Жизнь европейских поселенцев и классовая структура их общества была ненормальной, потому что основывалась на завоевании, геноциде и порабощении. Миф о самодостаточной белой поселенческой семье, которая «расчищает дикую целину» и выживает благодаря своей инициативе и неустанному труду, является просто-напросто пропагандистской фикцией. Главным признаком поселенческого общества является его паразитический характер, его зависимость от суперэксплуатации покоренных народов, на которой основывается образ и уровень его жизни. Евроамериканское общество никогда не обеспечивало себя полностью. Это решающий фактор в сознании всех классов и слоев белого общества с 1600 г. до настоящего времени.
Завоевание позволило поселенческому обществу подняться выше уровня отсталого западноевропейского. Для Европы, которая билась в конвульсиях, зажатая в тисках феодальной реакции и подъема смертельного капитализма, завоевание Северной Америки было подобно волшебному лекарству. Например, впрыснутый в вены феодальной Испании, этот допинг под названием «завоевание Нового мира» дал ей на короткое время силы нанести поражение Северной Африке, Голландии и Италии, прежде чем прийти в упадок. Для английских поселенцев это завоевание сделало реальным буржуазный идеал построения совершенно нового европейского общества.
Как часто случается с подобными «легкими решениями», евроамериканцы попали в наркотическую зависимость от своего завоевания Америки. Завоевание и покорение быстро сформировали устойчивые привычки, ставшие незаменимыми для них. Причем не только в культурном смысле, но и в качестве механизма функционирования угнетательского общества, для которого захватническая политика стала кровно необходимой. Позднее мы рассмотрим эту проблему на материале отношений между сетлеризмом и империализмом. Пока же довольно указать, что это завоевание является материальным фактом огромного значения, таким же важным экономическим и социальным событием, как возникновение фабричной системы или эксплуатация нефтянных полей Ближнего Востока.
Мы хотим подчеркнуть эти очевидные факты, потому что евроамериканские поселенцы упоминают о них как о чем-то незначительном, как будто захваченная территория не является абсолютным условием существования их общества. Общества европейских поселенцев традиционно окружают эту тему пропагандистской дымовой завесой. На самом деле они, видите ли, не завоевывалии не грабили другие народы, они просто заняли пустующие земли! Так ранние английские поселенцы рисовали Америку пустынной землей – «пустыня, где гуляет только ветер», «ненаселенные места», «малонаселенная» - которая с табличкой «Свободно» дожидается, чтобы первая попавшаяся цивилизация вошла и присвоила ее. В 1900 г. Теодор Рузвельт оправдывался, что «поселенцы и пионеры были в конечном анализе правы; этот великий континент можно было считать ничем иным, как охотничьими угодиями убогих дикарей». 11
Знаменательно, что точно такую же ложь распространяют белые поселенцы «африканеры», которые утверждают, что когда они прибыли из Европы, Южная Африка была совершенно незаселена африканцами. Несмотря на всеобщее осмеяние, эти поселенцы продолжают твердить, что они – единственные законные исторические обитатели Южной Африки. От европейских поселенцев Израиля мы слышим такие же аргументы. Они заявляют, что земля и недвижимость палестинцев, которую они занимают, по праву принадлежат им, израильтянам, потому что палестинцы по своей воле покинули эту землю во время войны 1948-49 гг. Разве эти сказки менее абсурдны, чем те, которые нам рассказывают евроамериканские поселенцы?
Америка была «просторной» и «малонаселенной» только потому, что европейские захватчики истребили целые цивилизации и умертвили миллионы коренных американцев, чтобы завладеть их землей и получить прибыль. Мы все знаем, что когда англичане прибыли, например, в Вирджинию, они нашли там развитое общество куда более искусное, чем пришельцы, в медицине, сельском хозяйстве, рыболовле и- в общественном управлении. 12* Эта цивилизация представляла собой 300 индейских наций и народностей, проживавших между Арктическим кругом и нижней оконечностью Южной Америки. Многие из них были высокоразвитыми обществами. Общая численность этих народов к концу 15 века превышала население всей Западной Европы. Согласно современным оценкам, к прибытию Колумба в 1492 Западное полушарие населяло около 100 миллионов человек: 10 миллионов в Северной Америке, 25 в Центральной Мексике и 65 в остальной Центральной и Южной Америках. 13
Эти цифры долгое время утаивали, т. к. они вели к логичному вопросу, что же случилось с этой огромной массой людей. Европейские завоеватели – испанцы, голландцы, англичане, португальцы и французы - просто убили миллионы и миллионы, чтобы закрепить свое завоевание земель и обеспечить себе изобилие дарового рабского труда, который им был нужен для создания своего «Нового мира». Консервативные оценки западных историков показывают, что испанцы «сократили» население своих колоний с 50 миллионов до лишь 4 к концу 17 столетия. 14
А от 10 миллионов индейцев, когда-то населявших Северную Америку, после четырех столетий власти захватчиков-поселенцев к 1900 г. осталось примерно 200-300 тысяч их потомков в США. 15 Такова была первая кровавая плата народов Третьего мира за то, чтобы евроамериканцы могли поддерживать свой образ жизни.
Так что, когда мы слышим, что поселенцы «оттеснили индейцев» или «заставили индейцев покинуть свои традиционные охотничьи угодья», мы знаем, что это просто условные фразы для вежливого упоминания о наиболее варварском геноциде, какой только можно вообразить. Это было, возможно, самым большим преступлением в истории. Только адольфы эйхманы и гейнрихи гиммлеры того геноцида носили имена вроде Бенжамина Франклина и Эндрю Джексона.
Важно понять, что геноцид не был случайностью, не был «излишеством», не был ненамеренным побочным эффектом европейского роста. Геноцид был необходимым и преднамеренным актом капиталистов и их штурмовых групп – поселенцев. Белые массы настолько повсеместно ожидали «окончательного решения» «индейской проблемы», что об этом открыто говорили как о чём-то само собой разумеющемся. В начале прошлого столетия такая «респектабельная» газета, как Нью-Йорк Таймс могла угрожать в своей редакционной статье, что народы, которые противятся новому капиталистическому миропорядку, будут «уничтожены как северо-американские индейцы». 16 Лишь кучка индейцев смогла пережить период великих кампаний по уничтожению коренного населения. Так что эта земля не была «пустой». Для того, чтобы существовала АмериКа, поселенцы должны были намеренно «опустошить» эту землю.
Вторым камнем в фундаменте колониальной Америки было, конечно, рабство. Нет необходимости повторять хорошо известную историю этой эксплуатации. Но необходимо подчернуть, насколько всеобъемлюще жизнь капиталистической Европы зависела от рабства, и как эта эксплуатация диктовала саму структуру евроамериканского общества.
Мифология белых масс представляет дело так, что в то время как злые плантаторы и лондонские купцы наживались на рабском труде, «бедные белые» Юга, мелкие фермеры Севера и белые рабочие не принимали в этом участия и не получали никакой пользы от рабовладения. Эта мифология внушает, что рабовладельчество даже понизило жизненный уровень белых масс, потому что оно якобы способствовало низкому уровню заработной платы и монополизировало огромные участки земли. Отсюда утверждается, что рабство было не в интересах белых масс. (Сходные аргументы выдвигают в наши дни ревизионисты, которые под лозунгом «давайте не будем разделять рабочий класс! » хотят убедить нас, что евроамериканские массы являются такими же жертвами империализма, как и мы).
Но как наблюдал Карл Маркс: «Позвольте рабству исчезнуть -и вы сотрете Америку с карты наций». 17 Маркс писал это в период расцвета хлопковой экономики в середине 1800х, но рабство было основополагающим принципом с самого начала европейского поселения в Америке. Без рабского труда просто-напросто не было бы Америки. Задолго до расцвета хлопковой экономики Юга африканские рабы, например, на пустом месте построили город Нью-Йорк. Только благодаря их труду первые голландские поселенцы имели пищу и кров, занимаясь пьянством, азартными играми, торговлей пушниной и т. п. непроизводительной деятельностью. В Нью-Йорке африканцы составляли не только большую часть фермеров, плотников и кузнецов, но и городских стражей.
Голландские поселенцы настолько зависели от труда африканцев, что их губернатор был вынужден, наконец, освободить часть африканских рабов и дать им землю в обмен на производство продуктов. Земля, которой владели африканцы в Манхеттене, включала то, что сейчас известно, как Гринич Виллидж, Астор Плейс и Геральд-Сквер(одни из наиболее дорогих сейчас участков земли – пер. ). Позднее английские поселенцы приняли законы, запрещающие африканцам владеть землею, и отобрали эти участки у их хозяев. Так Манхеттен был дважды украден у угнетенных (первый раз у индейцев – пер. ). 18
Индейские рабы тоже играли важную роль в жизнеобеспечении первоначального десанта поселенческого вторжения в «Новый Мир». От Новой Англии (где набожные пилигримы звали их «слугами») до Южной Каролины труд рабов-индейцев был необходим для выживания молодых колоний. В действительности прибыли от работорговли индейцами были экономической основой поселенческого вторжения в Каролинах. В 1708 году английские поселения в Каролинах насчитывали 1400 рабов-индейцев и 2900 африканских рабов на 5300 европейцев. Рабы-индейцы использовались во всех американских колониях. В 1730 поселенцы городка Кингстон, штат Род-Айлэнд, держали в рабстве 223 индейца (и 333 африканца). Нам известно, что еще в 1740 на плантациях Южной Каролины работало 14 тысяч рабов-индейцев. 19
Но официальное число индейских рабов в английских поселениях колониального периода отражает только малую часть общей картины, т. к. большинство этих рабов продавались на вывоз в Ямайку, Барбадос и другие колонии Вест-Индии. Одной из причин депопуляции когда-то многочисленных коренных народов в Южных колониях была жестокая и ничем неограниченная работорговля. В первые пятьдесят лет своего сущствования английские поселения Каролин жили преимущественно за счет экспорта рабов-индейцев. Вооруженные экспедиции, составленные в основном из индейских солдат-марионеток, пристрастившихся к рому и другим потребительским товарам капитализма, рыскали повсюду в поисках индейцев, чтобы захватить и продать их. Общее число жертв этой работорговли не известно, но оно было значительным. Мы знаем, что только за шесть лет с 1704 года из Чарльстона в Вест-Индию было продано около 12 000 индейских рабов. 20
Вдобавок к этому тысячи рабов-индейцев были проданы на вывоз в Средних колониях и Новой Англии. Большое число этих рабов держать вместе было трудно, так как в отличие от поселенцев они были у себя на родине и знали местность лучше своих поработителей. Поэтому, как минимум, их перебрасывали с Юга на Север или наоборот. В большинстве случаев охотники за рабами убивали почти всех захваченных ими мужчин, так как они представляли слишком большую опасность, и забирали на продажу только детей и женщин. 21
Но к 1715 «разного рода заговоры и восстания» непокорных рабов-индейцев заставили колонии Новой Англии запретить ввоз новых рабов из коренного населения. 22 Пилигримы Новой Англии убедились, что куда выгоднее было продавать индейцев заграницу. Так в Вест-Индию были проданы жена и девятилетний сын «короля Филипа», великого вождя индейского восстания 1695 года (как обычно поступали с захваченными индейцами уже в то время).
Таким образом ранние поселенцы не только пользовались плодами далекой от них африканской работорговли, они частично поддерживали свои поселения за счет доходов от работорговли индейцами. Дело в том, что Белая Америка никогда не была самодостаточна, никогда не могла обеспечить себя своим собственным трудом. Индейское рабство подошло к концу и постепенно исчезло в великой реке африканского только потому, что поселенцы, наконец, решили истребить полностью уже поредевшее коренное население.
Главное, надо понять, что дело было не в индивидуальном владении рабами, а в том факте, что мировой капитализм вообще и евроамериканский капитализм в особенности создали рабовладельческую экономику, в которой участвовали все поселенцы, и из которой все они извлекали выгоды. В своем исследовании «Европейское открытие Америки» историк Самуил Элиот Морисон замечает, что после ряда неудач европейцы поняли, что поселенческие колонии Северной Америки не могли выжить на самообеспечении, для этого им были необходимы постоянное вливание большого количества капитала и выгоды регулярной торговли с Матерью Европой. 23 Но зачем было английской аристократии и капиталистам вкладывать деньги в мелкие фермерские хозяйства, и откуда было взяться крупной торговле, если сами поселенцы производили в основном сырье и продукты для своего собственного потребления? Ответом на эти вопросы стала работорговля по всему «Новому Миру». Именно неоплаченный, экспроприированный труд миллионов индейских и африканских рабов создал избыток, на котором была основана поселенческая экономика и процветала атлантическая торговля.
Итак, все секции белого поселенческого общества, даже ремесленники, рабочие и фермеры, полностью зависели от рабского труда африканцев: рыбаки, чья мелкая, «некондиционная» рыба сушилась и продавалась как корм для рабов в Вест-Индию; нью-йоркский фермер, который сбывал свою избыточную продукцию на плантации Юга; лесник, чьи лесоматериалы шли на верфи, где непрерывно строились корабли для работорговли; клерк экспортной фирмы в Нью-Йорке, считающий тюки табака, ожидавшие отправки в Лондон; старший бондарь на винокуренном заводе в Бостоне; молодой надсмотрщик в Вирджинии, копящий деньги на свою собственную плантацию; немецкий фермер-иммигрант, взявший в аренду пятерых негров для подъема свой фермы, и т. д. и т. п. В то время когда сливки от рабовладельчества снимали плантаторы и торговцы-капиталисты, вся поселенческая экономика поднималась на фундаменте рабского труда, его продукции и работорговли.
Но исключительное значение рабовладельчества не ограничивалось лишь тринадцатью колониями. Коммерция и промышленность этих евроамериканских поселенцев была взаимосвязана с их партнерами - рабовладельцами Вест-Индии, Центральной и Южной Америки. В 1774 г. только в Массачуссетсе было произведено 2, 7 миллиона галонов рома из патоки, добытой на плантациях Вест-Индии. 24 Две крупнейшие индустрии в Америке того времени были кораблестроение и судоходство, и та и другая - производные работорговли. Жизненно важной для молодой американской экономики была торговля не только с рабовладельческими колониями Англии, но также с колониальными владениями Голландии, Испании и Франции. Эрик Вильямс, Вальтер Родни и другие показали, как европейский капитализм в целом капитализировал себя для индустриализации и построения мировой империи с помощью африканской работорговли. Важно понять, что все классы евроамериканских поселенцев были одинаково вовлечены в строительство новой буржуазной нации на спинах африканского колониального пролетариата.
Ко времени поселенческой войны за независимость африканская нация составляла более 20% процентов некоренного населения Северной Америки – один колониальный подданый на четырех поселенцев. Хотя преобладающая часть африканских рабов концентрировалась в колониях, где были плантации, они были представлены по всей поселенческой территории. Их пропорциональная численность по отношению к некоренному населению состовляла от 2-3% на севере Новой Англии до 8% в Род-Айленде и 14% в Нью-Йорке, до 41% и 60% в Вирджинии и Южной Каролине. 25 Несмотря на то, что в основном они представляли собой сельский пролетариат, труд африканских рабов играл решающую роль буквально во всех главных ремеслах и отраслях промышленности того времени. Колонизированная африканская нация представляла из себя куда более цельную нацию, чем новая поселенческая нация евроамериканцев, то есть ее народ обладал всем спектром производственных знаний, ремесел и производительного труда, которые были необходимы для самостоятельной национальной экономики. Колонизированная африканская нация и индейские нации могли сами обеспечить свою жизнедеятельность и представляли собой экономическое целое. В то время как евроамериканское общество вторжения являлось паразитическим. Хотя классовая структура новой африканской нации находилась еще в формативной стадии, отличные друг от друга классы стали вырисовываться внутри нее задолго до войны за независимость.
В Вирджинии преобладающее большинство квалифицированных рабочих – плотников, навигаторов, бочаров, кузнецов, и пр. – были африканцы. Причем их продукция не ограничивалась натуральной для внутреннего потребления на плантациях. Африканские ремесленники производили товары для торговли и часто сдавались в аренду своими хозяевами. Например, мы знаем, что Джордж Вашингтон был не только плантатором, но и то, что мы теперь называем подрядчиком. Бригады его рабов, африканских плотников, вели строительство для других плантаторов, а прибыль делилась между «Отцом нашей нации» и его надсмотрщиком над рабами. 26 Участие африканцев в коммерции и промышленности было широким и всепроникающим. Как пишет один историк рабочего движения:
«Некоторые африканцы, привезенные в Америку в качестве рабов, были искусными ремесленниками: резцами по дереву, ткачами, строителями и т. д. На Юге черные рабы работали не только в поле, многие овладели рядом ремесел, необходимых для почти полного самообеспечения плантаций. Так как квалифицированный труд требовался повсюду, независимо от цвета кожи работника, хозяева часто сдавали своих рабов в аренду в мастерские на день, месяц или год. Некоторых посылали работать лоцманами или паромщиками. Другие использовались в портах и на верфях: конопатили днища, шили паруса, работали докерами. Большое число рабов работало на Севере в качестве домашних слуг, моряков, парусников и плотников. В Нью-Йорке жило больше квалифицированных рабов, чем в других колониях – бондари, портные, пекари, дубильщики, золотых дел мастера, мебельщики, сапожникии стекольщики. Как в Чарльстоне, так и в северных городах ремесленники широко использовали рабский труд. »27
Африканцы были безземельными, лишенными какой-либо собственности постоянными рабочими империи США. Они были не просто рабами. Африканская нация в целом служила пролетариатом для евроамериканской нации-угнетателя. На своих плечах африканская колония поддерживала строительство евроамериканского общества, более «процветающего», более «эгалитарного» и, да, более «демократического», чем любое в старой полуфеодальной Европе. Джефферсон видел Америку как пасторальную европейскую демократию. Это видение коренилось в национальной жизни мелких независимых белых землевладельцев. В таком обществе нет места для пролетариата. Но в эпоху капитализма никакое общество не может обойтись без труда этого класса. АмериКККа импортировала пролетариат из Африки и сделала его вечным узником внутренней колонии, в которой он трудился на выгоду всем поселенцам. Африканские рабочие могли быть собственностью индивидуальных владельцев, как инструменты или вьючные животные, но в своем колониальном угнетении, как африканская колония внутри империи США, они были собственностью всей евроамериканской нации.
11 Theodore Roosewelt. The Winning of the West. Vol. 1. 1900, N. Y. , p. 90. 12 Wicomb E. Washburn. "The Moral and Legal Justification for Dispossessing the Indians. ” In Smith, ed. p. 23. * Первые принципы правления новых США, Артикулы Конфедерации, не имели ничего общего с политическими принципами автократической Европы и были выработаны под влиянием Конституции Федерации Шести Наций Ирокезов.
13 Свидетельство Уилбора Р. Джeкобса во время расследования Договора с сиу. В книге: R. DunbarOrtiz. The Great Sioux Nation. San Francisco, 1971. p. 60; Henry. F. Dobyns "Estimating Aboriginal American Population, An Appraisal of Techniques With a New Hemispheric Estimate. ” Current Anthropology, Vol. III, No. 4, p. 395. 14 Philip Gibson, quoted in Hofstadter op. cit. p. 69 15 Harold E. Driver. Indians of North America. Chicago, 1968, p. 604. 16New York Times, May 18, 1899. 17The Poverty of Philosophy. N. Y. , 1963, p. 111. 18См. : Hofstadter, op. cit. p. 99; Ottley and Weatherby, eds. The Negro in New Yourk. N. Y. , 1967; Edith Evans Asbury. "Freed Black Farmers Tilled Manhatten’s Soil in the 1660s. ”New York Times, Dec. 7, 1977. 19См. : Verner W. Crane. The Southern Frontier. 1600-1732. Ann Arbor, 1956;Ortiz, op. cit. p. 86. 20 Gary B. Nash. Red, White, and Black. Englewood Cliffs, 1974. pp. 112-113. 21 ibid. 22 ibid. 23 Samuel Eliot Morison. The European Discovery of America: The Northern Voyages. N. Y. , 1971, p. 678. 24 Clinton Rossiter. The First American Revolution. N. Y. , 1956, p. 41. 25 Hofstadter, op. cit. , p. 89-90. 26 Robert E. & B. Katherine Brown. Virginia 1705-1788: Democracy or Aristocracy?East Lansing, 1964, p. 22. 27 Philip S. Foner. Labor and the American Revolution. Westport, 1976, pp. 8-9.
