Короновирус вырос из системного кризиса капитализма, из кризиса капитализма как системы

Под видом борьбы с новым коронавирусом, который сам по себе не более чем обычная респираторная инфекция, весь мир превращен в концлагерь.

Человечество загнали в жилища, лишили работы, учебы, нормального отдыха. На здоровых людей надели маски, запретили элементарное общение.

Во всех местах отдыха дежурит полиция, которой предписано штрафовать, арестовывать не понятно за что.

Новый порядок уничтожает всякие, даже самые скромные надежды на будущее. Никакое правительство не называет сроков...

Но главное, правительства не только не заботятся о здоровье граждан, но активно и планомерно его разрушают. Все государственные мероприятия направлены на полное разрушение здоровья населения.

Безработица и голод, болезни и ужас стоят за плечами такой организации жизни.

Мало того, вой СМИ. Кому-то и зачем-то понадобилось очень сильно напугать человечество.

Тот порядок жизни, при котором мы живем сегодня это уже не демократия, не буржуазная демократия. Это... фашистская диктатура прямо по определению товарища Димитрова:

Фашизм у власти есть, товарищи, как правильно его охарактеризовал XIII пленум Исполкома Коммунистического Интернационала, открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Мы здесь разберем это определение, чтобы понять что же происходит.

Часть 1. Поговорим о финансовом капитале

Для начала заглянем в работу В. И. Ленина "ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА".

1)  Монополистический капитализм

...Полвека тому назад, когда Маркс писал свой «Капитал», свободная конкуренция казалась подавляющему большинству экономистов «законом природы». Казенная наука пыталась убить посредством заговора молчания сочинение Маркса, доказавшего теоретическим и историческим анализом капитализма, что свободная конкуренция порождает концентрацию производства, а эта концентрация на известной ступени своего развития ведет к монополии. Теперь монополия стала фактом. Экономисты пишут горы книг, описывая отдельные проявления монополии и продолжая хором заявлять, что «марксизм опровергнут». Но факты - упрямая вещь, как говорит английская пословица, и с ними волей-неволей приходится считаться. Факты показывают, что различия между отдельными капиталистическими странами, например, в отношении протекционизма или свободной торговли, обусловливают лишь несущественные различия в форме монополий или во времени появления их, а порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма.

и дальше

...Конкуренция превращается в монополию. Получается гигантский прогресс обобществления производства. В частности обобществляется и процесс технических изобретений и усовершенствований.

Это уже совсем не то, что старая свободная конкуренция раздробленных и не знающих ничего друг о друге хозяев, производящих для сбыта на неизвестном рынке. Концентрация дошла до того, что можно произвести приблизительный учет всем источникам сырых материалов (например, железорудные земли) в данной стране и даже, как увидим, в ряде стран, во всем мире. Такой учет не только производится, но эти источники захватываются в одни руки гигантскими монополистическими союзами. Производится приблизительный учет размеров рынка, который «делят» между собою, по договорному соглашению, эти союзы. Монополизируются обученные рабочие силы, нанимаются лучшие инженеры, захватываются пути и средства сообщения - железные дороги в Америке, пароходные общества в Европе и в Америке. Капитализм в его империалистской стадии вплотную подводит к самому всестороннему обобществлению производства, он втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воли и сознания, в какой-то новый общественный порядок, переходный от полной свободы конкуренции к полному обобществлению.

Производство становится общественным, но присвоение остается частным. Общественные средства производства остаются частной собственностью небольшого числа лиц. Общие рамки формально признаваемой свободной конкуренции остаются, и гнет немногих монополистов над остальным населением становится во сто раз тяжелее, ощутительнее, невыносимее.

Более того, союзы монополистов принуждают к подчинению всех остальных производителей, навязывают свою волю

Поучительно взглянуть просто хотя бы на перечень тех средств современной, новейшей, цивилизованной, борьбы за «организацию», к которым прибегают союзы монополистов: 1) лишение сырых материалов («... один из важнейших приемов для принуждения к вступлению в картель»); 2) лишение рабочих рук посредством «альянсов» (т. е. договоров капиталистов с рабочими союзами о том, чтобы последние принимали работу только на картелированных предприятиях); 3) лишение подвоза; 4) лишение сбыта; 5) договор с покупателем о ведении торговых сношений исключительно с картелями; 6) планомерное сбивание цен (для разорения «посторонних», т. е. предприятий, не подчиняющихся монополистам, расходуются миллионы на то, чтобы известное время продавать ниже себестоимости: в бензинной промышленности бывали примеры понижения цен с 40 до 22-х марок, т. е. почти вдвое!); 7) лишение кредита; 8) объявление бойкота.

Капитализм перерастает в новую стадию

Перед нами уже не конкуренционная борьба мелких и крупных, технически отсталых и технически передовых предприятий. Перед нами - удушение монополистами тех, кто не подчиняется монополии, ее гнету, ее произволу.

... Развитие капитализма дошло до того, что, хотя товарное производство по-прежнему «царит» и считается основой всего хозяйства, но на деле оно уже подорвано, и главные прибыли достаются «гениям» финансовых проделок. В основе этих проделок и мошенничеств лежит обобществление производства, но гигантский прогресс человечества, доработавшегося до этого обобществления, идет на пользу... спекулянтам.

И, главное, об экономических кризисах

... Устранение кризисов картелями есть сказка буржуазных экономистов, прикрашивающих капитализм во что бы то ни стало. Напротив, монополия, создающаяся в некоторых отраслях промышленности, усиливает и обостряет хаотичность, свойственную всему капиталистическому производству в целом. Несоответствие в развитии земледелия и промышленности, характерное для капитализма вообще, становится еще больше. Привилегированное положение, в котором оказывается наиболее картелированная так называемая тяжелая индустрия, особенно уголь и железо, приводит в остальных отраслях промышленности «к еще более острому отсутствию планомерности»

Источник

2)  Банки и их роль. Финансовый капитал

Основной и первоначальной операцией банков является посредничество в платежах. В связи с этим банки превращают бездействующий денежный капитал в действующий, т. е. приносящий прибыль, собирают все и всяческие денежные доходы, предоставляя их в распоряжение класса капиталистов.

По мере развития банкового дела и концентрации его в немногих учреждениях, банки перерастают из скромной роли посредников в всесильных монополистов, распоряжающихся почти всем денежным капиталом всей совокупности капиталистов и мелких хозяев, а также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран.

Это превращение многочисленных скромных посредников в горстку монополистов составляет один из основных процессов перерастания капитализма в капиталистический империализм

Это происходит так:

Из разрозненных капиталистов складывается один коллективный капиталист. Ведя текущий счет для нескольких капиталистов, банк исполняет как будто бы чисто техническую, исключительно подсобную операцию. А когда эта операция вырастает до гигантских размеров, то оказывается, что горстка монополистов подчиняет себе торгово-промышленные операции всего капиталистического общества, получая возможность - через банковые связи, через текущие счета и другие финансовые операции - сначала точно узнавать состояние дел у отдельных капиталистов, затем контролировать их, влиять на них посредством расширения или сужения, облегчения или затруднения кредита, и наконец всецело определять их судьбу, определять их доходность, лишать их капитала или давать возможность быстро и в громадных размерах увеличивать их капитал и т. п.

...С ростом концентрации банков суживается тот круг учреждений, к которому вообще можно обратиться за кредитом, в силу чего увеличивается зависимость крупной промышленности от немногих банковых групп. При тесной связи между промышленностью и миром финансистов, свобода движения промышленных обществ, нуждающихся в банковом капитале, оказывается стесненною.

Так образуется финансовый капитал

Что касается до тесной связи между банками и промышленностью, то именно в этой области едва ли не нагляднее всего сказывается новая роль банков. Если банк учитывает векселя данного предпринимателя, открывает для него текущий счет и т. п., то эти операции, взятые в отдельности, ни на йоту не уменьшают самостоятельности этого предпринимателя, и банк не выходит из скромной роли посредника. Но если эти операции учащаются и упрочиваются, если банк «собирает» в свои руки громадных размеров капиталы, если ведение текущих счетов данного предприятия позволяет банку - а это так и бывает - все детальнее и полнее узнавать экономическое положение его клиента, то в результате получается все более полная зависимость промышленного капиталиста от банка.

Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно.

А вот и пример столетней давности

Немецкий экономист Ейдэльс собрал подробнейшие данные об этом виде концентрации капиталов и предприятий. Шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих директоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления еще в 407, итого в 751 обществе. В 289 обществах они имели либо по два члена наблюдательных советов либо места их председателей. Среди этих торгово-промышленных обществ мы встречаем самые разнообразные отрасли промышленности, и страховое дело, и пути сообщения, и рестораны, и театры, и художественную промышленность и пр. С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 г.) 51 крупнейший промышленник, в том числе директор фирмы Крупп, гигантского пароходного общества «Hapag» (Hamburg - Amerika) и т. д. и т. п. Каждый из шести банков с 1895 по 1910 год участвовал в выпуске акций и облигаций для многих сотен промышленных обществ, именно: от 281 до 419

И связи с правительствами

«Личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других обществ с правительством. «Места членов наблюдательных советов, - пишет Ейдэльс, - добровольно предоставляют лицам с громкими именами, а также бывшим чиновникам по государственной службе, которые могут доставить не мало облегчений (!!) при сношениях с властями»... «В наблюдательном совете крупного банка встречаешь обыкновенно члена парламента или члена берлинской городской Думы».

Итак,

Получается, с одной стороны, все большее слияние, или, как выразился удачно Н. И. Бухарин, сращивание банкового и промышленного капиталов, а с другой стороны, перерастание банков в учреждения поистине «универсального характера».

Конкуренция на более высоком уровне

Старая борьба мелкого и крупного капитала возобновляется на новой, неизмеримо более высокой ступени развития. Понятно, что и технический прогресс миллиардные предприятия крупных банков могут двигать вперед средствами, не идущими ни в какое сравнение с прежними. Банки учреждают, например, особые общества технических исследований, результатами которых пользуются, конечно, только «дружественные» промышленные предприятия.

XX век - вот поворотный пункт от старого к новому капитализму, от господства капитала вообще к господству финансового капитала.

Источник

3) ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ОСОБАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА

Основной формой государства при свободной конкуренции является буржуазная демократия. Но капиталистическому империализму  уже удобнее диктатура

следует дать такое определение империализма, которое бы включало следующие пять основных его признаков:

1) концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни;

2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии;

3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение;

4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и

5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами.

В. И. Ленин определил ИСТОРИЧЕСКОЕ МЕСТО ИМПЕРИАЛИЗМА

Надо отметить в особенности четыре главных вида монополий или главных проявлений монополистического капитализма, характерных для рассматриваемой эпохи.

Во-первых, монополия выросла из концентрации производства на очень высокой ступени ее развития. Это - монополистские союзы капиталистов, картели, синдикаты, тресты. Мы видели, какую громадную роль они играют в современной хозяйственной жизни. К началу XX века они получили полное преобладание в передовых странах и если первые шаги по пути картеллирования были раньше пройдены странами с высоким охранительным тарифом (Германия, Америка), то Англия с ее системой свободной торговли показала лишь немногим позже тот же основной факт: рождение монополий из концентрации производства.

Во-вторых, монополии привели к усиленному захвату важнейших источников сырья, особенно для основной, и наиболее картеллированной, промышленности капиталистического общества: каменноугольной и железоделательной. Монополистическое обладание важнейшими источниками сырых материалов страшно увеличило власть крупного капитала и обострило противоречие между картеллированной и некартеллированной промышленностью.

В-третьих, монополия выросла из банков. Они превратились из скромных посреднических предприятий в монополистов финансового капитала. Каких-нибудь три - пять крупнейших банков любой из самых передовых капиталистических наций осуществили «личную унию» промышленного и банкового капитала, сосредоточили в своих руках распоряжение миллиардами и миллиардами, составляющими большую часть капиталов и денежных доходов целой страны. Финансовая олигархия, налагающая густую сеть отношений зависимости на все без исключения экономические и политические учреждения современного буржуазного общества, - вот рельефнейшее проявление этой монополии.

В-четвертых, монополия выросла из колониальной политики. К многочисленным «старым» мотивам колониальной политики финансовый капитал прибавил борьбу за источники сырья, за вывоз капитала, за «сферы влияния» - т. е. сферы выгодных сделок, концессий, монополистических прибылей и пр. - наконец за хозяйственную территорию вообще. Когда европейские державы занимали, например, своими колониями одну десятую долю Африки, как это было еще в 1876 году, тогда колониальная политика могла развиваться немонополистически по типу, так сказать, «свободно-захватного» занятия земель. Но когда ⁹/₁₀ Африки оказались захваченными (к 1900 году), когда весь мир оказался поделенным, - наступила неизбежно эра монопольного обладания колониями, а следовательно, и особенно обостренной борьбы за раздел и за передел мира.

Капиталистический империализм резко обостряет противоречия капитализма,

Насколько обострил монополистический капитализм все противоречия капитализма, общеизвестно. Достаточно указать на дороговизну и на гнет картелей. Это обострение противоречий является самой могучей двигательной силой переходного исторического периода, который начался со времени окончательной победы всемирного финансового капитала.

Монополии переносят свою промышленность в развивающиеся страны, надувают финансовые пузыри, и государства живут, как рантье, как ростовщик ("стрижкой купонов"), как паразиты

Монополии, олигархия, стремления к господству вместо стремлений к свободе, эксплуатация все большего числа маленьких или слабых наций небольшой горсткой богатейших или сильнейших наций - все это породило те отличительные черты империализма, которые заставляют характеризовать его как паразитический или загнивающий капитализм. Все более и более выпукло выступает, как одна из тенденций империализма, создание «государства-рантье», государства-ростовщика, буржуазия которого живет все более вывозом капитала и «стрижкой купонов». Было бы ошибкой думать, что эта тенденция к загниванию исключает быстрый рост капитализма; нет, отдельные отрасли промышленности, отдельные слои буржуазии, отдельные страны проявляют в эпоху империализма с большей или меньшей силой то одну, то другую из этих тенденций. В целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растет, но этот рост не только становится вообще более неравномерным, но неравномерность проявляется также в частности в загнивании самых сильных капиталом стран

Источник 1

Источник 2

ПАРАЗИТИЗМ И ЗАГНИВАНИЕ КАПИТАЛИЗМА

Как мы видели, самая глубокая экономическая основа империализма есть монополия. Это - монополия капиталистическая, т. е. выросшая из капитализма и находящаяся в общей обстановке капитализма, товарного производства, конкуренции, в постоянном и безысходном противоречии с этой общей обстановкой. Но тем не менее, как и всякая монополия, она порождает неизбежно стремление к застою и загниванию. Поскольку устанавливаются, хотя бы на время, монопольные цены, постольку исчезают до известной степени побудительные причины к техническому, а следовательно, и ко всякому другому прогрессу, движению вперед; постольку является далее экономическая возможность искусственно задерживать технический прогресс. Пример: в Америке некий Оуэне изобрел бутылочную машину, производящую революцию в выделке бутылок. Немецкий картель бутылочных фабрикантов скупает патенты Оуэнса и кладет их под сукно, задерживает их применение.

Буржуазия развитых стран перестает заниматься производством, перестает развивать промышленность, строить новые заводы, поддерживать старые. И это не только в РФ, а во всем мире

Далее. Империализм есть громадное скопление в немногих странах денежного капитала, достигающего, как мы видели, 100-150 миллиардов франков ценных бумаг. Отсюда - необычайный рост класса или, вернее, слоя рантье, т. е. лиц, живущих «стрижкой купонов», - лиц, совершенно отделенных от участия в каком бы то ни было предприятии, - лиц, профессией которых является праздность. Вывоз капитала, одна из самых существенных экономических основ империализма, еще более усиливает эту полнейшую оторванность от производства слоя рантье, налагает отпечаток паразитизма на всю страну, живущую эксплуатацией труда нескольких заокеанских стран и колоний,

Государства превращаются в государства- рантье. Замените "Англию" в примере, который приводит Ленин на современные США

Понятие: «государство-рантье», или государство-ростовщик, становится поэтому общеупотребительным в экономической литературе об империализме. Мир разделился на горстку государств-ростовщиков и гигантское большинство государств-должников. «Среди помещений капитала за границей, - пишет Щульце-Геверниц, - на первом месте стоят такие, которые падают на страны, политически зависимые или союзные: Англия дает взаймы Египту, Японии, Китаю, Южной Америке. Ее военный флот играет роль, в случае крайности, судебного пристава. Политическая сила Англии оберегает ее от возмущения должников»

«Англия, - пишет Шульце-Геверниц, - перерастает постепенно из промышленного государства в государство-кредитора. Несмотря на абсолютное увеличение промышленного производства и промышленного вывоза, возрастает относительное значение для всего народного хозяйства доходов от процентов и дивидендов, от эмиссий, комиссий и спекуляции. По моему мнению, именно этот факт является экономической основой империалистического подъема. Кредитор прочнее связан с должником, чем продавец с покупателем»

А вот описывается наше время, как будущее

Перспектива раздела Китая вызывает у Гобсона такую экономическую оценку: «Большая часть Западной Европы могла бы тогда принять вид и характер, который теперь имеют части этих стран: юг Англии, Ривьера, наиболее посещаемые туристами и населенные богачами места Италии и Швейцарии, именно: маленькая кучка богатых аристократов, получающих дивиденды и пенсии с далекого Востока, с несколько более значительной группой профессиональных служащих и торговцев и с более крупным числом домашних слуг и рабочих в перевозочной промышленности и в промышленности, занятой окончательной отделкой фабрикатов. Главные же отрасли промышленности исчезли бы, и массовые продукты питания, массовые полуфабрикаты притекали бы, как дань, из Азии и из Африки».

«Вот какие возможности открывает перед нами более широкий союз западных государств, европейская федерация великих держав: она не только не двигала бы вперед дело всемирной цивилизации, а могла бы означать гигантскую опасность западного паразитизма: выделить группу передовых промышленных наций, высшие классы которых получают громадную дань с Азии и с Африки и при помощи этой дани содержат большие прирученные массы служащих и слуг, занятых уже не производством массовых земледельческих и промышленных продуктов, а личным услужением или второстепенной промышленной работой под контролем новой финансовой аристократии...»

Источник

Часть 2. Определение фашизма

Мы живем в условиях кризиса капилизма.

Империалистические круги пытаются переложить всю тяжесть кризиса на плечи трудящихся. Для этого им нужен фашизм.

Что же означает победа политики запугивания населения простым и не очень опасным гриппом

Но характерно для победы фашизма именно то обстоятельство, что эта победа, с одной стороны, свидетельствует о слабости пролетариата, дезорганизованного и парализованного раскольнической социал-демократической политикой классового сотрудничества с буржуазией, а с другой стороны, выражает слабость самой буржуазии, которая испытывает страх перед осуществлением единства борьбы рабочего класса, страх перед революцией и уже не в состоянии удержать свою диктатуру над массами старыми методами буржуазной демократии и парламентаризма.

То есть организационная слабость буржуазии

Победу фашизма в Германии, говорил товарищ Сталин на XVII съезде Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), «нужно рассматривать не только как признак слабости рабочего класса и результат измен социал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму. Ее надо рассматривать также, как признак слабости буржуазии, как признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена, прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления, — как признак того, что она не в силах больше найти выход из нынешнего положения на базе мирной внешней политики, ввиду чего она вынуждена •прибегнуть к политике войны»

Итак, определение фашизма

Фашизм у власти есть, товарищи, как правильно его охарактеризовал XIII пленум Исполкома Коммунистического Интернационала, открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Товарищ Димитров продолжает

Фашизм — это не форма государственной власти, которая будто бы «стоит над обоими классами — пролетариатом и буржуазией», как утверждал например Отто Бауэр. Это не «восставшая мелкая буржуазия, которая захватила государственную машину», как заявляет английский социалист Брейлсфорд. Нет. Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом.

Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции.

Что же означает приход фашизма к власти

 Приход фашизма к власти — это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии, буржуазной демократии, другой его формой — открытой террористической диктатурой. Игнорирование этого отличия было бы серьезной ошибкой, которая помешала бы революционному пролетариату мобилизовать самые широкие слои трудящихся города и деревни на борьбу против угрозы захвата фашистами власти, а также использовать противоречия, существующие в лагере самой буржуазии.

Но не менее серьезной и опасной ошибкой является недооценка того значения, которое имеют для установления фашистской диктатуры усиливающиеся сейчас в странах буржуазной демократии реакционные мероприятия буржуазии, подавляющие демократические свободы трудящихся, фальсифицирующие и урезывающие права парламента, усиливающие репрессии против революционного движения.

Как происходит приход фашизма к власти

Нельзя, товарищи, представлять себе приход фашизма к власти так упрощенно и гладко, будто какой-то комитет финансового капитала решает такого-то числа установить фашистскую диктатуру. В действительности фашизм приходит обыкновенно к власти во взаимной, подчас острой борьбе со старыми буржуазными партиями или с определенной частью их, в борьбе даже в самом фашистском лагере, которая иногда доходит до вооруженных столкновений, как это мы видели в Германии, Австрии и других странах. Все это однако не ослабляет значения того факта, что до установления фашистской диктатуры буржуазные правительства обычно проходят через ряд подготовительных этапов и осуществляют ряд реакционных мероприятий, помогающих непосредственно приходу фашизма к власти.

Кто не борется на этих подготовительных этапах против реакционных мероприятий буржуазии и против нарастающего фашизма, тот не в состоянии помешать, тот, наоборот, облегчает победу фашизма.

Фашизм маскируется заботой о нуждах населения, в наше время абсурдной заботой о здоровье

Фашизм действует в интересах крайних империалистов, но выступает он перед массами под личиной защитника обиженной нации и взывает к оскорбленному национальному чувству, как например германский фашизм, увлекший за собою массы лозунгом «против Версаля».

Фашизм стремится к самой безудержной эксплоатации масс, но подходит к ним с искусной антикапиталистичеокой демагогией, эксплоатируя глубокую ненависть трудящихся к хищнической буржуазии, к банкам, трестам и финансовым магнатам и выставляя наиболее заманчивые для политически незрелых масс в данный момент лозунги: в Германии — «общее благо выше частного»; в Италии — «наше государство не капиталистическое, а корпоративное»; в Японии — «за Японию без эксплоатации»; в Соединенных штатах — «за разделение богатства» и т. д.

Фашизм отдает народ на растерзание наиболее коррумпированным продажным элементам, но выступает перед ним с требованием «честной и, неподкупной власти». Спекулируя на глубоком разочаровании масс правительствами буржуазной демократии, фашизм лицемерно негодует против коррупции (например аферы Бармата и Склярека — Германия, дело Стависского — Франция и ряд других) .

Нужно помнить

Фашизм приходит к власти как партия удара против революционного движения пролетариата, против находящихся в брожении народных масс, но он обставляет свой приход к власти как «революционное» движение против буржуазии от имени «всей нации» и за «спасение» нации (вспомним «поход» Муссолини на Рим, «поход» Пилсудского на Варшаву, национал-социалистскую «революцию» Гитлера в Германии и т, д.).

Источник

Часть 3  Капиталистический империализм сегодня

В своей статье Юрий Игнатьевич Мухин пишет: "В 2007 году трое ученых из Швейцарского Государственного Технологического Института в Цюрихе, под руководством Джеймса Глаттфелдера, ввели в комплекс суперкомпьютеров Orbis 2007 базу данных о 37 миллионах (!) крупных корпораций и частных инвесторов по всему миру.

И швейцарские ученые быстро выявили в этих 37 миллионах всего 43 060 транснациональных корпораций – компаний, которые работают по всему миру."

Рассматривать банки отдельно от транснациональных корпораций и финансовой системы в целом на том лишь основании, что у них разные руководители - заблуждение. Причина этого заблуждения проистекает из мозаичного восприятия информации, если смотреть только на один кусочек мозаики - картину не увидеть. Это все равно что смотреть на взлет современного космического корабля с позиции муравья – такое немыслемо понять.

Для нас не полон даже мир вокруг, из электро – магнитных волн мы видим, короткий диапазон, слышим, от 20 Гц до 20 кГц, как нам представить бесконечность?

Никак, концентрируемся на своей части этой бесконечности, так почему не принять тот факт что и намеренно нас обманывают на тех же принципах. Дробя информацию, и не давая понять картину целиком.

Достаточно посмотреть внимательнее на корпорации, действующие сегодня по всему миру. Вблизи мы увидим лишь то, что у них разные руководители, но сделав несколько шагов назад, заметим невероятные количества смежных и перекрестных долевых участий одних корпораций и их руководства в других.

Исследователи из Швейцарского федерального института технологий в Цюрихе (Swiss Federal Institute of Technology) также выявили относительно малочисленную группу связанных между собой транснациональных организаций, которые оказывают непропорционально большое влияние на глобальную экономику.

При проведении исследования ученые использовали Orbis 2007 — базу данных, которая содержала информацию о 37 миллионах компаний и инвесторов по всему миру. Из них ученые выбрали 43060 компаний, принадлежащих транснациональным корпорациям, и выявили их общие активы. На основе этих данных была построена модель распределения экономического влияния транснациональных корпораций, в том числе через владение фондами и участие в прибыли.

В результате системного анализа ученые выявили так называемую сеть глобального корпоративного контроля, состоящую из 1318 корпораций с взаимными владельцами: каждая из этих компаний тесно связана еще, как минимум, с двумя другими компаниями, а среднее число связей между ними равно двадцати.

В общей сложности их прибыль составляет 20% от общемировой операционной выручки, однако с помощью акций и через свои дочерние компании они контролируют большую часть ведущих предприятий реальной экономики в мире, обеспечивающих около 60% от общемировой выручки.

Не нужно наивно полагать, что руководители транснациональных корпораций указанных выше которые по совместительству те же представители семей банкирских домов - враги и конкуренты. Они не враги друг - другу, по крайней мере не смертельные, не больше чем финансовый директор и директор производства в какой-нибудь крупной компании. Они могут не любить друг-друга из-за пересекающихся по работе противоположных интересов, но они не станут из-за личной неприязни разрушать предприятие, где они занимают такие ответственные посты, да и "генеральный директор" им этого не позволит. Как и в любой ОРГАНИЗАЦИИ, в "мировом картеле", существует иерархия. Вот данные перекрестных долевых участий и собственников на территории США и мира - пофамильно

Дальнейшее исследование выявило ядро этой сети — еще более тесно связанную между собой группу «суперорганизаций», в которую вошли 147 компаний, причем большую часть из них составляют финансовые институты, такие как Barclays, JP Morgan Chase, Goldman Sachs, Merrill Lynch, Morgan Stanley, Bank of America, UBS, Deutsche Bank, Société Générale, Credit Suisse и другие. Их активы тесно пересекаются друг с другом, что позволяет им контролировать 40% глобального корпоративного богатства.

Таким образом, ядро из менее 1% компаний фактически представляет собой глобальную экономическую суперструктуру, которая контролирует почти половину мировой экономики. С привязкой к местности головных офисов холдингов и корпораций, схема расположения будет выглядеть так.

Как наглядно видно, речь идет, о крайне узком круге лиц. Чтобы был понятен масштаб капиталов подконтрольных этому "картелю", можно представить, что список миллиардеров Форбс, это листок на стене офиса с заголовком “Наши лучшие менеджеры”, а заседание Бильдербергского клуба – семинар их менеджеров на тему “Как лучше выполнить задачи, запланированные руководством на следующий год”.

И это не фарс, ведь по факту многим этим компаниям больше сотни лет Они как и семьи их владельцев зарабатывали, грабили и копили капиталы столетиями.

Вместе с тем, главным объяснением такого положения дел от "карманных" экспертов и официальных "не аффеллированных" мировых СМИ, выступает то, что подобная суперструктура не может обладать реальной политической властью, так как 147 «суперорганизаций» представляют разнонаправленные интересы и не в состоянии поддерживать сговор. Такой вывод невероятно любопытен на фоне выше- и ниже- следующих изображений, на которых не наблюдается конкуренция ни в каком виде, напротив очерчена крайне точная граница между сферами интересов тех или иных корпоративных групп.

Источник

Таков уровень обобществления производства сегодня. Горстке капиталистов или банкиров (полное сращивание банковского капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии) принадлежит вся мировая экономика. Учтем и то, что  "«Личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других обществ с правительством." Правительства покупаются этими корпорациями. Причем, правительства вместе с армиями, полицией, судом и чиновниками всех уровней. Теперь во всем мире проводится политика этих 147 компаний. 

Эти 147 компаний безраздельно владеют СМИ.

В своей статье Юрий Игнатьевич Мухин пишет: "Тут надо понимать, что речь идет о средствах МАССОВОЙ информации – о таких, которые вещают для масс, как в данной стране, так и в иных странах. Именно СМИ – теле-, радио компании, ранее многотиражные газеты и блогеры-миллионники сегодня – определяют общественное мнение. И дело даже не в том, что журналисты по заданию хозяев лгут народным массам, это – само собой. Но столь же убийственно, как и ложь, является то, что они определяют темы новостей. И в мире могут совершаться страшные и касающиеся каждого человека события, а все СМИ мира будут рассказывать о свадьбе какой-то кинозвезды.

"А теперь попробуем понять, на чём именно эпидемия коронавируса стоит. Отойдём от подробностей подальше и взглянем на все события со стороны, то увидим, что основой, фундаментом этой аферы являются не больные и не умершие, а… НЕ ПРЕКРАЩАЮЩИЙСЯ УТРОБНЫЙ ВОЙ МИРОВЫХ СМИ!

Ответ, по моему прост. Буржуазия хочет "открытой террористической диктатуры наиболее реакционных, наиболее империалистических элементов финансового капитала." Без прикрытия буржуазной демократии