Сталин И.В.
Марксизм и национальный вопрос
IV. Культурно-национальная автономия
Выше мы говорили о формальной стороне австрийской национальной программы, о методологических основаниях, в силу которых русские марксисты не могут просто взять пример у австрийской социал-демократии и сделать ее программу своей.
Поговорим теперь о самой программе по существу. Итак, какова национальная программа австрийских социал-демократов?
Она выражается в двух словах: культурно-национальная автономия.
Это значит, во-первых, что автономия дается, скажем, не Чехии или Польше, населенным, главным образом, чехами и поляками, – а вообще чехам и полякам, независимо от территории, все равно – какую бы местность Австрии они ни населяли.
Потому-то автономия эта называется национальной, а не территориальной.
Это значит, во-вторых, что рассеянные в разных углах Австрии чехи, поляки, немцы и т.д., взятые персонально, как отдельные лица, организуются в целостные нации и, как таковые, входят в состав австрийского государства. Австрия будет представлять в таком [c.320] случае не союз автономных областей, а союз автономных национальностей, конституированных независимо от территории.
Это значит, в-третьих, что общенациональные учреждения, долженствующие быть созданными в этих целях для поляков, чехов и т.д., будут ведать не “политическими” вопросами, а только лишь “культурными”. Специфически политические вопросы сосредоточатся в обще-австрийском парламенте (рейхсрате).
Поэтому автономия эта называется еще культурной, культурно-национальной.
А вот и текст программы, принятой австрийской социал-демократией на Брюннском конгрессе в 1899 г.*xxviii
Упомянув о том, что “национальные распри в Австрии препятствуют политическому прогрессу”, что “окончательное разрешение национального вопроса... есть прежде всего культурная необходимость”, что “разрешение возможно только при истинно-демократическом обществе, построенном на основании всеобщего, прямого и равного избирательного права”, – программа продолжает:
“Сохранение и развитие национальных особенностей*xxix народов Австрии возможно только при полном равноправии и при отсутствии всякого угнетения. Поэтому прежде всего должна быть [c.321] отвергнута система бюрократического государственного централизма, равно как и феодальные привилегии отдельных земель.
При этих и только при этих условиях в Австрии сможет установиться национальный порядок вместо национальных раздоров, а именно на следующих основаниях:
1. Австрия должна бить преобразована в государство у представляющее демократический союз национальностей.
2. Вместо исторических коронных земель должны быть образованы национально-отграниченные самоуправляющиеся корпорации, в каждой из которых законодательство и правление находились бы в руках национальных палат, избираемых на основе всеобщего, прямого и равного голосования.
3. Самоуправляющиеся области одной и той же нации образуют вместе национально-единый союз, который решает свои национальные дела вполне автономно.
4. Права национальных меньшинств обеспечиваются особым законом, издаваемым имперским парламентом”.
Программа кончается призывом к солидарности всех наций Австрии*xxx.
Не трудно заметить, что в программе этой остались некоторые следы “территориализма”, но в общем она является формулировкой национальной автономии. Недаром Шпрингер, первый агитатор культурно-национальной автономии, встречает ее с восторгом*xxxi. Бауэр также разделяет ее, называя ее “теоретической победой”*xxxii национальной автономии; только в интересах большей ясности он предлагает пункт и заменить более определенной формулировкой, говорящей о необходимости “конституировация национального меньшинства внутри каждой самоуправляющейся области в публично- [c.322] правовую корпорацию” для заведывания школьными и прочими культурными делами*xxxiii.
Такова национальная программа австрийской социал-демократии.
Рассмотрим ее научные основы.
Посмотрим, как обосновывает австрийская социал-демократия проповедываемую ею культурно-национальную автономию.
Обратимся к теоретикам последней, к Шпрингеру и Бауэру.
Исходным пунктом национальной автономии является понятие о нации, как о союзе лиц независимо от определенной территории.
“Национальность, – по Шпрингеру, – не находится ни в какой существенной связи с территорией; нации – автономные персональные союзы”*xxxiv.
Бауэр также говорит о нации, как о “персональной общности”, которой “не предоставлено исключительное господство в какой-либо определенной области”*xxxv.
Но лица, составляющие нацию, не всегда живут одной сплошной массой, – они часто разбиваются на группы и в таком виде вкрапливаются в чужие национальные организмы. Это капитализм гонит их в разные области и города на заработки. Но, входя в чужие национальные области и составляя там меньшинства, группы эти терпят от местных национальных большинств в смысле стеснений языка, школы и т.п. Отсюда национальные столкновения. Отсюда “непригодность” территориальной автономии. Единственный выход из такого положения, [c.323] по мнению Шпрингера и Бауэра, – организовать рассеянные в разных местах государства меньшинства данной национальности в один общий междуклассовый национальный союз. Только такой союз мог бы защитить, по их мнению, культурные интересы национальных меньшинств, только он способен прекратить национальные раздоры.
“Необходимо, – говорит Шпрингер, – дать национальностям правильную организацию, облечь их правами и обязанностями”*xxxvi... Конечно, “закон легко создать, но оказывает ли он то действие, которого от него ожидают””... “Если хотят создать закон для наций, то прежде всего нужно создать самые нации”*xxxvii... “Без конституирования национальностей создание национального права и устранение национальных раздоров невозможны”*xxxviii.
В том же духе говорит Бауэр, когда он выставляет, как “требование рабочего класса”, “конституирование меньшинств в публично-правовые корпорации на основе персонального принципа”*xxxix.
Но как организовать нации? Как определить принадлежность лица к той или иной нации?
“Эта принадлежность, – говорит Шпрингер, – устанавливается национальными матрикулами; каждый, живущий в области, должен объявить о своей принадлежности к какой-нибудь нации”*xl.
“Персональный принцип, – говорит Бауэр, – предполагает, что население разделится по национальностям... на основе свободных заявлений совершеннолетних граждан”, для чего и “должны быть заготовлены национальные кадастры”*xli. [c.324]
Далее.
“Все немцы, – говорит Бауэр, – в национально-однородных округах, затем все немцы, внесенные в национальные кадастры двойственных округов, составляют немецкую нацию и выбирают национальный совет”*xlii.
То же самое нужно сказать о чехах, поляках и пр.
“Национальный совет, – по Шпрингеру, – это культурно-национальный парламент, которому подлежит установление основ и одобрение средств, нужных для попечения о национальном школьном деле, о национальной литературе, искусстве и науке, для устройства академий, музеев, галерей, театров” и пр.*xliii
Таковы организация нации и центральное учреждение последней.
Создавая такие междуклассовые институты, австрийская с.-д. партия стремится, по мнению Бауэра, к тому, чтобы “сделать национальную культуру... достоянием всего народа и таким единственно возможным образом сплотить всех членов нации в национально-культурную общность”*xliv (курсив наш).
Можно подумать, что все это имеет отношение только к Австрии. Но Бауэр с этим не согласен. Он решительно утверждает, что национальная автономия обязательна и в других государствах, состоящих, как Австрия, из нескольких национальностей.
“Национальной политике имущих классов, политике завоевания власти в государстве национальностей, пролетариат всех наций противопоставляет, по мнению Бауэра, свое требование национальной автономии”*xlv. [c.325]
Затем, незаметно подменяя самоопределение наций национальной автономией, продолжает:
“Так национальная автономия, самоопределение наций, неизбежно становится конституционной программой пролетариата всех наций, живущих в государстве национальностей”*xlvi.
Но он идет еще дальше. Он глубоко верит, что “конституированные” им и Шпрингером междуклассовые “национальные союзы” послужат неким прототипом будущего социалистического общества. Ибо он знает, что “социалистический общественный строй... расчленит человечество на национально-отграниченные общества”*xlvii, что при социализме произойдет “группировка человечества в автономные национальные общества”*xlviii, что “таким образом, социалистическое общество несомненно представит собой пеструю картину личных национальных союзов и территориальных корпораций”*xlix, что, следовательно, “социалистический принцип национальности является высшим синтезом национального принципа и национальной автономии”*l.
Кажется, довольно...
Таково обоснование культурно-национальной автономии в трудах Бауэра и Шпрингера.
Прежде всего, бросается в глаза совершенно непонятная и ничем не оправдываемая подмена самоопределения наций национальной автономией. Одно из двух: либо Бауэр не понял самоопределения, либо он понял, но почему-то сознательно его суживает. Ибо несомненно, что: [c.326] а) культурно-национальная автономия предполагает целость государства национальностей, самоопределение же выходит из рамок такой целости; б) самоопределение передает нации всю полноту прав, национальная же автономия – только “культурные” права. Это – во-первых.
Во-вторых, вполне возможно в будущем такое сочетание внутренних и внешних конъюнктур, при котором та или иная национальность решится выступить из государства национальностей, хотя бы из Австрии, – заявили же русинские с.-д. на Брюннском партейтаге о своей готовности объединить “две части” своего народа в одно целое*li. Как быть тогда с “неизбежной для пролетариата всех наций” национальной автономией? Что это за “решение” вопроса, которое механически втискивает нации в прокрустово ложе целости государства?
Далее. Национальная автономия противоречит всему ходу развития наций. Она дает лозунг организовать нации, но можно ли их искусственно спаять, если жизнь, если экономическое развитие отрывает от них целые группы и рассеивает последние по разным областям? Нет сомнения, что на первых стадиях капитализма нации сплачиваются. Но несомненно и то, что на высших стадиях капитализма начинается процесс рассеивания наций, процесс отделения от наций целого ряда групп, уходящих на заработки, а потом и совершенно переселяющихся в другие области государства; при атом переселившиеся теряют старые связи, приобретают [c.327] новые на новых местах, усваивают из поколения в поколение новые нравы и вкусы, а, может быть, и новый язык. Спрашивается: возможно ли объединить такие обособившиеся друг от друга группы в единый национальный союз? Где те чудодейственные обручи, при помощи которых можно было бы объединить необъединимое? Мыслимо ли “сплотить в одну нацию”, например, прибалтийских и закавказских немцев? Но если все это немыслимо и невозможно, то чем отличается, в таком случае, национальная автономия от утопии старых националистов, старавшихся повернуть назад колесо истории?
Но единство нации падает не только благодаря расселению. Оно падает еще изнутри, благодаря обострению классовой борьбы. На первых стадиях капитализма еще можно говорить о “культурной общности” пролетариата и буржуазии. Но с развитием крупной индустрии и обострением классовой борьбы “общность” начинает таять. Нельзя серьезно говорить о “культурной общности” нации, когда хозяева и рабочие одной и той же нации перестают понимать друг друга. О какой “общности судьбы” может быть речь, когда буржуазия жаждет войны, а пролетариат объявляет “войну войне”? Можно ли из таких противоположных элементов организовать единый междуклассовый национальный союз? Можно ли после этого говорить о “сплочении всех членов нации в национально-культурную общность”*lii? Не ясно ли из этого, что национальная автономия противоречит всему ходу классовой борьбы? [c.328]
Но допустим на минуту, что лозунг: “организуй нацию” – осуществимый лозунг. Можно еще понять буржуазно-националистических парламентариев, старающихся “организовать” нацию для получения лишних голосов. Но с каких пор с.-д. начали заниматься “организацией” наций, “конституированием” наций, “созданием” наций?
Что это за с.-д., которые в эпоху сильнейшего обострения борьбы классов организуют междуклассовые национальные союзы? До сих пор у австрийской – как и у всякой другой – с.-д. была одна задача: организовать пролетариат. Но задача эта, очевидно, “устарела”. Теперь Шпрингер и Бауэр ставят “новую”, более занятную, задачу: “создать”, “организовать” нацию,
Впрочем, логика обязывает: принявший национальную автономию должен принять и эту “новую” задачу, но принять последнюю – это значит сойти с классовой позиции, стать на путь национализма.
Культурно-национальная автономия Шпрингера и Бауэра есть утонченный вид национализма.
И это отнюдь не случайность, что национальная программа австрийских с.-д. обязывает заботиться о “сохранении и развитии национальных особенностей народов”. Подумайте только: “сохранить” такие “национальные особенности” закавказских татар, как самобичевание в праздник “Шахсей-Вахсей”! “Развить” такие “национальные особенности” грузин, как “право мести”!..
Такому пункту место в завзятой буржуазно-националистической программе, и если он оказался в программе австрийских с.-д., то потому, что [c.329] национальная автономия терпит такие пункты, она не противоречит им.
Но, непригодная для настоящего, национальная автономия еще более непригодна для будущего, социалистического общества.
Пророчество Бауэра о “расчленении человечества на национально-отграниченные общества”*liii опровергается всем ходом развития современного человечества. Национальные перегородки не укрепляются, а разрушаются и падают, Маркс еще в сороковых годах говорил, что “национальная обособленность и противоположность интересов различных народов уже теперь все более и более исчезают”, что “господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение”134. Дальнейшее развитие человечества, с его гигантским ростом капиталистического производства, с его перетасовкой национальностей и объединением людей на все более обширных территориях, – решительно подтверждает мысль Маркса.
Желание Бауэра представить социалистическое общество в виде “пестрой картины личных национальных союзов и территориальных корпораций” является робкой попыткой заменить марксову концепцию социализма реформированной концепцией Бакунина. История социализма показывает, что всякие такие попытки таят в себе элементы неминуемого краха.
Мы уже не говорим о каком-то расхваливаемом Бауэром “социалистическом принципе национальности”, являющемся, по нашему мнению, заменой социалистического принципа классовой борьбы буржуазным [c.330] “принципом национальности”. Если национальная автономия исходит из такого сомнительного принципа, то необходимо признать, что она может принести рабочему движению только вред.
Правда, национализм этот не так прозрачен, ибо он искусно замаскирован социалистическими фразами, но тем более он вреден для пролетариата. С открытым национализмом всегда можно справиться: его не трудно разглядеть. Гораздо труднее бороться с национализмом замаскированным и в своей маске неузнаваемым. Прикрываясь броней социализма, он менее уязвим и более живуч. Живя же среди рабочих, он отравляет атмосферу? Распространяя вредные идеи взаимного недоверия и обособления рабочих различных национальностей.
Но вред национальной автономии этим не исчерпывается. Она подготовляет почву не только для обособления наций, но и для раздробления единого рабочего движения. Идея национальной автономии создает психологические предпосылки для разделения единой рабочей партии на отдельные, построенные по национальностям, партии. За партией дробятся союзы, и получается йодное обособление. Так разбивается единое классовое движение на отдельные национальные ручейки.
Австрия, родина “национальной автономии”, дает наиболее печальные примеры такого явления. Австрийская с.-д. партия, когда-то единая, начала дробиться “а отдельные партии еще с 1897 года (Вимбергский партейтаг135). После Брюннского партейтага (1899), принявшего национальную автономию, дробление еще больше усилилось. Наконец, дело дошло до того, что вместо единой интернациональной партии имеется теперь шесть национальных, из коих чешская с.-д. [c.331] партия даже не хочет иметь дела с немецкой социал-демократией.
Но с партиями связаны профессиональные союзы. В Австрии, как в тех, так и в других, главную работу несут те же самые с.-д. рабочие. Поэтому можно было опасаться, что сепаратизм в партии поведет к сепаратизму в союзах, что союзы также расколются. Оно так и произошло: союзы также разделились по национальностям. Теперь нередко дело доходит даже до того” что чешские рабочие ломают забастовку немецких рабочих или выступают на выборах в муниципалитеты вместе с чешскими буржуа против немецких рабочих.
Отсюда видно, что культурно-национальная автономия не разрешает национального вопроса. Мало того: она обостряет и запутывает его, создавая благоприятную почву для разрушения единства рабочего движения, для обособления рабочих по национальностям, для усиления трений между ними.
Источник:
И. В. Сталин
Собрание сочинений
в 16 томах
Том 2
Марксизм и национальный вопрос
Сталин И.В. Cочинения. – Т. 2. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 290–367.
http://stalin.do.am/2/2-19.htm
Примечания 130–146: Там же. С. 402–405.
Статья “Марксизм и национальный вопрос” написана в конце 1912 года – начале 1913 года в Вене; впервые напечатана за подписью К. Сталин в №№ 3–5 журнала “Просвещение” за 1913 год под заглавием “Национальный вопрос и социал-демократия”.
В 1914 году статья И.В. Сталина издана отдельной брошюрой под названием “Национальный вопрос и марксизм” в издательство “Прибой” (Петербург). Брошюра была по распоряжению министра внутренних дел изъята из всех публичных библиотек и общественных читален. В 1920 году работа переиздана Народным Комиссариатом по делам национальностей в “Сборнике статей” И.В. Сталина по национальному вопросу (Госиздат, Тула). В 1934 г. статья вошла в книгу: И. Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос. Сборник избранных статей и речей.
| 
