История гражданской войны в СССР. ПОДГОТОВКА ВООРУЖЁННОГО ВОССТАНИЯ В ПЕТРОГРАДЕ. 3. НАКАНУНЕ РЕШАЮЩЕГО БОЯ.

Прежде всего необходимо было подтянуть дополнительные силы, ибо противник сосредоточил новые части в столице. Надо было спешно увеличить число красногвардейцев и подготовить к бою значительную часть гарнизона, — опираться на отдельные полки было явно недостаточно. Наконец, нужно было пересмотреть и самый план вооружённого выступления: не исключена была возможность, что детали его стали известны врагу.

Практическое выполнение решений Центрального Комитета большевистской партии перешло в руки Военно-революционного комитета, душой и вдохновителем которого стал Партийный центр во главе со Сталиным, избранный Центральным Комитетом большевиков для практического руководства восстанием.

Под непосредственным руководством Партийного центра Военно-революционный комитет превратился в боевой штаб вооружённого восстания. Он быстро сосредоточил в своих руках связи со всеми частями гарнизона и оперативное руководство Красной гвардией — главной боевой силой вооружённого восстания.

Авторитет Военно-революционного комитета в солдатских массах рос с каждым днём; его распоряжения вскоре стали приобретать силу военных приказов. 18 октября — в день опубликования предательского письма Зиновьева и Каменева — в Смольном были созваны представители полковых и ротных комитетов петроградского гарнизона. Собрание было многолюдным. Явились представители почти от всех воинских частей города и его окрестностей. Первым выступил делегат Измайловскою полка. Измайловцы, говорил он, отрицательно относятся к Временному правительству и верят только Совету.  По первому зову они немедленно выступят.

Делегат гвардии Егерского полка заявил, что солдаты выступят организованно по приказу Петроградского Совета и потребуют немедленного свержения Временного правительства.

Делегат Московского полка заявил, что полк доверяет исключительно Петроградскому Совету и ждёт приказания о вооружённом выступлении.

Павловский, резервный Волынский и Гренадерский полки в лице своих делегатов заявили, что поддержат Петроградский Совет всеми средствами, вплоть до организованного выступления.

Представитель Кексгольмского полка огласил резолюцию, в которой выражалось недоверие Временному правительству.

Делегат Семёновского полка сообшил, что у них был митинг, на котором не дали говорить меньшевику Скобелеву и эсеру Гоцу. Солдаты требуют передачи власти Советам.

От Гвардейского экипажа и 2-го Балтийского экипажа заверили собрание, что моряки ждут приказа Петроградского Совета о выступлении.

Даже представители юнкерских школ — 2-й Ораниенбаумской школы прапорщиков и 1-й Петроградской пехотной школы — не осмелились говорить о доверии Временному правительству. Юнкера говорили, что выступят только по призыву Центрального исполнительного комитета.

Огромным большинством было принято решение безоговорочно поддержать Военно-революционный комитет. Меньшевикам и эсерам, членам Центрального исполнительного комитета, даже не было дано слово. Им ничего не оставалось, как с позором покинуть совещание, объявив его «незаконным».

Собрание приняло ряд постановлений о непрерывной связи Военно-революционного комитета со всеми частями гарнизона. У полковых телефонов устанавливается постоянное дежурство. По два связиста присылает каждая часть в Смольный. Военно-революционный комитет ежедневно информирует полки.

На другой день соглашательский Центральный исполнительный комитет созвал, в свою очередь, совещание представителей гарнизона в противовес большевистскому собранию 18 октября.

С докладом о текущем моменте и предстоящем съезде Советов выступил меньшевик Ф. Дан. Собрание встретило его спокойно, но резкие реплики с мест и язвительный смех солдат говорили, что негодование готово ежеминутно вспыхнуть. Дан, все более и более волнуясь и крича, стал угрожать:

«Если петроградский гарнизон поддастся на призыв к выступлению для захвата власти Советами на улицах Петрограда, то, несомненно, повторятся события, имевшие место 3 — 5 июля» ¹

Угроза Дана вызвала возмущение. В полках ещё не забыли, какую роль сыграли эсеро-меньшевики в разгроме июльской демонстрации. Один за другим поднимались представители полков, требуя передачи власти Советам. Ряд ораторов горячо выступал за немедленное перемирие и передачу земли крестьянам.

Особое возбуждение вызвало заявление Дана, что созыв съезда он считает несвоевременным. Солдаты обрушились на докладчика, обвиняя меньшевиков в срыве съезда.

Попытка соглашателей опорочить собрание представителей гарнизона от 18 октября явно не удалась. Мало того, совещание постановило считать и сегодняшнее собрание, как созванное Центральным исполнительным комитетом помимо военной организации Петроградского Совета, неправомочным для вынесения каких-либо решений. Гарнизон шёл за Военно-революционным комитетом.

В состав Военно-революционного комитета, кроме членов Петроградского Совета и делегатов гарнизона, вошли представители Центрального комитета Балтийского флота, Финляндского областного комитета Советов, местного самоуправления, фабрично-заводских комитетов и профсоюзов, партийных, военных организаций и т. п.

Первое пленарное заседание Военно-революционного комитета состоялось 20 октября. Был заслушан доклад об основных задачах комитета, после чего постановили наладить связь с местными и пригородными частями, а также принять ряд мер по охране Петрограда, так как на 22 октября церковники назначили для казаков крестный ход. На места немедленно командировали агитаторов. Постановили выпустить воззвание, разъясняющее казакам политический смысл манёвров контрреволюции.

В комитет с разных концов стали поступать сведения, характеризующие бдительность и готовность масс защищать революцию. Рабочие одной из типографий сообщили, что ими получен заказ на печатание прокламации черносотенной организации. Комитетом совместно с союзом печатников было немедленно дано распоряжение не выполнять никаких заказов без его разрешения.

Рабочие и служащие Кронверкского арсенала Петропавловской крепости доложили, что правительство вывозит оружие для частей, расположенных в Петрограде и под столицей. 10 тысяч винтовок назначены к отправке на Дон. Военно-революционный комитет немедленно назначил комиссара в Кронверкский арсенал. Комиссару было дано задание прекратить выдачу оружия юнкерам, задержать 10 тысяч винтовок, отправляемых в Новочеркасск. Комендант арсенала отказался допустить комиссара к работе. Комиссар обратился к рабочим и солдатам. Состоялось несколько летучих митингов, на которых солдаты и рабочие потребовали принять комиссара. Поддержанный солдатами и рабочими арсенала, комиссар занял помещение коменданта и прекратил отпуск оружия без своей подписи. На все военные склады были посланы представители Военно-революционного комитета.

В ночь на 21 октября Военно-революционный комитет назначил комиссаров во все части петроградского гарнизона. Комиссары упрочили влияние Военно-революционного комитета в войсках, укрепили связь боевого центра с массами, создали возможность чёткого оперативного руководства в развёртывающихся боях.

Комиссары как представители зарождавшейся новой власти с первых же дней своей работы в воинских частях встретили упорное противодействие со стороны почти всего командного состава. Комиссары оказались победителями благодаря беззаветной поддержке подавляющего большинства солдатской массы и благодаря той громадной работе, которая была проделана до Октября в частях петроградского гарнизона военной организацией большевиков.

21 октября Военно-революционный комитет созвал представителей петроградского гарнизона. Собрание, ещё раз выразив своё полное доверие Военно-революционному комитету, потребовало, чтобы Всероссийский съезд Советов взял власть в свои руки, обеспечив народу мир, землю и хлеб.

«Петроградский гарнизон, — говорилось в принятой собранием резолюции, — торжественно обещает Всероссийскому съезду в борьбе за эти требования отдать в его распоряжение все свои силы до последнего человека... Мы все на своих постах, готовые победить или умереть»¹.

В тот же день Военно-революционный комитет выделил из своей среды бюро, в состав которого вошли три большевика и два «левых» эсера. Бюро назначило трёх товарищей комиссарами в штаб Петроградского военного округа, чтобы взять в руки руководство гарнизоном.

В ночь на 22 октября комиссары Военно-революционного комитета явились к командующему войсками округа Полковникову и потребовали предоставить им право контроля над всеми его распоряжениями. Полковников категорически отказался выполнить предъявленные ему требования.

Утром 22 октября в Смольном экстренно были собраны представители всех полков гарнизона. Депутация Военно-революционного комитета доложила о переговорах с Полковниковым. Общее собрание приняло резолюцию, в которой изложило весь ход переговоров и отказ штаба округа признать Военно-революционный комитет. Было подтверждено решение выполнять распоряжения по гарнизону, только подписанные Военно-революционным комитетом. Штаб, порвавший с гарнизоном столицы, был признан прямым орудием контрреволюционных сил. В резолюции говорилось:

«Солдаты Петрограда!

1.    Охрана революционного порядка от контрреволюционных покушений ложится на вас под руководством Военно-революционного комитета.

2.    Никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Военно-революционным комитетом, недействительны.

3.    Все распоряжения на сегодняшний день — день Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — остаются в полной своей силе.

4.    Всякому солдату гарнизона вменяется в обязанность бдительность, выдержка и неуклонная дисциплина

5.    Революция в опасности.

Да здравствует революционный гарнизон!»¹

Пока шло заседание в Смольном, штаб округа попробовал через голову Военно-революционного комитета обратиться к гарнизону. Полковников вызвал в штаб округа представителей полковых и бригадных комитетов, а также представителей Центрального исполнительного комитета и Петроградского Совета. Представители полковых комитетов в штаб не явились. Они заседали в Смольном, куда их вызвал Военно-революционный комитет.

Полковников решил обратиться к гарнизонному собранию в Смольном с просьбой прислать своих представителей. Из Смольного в штаб округа прибыла делегация. Представитель делегации заявил, что гарнизонное собрание уполномочило его довести до сведения штаба только одно постановление: отныне все приказания штаба округа должны быть утверждены Военно-революционным комитетом. Представитель добавил, что больше говорить он не уполномочен, и увёл всю делегацию в Смольный.

В тот же день штаб округа убедился в силе Военно-революционного комитета. Ни один склад не выдал штабу оружия. Все распоряжения штаба возвращены были обратно, так как на них не оказалось подписи комитета.

Весь день 22 октября прошёл под знаком приближения развязки.

В целях боевой мобилизации рабочих масс партия большевиков объявила 22 октября «Днём Петроградского Совета». На этот же день контрреволюция назначила крестный ход казаков. По казачьим полкам ходили агитаторы правительства. Казакам говорили, что большевики умышленно выбрали день 22 октября, чтобы оскорбить религиозные чувства верующих. Тёмные личности натравливали казаков на солдат гарнизона. В церквах звучали погромные проповеди.

Временное правительство пыталось помериться силами с революцией. Но в самый последний момент эсеро-меньшевистские сообщники правительства испугались и порекомендовали отменить казачий крестный ход.

Главнокомандующий Петроградского военного округа ещё 21 октября предложил Совету союза казачьих войск отказаться от крестного хода, так как этим могут воспользоваться для устройства вооружённого восстания. Войсковой старшина А. Н. Греков в ответ заявил, что казаки не откажутся от назначенного уже крестного хода. Кроме того Греков добавил, что инициатива крестного хода принадлежит собственно полкам и Совет союза казачьих войск не в праве отменить решение.

Руководители казачества явно провоцировали столкновение. Но дело решили рядовые казаки. Вечером 21 октября на гарнизонном собрании полковых комитетов представитель 4-го Донского казачьего полка сообщил, что полк не примет участия в крестном ходе, несмотря на уговоры полкового священника. Делегат 14-го Донского казачьего полка под бурные приветствия всего зала добавил, что «охотно протягивает руку» представителю 4-го казачьего полка ¹.

Провокация не удалась. Казачьи полки отказались участвовать в крестном ходе.

День 22 октября стал смотром готовности пролетариев Петрограда к борьбе под большевистским знаменем.

В частях гарнизона, на фабриках и заводах проводились многочисленные митинги. Результаты этого дня превзошли самые смелые ожидания. На митинге в Народном доме было несколько тысяч человек. Зал был переполнен. Солдаты буквально висели на балках у самого потолка. Тысячи людей толпились вокруг театра.

Представитель Царицынского Совета передал привет революционному Петрограду «с берегов широкой Волги». Делегат Балтийского флота заявил, что матросы скорее погибнут, чем допустят продолжение соглашательской политики. Заявление делегата вызвало бурю аплодисментов. Энтузиазм тысяч рабочих и солдат на этом митинге был настолько велик, что достаточно было бы одного прямого призыва, и вся эта людская громада пошла бы с голыми руками на баррикады, на смерть.

По призыву ораторов-большевиков все слушатели, подняв руку, поклялись по первому зову Петроградского Совета ринуться в последнюю схватку с правительством буржуазии. Так было по всему Петрограду. Не было ни одного завода, фабрики или казармы, где бы в этот день не происходили митинги при громадном стечении рабочих и работниц.

Все наличные агитаторские силы партии были брошены в тот день по районам. Отовсюду требовали агитаторов. Большевиков-агитаторов посылали то в одно, то в другое место. Каждому агитатору приходилось выступать по нескольку раз в день на многих митингах. Чаще других мелькала на трибунах митингов высокая, гибкая фигура одного из лучших большевистских агитаторов — В.Володарского.  Пламенный оратор, Володарский пользовался большой популярностью у рабоче-солдатской аудитории. Всюду, где предполагалась горячая схватка с соглашателями, требовали Володарского. Из районов звонили: «Пришлите к нам Володарского, митинг будет многолюдным»¹.

В качестве агитаторов для выступления на рабочих и солдатских митингах в предоктябрьские дни были широко использованы начавшие съезжаться к этому времени в Питер делегаты II съезда Советов — большевики.

Меньшевики и эсеры теряли последние позиции.

Выступление меньшевика Мартова в Политехническом институте на Выборгской стороне на митинге в «День Петроградского Совета» началось и кончилось произнесением одного только слова «товарищи». Ему не дали говорить. Речь Мартова заглушали крики:

— Долой! Довольно! Отчаливай, корниловцы!

На Путиловском заводе день 22 октября прошёл с особым подъёмом.

«Решили взять власть в свои руки», — рассказывают об этом митинге большевики-рабочие Путиловского вавода. А меньшевик Суханов в своих «Записках о революции» жалуется, что после нескольких попыток ему пришлось отказаться от выступления, ибо рабочие никого не хотели слушать кроме большевиков ¹

Ночью 22 октября Военно-революционный комитет разослал телефонограммой резолюцию, принятую гарнизонным собранием в Смольном, о назначении комиссаров во все части гарнизона. Полкам гарнизона предложено было исполнять приказы штаба, только подписанные Военно-революционным комитетом.

Поздно ночью 22 октября заместитель министра-председателя А. И. Коновалов случайно узнал о переданной в полки телефонограмме. Коновалов немедленно помчался в Зимний дворец и сообщил об этом Керенскому, который ничего не знал о случившемся. Коновалов удивился, что штаб округа не предупредил правительство.

Назначение в полки комиссаров и требование Военно-революционного комитета присылать на утверждение все приказы штаба округа были поняты правительством как начало фактического захвата власти Советами.

Последние дни Временное правительство жило под знаком возрастающей тревоги. Энергия, затраченная на концентрацию сил, казалось, не давала результатов. Чувствовалось, что революция опережает все мероприятия правительства. Керенский готовил батальоны ударников, а большевики в несравненно большем количестве создавали батальоны Красной гвардии. Контрреволюционные генералы перебрасывали в тыл казаков, а большевики завоёвывали на фронте дивизию за дивизией. Временное правительство собиралось использовать несколько тысяч польских легионеров и чехословаков, а революция привлекала на свою сторону огромные массы трудящихся угнетённых наций.

Временное правительство выбивалось из сил, собирая вооружённые отряды, но это оказывалось бегом на месте, как у белки в колесе. Керенский проводил всё время в поезде. От назревающей в столице революции он бежал на фронт, но и там настигали его зловещие известия о приближении вооружённого восстания. Все газеты полны были слухов, «достоверных сообщений», намёков, предсказаний. Поток этих сведений изо дня в день всё больше накалял атмосферу, держал страну в нервном напряжении, создавал повышенное настроение.

«В первом часу ночи на 15 октября, — пишет кадетская «Речь» 15 октября, — в управление столичной милиции из разных комиссариатов стали поступать вести о каких-то передвижениях вооружённых красногвардейцев»¹.

18    октября сообщалось:

«Большевики готовятся к кровавому бенефису лихорадочно, упорно, настойчиво. Добывают оружие, разрабатывают план действия, занимают опорные пункты»².

19    октября:

«К предстоящему выступлению большевиков спешно вооружаются рабочие фабрик и заводов. 17 и 18 октября было выдано оружие — винтовки и револьверы — рабочим главной цитадели большевиков — рабочим Выборгского района. 18 октября получили оружие рабочие Большой и Малой Охты и Путиловского завода»¹.

20    октября:

«Мы подошли вплотную к двадцатым числам октября, с которыми уже не только Петербург, но и Россия связывает новые тревоги и ожидания. Надо отдать справедливость большевикам. Они используют все средства, чтобы поддержать тревогу на должной высоте, чтобы обострить ожидание и довести нервное напряжение до той крайности, когда ружья начинают сами стрелять»².

Каждый новый день начинался во Временном правительстве с вопроса: выступят ли сегодня большевики? Министры гадали о сроке восстания. Ловили слухи о начале решительного выступления. Заместитель министра-председателя Коновалов рассказывал корреспонденту газеты:

«В течение дня 16 октября Временному правительству точно не был известен день выступления большевиков. Ещё накануне во Временное правительство стали поступать сообщения о том, что большевики решили выступить не 20-го, как все предполагали, а 19-го. Повидимому, сами большевики ещё точно этого вопроса не решили»¹, — утешал себя Коновалов.

Для Временного правительства дело осложнялось тем, что большевики готовили штурм под видом обороны. Прикрытие наступления формой обороны являлось особенностью большевистской тактики в эти дни. Отказ вывести войска из столицы знаменовал собою наступление революции, но этот шаг был проделан под знаком обороны Петрограда от немцев и контрреволюции. Военно-революционный комитет был создан как боевой штаб революции, но проведено это было под видом усиления обороны города. Посылка комиссаров в полки означала мобилизацию революционных сил, но проделана она была в форме защиты Петроградского Совета от наступления реакции.

«Революция, — писал Сталин, — как бы маскировала свои наступательные действия оболочкой обороны для того, чтобы тем легче втянуть в свою орбиту нерешительные, колеблющиеся элементы»².

Этим искусным манёвром большевики вырвали у Временного правительства возможность обвинить их в инициативе гражданской войны. А это затрудняло Временному правительству мобилизацию колеблющихся.

Постоянное напряжение, в котором большевики держали правительство, вызвало разброд и развал в самом правительстве. 14 октября все три товарища министра юстиции Малянтовича подали заявления об отставке. Они обвинили министра в попустительстве большевикам: он выпустил несколько большевиков из тюрьмы под денежный залог.

Керенский вызвал к себе Малянтовича и в резкой форме признал его действия неправильными.

Вскоре всплыл вопрос о военном министре Верховском. С ним у правительства уже было несколько мелких столкновений. Первое — по поводу создания комиссии по демобилизации. Верховский считал необходимым подчинить себе новое учреждение, а Временное правительство передало его в ведение другого министра — Третьякова. Второй конфликт — по вопросу об освобождении из армии солдат старших возрастов. Военный министр категорически отказался идти на эту меру, боясь, как он говорил, обнажить фронт. Явно перепуганный нарастанием революции в армии, министр перестал посещать заседания правительства, невнятно, заявив о своих разногласиях с ним. На требование прислать кого-нибудь вместо себя Верховский фактически ответил заявлением об отставке. Чтобы не предавать дело огласке, министру дали отпуск.

Временное правительство так и не выходило из кризисов.

Резкие колебания сказались и в Предпарламенте. 18 октября обсуждалась резолюция об обороне страны. Кадеты, казаки, правые эсеры, кооператоры внесли свою резолюцию и собрали 141 голос против 132. Это было в 2 часа дня. Через десять минут меньшевики потребовали проверки голосования путём выхода голосующих в дверь. Резолюция на этот раз собрала 135 голосов против 139. Дальше голосовалось ещё 5 резолюций: 2 от эсеров и 3 от разных групп меньшевиков. Все резолюции провалились.

Продлили прения. Устроили перерыв. Дали всем фракциям сговориться, но к соглашению так и не пришли. По основному вопросу в жизни страны — по обороне — Предпарламент так и не вынес резолюции.

В такой нервной и полной растерянности обстановке решение Военно-революционного комитета о назначении комиссаров было встречено с большой тревогой.

22 октября крайне взволнованный Керенский позвонил начальнику штаба округа генералу Багратуни и в резком тоне приказал ему ни в коем случае не признавать комиссаров. Керенский предложил «ультимативно потребовать отмены телефонограммы той же инстанцией, по распоряжению которой она последовала»¹, т. е. чтобы Воелно-революционный комитет сам отменил своё же постановление.

Всю ночь правительство совещалось то со штабом округа, то с военным министерством. В Зимний дворец вызывали отдельных министров. Появились члены Совета Российской республики. Осветились окна Мариинского дворца, куда стали прибывать члены Совета республики. В Мариинском дворце оценивали телефонограмму Военно-революционного комитета как начало борьбы за власть. Временное правительство вполне согласилось с Керенским и Коноваловым, что необходимы решительные меры против Военно-революционного комитета.

Утром 23 октября Военно-революционный комитет довёл до всеобщего сведения, что им назначены комиссары во все воинские части гарнизона. В обращении говорилось:

«Комиссары как представители Совета неприкосновенны. Противодействие комиссарам есть противодействие Совету рабочих и солдатских депутатов»².

С раннего утра 23 октября Керенский вновь начал переговоры с министрами и чинами штаба. Так как Военно-революционный комитет не собирался отменять своей телефонограммы, то решено было идти на компромисс: увеличить представительство Петроградского Совета при штабе округа. О компромиссе сообщили в Смольный, но Военно-революционный комитет молчал, а назначенные им комиссары всё в большем числе появлялись в полках гарнизона.

Днём 23 октября состоялось секретное заседание эсеро-меньшевистского бюро Центрального исполнительного комитета. На этот раз собрались не в Смольном, где обычно заседал Центральный исполнительный комитет, а в Мариинском дворце. Центральный исполнительный комитет осудил Военно-революционный комитет и потребовал от правительства решительных мер, вплоть до ареста руководителей.

Пока Керенский метался между Зимним дворцом и Мариинским, Военно-революционный комитет рассылал комиссаров по полкам. В течение первого дня было назначено около 100 комиссаров, а в ближайшие дни — около 600.

Всюду, где появлялись комиссары, закипала бодрая, уверенная работа. Поддержанные революционной частью солдат, большевистские комиссары преодолевали саботаж офицеров, изолировали командиров или заменяли их новыми из младшего командного состава и рядовых. В полку быстро сколачивалось ядро преданных революции бойцов. На общих собраниях разъяснялся солдатам классовый смысл происходивших событий. Принимались боевые резолюции о поддержке Военно-революционного комитета. Комиссар доставал оружие, следил за распределением продовольствия. Боеспособность полков гарнизона росла.

Одновременно с завоеванием громадного большинства гарнизона завершена была организация главной боевой силы Октябрьской революции — рабочей Красной гвардии.

В помещении Совета 1-го Городского района 20 октября открылась тщательно подготовленная общегородская конференция красногвардейцев Петрограда и его пригородов — Сестрорецка, Шлиссельбурга, Колпина, Обухова. На конференции присутствовало 100 делегатов, преимущественно большевиков, представлявших около 12 тысяч официально зарегистрированных красногвардейцев.

Буквально каждый час число их росло, ибо на всех заводах шла запись. В петроградскую Красную гвардию был запрещён доступ добровольцам со стороны. Принимали только рабочих данного завода. Это предохранило Красную гвардию столицы от проникновения в её ряды тёмных авантюристов. Она находилась под непосредственным контролем рабочих фабрик и заводов. В ряде мастерских Путиловского завода красногвардейцы избирались общим собранием рабочих и с гордостью считали себя делегатами от заводов.

Не было предприятия, где не шло бы формирование отрядов. Даже многие рядовые меньшевики, увлечённые общим порывом, просились в Красную гвардию.

В отряды вступали и женщины-работницы. На заводе военно-врачебных заготовлений был организован отряд санитарок. Их примеру последовали другие заводы. Ни один отряд не уходил в Совет без санитарок. Работницы дежурили вместе с красногвардейцами, с ними готовились к бою.

Доклады представителей районов на общегородской конференции говорили о том, что Красная гвардия полна решимости и энтузиазма. Когда Совет вызывал двух бойцов — шли пять. Если требовался десяток добровольцев — поднимал руки весь отряд. Красногвардейцы уже не оставляли винтовок на заводе. Оружие брали с собой на дом, держали его под рукой.

Конференция петроградских красногвардейцев приняла большевистскую резолюцию по текущему моменту и новый устав. Устав давал единообразную форму организации Красной гвардии, укреплял её дисциплину, точно определял права и обязанности Главного штаба, его бюро и районных штабов. Согласно принятому уставу районы делегировали в состав Главного штаба по одному постоянному представителю. Выборгский и Порховский давали по два представителя.

Конференция закончилась 23 октября. Все чувствовали, что в воздухе пахнет порохом. Было спешно созвано совещание Главного штаба Красной гвардии с представителями районов. На заседании избрали бюро штаба. Главный штаб постановил держать Красную гвардию под ружьём, приказал установить дежурства красногвардейских отрядов, на заводах усилить патрули и разведку.

Важнейшей боевой силой революции вслед за Красной гвардией был Балтийский флот. Моряки давно уже были настроены резко враждебно к правительству. Ещё 19 сентября Центробалт принял постановление, где заявил, что

«больше распоряжений Временного правительства не исполняет и власть его не признаёт» ¹.

Морское офицерство в большинстве не принимало участия в матросских собраниях, прикрываясь своей «беспартийностью» и «аполитичностью». Матросы же целиком и полностью поддерживали большевиков.

Вечером 23 октября Военно-революционный комитет созвал полковые комитеты гарнизона. На собрании присутствовали и многие делегаты с фронта, приехавшие на II съезд Советов. Больше шести часов докладывали представители полков о настроении солдат. Все жадно слушали. Речи покрывались дружными аплодисментами. Представители гвардии Петроградского полка и гвардии резервного Московского полка заявили, что уже настал момент для передачи власти Советам. Солдат Измайловского полка выразил настроение своего полка коротко, в трёх словах:

— Вся власть Советам!

Вот на трибуне представитель 1-й стрелковой дивизии, прибывший с Румынского фронта.

«Временное правительство ничего не сделало для осуществления воли трудового народа, и поэтому верховная власть в стране должна быть передана Советам» ²,—заявил он под бурные приветствия.

Его сменил представитель гвардейской стрелковой дивизии из действующей армии. Он говорил об ужасах холодной, голодной жизни в окопах.

Говорили представители Гренадерского полка, частей гатчинского гарнизона, 2-го пулемётного и Семёновского полков. Один за другим заявляли делегаты: солдаты этих частей отдают себя всецело в распоряжение Военно-революционного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.   

Одновременно шло заседание Петроградского Совета, на котором был заслушан доклад о работе Военно-революционного комитета.

Подавляющим большинством голосов Петроградский Совет одобрил работу комитета:

«Петроградский Совет констатирует, что благодаря энергичной работе Военно-революционного комитета связь Петроградского Совета с революционным гарнизоном упрочилась, и выражает уверенность, что только дальнейшей работой в этом же направлении будет обеспечена возможность свободной и беспрепятственной работы открывающегося Всероссийского съезда Советов. Петроградский Совет поручает своему революционному комитету немедленно принять меры к охране безопасности граждан в Петрограде и решительными мероприятиями прекратить попытки погромных движений, грабежей и т. д.»¹.

Петроградский Совет вменил своим членам в прямую обязанность предоставить себя в распоряжение Военно-революционного комитета для участия в его работах.

По окончании заседания Совета, поздно ночью 23 октября, Партийный центр собрал Военно-революционный комитет. Проверили силы. Наметили конкретные задачи всем частям на случай выступления. От всех полков оставили по два представителя для связи.

Наступлению контрреволюции Военно-революционный комитет противопоставил сознательную мощь отрядов Красной гвардии полков гарнизона и судов Балтийского флота. Боевые силы революции только ждали приказа Центрального Комитета большевиков.

Во Временном правительстве тревога всё нарастала. Министры сообщали друг другу слухи один мрачнее другого. Из Мариинского дворца звонили в Зимний, передавая о настроении во фракциях эсеро-меньшевиков. Из Смольного приезжали участники совещаний гарнизонного собрания и Петроградского Совета. Передавали, что гарнизон приводится в боевую готовность. Выступление возможно в ближайшие часы.

Керенский вызвал к себе вновь назначенного управляющего военным ведомством генерала Маниковского и главнокомандующего Северного фронта генерала Черемисова. На совещании речь шла

«об устранении новой попытки Петроградского Совета нарушить дисциплину и внести расстройство в жизнь гарнизона» ¹.

Оба генерала признали влияние Совета на гарнизон «весьма вредным».

В 5 часов вечера 23 октября в кабинете у Керенского состоялось секретное заседание чинов штаба округа. Генерал Багратуни, начальник штаба, подробно доложил о мерах, принятых против выступления большевиков.

О выступлениях Троцкого, предлагавшего отсрочить восстание до съезда Советов, т. е. до 25 октября, знали. Полагали: раз Троцкий называет эту дату, то большевики, видимо, связывают с ней какие-то планы. Исходя из этого предательского предупреждения, решено было начать своё выступление на день-два раньше большевистского. Собрание военных у Керенского наметило выступление на 24 октября. План был принят.

Ночью 23 октября собралось Временное правительство. На повестке дня стоял только один вопрос: меры борьбы с готовящимся восстанием большевиков. Доклад делал Керенский. Он говорил возбуждённо и весьма решительно. Приведя ряд данных о подготовке восстания, Керенский потребовал немедленного выступления против большевиков. Всякое промедление может быть истолковано большевиками как слабость правительства, Керенский ознакомил министров с планом борьбы против восстания. В заключение он сообщил, что предварительные распоряжения им уже отданы. Он приказал арестовать руководителей Военно-революционного комитета и прежде всего тех, кто призывает к отказу от подчинения законным властям.

Правительство одобрило все меры Керенского. Некоторые члены правительства рекомендовали заручиться поддержкой Предпарламента. Опираясь на эту поддержку, Временное правительство сможет во всей полноте проводить репрессии против большевиков.

Правительство поручило Керенскому выступить в Предпарламенте. Лишь поздно ночью 23 октября министры покинули Зимний дворец. Керенский предупредил штаб округа, что план выступления против большевиков утверждён.

Наступил решающий момент. Враги стали лицом к лицу.

Читать полностью