Буржуазные комментарии

Современная политика Египта свелась к завуалированной и закамуфлированной борьбе между традиционной финансовой аристократией, использующей государственные ресурсы, прежде всего, через большую четверку государственных банков — Ахли, Мыср, Каирского и Александрийского, — опирающейся на партийный и государственный аппарат, и всем остальным обществом.

Финансовая аристократия доит торговлю хлопком, нефтяную отрасль и Администрацию Суэцкого канала, выкачивая ресурсы из национальной экономики. Кроме того, она активно участвует в грандиозных проектах по освоению бюджетных ресурсов типа программы мелиорации и ирригации, которая по масштабам соответствует египетской традиции с ее пирамидами и прорытым во времена фараонов первым Суэцким каналом.

Достаточно вспомнить, что в Египте ежегодно в сельскохозяйственный оборот вводится невероятная территория в 15.000 га. Долгосрочный смысл подобной программы может быть огромным (а может быть и ничтожным — достаточно вспомнить, как быстро ельцинская Россия уничтожила достижения СССР в этой отрасли), но в любом случае в стране, испытывающей острый недостаток в капитале при избытке рабочей силы, такие капиталовложения вызывают острый протест со стороны как капиталистов, так и безработных, которым выгодны инвестиции не в капиталоемкие, а в трудоемкие отрасли.

За такие программы надо было платить. Обслуживание внешнего и внутреннего долга ложится на национальные плечи, то есть провинций, капиталистов, которые там живут. И они фактически были лишены возможности развиваться, потому что были лишены доступа к финансовым средствам.

Египетский истеблишмент и правительство, представляющий собой политическую базу финансовой аристократии, до сих пор успешно сопротивлялись всем попыткам политических реформ. Национальная демократическая партия (НДП) правила в течение последних 30 лет, и по большому счету не желала мириться с немаргинальным инакомыслием. Выборы в Египте печально известны почти официальным надувательством.

Главное бремя издержек на индустриализацию страны возлагалось на государство, а спекулировавшей финансовой аристократии оно обеспечивало возможность фантастически быстрого обогащения. Египетское государство было не чем иным, как акционерной компанией для эксплуатации национального богатства; дивиденды её распределялись между министрами, международными финансовыми заправилами и не очень большой группой представителей финансовой аристократии.

Эта система представляла собой постоянную угрозу, постоянный ущерб для торговли, промышленности, сельского хозяйства, для интересов промышленной буржуазии. Финансовая аристократия издавала законы, управляла государством и самим фактом своего господства и посредством печати подчиняла себе общественное мнение.

Огромные суммы, проходившие через руки государства, создавали возможность мошеннических подрядов, подкупов и хищений всякого рода. То, что имело место в отношениях между финансовой аристократией и правительством, многократно воспроизводилось в отношениях между отдельными ведомствами и отдельными предпринимателями.

Промышленная буржуазия, усилившись, увидела угрозу своим интересам и была готова финансировать политику; мелкая буржуазия, являвшаяся питательной силой для исламистов, была полна нравственного негодования, воображение простого народа было возмущено.

Господству укоренившегося под председательством президента Хосни Мубарака египетского политического истеблишмента в ближайшее время был брошен вызов со стороны либералов.

Возвращение в страну лауреата Нобелевской премии мира и бывшего главы Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Мухаммеда аль-Барадеи прошлой зимой после долгого (и достойного) пребывания за границей, кажется, взбудоражило египетские массы. Он провел насыщенную поездку по всей стране и участвовал во множестве массовых мероприятий. Новый капитал был готов финансировать аль-Барадеи.

Египетское общественное мнение полагает, что Мубарак, которому уже 81 год, и который часто лечится в германских больницах, готовит своего второго сына, Гамаля Мубарака на место своего преемника, но говорят также и то, что с учетом последних событий Мубарак может принять решение баллотироваться на пятый срок.

Хотя аль-Барадеи не является членом какой-либо из официально зарегистрированных партий, он поддерживается многими политическими группами, выступающими против правительства Мубарака. После своего возвращения аль-Барадеи создал организацию Национальный фронт за перемены и призвал египтян вступать в него.

После возвращения аль-Барадеи наметился рост публичных демонстраций — впервые после парламентских выборов 2005 года. Тогда в силу множества факторов, включая давление администрации Буша, требовавшей «расширения демократии», братьям-мусульманам было разрешено выставить «независимых» кандидатов. Эти кандидаты выступили великолепно — они выиграли более 100 мест. Считалось, что они должны были получить гораздо больше голосов, но из-за массовой фальсификации результатов на местах были их лишены. Правительство в очередной раз начало гонения на братьев-мусульман.

Не участвовавшие во власти фракции египетской буржуазии критиковали коррупцию и неспособность властей управлять. Власти просто не могли уже управлять по-старому. Тунис подал сигнал.

Сейчас все общество объединилось против господствующего слоя финансовой буржуазии. Новый капитал готов представлять деньги, либералы готовы выставить аль-Барадеи, братья-мусульмане — свое идеологическое влияние, рабочие — мощные забастовки на текстильных предприятиях в дельте Нила и Асьюте, крестьяне — поддержать исламистов, а копты-христиане — не выступать против них.

Аль-Барадеи призвал «вывести братьев-мусульман с холода», что вызвало крайне негативную реакцию египетского правительства. Братство является одной из старейших партий в стране, но ему не разрешено открыто участвовать в выборах. Считалось, что политическое лицо братьев-мусульман представляли, что удивит многих россиян, слабо разбирающихся в египетских реалиях, Либеральная партия и Партия труда. Братство в последние месяцы пыталось наладить отношения с другими оппозиционными партиями. Ведущий депутат, представляющий интересы братьев-мусульман, Мохаммед Эль-Бельтаги, сказал в интервью официозному Аль-Ахрам, что братство хочет «исторического примирения с оппозицией» ради продвижения политических и конституционных реформ.

Основные светские оппозиционные партии — буржуазная Аль Вафд, левая Прогрессивная партия и арабисты-насеристы — выступали с критикой планов аль-Барадеи по реинтеграции братьев-мусульман в политическую жизнь, но реальная политика — это в конце концов умение договариваться для достижения общих целей. Кстати, еще одна оппозиционная партия — насеристы — согласилась сотрудничать с братьями-мусульманами.

Обе организации согласились, что «народ живет в состоянии чрезвычайного положения», и что важно «сплотиться вокруг общей повестки дня в части конституционной и политической реформы, а не акцентировать внимание на идеологических различиях» (в 1952 году молодые офицеры во главе с Гамаль Абдель Насером свергли монархию. После смерти Насера его преемники постепенно стали отказываться от социалистической и пан-арабской основы революции 1952 года, при этом военное положение, введенное после убийства президента Садата, никто не отменял. Сторонники взглядов Гамаль Абдель Насера организовались в две структуры — насеристов и арабистов-насеристов).

Важна и позиция вооруженных сил, которые могут сказать свое очень веское слово. Армия в Египте призывная, поэтому солдаты представляют собой крестьян, одетых в военные куртки. Унтер-офицерский состав — это простые жители Каира, Александрии или Исмаилии с нашивками. Офицерский корпус – более сложная вещь. Правительство сознательно проводило курс на его изоляцию от общества. Офицеры и их семьи живут в отдельных кварталах, отгороженных высокими заборами, покупают товары в военторгах по низким ценам, отдыхают в своих санаториях и домах отдыха на Средиземном море, в Марса-Матрухе, оазисе Сива (по пути куда умер Александр Македонский) с его лечебными грязями или Файюме со знаменитой птичьей охотой. Среди них поддерживается и культивируется ощущение собственной исключительности и изолированности от рыночной экономики.

Но, тем не менее, создается впечатление, что офицерам с их презрением к полицейским и спецслужбам не удастся заставить солдат стрелять в своих братьев, недавно снявших мундиры и оказавшихся без работы или без земли.

Но армия вполне сможет взять власть. Опыт Насера офицеры изучали в военных колледжах, а маршал Тантави так и вообще из личного опыта это знает.

Нельзя исключать и возможность того, что Мубарак, опираясь на полицейские силы и политический аппарат НДП, сумеет красиво уйти, возможно, с тем, чтобы красиво остаться на пятый срок.
Если же протестующие возьмут вверх, то, казалось бы, они несомненно должны будут разогнать и парламент, состоящий из партийных бюрократов, привыкших отвечать не перед избирателями, а перед партийным руководством.

Но парламент может и сыграть роль, которую играла российская Дума в феврале 1917 года — то есть института, легитимизирующего Временное правительство, которое, несомненно, будет коалиционным.

Тогда роль Милюкова будет играть Аль-Барадеи, а роль Керенского — руководители братьев-мусульман, очень умеренной, на самом деле, организации, своей политической, а особенно социально-экономической программой до невыносимости, напоминающей правых эсеров до 1917 года. Вместо немногих отдельных фракций буржуазии все имущие классы египетского общества неожиданно будут привлечены к участию в политической власти. Вместе с режимом исчезнет и кажущаяся независимость государства, противопоставляющего себя буржуазному обществу, а с ней исчезнут и все второстепенные столкновения, вызываемые этой фикцией.

Важна и позиция США. Современный Израиль и Египет — два крупнейших получателя американской помощи во всем мире. Египетская экономика подпирается мощным вливанием массированных денежных и материальных потоков из США. Годовой объём только военной американской помощи Египту составляет около 1 млрд долларов. Администрация Обамы стремится обеспечить поддержку со стороны египетского правительства своим планам на Ближнем Востоке, включая блокаду Газы своим союзником. Показательно, что в последнее время стали сокращаться расходы США на «поддержку демократии» в Египте. На практике это означает, что США сделали ставку на сохранение существующего режима, действующего политического истеблишмента (независимо от того, останется ли президентом сам Хосни Мубарак или назовет преемника).

Халифатов от Суэца до Атлантики не будет по любому — время несколько другое, да и влияние и вес исламистов в разных странах разный.