РЕЗНЯ, ПРО КОТОРУЮ ЗАБЫЛИ - 09:39

Память, конечно, остаётся. Для человека, который потерял всю свою семью во времена давней резни – будучи способным только наблюдать, как молодых людей Шатилы выстроили в ряд после очередных убийств, и погнали на смерть. Но – словно грязь, которую сваливают на вершину мусорной кучи среди бетонных лачуг – запах несправедливости всё ещё царит в лагерях, где 1700 палестинцев были вырезаны 30 лет назад. Ни один человек не был судим и осужден за массовое убийство, которое даже израильский писатель в то время сравнил с убийством югославов нацистскими прислужниками во время Второй мировой войны. Сабра и Шатила – это памятник ушедшим от ответственности преступникам, которым всё сошло с рук.

Халед Абу-Нур был юнцом, готовившимся стать милиционером, когда ушёл из лагеря в горы перед тем, как фалангисты – союзники Израиля – вошли в Сабру и Шатилу. Мучают ли его угрызения совести, что не оказался там, среди всех, сражаясь с убийцами и насильниками? «Всё, что мы сегодня чувствуем – это депрессия», говорит он. «Мы требовали справедливости, международного суда – и ничего. Ни одного не привлекли к ответственности. Никто не встал перед судом. И потому нам пришлось страдать в «лагерной войне» 1986 года (в руках ливанских шиитов), и потому израильтяне могли учинить бойню стольких палестинцев в секторе Газа во время войны 2008-09 годов. Судили бы за то, что случилось 30 лет тому назад – и убийства в Газе бы не состоялись».

Такие слова, конечно, звучат убедительно. В то время как президенты и премьер-министры выстроились в Манхэттене, оплакивая международные преступления против человечности во Всемирном торговом центре в 2001 году, – хоть бы один западный лидер решился посетить сырые и неряшливые захоронения Сабры и Шатилы, в тени нескольких потрёпанных деревьев и выцветших фотографий погибших. Или – в течение 30 лет – хоть бы один арабский лидер удосужился посетить место последнего упокоения по меньшей мере 600 из 1700 жертв. Арабские властители в своих сердцах кровью обливаются за палестинцев, но авиабилет до Бейрута, пожалуй, дороговат в эти дни, – да и кто из них пожелает обидеть израильтян или американцев?

Иронично, – но, тем не менее, важно, – что единственной страной, проведшей серьёзное (хотя и полное недостатков) официальное расследование массового убийства, был Израиль. Израильская армия послала убийц в лагеря и наблюдала – и ничего не делала – в то время как свершались эти зверства. Израильский лейтенант по имени Ави Грабовски дал наиболее исчерпывающие свидетельские показания по этому поводу. Комиссия Кагана признала ответственным лично тогдашнего министра обороны Ариэля Шарона, поскольку это он послал безжалостных анти-палестинских фалангистов в лагеря с целью «избавиться от террористов» – «террористов», оказавшихся несуществующими так же, как оружие массового уничтожения в Ираке 21 год спустя.

Шарона уволили, а потом он стал премьер-министром – пока не случился инсульт, который он пережил, но который забрал у него даже дар речи. Эли Хобейка, предводитель ливанских христианских милиционных отрядов, возглавлявший поход убийц в лагерь – после того, как Шарон объявил «Фаланге», что палестинцы только что убили их лидера, Башира Жмайеля, в результате покушения – был убит спустя несколько лет в Восточном Бейруте. Его враги утверждали, что сирийцы убили его; друзья обвиняли израильтян; Хобейка, перебежавший к сирийцам, заявлял, что «всё расскажет» о злодеянии в Сабре и Шатиле бельгийскому суду, собиравшемуся судить Шарона.

Конечно, у тех из нас, кто вошёл в лагеря на третий и заключительный день резни – 18 сентября 1982 года – остались свои собственные воспоминания. Я помню старика в пижаме, лежавшего на спине на главной улице, со своей невинной тростью подле него; двух женщин с ребёнком, застреленных рядом с убитой лошадью; частный дом, в котором я укрывался от убийц вместе со своим коллегой Лореном Дженкинсом из «Вашингтон Пост», чтобы потом обнаружить тело молодой женщины, лежавшее во дворе рядом с нами. Некоторые из женщин были изнасилованы перед тем, как их убили. Мириады мух, запах разложения… Такое не забывается.

Абу Махеру 65 лет. Как и у Халеда Абу-Нура, его семья первоначально бежала из своих домов в Сафаде, современном Израиле – и оставалась в лагере на протяжении всей бойни, поначалу не поверив женщинам и детям, уговаривавшим его бежать из дома. «Соседка начала кричать, и я выглянул в окно, и увидел, как её застрелили… А её дочь пыталась скрыться, и убийцы преследовали её с криками: «Убить её, убить её, не дать ей уйти!» Она кричала мне, а что я мог сделать… Но ей удалось убежать».

Потом, год за годом, повторялись поездки в лагерь… И у меня сложилась удивительно подробная повесть. Расследования, проведённые мной и Карстеном Твейтом с норвежского радио, доказали, что многие из парней, которых Абу Махер видел убегавшими в живых после первоначальной резни, впоследствии были переданы израильской армией обратно фалангистским убийцам, – которые держали их несколько дней в плену в Восточном Бейруте, а потом, когда не смогли обменять их на христианских заложников, казнили и закопали в братских могилах.

И жестоко звучат аргументы в пользу того, чтобы всё это забыть. Зачем помнить о нескольких сотнях вырезанных палестинцев, когда 25 тысяч человек убито в Сирии только за последние 19 месяцев?

Сторонники Израиля и критики мусульманского мира писали мне в последние два года, ругали меня за повторяющиеся упоминания бойни в Сабре и Шатиле, как будто мой собственный статус очевидца этого злодеяния – или статус военного преступника – имеет срок давности. На основе сбора этих моих отчётов, сверенных с моими же отчётами о турецкой оккупации, один читатель написал мне, что «сделал вывод о наличии у меня анти-израильского уклона в деле Сабры и Шатилы… исключительно на основе непропорционально большого числа ссылок на это злодеяние.»

А разве можно их сделать слишком много? Доктор Баян аль-Хут, вдова бывшего посла ПЛО в Бейруте, написала самый авторитетный и подробный отчёт о военных преступлениях в Сабре и Шатиле, – ибо он таковым и является, – и приходит к выводу, что в последующие годы люди боялись вспоминать об этом событии. «Тогда международные группы начали говорить и спрашивать об этом. Мы должны помнить, что все мы – ответственны за то, что произошло, и на жертвах до сих пор лежит шрам от этих событий – даже на тех, кто ещё не родился, будет шрам – а ведь им нужна любовь…» И в заключении свой книги, д-р Аль-Хут задаёт несколько трудных – в самом деле, страшных – вопросов: «Были ли виновные единственно ответственными? Были ли люди, совершившие эти преступления, единственными преступниками? Даже те, кто отдавал приказы – были ли они единственно ответственными? Кто на самом деле виноват?»

Говоря другими словами, не ответственен ли Ливан за ливанских фалангистов, Израиль – за израильскую армию, Запад – за своих израильских союзников, арабы – за своего американского союзника? Д-р Аль-Хут заканчивает своё расследование цитатой из раввина Авраама Гешеля, бунтовавшего против войны во Вьетнаме. «В обществе, пользующемся свободами», сказал раввин, «некоторые из людей виновны, но все – ответственны».

Башир Жмайель, христианский президент Ливана, убит просирийским боевиком, но его сторонники обвиняют палестинцев.

Христианские милиционные отряды из Ливана входят в лагеря Сабра и Шатила, чтобы в целях мести совершить нападение на палестинских беженцев. Израильские оккупационные силы держат лагеря в окружении и стреляют сигнальными ракетами, чтобы оказать нападающим помощь в ночное время.

После трёх дней изнасилований, стрельбы и жестоких казней, милиционные отряды наконец покидают лагеря, оставив 1700 человек убитыми.