Следуя примеру Людовика XIV во Франции, огромное большинство немецких княжеских дворов, в то время особенно многочисленных, вело расточительную жизнь, полную мишуры и блеска, которая была обратно пропорциональна величине и производительности больших и маленьких земель. История княжеских дворов XVIII столетия принадлежит к самым отвратительным главам истории. Владетельные лица старались превзойти друг друга пустым тщеславием, сумасшедшей расточительностью и дорогими военными играми. Но самое невероятное совершалось в области безудержного разврата. Трудно сказать, какому из многочисленных немецких дворов принадлежит пальма первенства во всех этих излишествах и порче общественной нравственности. Сегодня это был один двор, завтра — другой, но ни одно из немецких государств не было пощажено в этом отношении. Дворяне следовали примеру князей, а бюргеры столичных городов в свою очередь подражали дворянам. Если дочь бюргерской семьи имела счастье понравиться высокому господину при дворе или даже князю, то в девятнадцати случаях из двадцати она считала себя в высшей степени осчастливленной этой милостью, а ее семья была готова сделать ее дворянскою или княжескою любовницей. То же самое происходило и в большинстве дворянских семей, если какая-нибудь из их дочерей вызывала к себе благосклонное отношение князя. Бесхарактерность и бесстыдство овладели широкими кругами.

Всего хуже обстояло дело в двух главных немецких городах, в Вене и Берлине. В Вене, этой немецкой Капуе, царствовала, правда, большую часть столетия строгая в нравственном отношении Мария-Терезия, но она была бессильна по отношению к выходкам богатого, погрязшего в чувственных наслаждениях дворянства и подражавших ему бюргерских кругов. Учрежденные ею комиссии целомудрия, при помощи которых была организована целая система шпионства, вызывали отчасти раздражение, отчасти и смех. Успех был равен нулю. В беззастенчивой Вене во второй половине XVIII столетия ходили поговорки вроде таких. «Должно любить своего ближнего, как самого себя, то есть должно любить жену другого, как свою собственную»; или: «Если жена идет направо, муж может идти налево. Если она берет себе ухажера, он ищет себе подругу». Как беззастенчиво-легкомысленно думали в то время о браке и о нарушении супружеской верности, видно из письма поэта фон Клейста, которое он в 1751 году послал своему другу Глейму. Там мы читаем следующее: «Вы знаете уже авантюру маркграфа Генриха. Он послал свою супругу в деревню и хочет с ней развестись, так как он застал у нее в постели принца голштейнского… Маркграф сделал бы лучше, если бы промолчал об этом происшествии, вместо того чтобы заставлять говорить о себе весь Берлин и полсвета. Кроме того, не следует сердиться на такую естественную вещь, в особенности таким, как маркграф, который и сам не так тверд в вере. Отвращение совершенно неизбежно в браке, и все мужчины и женщины своим воображением о других милых лицах принуждаются к неверности. Как можно наказывать за то, к чему человек принуждается?»

Читать далее...

Здоровая чувственность средних веков нашла в Лютере своего классического истолкователя. Здесь мы имеем дело с Лютером как человеком, а не как религиозным реформатором. Как у человека, у Лютера выступила крепкая первобытная натура без всяких искажений; она принуждала его прямо и метко высказывать свою потребность в любви и наслаждении. Его положение как бывшего римского священника открыло ему на это глаза. Он практически, так сказать, на своем теле изучил неестественность монашеской жизни. Отсюда тот жар, с которым он нападал на священническое и монастырское безбрачие. Его слова и ныне подходят к тем, которые думают, что можно грешить против природы, и примиряют со своими понятиями о морали и нравственности государственное и общественное устройство, которое препятствует миллионам людей выполнять их естественное назначение. Лютер говорит: «Женщина в тех случаях, когда нет свыше редкой милости, так же мало может обходиться без мужчины, как без еды, сна, питья и других удовлетворений естественной потребности, точно так же и мужчина не может обходиться без женщины. Причина в том, что потребность производить детей так же глубоко коренится в природе, как и потребность есть и пить. Поэтому бог снабдил тело членами, сосудами, истечениями и всем, что для этого служит. Кто хочет противиться этому и не делать того, чего хочет природа, тот хочет, чтобы природа не была природой, чтобы огонь не жег, чтобы вода не мочила, человек не ел, не пил, не спал». И в своей проповеди о супружеской жизни он говорит: «И точно так же, как не в моей власти, чтобы я не имел вида мужчины, точно так же не зависит от тебя, чтобы ты была без мужчины, ибо это не свободный произвол или совет, но необходимо естественная вещь, что все, что есть муж, должно иметь жену и все, что есть Жена, должно иметь мужа». Но Лютер высказывается так энергично не только за супружескую жизнь и необходимость полового общения, он оспаривает также то, что брак и церковь имеют между собою что-нибудь общее. Он стоял в этом отношении совершенно на почве древности, когда в браке видели акт свободной воли участников, до которого церкви не было никакого дела. Он говорит об этом: «Поэтому знай, что брак — внешняя вещь, как всякое другое светское действие. Если я могу с язычником, евреем, турком, еретиком есть, пить, спать, ходить, ездить верхом, покупать, говорить и торговать, точно так же могу я с ним вступить в брак и оставаться в браке. И тебя не касаются законы глупцов, запрещающих это… ».

Читать далее...

Безыскусственные, физически здоровые и неиспорченные народы, которые в первые столетия нашей эры, как огромная морская волна, хлынули с востока и севера и залили ослабевшую Римскую мировую империю, в которой постепенно восторжествовало христианство, — эти народы со всею силою восстали против аскетических проповедей христианских проповедников, и тем волей-неволей пришлось считаться с этими здоровыми натурами. С изумлением узнавали римляне, что нравы этих народов были совершенно иные, чем римские. Тацит признал этот факт по отношению к германцам, выразив это в следующих словах: «Их браки очень строги, и ни один из их обычаев не заслуживает большей похвалы, чем этот, ибо они почти единственные варвары, которые довольствуются одной женой. Очень редко у этого многочисленного народа слышно о нарушении супружеской верности, и оно наказывается тут же на месте, причем наказывать позволяется самим мужьям. Муж обрезает жене, нарушившей верность, волосы и на глазах родственников выгоняет ее голую из деревни, ибо нет снисхождения к нарушению нравственности. Ни красота, ни молодость, ни богатство не помогут такой женщине найти мужа. Там никто не смеется над грехом; и соблазнять и быть соблазненным не считается там умением жить. Юноши поздно женятся и потому сохраняют свою силу, и девушек не спешат выдавать замуж, и они тоже цветут молодостью и отличаются тем же высоким ростом. Они вступают в брак в одинаковом возрасте, одинаково крепкими, и сила родителей переходит на детей».

Ясно, что Тацит, желая дать римлянам образец, рисует брачные отношения древних германцев несколько в розовом свете. Конечно, жена, нарушившая супружескую верность, наказывалась у них строго, но это не распространялось на неверного мужа. Во времена Тацита у германцев род еще процветал. Тациту, выросшему при римских отношениях, родовая организация и ее основы были чужды и непонятны, поэтому он с удивлением рассказывает, что у германцев брат матери рассматривает своего племянника как сына и что некоторые считали кровную связь между дядей с материнской стороны и племянником еще священнее и ближе, чем между отцом и сыном, так что когда вопрос шел о заложниках, то сын сестры считался большей гарантией, чем собственный. Энгельс замечает по этому поводу следующее: «Если член такого рода давал собственного сына в залог какого-либо торжественного обязательства и сын становился жертвой нарушения отцом договора, то это было только делом самого отца. Но если жертвой оказывался сын сестры, то этим нарушалось священнейшее родовое право; ближайший кровный родственник мальчика или юноши, предпочтительно перед другими обязанный охранять его, оказывался виновником его смерти; этот родственник или не должен был делать его заложником или обязан был выполнить договор».^[63]

Читать далее...

Сегодня фашизм поднял голову. Именно он разрушил СССР, разгромил социализм в Европе, разбомбил Югославию, Афганистан, Ирак, Ливию, а теперь залил кровью Сирию, Палестину, Украину. Он празднует свои победы, а мы отступаем. Он строит новый мировой порядок, а мы раздроблены, слабы, и он уничтожает нас одну страну за другой. В чем же его сила? Почему наши деды сумели сломать ему хребет, а мы продолжаем отступать?

Фашизм это и есть капитализм, только капитализм в системном кризисе. Кризис не позволяет капиталистам получать сверхприбыли. Ведь для того, чтобы получить даже просто прибыль, нужно продать все произведенное. А продать некому, у людей не хватает денег купить, им постоянно снижали зарплаты. Как результат - кризис перепроизводства. Логический выход из него увеличение зарплат, чтобы все было раскуплено. Но жирные коты требуют сверхприбыль, на меньшее они не согласны. Все произведенное уничтожить, а рабочим платить зарплаты не покрывающие даже средства к существованию. 

Так уже было в Европе 20-го века. Война в Испании напомнит нам о борьбе с фашизмом.

 

«Пятый полк», объединение добровольных военных формирований компартии Испании, созданное в августе 1936 и предоставленное в распоряжение республиканского правительства. Назван так потому, что до фашистского мятежа, начавшегося 17—18 июля 1936, в Мадриде дислоцировалось четыре регулярных полка. «Пятый полк» отличался чёткой воинской организацией, дисциплиной. Его ядро составили 400 рабочих-коммунистов. Всего через «Пятый полк» прошло около 70 тыс. чел., из которых 50% были коммунистами, 25% — социалистами, 15% — левыми республиканцами, 10% — беспартийными. Штаб «Пятого полка» находился в Мадриде, а десятки батальонов — во всех крупных городах республики, где готовились бойцы и командиры всех родов войск. «Пятый полк» стал ядром Народной армии республики. В декабре 1936 компартия передала «Пятый полк» под полный контроль правительства Народного фронта.
 

  Читать далее...

С увеличением народонаселения возникает ряд сестриных родов, вызывающих к жизни роды дочерей. По отношению к ним материнский род является фратрией. Известное число фратрий образует племя. Эта социальная организация так крепка, что она составляла основу военной организации в древних государствах, когда старый родовой порядок уже распался. Племя распадается на несколько новых племен с одинаковым устройством, и в каждом можно снова найти старые роды. Но, запрещая вступление в брак с братьями и сестрами и родственниками с материнской стороны до самого последнего члена, родовое устройство разрушает само себя. Социальное и хозяйственное развитие все более усложняет отношения отдельных родов друг к другу, и запрещение брака между различными родами становится невозможным; родовое устройство либо само распадается, либо разрушается. Пока производство жизненных средств находилось еще на низшей ступени и удовлетворяло лишь самые простые потребности, деятельность мужчины и женщины была в существенных чертах одинакова. Но с возрастающим разделением труда появляется не только разделение обязанностей, но и разделение самих занятий. Рыбная ловля, охота, скотоводство, земледелие требуют особых знаний, но еще в большей степени требует этого приготовление орудий и снарядов, сделавшихся преимущественно собственностью мужчин. Мужчина, стоявший здесь на первом плане, сделался господином и собственником этих источников богатства.

Вместе с ростом народонаселения и стремлением к захвату все больших земель для пастбищ и пашни начались не только столкновения и борьба из-за обладания лучшею землею, но возникла также потребность в рабочей силе. Чем многочисленнее была эта сила, тем больше были богатства в виде продуктов и стад. Потребность в рабочей силе привела сначала к похищению женщин, затем к превращению в рабов побежденных мужчин, которых прежде убивали. Таким образом в старое родовое устройство введены были два элемента, которые надолго нельзя было с ним примирить.

К этому присоединилось и другое. Вследствие возрастающей дифференциации характера деятельности людей и растущей потребности в орудиях труда, оружии и т. д. возникает ремесло, которое развивается самостоятельно и постепенно отделяется от земледелия. Возникает особое ремесленное население, с совершенно иными интересами как в отношении к собственности, так и к ее на следованию.

Пока имело силу происхождение по женской линии, родственники наследовали от своих умерших родовых товарищей с материнской стороны. Имущество оставалось в роде. При новом порядке, где отец-собственник, то есть владелец стад и рабов, оружия и снарядов, сделался ремесленником или торговцем, имущество его, поскольку он причислялся еще к роду матери, переходило после его смерти не к его детям, а к его братьям и сестрам и к детям его сестер или к потомству его сестер.

Читать далее...

Женщину и рабочего объединяет то, что оба они угнетенные. Формы этого угнетения в различные времена и в различных странах изменялись, но угнетение оставалось. Угнетенные в течение исторического развития нередко сознавали, что они угнетены, и это сознание вело к изменению и облегчению их положения, но понимание сущности этого угнетения и его причин является как у женщины, так и у рабочего результатом лишь наших дней. Сначала должны были быть познаны сущность общества и законы, лежащие в основе его развития, и тогда только движение, направленное на устранение признанных несправедливыми условий могло начаться с надеждой на успех. Но широта и глубина такого движения зависят от степени понимания заинтересованных слоев и от степени свободы их движения. В обоих отношениях женщина отстает от рабочего, что объясняется как обычаем и воспитанием, так и ограничением ее свободы. Есть и другое обстоятельство. Отношения, существующие в течение целого ряда поколений, становятся в конце концов привычными и начинают благодаря наследственности и воспитанию казаться «естественными» и рабочему и женщине. Поэтому до сих пор в особенности женщина смотрит на свое подчиненное положение как на нечто само собой понятное и нелегко ей разъяснить, что это положение недостойно ее, что она должна стремиться к равенству с мужчиной и стать во всех отношениях равноправным членом общества.

Много сходного в положении женщины и рабочего, но в одном женщина идет впереди рабочего: она — первое человеческое существо, попавшее в рабство. Женщина сделалась рабой раньше, чем появился раб.

Всякая социальная зависимость и всякое социальное угнетение коренится в экономической зависимости угнетенного от угнетателя. В этом положении женщина находится с самого древнего времени, как это нам показывает история развития человеческого общества.

Это развитие сделалось известным, правда, сравнительно недавно. Как библейский миф о сотворении мира не мог удержаться перед исследованиями в области географии, естествознания и истории, опирающимися на бесспорные и бесчисленные факты, так несостоятельным оказался и библейский миф о сотворении и развитии человека. Правда, еще не все части в этой истории развития выяснены и относительно многих, уже открытых, существуют еще среди исследователей разногласия по поводу значения и соотношения того или другого явления. Но в общем господствуют ясность и единомыслие. Установлено, что человек явился на землю не культурным человеком, как утверждает Библия о первой человеческой паре, а что он в течение бесконечно долгого времени, постепенно освобождаясь от чисто животного состояния, прошел ряд стадий развития, в которых самым различным образом изменялись как социальные отношения, так и отношения между мужчиной и женщиной.

Читать далее...

Книга Августа Бебеля "Женщина и социализм" относится к числу наиболее известных книг в марксистской литературе. Она переведена на многие языки мира и при жизни автора только в одной Германии издавалась 50 раз
Эта яркая и запоминающаяся книга читается с большим интересом. Она рассказывает о положении женщины с первобытных времен до капиталистической эпохи и о жизни женщины при социализме и коммунизме. В ней рассматриваются вопросы о взаимоотношениях мужчины и женщины, о браке и семье, о воспитании детей и др.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга А. Бебеля "Женщина и социализм" заслуженно снискала себе славу настольной книги женского рабочего движения. Она является выдающимся произведением научного социализма.
Вождь германского рабочего класса и виднейший деятель международного рабочего движения Август Бебель по достоинству оценил активное участие женщин в освободительной борьбе трудящихся.
"...Не было ни одного значительного движения в мире, - говорил Бебель, - в котором женщины не выступали как борцы и мученицы" (97 ).
Бебель уделял большое внимание нуждам и запросам женщин-работниц - этой наиболее обездоленной и угнетенной части пролетариата. Он первый из рабочих-парламентариев мира поднял в 1869 году в германском рейхстаге вопрос о законодательной охране женского труда и материнства. В своих мемуарах Бебель с удовлетворением рассказывает об организованном им в Лейпциге в 1876 году многолюдном предвыборном собрании, на котором он сделал доклад о положении женщины в современном государстве и ее отношении к социализму.
"Женщины, - пишет об этом собрании Бебель, - присутствовали в очень большом числе. Я, между прочим, объяснил им, почему они должны принять живейшее участие в предстоящих выборах. Не имея избирательного права, они должны все-таки примкнуть активно к избирательной борьбе и побуждать своих мужей и родственников голосовать за социал-демократию, которая отстаивает политическое и социальное равенство женщин. Это было первое собрание, на котором женщины призывались к политической деятельности" .
По инициативе Бебеля требование охраны женского труда было внесено в программу германской социал-демократической партии, принятую на объединительном съезде в Готе.
В своей партийной работе Бебель неустанно боролся с предрассудками в отношении к общественной деятельности женщин, с недооценкой женского вопроса. Он разработал теорию и тактику женского рабочего движения.

Читать далее...

 К предстоящей двадцать второй годовщине Великой Октябрьской социалистической революции Китайско-Советское Культурное Общество предложило мне написать статью. Я намерен осветить на основе своих наблюдений ряд вопросов, касающихся и Советского Союза, и Китая. В связи с тем, что эти вопросы сейчас вызывают в широких кругах китайского народа много толков и по ним, видимо, ещё не сделано определённых выводов, я считаю нелишним воспользоваться случаем, чтобы поделиться некоторыми своими соображениями с теми, кто интересуется войной в Европе и китайско-советскими отношениями.

Некоторые утверждают, что Советский Союз заинтересован в том, чтобы вспыхнула мировая война, что он не стремится к сохранению мира во всём мире, что возникновению нынешней войны способствовало именно то, что СССР вместо соглашения о взаимной помощи с Англией и Францией заключил договор о ненападении с Германией.

Я считаю такое мнение неправильным, ибо на протяжении всего долгого истекшего периода внешняя политика Советского Союза оставалась последовательной политикой мира, в которой интересы Советского Союза сочетаются с интересами огромного большинства человечества. На протяжении истекшего периода Советский Союз был заинтересован в мире не только ради строительства социализма в своей стране, был заинтересован в укреплении мирных отношений со всеми странами мира не только ради предотвращения войны против СССР; он вместе с тем был заинтересован и в пресечении всякой агрессии фашистских государств, в пресечении действий так называемых демократических стран, направленных на провоцирование войны, был заинтересован в том, чтобы насколько возможно оттянуть начало мировой империалистической войны и добиться сохранения мира во всем мире. На протяжении многих лет Советский Союз прилагал огромные усилия для сохранения всеобщего мира. Он, например, вступил в Лигу наций1, заключил договоры о взаимной помощи с Францией и Чехословакией2, всемерно стремился заключить соглашения об обеспечении безопасности с Англией и со всеми миролюбивыми странами. Когда Германия и Италия напали на Испанию, а Англия, США и Франция стали проводить политику, которая официально именовалась «невмешательством», а на деле являлась попустительством итало-германской агрессии, Советский Союз активно помогал испанским правительственным войскам в их борьбе против итало-германской агрессии и боролся против англо-американо-французской политики «невмешательства». Когда Япония напала на Китай, а Англия, США и Франция стали проводить такую же политику «невмешательства», Советский Союз не только заключил с Китаем договор о ненападении, но и стал активно помогать Китаю в борьбе против японских захватчиков. Когда Англия и Франция принесли в жертву Австрию и Чехословакию, тем самым способствуя гитлеровской агрессии, Советский Союз всячески разоблачал закулисную сторону мюнхенской политики и обратился к Англии и Франции с предложением пресечь дальнейшее расширение агрессии. Когда весной и летом этого года обострился польский вопрос и в любой момент могла вспыхнуть мировая война, Советский Союз, несмотря на всю неискренность, проявленную Чемберленом и Даладье, в течение четырёх с лишним месяцев вёл с Англией и Францией переговоры, стремясь заключить англо-франко-советский договор о взаимной помощи и предотвратить мировую войну. К сожалению, всему этому препятствовала империалистическая политика правительств Англии и Франции, политика попустительства войне, разжигания войны, расширения войны; делу всеобщего мира был нанесён окончательный удар, и вспыхнула мировая империалистическая война. Читать далее...

Мирная передышка республики Советов была сорвана весной 1920 г. новым походом Антанты. На этот раз Антанта решила использовать для борьбы с Советской Россией панскую Польшу и белогвардейского генерала Врангеля, собравшего в Крыму остатки деникинской армии.

Товарищ Сталин писал по поводу третьего похода Антанты: «...поход панской Польши против рабоче-крестьянской России есть, по существу, поход Антанты... Дело, прежде всего, в том, что без поддержки Антанты Польша не могла бы организовать своего нападения на Россию, что Франция, прежде всего, а потом и Англия с Америкой всячески поддерживают наступление Польши оружием, обмундированием, деньгами, инструкторами» (Ст а л и н , Соч., т. 4, стр 319).

Польские империалисты принимали деятельное участие во всех походах Антанты. Выполняя волю французских империалистов, глава польского государства Пилсудский в ответ на неоднократные мирные предложения советской власти выдвигал такие условия, которые на деле были провокацией новой войны.

В апреле 1920 г. белополяки, рассчитывая на неподготовленность Советской России к новой войне и на усталость Красной Армии, вторглись в пределы Украины без объявления войны. Они мечтали захватить Украину, Белоруссию и Литву и создать за счёт советских республик «Великую Польшу», раздвинув её границы от Балтийского до Чёрного моря. Польские паны надеялись захватить украинский хлеб и донецкий уголь. Польским панам помогали предатели украинского народа — петлюровцы, обещавшие передать земли польским помещикам, если панское правительство признает Петлюру главой контрреволюционного украинского правительства.

Читать далее...

В экономических взглядах феодальной эпохи нашёл свое отражение господствовавший в то время строй общественных отношений. В феодальном об­ществе вся умственная жизнь находилась под контролем духовенства и про­текала в религиозно-схоластической форме. Поэтому рассуждения о хозяйст­венной жизни того времени составляли особые разделы в богословских трактатах.

Экономические и другие воззрения эпохи феодализма в Китае в течение многих веков находились под влиянием учения Конфуция. Конфуцианство как религиозная идеология возникло ещё в V веке до нашего летосчисления. Со­циально-экономические воззрения конфуцианства сводятся к освящению единого феодального государства под властью монарха, требуют строгого сохранения сословной феодальной иерархии как в государственном устройстве, так и в се­мейной жизни. По словам Конфуция, «тёмные люди должны повиноваться аристократам и мудрецам. Неповиновение простолюдина высшему есть начало беспорядка». Конфуций и его последователи, защищая интересы феодальных эксплуататоров, идеализировали наиболее отсталые, консервативные формы хозяйства. Они восхваляли «золотой век» патриархальной старины. Конфу­цианство в своём развитии превратилось в официальную идеологию феодаль­ной знати.

Читать далее...