Чтой-то давненько я не заглядывал на площадочку «Однако». Давненько не читывал, чего наши патриоты-охранители пишут. Надысь заглянул — и наткнулся на презанятный текст Евгения Супера «Об антитрудовой пропаганде«. Прочитайте, статья не длинная и написана хорошим, бойким языком.
Чем этот текст интересен прежде всего? Тем, что автор пытается ответить на вопросы, на которые уже не раз и не два давался ответ. Причём отвечали — аж в позапрошлом веке. Если бы Е. Супер почитал К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина, он бы узнал, откуда берётся «антитрудовая пропаганда», с чем её едят и как с ней бороться.
Я уверен, что Евгений — хороший и честный человек, искренне желающий своим соотечественникам и всему прогрессивному человечеству счастья. Но Евгений — явный идеалист. Он пытается искать корень тех или иных общественных явлений — в области человеческого сознания. И рецепты борьбы с пороками общества он видит, прежде всего, в правильном воспитании и правильно поставленной пропаганде — то есть в изменении сознания людей. Но на самом деле путь Евгения ведёт в тупик. И сейчас я постараюсь на пальцах объяснить, почему так.
Значитцо, Евгений интересуеццо:
Как получилось, что труд из занятия достойного превратился в презираемое — и есть ли шанс вернуть ему почётное звание?
Получилось всё — очень просто. В стране произошла реставрация капитализма, снова возник эксплуататорский строй, правящим классом стали Прохоров, Абрамович, Потанин и прочие достойные господа, которые живут с присвоения результата труда других людей. То есть. Трудящиеся ковыряются в шахтах и потеют за станками, а с результатов их труда Прохоров летит в Куршавель на собственном самолёте, под завязку забитом симпатичными юными проститутками. А на вопрос, не много ли денег тратится на пьянку с «девочками», Прохоров беззаботно отвечает: «Гномики еще накопают!» Потом, вернувшись с курорта отдохнувшим, бодрым, загорелым и несколько поиздержавшимся, Прохоров даёт интервью, в котором сетует на ленивых «гномиков», которые копают всего по 8 часов в сутки и выступает с инициативой ввести 12-часовой рабочий день. То есть правящий класс трудящихся откровенно презирает. А в обществе всегда господствуют идеи правящего класса. Соответственно, господствует представление о труде как об унизительной повинности, которую вынуждены нести люди, по глупости или нерасторопности не сумевшие «устроиться в жизни получше». И ведь действительно — сегодня большинство людей на работу устраиваются не ради того, чтобы «счастье труда» испытать, не ради того, чтобы построить счастье для всего прогрессивного человечества, не ради самосовершенствования, а только для того, чтобы тупо с голоду не помереть. Наблюдая за тем, как хозяин-буржуй присваивает себе результаты чужого труда, работяга, естественно, не загорается энтузиазмом и не рвётся в ударники — наоборот, он старается по возможности работодателя напарить, сделать поменьше а получить побольше. Вот и Евгений сетует, что нашим юным согражданам, мол, внушают:
что они:
а) совершенно уникальные создания, перед которыми жизнь и общество в долгу;
б) работа — это досадная неизбежность, а желать нужно того, чтобы достичь такого положения в обществе, которое тебя от неё избавит (выйти замуж за олигарха/ловко подрезать краевой бюджет и т.п.);
в) энергоэффективнее ни к чему не стремиться, потому что (как обещают масс-медиа) рано или поздно появится волшебник/представитель тайной силы, который откроет тебе твою уникальность (владение сверхспособностями, наследный титул тайного принца Вселенной и т.д.) и превратит из тусклого офисного червя в героя.
Не очень хорошие жЫзненные установки, да. Только при чём тут «пропаганда»? Разве в окружающем бытии наши юные сограждане не видят, что на самых верхних ступеньках общественной иерархии сидят как раз пресловутые «олигархи» и «ловкие подрезальщики бюджетов»? Разве наши юные сограждане не понимают, что на эти самые «верхние ступеньки» путь ведёт отнюдь не через карьеру токаря-ударника? По крайней мере, сегодняшние обитатели «верхних ступенек» — явно не бывшие стахановцы. Так что пропаганда — дело десятое. Если её установки будут вступать в противоречие с окружающей реальностью — пропаганда будет бесплодной, хоть самого Маяковского на помощь призови. В позднем СССР на каждом углу плакаты «Слава труду!» висели, а при этом в объективной реальности юношество видело, что спеукулянт-фарцовщик, рекетир-вымогатель и барыга-кооператор живут куда лучше и веселее честного труженика — у них самые модные шмотки, самые дорогие машины и самые красивые девочки, у них везде всё схвачено, их уважают власти и побаиваются обыватели… Ну, и так далее. Отсюда и та «девальвация труда как идеала«, по поводу которой сетует Евгений.
Такое положение вещей — не ново, оно называется «отчуждение труда», это не результат дурного воспитания, но объективный социальный процесс. Маркс писал о нём следующее:
Труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это – принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому.
На пальцах. Вот строят неподалёку от моих пенатов многоквартирный элитный дом. Строители понимают, что ни они сами, ни их дети, ни их близкие, ни их знакомые в таком доме никогда жить не будут, им сто лет пахать нужно, чтобы на комнату в таком доме накопить. Поэтому желания построить дом у строителей нет. Заинтересованности в скорейшем завершении постройки — нет. Стремления выполнить работу как можно качественнее — нет. Есть только желание побыстрее отбыть повинность, получить зарплату и наконец-то уже отправиться по СВОИМ делам. Если этих строителей даже заставить по часу утром и вечером слушать трансляции лекций, рассказов и песен о благородной сущности труда, положение дел не изменится. Строитель может даже очень сильно любить своё дело само по себе, но горбатиться на дядю он никогда не полюбит. Тем более, что «дядя» по сути — враг трудящегося, он трудящегося обирает, он трудящегося презирает и не считает нужным свои чувства скрывать.
Впрочем, Евгений не считает отчуждение уважительным поводом для того, чтобы с прохладцей относиться к труду.
«Я не хочу вкалывать «на дядю». Я не стану жилы рвать для того, чтобы он себе новую яхту купил!». «Чтобы хорошо трудиться, нам нужна идеология. Мы должны понимать, что делаем что-то полезное для страны, для общества. Даёшь новую Конституцию, тогда и поговорим!»
Нередко за подобными формулировками прячутся обычные тунеядцы и лодыри. Они всё ждут, когда им создадут «нормальные условия», очень сильно попросят и только тогда, может быть, они засучат рукава. На самом деле не засучат, а найдут какие-нибудь новые отговорки.
Вот тут уже есть повод заподозрить, что мы имеем дело не с добросовестными заблуждениями, но — с буржуйской пропагандой. Мол — «пашите, ленивые анчоусы, нехрен про какие-то там «условия» заикаться!» Но я человек доверчивый и открытый, потому продолжу считать, что Евгений — просто идеалист и его выкладки суть результат идеалистических заблуждений. И он подтверждает такую версию следующим пассажем:
Идеология и «новая Конституция» должны быть в первую очередь в голове человека. Эта конституция очень простая — «плохо работать — стыдно». И не важно, где ты при этом трудишься — «на дядю», госкомпанию или себя самого. Стыдно должно быть перед собой, перед близкими, в конце концов, перед предками, незримо стоящими за твоей спиной, то есть, в конечном счёте, перед своей страной. Но если по идейным соображением человеку и правда претит работать на частный бизнес, он должен искать себе другие варианты самореализации, ведь насильно сегодня никто никого не держит. Правда, такой поиск сам по себе есть величайший труд. Найти дело по душе, не перебрав множество вариантов и не набив шишек, пожалуй, не удавалось ещё никому.
То есть трудящийся должен думать не о том, что он со своими доходами никогда не сможет себе жильё приобрести, например. Он должен думать, что плохо работать стыдно. И такая светлая мысль должна трудящегося согреть и заставить выполнять три нормы. Идея не новая. В позднем СССР даже кино сняли, герой там таким вот «аутотренингом» занимался.
Но сколько мантры себе под нос не повторяй, всё равно бытие определяет сознание, а не наоборот. Общество устроено по-блядски и неосознанный протест против этого блядства — нелюбовь к труду. Евгений предлагает рецепт лечения — изменить сознание людей, заставить их полюбить труд силой воспитания, силой государственной пропаганды, силой личного примера. Рекомендации,трогательные в своей наивности! Как любой идеалист, Евгений предлагает изменить сознание, чтобы изменилось бытие. А мы, марксисты, знаем, что такие рекомендации суть чистая маниловщина. Потому что жизнь устроена совершенно противоположным образом. Чтобы граждане полюбили труд, надо преодолеть отчуждение. А отчуждение можно преодолеть только передав средства производства из рук абрамовичей и вексельбергов в руки всего общества. Тогда труженик будет знать, что результат его труда пойдёт не на супердорогой трюфель для Потанина и не на яхту для Абрамовича, но — на пользу всего общества, а значит и на пользу самого труженика тоже. Конечно, одним щелчком мелкобуржуазное сознание не изживёшь. И при социализме ещё долго придётся бороться с пережитками эксплуататорского строя — рвачеством, любовью к халяве, безответственностью, леностью и т.д. Но по крайней мере — базис для изменения сознания людей будет создан. Изменится бытие — изменится и сознание.
Этот пост, как вы понимаете, есть реклама изменения нашего общественно-политического бытия. То есть — реклама Социалистической Революции.
