании обязывало к тщательной военно-технической и организационной подготовке.
«История, — писал Ленин, — сделала коренным политическим вопросом сейчас вопрос военный»2.
Кое-кто недоучитывал важности и значения военной стороны восстания. Тут несомненно проявилось влияние меньшевистского, социал-демократического оппортунизма, одной из характерных черт которого как раз была и есть боязнь вооружения рабочих, боязнь действительной революции. Особенно ярко сказывалась эта черта у предателя Троцкого.
А между тем пренебрегать военно-технической подготовкой восстания значило идти на неизбежный провал. Ленин всячески подчёркивал эту сторону перед членами Центрального Комитета Петроградского н Московского комитетов. Вместе с тем Ленин сам непосредственно обращался к отдельным организациям и товарищам по этому вопросу.
До сих пор соглашательские Советы крупнейших центров тормозили формирование боевых сил революции. Красная гвардия создавалась полулегально, на фабриках и заводах, при отдельных низовых Советах, при комитетах партии большевиков. По настоянию большевиков Советы начали централизовать в своих руках организацию вооружённых сил. Исполнительный комитет Петроградского Совета заявил 16 октября:
«1) Организация рабочей гвардии, прямая задача которой состоит в борьбе с контрреволюцией и в защите завоеваний революции, является неотложной задачей момента
и 2) ... всё дело организации рабочей гвардии и политическое руководство ею Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов берёт в свои руки»1.
За Петроградом последовали и другие Советы. Для Красной гвардии выделялись организаторы, отпускались средства и оружие. Всюду быстро росли отряды пролетарской армии.
По примеру Петрограда на местах и на фронте были организованы при Советах военно-революционные комитеты, в задачу которых входило практическое проведение восстания. Партийные организации выделяли лучшие силы в комитеты, усиливая Исполкомы Советов.
Все приготовления к восстанию были закончены. Центральный Комитет большевиков разработал общий план. Был создан штаб восстания — Военно-революционный комитет. Мобилизована основная боевая сила — Красная гвардия. Места были предупреждены. Заготовлен шифр. Налажена живая связь. Распределены обязанности между отдельными партийными организациями. Проверено состояние всех боевых сил. Обеспечен захват узловых станций. Эсеры и меньшевики были изолированы от масс. Лозунги большевиков давно стали лозунгами пролетариата и всех трудящихся. Партия большевиков под руководством Центрального Комитета была готова к решающему сражению за власть.
Ленин не приурочивал начало восстания к точно определённому сроку. Восстание могло начаться в любой день. Но во всяком случае оно предполагалось до съезда Советов, намеченного эсеро-меньшевистским Центральным исполнительным комитетом на 20 октября.
Чтобы проверить ход подготовки восстания и предупредить о нём более широкие круги партийных работников, Ленин предложил собрать 16 октября заседание членов Центрального Комитета вместе с представителями Петроградского комитета, военной организации, Петроградского совета профсоюзов, фабзавкомов, железнодорожников, Петроградского окружного комитета. Предполагалось присутствие около 30 товарищей. Для такого большого конспиративного собрания крайне трудно было подыскать подходящее помещение. Помог М. И. Калинин. Будучи в это время председателем городской управы Лесного подрайона, он предоставил для заседания одну из комнат думы. Городская дума помещалась на даче по Болотной улице Выборгского района.
К 7 часам вечера явился на заседание Ленин. Перед входом снял свой парик и спрятал в карман.
Ленин уселся на табурет, вынул из кармана пачку исписанных листов, бегло просмотрел их и начал доклад Он огласил резолюцию, принятую Центральным Комитетом большевиков 10 октября, и сообщил, что против высказались только два человека. Сжато, коротко Ленин дал оценку общему положению. Приведя цифровые данные о выборах в городские думы Петрограда и Москвы, Ленин показал, что массы шли за большевиками ещё до корниловского восстания.
«Корниловщина же ещё решительнее толкнула массы к нам», — говорил Ленин. И, разобрав соотношение сил на Демократическом совещании, добавил: «Положение ясное: либо диктатура корниловская, либо диктатура пролетариата и беднейших слоёв крестьянства»1.
В комнате стояла напряжённая тишина. Временами Владимир Ильич повышал голос, словно вдавливая в сознание слушателей свои доводы. Иногда, заложив пальцы рук за вырезы жилета, он поднимался и прохаживался по комнате, продолжая речь. Местами, когда он отвечал противникам восстания, голос его становился резче, глаза темнее. Поглаживая голову, он язвительно высмеивал доводы тех, кто возражал против восстания.
Обрисовав внутреннее положение в стране, Ленин перешёл к оценке международного положения. Он доказывал, что в Европе начать революцию труднее, чем у нас. Но если в такой стране, как Германия, начались восстания во флоте, — это показатель того, как далеко зашло революционное движение. Выступив сейчас, мы будем иметь на своей стороне всю пролетарскую Европу,
«...буржуазия хочет сдать Питер. От этого мы можем спастись, только взяв Петроград в свои руки. Из всего этого ясен вывод, что на очереди то вооружённое восстание, о котором говорится в резолюции Центрального Комитета... Из политического анализа классовой борьбы в России и в Европе вытекает необходимость самой решительной, самой активной политики, которая может быть только вооружённое восстание»2, — так закончил свой доклад Ленин.
Все слушали его, затаив дыхание. Несколько минут никто не брал слова. Но вот раздался спокойный громкий голос Свердлова, приглашающий перейти к докладам представителей с мест. Первый доклад от имени секретариата Центрального Комитета сделал Свердлов. Он сообщил о колоссальном росте большевистской партии, насчитывающей уже не менее 400 тысяч членов. Гигантски возросло влияние большевиков в армии, во флоте, в Советах. Свой доклад Свердлов закончил сообщением относительно мобилизации контрреволюционных сил.
После Свердлова выступали товарищи от имени Петроградского комитета большевиков и от военной организации. Затем заслушали сообщения от профсоюзов и фабрично-заводских комитетов. Особо остановились на настроениях железнодорожников и почтово-телеграфных служащих. Докладчики рассказывали, что низшие служащие идут за большевиками, почтальоны, например, готовы в решающий момент овладеть почтамтом. Железнодорожники говорили, что массы транспортников озлоблены против буржуазного правительства. Доклады с мест полностью подтвердили анализ Ленина: в массах созрела готовность к восстанию. В заключение Свердлов добавил:
«В Москве в связи с резолюцией Центрального Комитета предприняты шаги для выяснения положения о возможном восстании»1.
Начались прения. Некоторые из выступавших приводили примеры слабой технической подготовленности к восстанию, но по существу не возражали Ленину.
Только Каменев и Зиновьев вновь принялись за свои «предостережения». Зиновьев, не осмеливаясь открыто защищать сохранение капитализма, начал речь с провокационного вопроса: обеспечен ли успех восстания?
«Вопрос решится первым же днём, — продолжал он, — и в Питере, ибо в противном случае начнётся деморализация. На подкрепления из Финляндии и Кронштадта рассчитывать не приходится. А в Питере мы не имеем уже такой силы. Кроме того у наших врагов громадный организационный штаб»2.
За окном шумели деревья в саду. В мокрые стёкла стучал дождь. Жидкий голос Зиновьева звучал на одной и той же пискливой ноте. Зиновьев монотонно и упрямо повторял всё те же доводы: враг силен, спешить нам нечего.
Слушатели досадливо отмахивались и переходили к другому краю стола. Постепенно вокруг Зиновьева образовалось пустое пространство. Почти все сгрудились вокруг Ленина, Сталина. Только один Каменев поддержал Зиновьева.
Пользуясь тем, что соображения конспирации не позволяли Ленину, Сталину, Свердлову рассказать, что именно сделано за истекшую неделю, Каменев совсем распоясался. Он стал клеветать на руководство партии:
«С принятия резолюции прошла неделя, и эта резолюция потому и показывает, как нельзя делать восстания: за эту неделю ничего не было сделано, и только испорчена та диспозиция, которая должна была бы быть. Недельные результаты говорят за то, что данных за восстание теперь нет»3.
Двумя днями позже Ленин писал по поводу наглой выходки Каменева:
«Опровергать я не мог, ибо сказать, что именно сделано, нельзя»4.
Выступая, по существу, за сохранение буржуазной демократии, Каменев занял открыто меньшевистскую позицию. Он подошёл к восстанию как школьный учитель к урокам чистописания: всё по линеечке, по порядку, чтобы под рукой было всё оружие, чтобы все планы противника были заранее нам известны, чтобы в руках были все гарантии победы... Как и меньшевики, он клеветнически обвинял Ленина в бланкизме, в заговорщичестве.
«Социально говоря, — бубнил Каменев, — кризис назрел, но нет никаких доказательств, что мы должны дать бой до 20-го. Вопрос не стоит так: или сейчас или никогда... Мы недостаточно сильны, чтобы с уверенностью в победе идти на восстание... Здесь борются две тактики: тактика заговора и тактика веры в движущие силы русской революции»1.
Из-за стола уверенно поднялся Сталин. Спокойно разбирая доводы Зиновьева и Каменева, он дал резкий отпор капитулянтам:
«Можно говорить, что нужно задержать нападение, но надо понимать, что такое нападение; повышение цен на хлеб, посылка казаков в Донской район и т. п., — всё это уже нападение. До каких же пор ждать, если не будет военного нападения? То, что предлагают Каменев и Зиновьев, это объективно приводит к возможности для контрреволюции соорганизоваться. Мы без конца будем отступать, и проиграем всю революцию. Почему бы нам не обеспечить себе возможности выбора дня и условий, чтобы не давать возможности соорганизоваться контрреволюции» 2.
Гневные, обличающие доводы Сталина как бы пригвождали трусов к позорному столбу. Слова Сталина падали, точно удары хлыста. Каменев, нервно пощипывая бородку, ёжился. Зиновьев суетился в углу, порываясь перебить разоблачающую речь оратора.
Сталин перешёл к международному положению. Доказав, что международные отношения сложились крайне благоприятно для нас, Сталин уверенно закончил:
«Тут две линии: одна линия держит курс на победу революции и озирается на Европу, вторая — не верит в революцию и рассчитывает быть только оппозицией. Петроградский Совет уже встал на путь восстания, отказавшись санкционировать вывод войск. Флот уже восстал, поскольку пошёл против Керенского»1.
Один за другим выступали члены Центрального Комитета против Зиновьева и Каменева. Дело было не в том, чтобы убедить двух растерявшихся капитулянтов. Спорили вовсе не с ними. Нужно было рассеять возможные сомнения у рядовых работников. Отвечали на вопросы, которые могли задать на митингах. Надо было подготовить к бою всю большевистскую партию. В наступающем решительном сражении не должно быть колеблющихся — таково было содержание выступлений.
Товарищ Свердлов развивал мысль Ленина о том, что вопрос о восстании из области политической перешёл теперь в область техническую. Связанный со всеми крупными районами страны, лично переговорив до заседания с большинством ответственных работников, Свердлов великолепно знал положение. Он подробно рассказал собранию о той лихорадочной подготовке, которую тайком ведёт контрреволюция. Он доказывал, что контрреволюционные генералы спешат предупредить революцию. Свердлов высмеивал Каменева, сделавшего вывод, что резолюция Центрального Комитета от 10 октября практически не осуществлялась.
«Соотношение сил в нашу пользу, — говорил Свердлов. — Резолюции отменять не приходится, но внести коррективы, что техническая подготовка должна быть энергичнее»1, — так закончил свою речь Свердлов.
После Свердлова поднялся взволнованный Дзержинский. Широкий, открытый лоб его как будто стал ещё больше. Чувствовалось, что Дзержинский весь наэлектризован. Голос дрожал. Поднимая руку, Дзержинский страстно защищал резолюцию Ленина. Он разъяснял, почему именно сейчас большевики зовут к восстанию. Он яростно обрушился на Каменева, обвинявшего Ленина в заговорщической тактике.
Великолепно усвоив классические идеи марксизма о восстании, Дзержинский вскрыл меньшевистский характер рассуждений Зиновьева и Каменева. Казалось, он снимает с капитулянтов их одежды, и перед слушателями выступали в разоблачённом виде мелкие трусливые людишки, лишь случайно попавшие в ряды революционеров.
«Заговорщичеством именно и является требование, чтобы к восстанию было всё технически подготовлено, — иронически рбъяснял им Дзержинский. — Когда будет восстание, тогда будут и технические силы. Так же и с продовольствием»2.
Итог выступлениям подвёл Ленин. Пересыпая свою речь острыми, злыми шутками, он объяснял Зиновьеву и Каменеву азбучные истины революции:
«Если говорить, что восстание «народов», говорить о заговорах не приходится. Если политически восстание неизбежно, то нужно относиться к восстанию, как к искусству. А политически уже оно назрело»3.
Встав из-за стола, как будто показывая этим, что говорить больше не о чем, Ленин предложил утвердить резолюцию Центрального Комитета и решительно готовиться к восстанию, предоставив Центральному Комитету решить вопрос о сроке.
Дружный отпор Центрального Комитета заставил Каменева и Зиновьева на самом совещании перейти к новой тактике. Каменев прикинулся было простачком. Разводя руками, он спрашивал. как бы с недоумением:
«Раньше говорили, что выступление должно быть до 20-го, а теперь говорят о курсе на революцию»4.
Но оба защитника капитализма тут же показали, что это был жульнический приём. Зиновьев умолял хотя бы в течение пяти дней не начинать восстания. Каменев предлагал отсрочить выступление на три дня. Этим самым и тот и другой подчеркнули, что речь шла уже не об общем курсе на восстание, а о ближайших днях выступления.
Ленин в третий раз выступил против Зиновьева. Он коротко и резко объяснил, чем отличается новая, пролетарская революция от Февральской буржуазно-демократической революции, и предложил следующую резолюцию:
«Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию Центрального Комитета, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленнейшей подготовке вооружённого восстания, к поддержке создаваемого для этого Центральным Комитетом центра и выражает полную уверенность, что Центральный Комитет и Совет своевременно укажут благоприятный момент и целесообразные способы наступления»1.
Собрание готовилось дружно голосовать, как вдруг опять раздался пискливый, назойливый голос. Зиновьев предлагал свою особую резолюцию:
«Не откладывая разведочных подготовительных шагов, считать, что такие выступления впредь до совещания с большевистской частью съезда Советов недопустимы»2.
Убедившись, что никакие вилянья не помогут, Зиновьев в самом конце совещания занял позицию Троцкого. Открыто не выступая против Ленина, Троцкий занимал подлую позицию скрытого саботажа восстания, настаивая на его отсрочке до съезда Советов. Сейчас Зиновьев пытался укрыться от ударов большевистской партии за меньшевистскими позициями Троцкого.
Ленин несколькими днями позже писал об этой последней увёртке Зиновьева:
«...Зиновьев с невинным видом предлагал проваленную собранием резолюцию: «Не выступать до совещания с большевиками, имеющими приехать 20-го на съезд Советов».
Подумать только: после решения центром вопроса о стачке предлагать собранию низов отложить его и передать (к съезду 20-го, а съезд отложили потом... Зиновьевы верят Либерданам), передать такой коллегии, которая устав партии не знает, которая над Центральным Комитетом не властна, которая Питера не знает»3.
Ни жульничество, ни хитрые увёртки не помогли: собрание 19 голосами против 2 при 4 воздержавшихся приняло резолюцию Ленина.
Каменев и Зиновьев сделали ещё одну попытку задержать решение Центрального Комитета, подав заявление с требованием немедленного телеграфного созыва пленума Центрального Комитета.
Записку приложили к протоколу, не сочтя нужным ответить. Разоблачённый и изолированный Каменев подал заявление. Он писал, что позиция Центрального Комитета ведёт партию и пролетариат к поражению и что он уходит из состава членов Центрального Комитета.
Изолгавшийся трус накануне решающего сражения бежал с поста.
На этом собрание кончилось. Члены Центрального Комитета перешли в другую комнату и постановили создать для практического руководства восстанием Партийный центр во главе со Сталиным, при участии Свердлова, Дзержинского и Урицкого. Этот центр должен был войти в состав Военно-революционного комитета, чтобы возглавить восстание.
Заседание кончилось под утро. Расходились, как и пришли, поодиночке. Ленин вышел после всех. Дул порывистый ветер. У Ленина сорвало шляпу и парик. Владимир Ильич поднял их с земли и снова натянул на голову. Он не заметил, что шляпа промокла. Мысли великого вождя были всецело заняты судьбой революции.
Глубоко засунув руки в карманы пальто, Ленин быстро шагал навстречу ветру и напряжённо обдумывал последние вопросы вооружённого восстания.
Читать полностью
http://kvistrel.su/index/istorija_grazhdanskoj_vojny_v_sssr/0-16
продолжение следует
Скачать том 2
https://drive.google.com/file/d/0B5Ukzv8_4OCxWlZnVU91b2VEVWs/view?usp=sharing
| 
