Основа экономических кризисов перепроизводства, их причина лежит в самой системе капиталистического хозяйства. Основа кризиса лежит в противоречии между общественным характером производства и капиталистической формой присвоения результатов производства. Выражением этого основного противоречия капитализма является противоречие между колоссальным ростом производственных возможностей капитализма, рассчитанным на получение максимума капиталистической прибыли, и относительным сокращением платёжеспособного спроса со стороны миллионных масс трудящихся, жизненный уровень которых капиталисты всё время стараются держать в пределах крайнего минимума. Чтобы выиграть в конкуренции и выжать побольше прибыли, капиталисты вынуждены развивать технику, проводить рационализацию, усилить эксплуатацию рабочих и поднять производственные возможности своих предприятий до крайних пределов. Чтобы не отстать друг от друга, все капиталисты вынуждены так или иначе стать на этот путь бешеного развития производственных возможностей. Но рынок внутренний и рынок внешний, покупательная способность миллионных масс рабочих и крестьян, являющихся в последнем счёте основными покупателями, остаются на низком уровне. Отсюда кризисы перепроизводства.Отсюда известные результаты, повторяющиеся более или менее периодически, в силу которых товары остаются непроданными, производство сокращается, растет безработица, снижается заработная плата и, тем самым, ещё больше обостряется противоречие между уровнем производства и уровнем платёжеспособного спроса. Кризис перепроизводства есть проявление этого противоречия в бурных и разрушительных формах.

Если бы капитализм мог приспособить производство не к получению максимума прибыли, а к систематическому улучшению материального положения народных масс, если бы он мог обращать прибыль не на удовлетворение прихотей паразитических классов, не на усовершенствование методов эксплуатации, не на вывоз капитала, а на систематический подъём материального положения рабочих и крестьян, то тогда не было бы кризисов. Но тогда и капитализм не был бы капитализмом. Чтобы уничтожить кризисы, надо уничтожить капитализм.

Такова основа экономических кризисов перепроизводства вообще.

I. Международное положение

Основное и новое, решающее и проникающее все события за этот период в области внешних отношений, это – то, что между нашей страной строящегося социализма и странами капиталистического мира установилось некоторое временное равновесие сил, – равновесие, которое определило собой текущую полосу "мирного сожительства” между Страной Советов и странами капитализма. То, что нами считалось одно время как короткая передышка после войны, превратилось в целый период передышки. Отсюда некоторое равновесие сил и некоторый период "мирного сожительства” между миром буржуазии и миром пролетариата.

После того, как выяснилось, что тяжелая индустрия и, особенно, машиностроение, не только созданы и укреплены, но и развиваются дальше довольно быстрым темпом, перед партией встала очередная задача – реконструировать все отрасли народного хозяйства на базе новой, современной техники. Нужно было дать новую, современную технику, новые станки, новые машины – топливной промышленности, металлургии, легкой промышленности, пищевой промышленности, лесной промышленности, военной промышленности, транспорту, сельскому хозяйству. Ввиду колоссального роста спроса на сельхозпродукты и промышленные изделия необходимо было удвоить, утроить выпуск продукции во всех отраслях народного хозяйства. Но добиться этого невозможно было без снабжения заводов и фабрик, совхозов и колхозов достаточным  количеством нового, современного оборудования, ибо старое оборудование не в силах было поднять такой рост продукции.

Без реконструкции основных отраслей народного хозяйства невозможно было удовлетворить новые, все более растущие, потребности страны и ее народного хозяйства.

Без реконструкции невозможно было довести до конца наступление социализма по всему фронту, ибо капиталистические элементы города и села нужно было бить и доконать не только новой организацией труда и собственности, но и новой техникой, превосходством своей техники.

Без реконструкции невозможно было догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны, ибо, если с точки зрения темпов развития промышленности СССР превосходил капиталистические страны, то с точки зрения уровня развития промышленности, с точки зрения количества выпускаемой продукции СССР все еще серьезно отставал от них.

Чтобы ликвидировать эту отсталость, нужно было снабдить все наше народное хозяйство новой техникой, нужно было реконструировать все отрасли народного хозяйства на основе новой, современной техники.

Техника приобретала, таким образом, решающее значение.

Препятствием в этом деле служило не столько недостаток новых машин и станков, – ибо машиностроительная промышленность имела возможность дать новое оборудование, – сколько неправильное отношение наших хозяйственников к технике, недооценка роли техники в период реконструкции, пренебрежительное отношение к технике.

Что лежит в основе этой слабости капиталистического мира?

В основе этой слабости лежат те непреодолимые для капитализма противоречия, в рамках которых складывается все международное положение, – противоречия, которые непреодолимы для капиталистических стран и которые могут быть преодолены только в ходе развития пролетарской революции на Западе.

Что это за противоречия? Их можно свести к пяти группам.

1.Стабилизация капитализма

Итак, начнем с противоречий первого ряда, – противоречий между пролетариатом и буржуазией в странах капитализма. В этой области основные факты могут быть сведены к следующим.

Во-первых. Капитализм из того хаоса в производстве, торговле и в области финансов, который наступил после войны и в котором он очутился, из этого хаоса выходит или уже вышел. Это было названо партией частичной или временной стабилизацией капитализма. Что это значит? Это значит, что производство и торговля капиталистических стран, одно время страшно упавшие в период послевоенного кризиса (я имею в виду 1919–1920 гг.), начали идти вперед, а политическая власть буржуазии стала более или менее укрепляться.

Во-вторых. Вместо периода прилива революционных волн, который мы наблюдали в годы послевоенного кризиса, мы теперь наблюдаем период отлива в Европе. Это значит, что вопрос о взятии власти, о захвате власти пролетариатом с сегодня на завтра не стоит сейчас в порядке дня в Европе. Повторяю, мы переживаем период накопления сил, который имеет большое значение для будущих революционных выступлений. Это есть тот период, когда лозунгом коммунистического движения становится овладение массовыми организациями пролетариата (профсоюзы и пр.) и "снятие с постов” социал-демократических лидеров, как это имело место у нас в 1911–1912 годах.

В-третьих. Центр финансового могущества в капиталистическом мире, центр финансовой эксплуатации всего мира из Европы переместился в Америку. Раньше обычно центром финансовой эксплуатации мира являлись Франция, Германия и Англия. Теперь этого уж нельзя сказать без особых оговорок. Теперь центром финансовой эксплуатации мира являются, главным образом, Соединенные Штаты Северной Америки.

В-четвертых. Временная стабилизация европейского капитализма, о которой я говорил выше, достигнута с помощью главным образом американского капитала и ценой финансового подчинения Западной Европы Америке. Чтобы это доказать, достаточно только привести цифру государственной задолженности Европы Америке.

Основа экономических кризисов перепроизводства, их причина лежит в самой системе капиталистического хозяйства. Основа кризиса лежит в противоречии между общественным характером производства и капиталистической формой присвоения результатов производства. Выражением этого основного противоречия капитализма является противоречие между колоссальным ростом производственных возможностей капитализма, рассчитанным на получение максимума капиталистической прибыли, и относительным сокращением платёжеспособного спроса со стороны миллионных масс трудящихся, жизненный уровень которых капиталисты всё время стараются держать в пределах крайнего минимума. Чтобы выиграть в конкуренции и выжать побольше прибыли, капиталисты вынуждены развивать технику, проводить рационализацию, усилить эксплуатацию рабочих и поднять производственные возможности своих предприятий до крайних пределов. Чтобы не отстать друг от друга, все капиталисты вынуждены так или иначе стать на этот путь бешеного развития производственных возможностей. Но рынок внутренний и рынок внешний, покупательная способность миллионных масс рабочих и крестьян, являющихся в последнем счёте основными покупателями, остаются на низком уровне. Отсюда кризисы перепроизводства.Отсюда известные результаты, повторяющиеся более или менее периодически, в силу которых товары остаются непроданными, производство сокращается, растет безработица, снижается заработная плата и, тем самым, ещё больше обостряется противоречие между уровнем производства и уровнем платёжеспособного спроса. Кризис перепроизводства есть проявление этого противоречия в бурных и разрушительных формах.

Если бы капитализм мог приспособить производство не к получению максимума прибыли, а к систематическому улучшению материального положения народных масс, если бы он мог обращать прибыль не на удовлетворение прихотей паразитических классов, не на усовершенствование методов эксплуатации, не на вывоз капитала, а на систематический подъём материального положения рабочих и крестьян, то тогда не было бы кризисов. Но тогда и капитализм не был бы капитализмом. Чтобы уничтожить кризисы, надо уничтожить капитализм.

Такова основа экономических кризисов перепроизводства вообще.

Основными вопросами съезда были два доклада Сталина: политический отчет Центрального комитета и доклад о политическом [305] положении. Уже в первом докладе, дав глубокий ленинский анализ июльских событий и тактики партии в эти дни, Сталин поставил вопросы, решение которых определяло ход и исход пролетарской революции в нашей стране.

«Прежде чем перейти к докладу о политической деятельности Центрального комитета за последние два с половиной месяца, — говорил Сталин, — я считаю нужным отметить основной факт, определивший деятельность Центрального комитета. Я имею в виду факт развития нашей революции, ставящей вопрос о вмешательстве в область экономических отношений в форме контроля над производством, о передаче земли в руки крестьянства, о передаче власти из рук буржуазии в руки советов рабочих и солдатских депутатов. Все это определяет глубокий характер нашей революции. Она стала социалистической рабочей революцией»{399}.

Политическая линия Центрального комитета не вызывала больших возражений. Отдельные замечания указывали главным образом на недостаточно крепкую связь Центрального комитета с провинцией. Но именно на этих замечаниях Преображенский пытался доказать, что изоляция петроградского пролетариата от провинции была причиной июльского поражения.

Всеми голосами при пяти воздержавшихся съезд одобрил деятельность Центрального комитета и утвердил его отчет. [305]

Второй доклад Сталина был посвящен тактике партии на новом этапе.

Исторический VI съезд большевистской партии состоялся 26 июля — 3 августа 1917 года в Петрограде. В отчете VI съезду Яков Свердлов сообщал, что со времени Апрельской конференции количество организаций возросло с 78 до 162. Количество членов партии за три месяца увеличилось втрое — с 80 тысяч до 240 тысяч человек. Петроград насчитывал 41 тысячу, Московский район — 50 тысяч, Урал — 25 тысяч, Донецкий бассейн — 16 тысяч, Киевский район — 10 тысяч, Кавказ — 9 тысяч, Финляндия — 12 тысяч, Прибалтийский край — 14 тысяч, Поволжье — 13 тысяч, Одесский район — 7 тысяч, Сибирь — 10 тысяч, Минский район — 4 тысячи, Северный район — 1,5 тысячи и, наконец, военные организации — 26 тысяч{390}.

Значительно выросла за этот же период и большевистская печать. Партия имела 41 газету с ежедневным тиражом в 320 тысяч [297] экземпляров. 27 газет выходили на русском языке, остальные — на грузинском, армянском, латышском, татарском, польском и других языках.

После июльских дней было закрыто восемь газет, в том числе и центральный партийный орган «Правда». Однако к началу съезда пять из закрытых газет уже стали выходить снова под другими названиями.

В огромной степени выросло влияние большевистской партии среди масс. Об этом ярко говорили факты, сообщенные делегатами съезда в докладах с мест. В. Н. Подбельский, делегат от Москвы, говорил:

«Громадное влияние нашей организации, товарищи, сказалось в том, что все массовые выступления проходили под нашими лозунгами... Демонстрация 18 июня, организованная официально советом, прошла под нашими лозунгами. В пунктах сбора, указанных советом, были жалкие кучки в 20 — 30 человек, за нашими знаменами шли массы. Там, где мы устраивали митинги, собирались целые толпы, в других пунктах пустовало, и оживление наступало только тогда, когда подходили с нашими знаменами, выступали наши ораторы»{391}.

Товарищи!

Прежде всего я должен внести несколько фактических поправок.

Тов. Ярославский, опровергая моё утверждение, что российский пролетариат является наиболее организованным, указывает на австрийский пролетариат. Но, товарищи, я говорил о “красной”, о революционной организованности, и подобной организованности нет ни в одной стране в такой мере, как у российского пролетариата.

Ангарский совершенно неправ, указывая, что будто бы я провожу идею объединения всех сил. Но мы не можем не видеть, что, по различным мотивам, не только крестьянство и пролетариат, но и русская буржуазия и иностранный капитал повернулись спиной к царизму. Это факт. Нехорошо, если марксисты пасуют перед фактом. Но потом первые две силы стали на путь дальнейшего развития революции, вторые — на путь контрреволюции.

Перехожу к существу дела. Острее всех поставлен вопрос Бухариным, но и он не довёл его до конца. Бухарин утверждает, что у буржуа-империалиста заключён блок с мужиком. Но с каким мужиком? У нас есть разные мужики. С правыми мужиками блок заключён, но у нас есть мужики низовые, левые, представляющие беднейшие слои крестьянства. Вот с ними-то этого блока не могло быть. Они блока с крупной буржуазией не заключали, но идут за ней по несознательности, их просто обманывают, ведут за собой.

Против кого же блок? Читать далее...

По первому пункту: “Какие формы боевой организации предлагает докладчик вместо Советов рабочих депутатов”, я отвечаю, что такая постановка вопроса неправильна. Я не выступал против Советов, как формы организации рабочего класса, но лозунг определяется не формой организации революционного учреждения, а тем содержанием, которое составляет плоть и кровь данного учреждения. Если бы в состав Советов входили кадеты, мы никогда не выдвигали бы лозунга о передаче им власти.

Теперь мы выдвигаем лозунг передачи власти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства. Следовательно, вопрос не в форме, а в том, какому классу передаётся власть, вопрос в составе Советов.

Советы являются наиболее целесообразной формой организации борьбы рабочего класса за власть, но Советы не единственный тип революционной организации. Это форма чисто русская. За границей мы видели в этой роли муниципалитеты во время великой французской революции, Центральный комитет национальной гвардии во время Коммуны. Да и у нас бродила мысль о революционном комитете. Быть может рабочая секция явится наиболее приспособленной формой для борьбы за власть. Читать далее...

Товарищи!

Вопрос о политическом положении России есть вопрос о судьбах нашей революции, о её победах и поражениях в условиях империалистической войны.

Уже в феврале стало ясно, что основными силами нашей революции являются пролетариат и крестьянство, переодетое ввиду войны в солдатские шинели.

Случилось так, что в борьбе с царизмом в одном лагере с этими силами, как бы в коалиции с ними, оказались ещё другие силы — либеральная буржуазия и союзный капитал.

Пролетариат был и остаётся смертельным врагом царизма.

Крестьянство верило пролетариату и, видя, что ему не получить земли без свержения царизма, пошло за пролетариатом.

Либеральная буржуазия разочаровалась в царизме и отошла от него, ибо царизм не только не завоевал ей новых рынков, но не сумел удержать даже старых, отдав Германии 15 губерний.

Союзный капитал, друг и доброжелатель Николая II, “принуждён” был также изменить царизму, ибо царизм не только не обеспечил ему желанного “единства фронта”, но явно готовил ещё сепаратный мир с Германией. Таким образом царизм оказался изолированным. Этим, собственно, и объясняется тот “поразительный” факт, что царизм так “тихо и неслышно скончался”.

Но силы эти преследовали совершенно различные цели. Читать далее...