Нужно заметить, что не так уж много людей вообще работало над этой проблемой не в плане утопии, а исходя из научных соображений. У Маркса по этому поводу можно найти разве что только несколько слов, высказанных вскользь, например, высказанные в порядке критики идеи «неурезанного трудового дохода» Лассаля в «Критике Готской программы» замечания насчет «трудовых квитанций», о которых он сразу же оговаривается, что здесь «господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров». У Ленина, кроме отдельных замечаний в разных статьях и конспектах[1], есть статья «О значении золота при социализме и сейчас», но в ней Ленин пишет как раз об обратном - о том, что в тот момент коммунистам нужно было учиться торговать. У Сталина в «Экономических проблемах социализма в СССР» содержатся несколько довольно простецких соображений насчет того, что «получаем же мы воду и воздух бесплатно» (современный человек был бы в шоке от такой наивности, особенно после получения квитанции на уплату за холодное водоснабжение: да и взглянув на кондиционер, он бы вспомнил, что и воздух ему часто уже не дается бесплатно) и крайне абстрактная идея прямого продуктообмена.
Впрочем, в первой половине ХХ века был период, когда в научных кругах активно обсуждалась проблема безденежного учета. И не только в Советской России в связи с военным коммунизмом, но и на Западе. Среди работ западных ученых обычно выделяют работы одного из основателей Венского кружка Отто Нейрата, среди русских - работы А.В. Чаянова. Но оба этих автора в конечном счете предлагали просто сделать шаг назад по сравнению с уже достигнутым уровнем - от обмена продуктами опосредованного деньгами к обмену же продуктами, деньгами не опосредованному. Нейрат предлагал то, что позже было названо бартером, правда, бартером, опосредованным государственным банком. Чаянов же и вовсе уподоблял социалистическое хозяйство большой патриархальной семье. Было много других интересных предложений, но все они были обречены на неудачу по причине отсутствия вычислительных мощностей, достаточных для проведения учета потребностей и ресурсов, необходимых для их удовлетворения. Такие мощности появились только с изобретением электронно-вычислительной техники.
Американский исследователь, автор вышедшей в 2016 году книги об ОГАС[2] Бенджамин Питерс пишет о том, что В.М. Глушков, кроме всего прочего, предложил идею электронных денег.
Мол, наряду с ОГАС им разрабатывалась и «система электронной бухгалтерии для виртуализации твердой валюты в онлайновом журнале учета»... и дальше «Глушков, умевший заткнуть рты идеологам коммунистической партии цитатами из Маркса, которые он запоминал наизусть целыми абзацами, называл свои инновации точным исполнением марксистского пророчества о социалистическом будущем, в котором не будет денег»[3].
На самом же деле правды в этих словах немного. В действительности В.М. Глушков не просто «затыкал рты идеологам», а действительно разрабатывал «инновации», которые позволили бы социалистическому обществу постепенно изживать деньги. Но Бен Питерс стыдливо умалчивает, что В.М. Глушков рассматривал систему электронного денежного обращения, которую он и в самом деле предлагал, лишь как переходные мероприятия к тому, чтобы искоренить деньги вообще, что очень несложно увидеть из работ В.М. Глушкова, посвященных этим вопросам. Возможно, у Бенджамина Питерса были веские причины к тому, чтобы делать вид, что он не знает, какова была действительная позиция В.М. Глушкова относительно будущего денег при социализме. Но у нас нет никаких причин для того, чтобы скрывать взгляды В.М. Глушкова на эту проблему, и уж подавно - для того, чтобы эти взгляды искажать. Потому закончим с Бенджамином Питерсом, напоследок указав в качестве парадокса, что позиция этого современного американского автора удивительнейшим образом совпала с позицией тогдашнего советского руководства. Оно тоже предпочитало не говорить о таких вещах, как уничтожение денег.
В.М. Глушков в своих воспоминаниях пишет о том, что в, как он называет, «первом эскизном проекте Государственной сети вычислительных центров»[4] имелась часть, в которой рассматривались вопросы перехода к безденежному распределению, но по совету М.В. Келдыша, она была изъята:
«Кроме структуры сети я сразу счел необходимым разработать систему математических моделей для управления экономикой с тем, чтобы видеть регулярные потоки информации...
Потом я представил нашу концепцию М.В. Келдышу, который все одобрил, за исключением безденежной системы расчетов населения, но без нее система тоже работает. По его мнению, она вызвала бы ненужные эмоции, и вообще не следует это смешивать с планированием. Я с ним согласился, и мы эту часть в проект не включили. В связи с этим мной была написана отдельная записка в ЦК КПСС, которая много раз всплывала, потом опять исчезала, но никакого решения по поводу создания безденежной системы расчетов так и не было принято»[5].
Это «мнение» М.В. Келдыша примечательно. Прошло только три года после принятия Программы КПСС, в которой было объявлено о том, что через 20 лет будет построен коммунизм, но уже через три года в верхах (проект был секретным, поэтому никак на «эмоции» низов влиять не мог) настроение было такое, что разработка мероприятий по безденежному распределению, то есть реализации второй части известной формулы коммунизма «каждому по потребностям», могла «вызвать ненужные эмоции». Возникает вполне резонный вопрос, не на почве ли этих же самых «ненужных эмоций» руководством CCCР было принято решение вовсе отказаться от идеи создания общегосударственной автоматизированной системы управления в пользу рыночной реформы 1965 года?
Но сам В.М. Глушков никогда не отказывался ни от идеи ОГАС, ни даже от работы над проблемой безденежного обращения. В книге-интервью «Бразды правления», вышедшей ровно через 10 лет после первого варианта проекта, который позже получил название ОГАС, он очень подробно рассказывает как о своей идее «двухконтурного денежного обращения», которая была призвана отделить «честные», то есть социалистические деньги, от нечестных, так и о проблеме преодоления денег вообще.
В.М. Глушков, цитируя Ленина, формулирует свою собственную задачу:
««Нужно очень много технических и, что гораздо труднее и гораздо важнее, организационных завоеваний, чтобы уничтожить деньги»[6].
Техника - моя прямая специальность, поэтому начну с нее в первую очередь»[7].
Это «в первую очередь» сказано не для красного словца. В.М. Глушков понимает, что одной техники для уничтожения денег будет маловато. Возможно, техника - это даже не главное, хотя и необходимое условие. Поэтому он только начинает с техники, а главные вопросы, которые его заботят, могут быть отнесены, скорее к области политэкономии. Притом решает В.М. Глушков эти вопросы, как обычно, очень смело и очень грамотно. Например, он ставит вопрос о том, какая часть формулы «от каждого по способностям, каждому по потребностям» сложнее для решения. Казалось бы, это очевидно, что прежде, чем что-либо распределять, его нужно произвести, а это значит, что нужно прежде всего научиться от каждого любыми средствами «брать по способностям». И в партийных документах тогдашних так писалось: сначала нужно построить материально-техническую базу коммунизма, а вот потом...
Как известно, «потом» так и не наступило, поскольку «материально-техническая база коммунизма», оказалась неплохой базой и для капитализма - до сих пор еще дерутся «эффективные собственники» за ее остатки, которые уже несколько десятилетий «проедаются» (и пропиваются тоже) и никак не могут быть проедены. В.М. Глушков же уверен, что вопросы «распределения по потребностям» нужно начинать решать как раз в условиях ограниченных ресурсов.
Он говорил, споря с интервьюэром:
«Вы поставили осуществление принципа «каждому - по потребностям» в жесткую зависимость от изобилия материальных благ. А это ошибка, впрочем, нередкая. Часто так и полагают: лишь бы достичь изобилия, а коммунистическое распределение приложится само собой. Что, дескать, тут сложного? Если всего вдоволь, то и бери каждый сколько тебе надо...
Отсюда, кстати, напрашивается и другой вывод: пока изобилие не достигнуто, о распределении по потребностям нечего и заикаться. Размышления над этой важнейшей проблемой тоже отодвигаются «на потом». Вот это хуже всего! Лучше ошибиться на первых подступах к задаче, чем попросту откладывать ее решение»[8].
Для того, чтобы не ошибиться, нужно было уяснить самое главное отличие социалистической экономики от капиталистической. В.М. Глушков считал таковым не просто планирование само по себе, а то, что для «социалистического общества цели формируются в основном за пределами собственно экономики, а она сама - прежде всего средство для достижения поставленных целей. Цель не обязательно должна быть «экономически выгодной», в то время как для средств это требование неукоснительно»[9]. И здесь же идет переход из области политэкономии в психологию:
«Конечной целью управления в нашем обществе, - считает В.М. Глушков, - является состояние личности, каждого человека...
Состояние человека в моем понимании включает и благосостояние тоже, но при обязательном сочетании его с повышением - как бы сказать? -духовного комфорта, ощущения личного счастья, полноты жизни, согласия с миром»[10].
Здесь Глушков мыслит как очень глубокий философ. Сущность человека есть совокупность всех общественных отношений, а это значит, что для того, чтобы менять человеческую сущность, нужно менять человеческие отношения.
Глушкову это было абсолютно ясно:
«Будучи поставлен в одни условия, человек поведет себя хуже, а оказавшись в других - может проявиться с самой лучшей стороны. Сознательность - феномен социальный, а не биологический»[11].
И продолжает:
«Сила, с которой среда, обстановка формирует человека, - дело известное. Хотел бы только заметить, что порой мы недооцениваем роль ближнего окружения - родных, товарищей по работе, всей производственной обстановки. Хочу сказать, что ближняя к человеку среда, в том числе и техническая, в которую «встроена» электроника, должна четко преследовать воспитательные цели.
В частности, когда мы перестраиваем, совершенствуем систему управления, нужно постоянно помнить, иметь в виду генеральную цель - формирование нового человека, осуществление коммунистической двуединой формулы «от каждого - по способностям, каждому -по потребностям»»[12].
Получается, что формируя систему управления даже на техническом уровне, нужно понимать, что в конечном счете управлять нужно человеческими отношениями. Это, пожалуй, самый глубинный уровень ОГАС. Рациональное управление не просто технологическими или даже экономическими процессами, но и проникновение этой системы на уровень человеческой психологии в самом тонком ее понимании.
Виктор Михайлович Глушков не переставал думать над этими проблемами до самой своей смерти.
А в 2009 году появился компакт-диск с записью докладов и выступлений В.М. Глушкова[13], среди которых мы находим очень подробный ответ Виктора Михайловича на опубликованный в «Литературной газете» вопрос бригадира слесарей Московского подшипникового завода Григорьева насчет судьбы денег при коммунизме. Скорее всего, дело было в 1978 году. Там он разбирает эти вопросы еще более подробно, и некоторые его мысли просто поражают глубиной проникновения в человеческую психологию.
Вот образец такой мысли, в которой удивительнейшим образом переплетаются политэкономия, философия и психология.
Виктор Михайлович выдвигает мысль, что воспитать чувство ответственности перед обществом в целом гораздо сложнее, чем воспитать чувство ответственности перед конкретной частью общества, с представителями которой каждый день человек сталкивается. Перед своими соседями воспитать ответственность проще, чем перед обществом в целом. И идея основная состоит в том, чтобы воспитывать ответственность перед обществом через ответственность перед жителями данного микрорайона, нашими соседями... Именно с этой целью он предлагает дополнять систему безналичных расчетов населения развитием «потребительских ассоциаций».
Фактически В.М. Глушков предлагает систему, очень похожу на ту, которая практиковалась в коммуне у А.С. Макаренко. Только там производственная жизнь и потребление были сосредоточены в одном месте, производственный коллектив и потребительская ассоциация составляли одно целое, а Глушков обращает внимание на то, что в обычной жизни здесь происходит не просто пространственный разрыв, а разрыв организационный: если на производстве человек действует как член определенного коллектива, то потребление остается частным, и контроль за ним осуществляется исключительно старым, то есть собственно буржуазным способом - через деньги и государственный аппарат. Но, - подмечает В.М. Глушков, - одно дело, когда ставящего свои интересы над коллективными осуждает государство (всегда найдутся «добренькие», кто пожалеет «несправедливо обиженного»), и совсем другое дело, когда его осуждает сам коллектив, поскольку он залез карман не просто государству, а именно своим соседям. Как выражался Глушков, моральная изоляция действует сильнее, чем приговоры суда, милиция и т. д. Не говоря уж о случае, когда индивид вполне в рамках закона получает, скажем, зарплату, далеко превышающую его потребности. В этом случае, - считает В.М. Глушков, - получится, что государство само воспитывает рвачество.
В этом отношении интересен опыт Макаренко, воспитывавшего, как указывает Глушков, чувство ответственности не просто перед ним как начальником колонии, не перед государством, а в первую очередь перед товарищами. Виктор Михайлович был уверен, что построив систему воспитания подобным образом, можно за несколько лет привести в норму общественную атмосферу.
В 1980 году в журнале «Техника молодежи» №10 появляется серия статей «Человек в завтрашнем городе», в одной из которых идеи «двухконтурной денежной системы» раскрыты с техническими подробностями.
Во многом, эти мысли В.М. Глушкова выглядят просто как предвосхищение сегодняшнего дня. Кто-то в его рассказе без труда увидит не просто «умный дом», но и «интернет вещей», не говоря уж об обычном Интернете. В «городе будущего», который рисует Глушков, каждый может рассчитываться карточкой за любые товары и услуги, заказывать себе товары и услуги с помощью компьютерной сети и т. п. В общем, ничего удивительного. Все это сегодня привычно.
Но есть и одно существенное отличие. В некоторых пунктах Глушков выглядит весьма наивным. Например, он уверен, что то, что вы покупаете, будет тайной, которую можно будет раскрыть только по решению суда или по решению той «потребительской ассоциации», к которой будет принадлежать данный человек. Глушкову в голову не приходило, что сеть будет использована для того, чтобы отслеживать не только все покупки пользователя, но даже буквально каждый его шаг, и что информацией о ваших интересах может за деньги воспользоваться любой проходимец, чтобы «напаривать» вам свой товар. Что с помощью смартфона будет отслеживаться буквально каждый ваш шаг. Что в любом общественном месте на вас будут направлены глазки нескольких видеокамер сразу. Что все ваши переговоры и вся ваша переписка в любой момент может стать достоянием спецслужб.
Но что взять с человека, выросшего в «тоталитарном обществе»?!
На самом деле, это, конечно, ирония. В.М. Глушков прекрасно понимал, что общегосударственная автоматизированная сеть для сбора и обработки информации может быть использована для полного порабощения человека. О таком использовании кибернетики предупреждал еще основатель кибернетики Норберт Винер в своей книге «Кибернетика и общество».
Просто Глушков был уверен, что кибернетику можно использовать и по-другому, то есть для освобождения человека. Притом, он очень точно ухватил как то, в чем состоит действительное основание порабощения человека, так и то, где искать ключик к его освобождению. Современный человек оказывается рабом машины, точнее, ее придатком, функцией машинного производства, а поэтому и только поэтому рабом другого человека. Механизм современного рабства приводится в движение посредством денег.
Поэтому необходимым условием освобождения человека является освобождение его от машинооборазного труда, передача его машинам, автоматизация производства. Это только необходимое условие, но недостаточное. Даже само это необходимое условие не может быть исполнено в более или менее полной мере, если параллельно не будет идти процесс освобождения человека от власти денег, то есть процесс замены старой дисциплины, основанной на этой самой власти денег, новой дисциплиной, относительно которой в статье «Великий почин» писалось, что когда эта «дисциплина, социалистическая дисциплина будет создана, тогда и только тогда возврат назад, к капитализму, станет невозможным, коммунизм сделается действительно непобедимым».
Поэтому и предлагал В.М. Глушков в качестве органической части ОГАС уже на самом первом этапе ее внедрения «двухконтурную систему» денежных расчетов населения: электронные счета для расчетов в государственной торговле и наличные для негосударственного сектора - базар, личные услуги и т.п. Создание «двухконтурной системы», которая позволила бы отделить «социалистические деньги», то есть уже не совсем деньги и даже нечто противоположное деньгам, и противопоставить их старым капиталистическим деньгам - это очень хорошая идея для переходного периода. Но сама по себе, без демократического механизма борьбы против старой дисциплины, которая на самом деле есть не дисциплина, а произвол, эти переходные меры не обеспечивают никакого перехода, а, напротив, обеспечат дискредитацию идеи отмены денег.
В.М. Глушков прекрасно понимал, что нужно не просто устранение денег, а создание новой дисциплины на место дисциплины денег. А это могла быть только «товарищеская дисциплина трудящихся масс», которая, собственно, и может воспитываться исключительно в процессе устранения денег как фактора дисциплины. Это не технический вопрос, а вопрос политический. Поэтому и подчеркивает Глушков противоположность между государственным и общественным контролем. Они воспитывают противоположные качества в людях. Государственный контроль воспитывает не только качества преступника в нормальном члене общества, но и сочувствие к преступнику в остальных членах общества. Общественный же контроль, наоборот, воспитывает ответственность перед обществом и человеческое достоинство.
В упоминаемых здесь работах Глушкова можно найти массу других интереснейших мыслей по поводу внедрения безденежного обращения. Но кому-то может показаться, что все эти рассуждения имеют сугубо теоретический характер или вообще являются утопией. Ведь это все было о социализме, а сегодня на дворе самый что ни на есть капитализм. На самом деле, вмешательство государства в вопросы денежного обращения возникают постоянно и многие шаги в деле отмены денег осуществляются и буржуазными правительствами. Одним из таких шагов, бесспорно, является вытеснение наличных денег и введение обязательного безналичного расчета за более или менее крупные покупки. Тот факт, что при капитализме эти мероприятия осуществляются грубо насильственно и преследуют цели постановки распределения и потребления под тотальный контроль со стороны банков и государства, в данном случае нас мало интересует. Это обстоятельство легко нейтрализуется путем национализации банков и выведения государства из-под контроля финансовой олигархии. Кстати, и в деле национализации банков имеется опыт, который несомненно может быть использован в будущем. Например, украинское правительство изобрело интереснейший механизм национализации банков. Имеется в виду национализация крупнейшего частного банка Украины «Приватбанка». Он был куплен правительством за 1 грн. И заметьте, что эта гениальная коммерческая сделка не вызвала серьезных возражений ни у бывших собственников, ни у присяжных защитников свободы частной собственности, ни у «западных партнеров», ни критики со стороны российского правительства. Согласитесь, что этот прецедент позволит не принимать во внимание протесты в случае, если под свой контроль будет таким способом брать банки государство, которое будет представлять интересы всех трудящихся, а не просто одной из конкурирующих олигархических групп.
Тщательное изучение идей В.М. Глушкова позволит очень многие явления современной действительности рассматривать сквозь призму задач будущего, которые встанут перед нами независимо от того, отдаем мы себе сегодня отчет или нет.
[1] Например, в пометках на книге Бухарина «Экономика переходного периода» Ленин пишет, что при социализме товар превращается в «продукт, идущий на общественное потребление не через рынок». Ленинский сборник XL. М. 1985. с. 417.
[2] Peters B. How Not to Network a Nation: The Uneasy History of the Soviet Internet. Boston: The MIT Press, 2016. - 312 p.
[3] Бенджамин Питерс. Советский Интер-нет. http://inosmi.ru/science/20161023/238054065.html
[4] Возможно, имеется в виду «Предэскизный проект ЕГСВЦ» http://ogas.kiev.ua/library/predeskyznyj-proekt-predvarytelnyj-varyant-edynoj-gosudarstvennoj-sety-vychyslytelnyh-tsen-0
[5] Воспроизводится по книге Б.Н. Малиновского "История вычислительной техники в лицах". http://ogas.kiev.ua/history/chto-skazhet-ystoryya
[6] В.И. Ленин. Первый всероссийский съезд по внешкольному образованию. ПСС. Т. 38. с. 353.
[7] В. Моев. Бразды правления. Беседы с академиком В.М. Глушковым. с. 134.
[8] В. Моев. Бразды правления. Беседы с академиком В.М. Глушковым. с. 128.
[9] В. Моев. Бразды правления. Беседы с академиком В.М. Глушковым. с. 114.
[10] Там же. с. 113.
[11] В. Моев. Бразды правления. Беседы с академиком В.М. Глушковым. с. 120.
[12] Там же.
[13] Записи можно найти по этому адресу https://drive.google.com/open?id=0B0Ijo8rfS06IcnhQMHRWZ0JhNDQ
Василий Пихорович
Источник
|
