Стихи Евгения Долматовского

Памяти Евгения Долматовского, поэта - коммуниста, фронтовика

Что мне нужно для счастья? Признаться,
 подобных анкет
Раньше я не встречал в пестроте
 комсомольских газет.
И поскольку я возраст читательский ваш
 перерос,
Отвечаю робея на этот задорный вопрос.
Что мне нужно для счастья? Во-первых,
 мне нужен покой,
Но не тихая гавань! Мне нужен покой
 вот такой:
Чтобы всем киприотам спокойно
 и вольно жилось,
Чтобы знамя Патриса Лумумбы над Конго
 взвилось,
Чтоб выгнал захватчиков гневный
 и мудрый Вьетнам,
Чтобы в море Карибском не шастала смерть
 по волнам.
Что мне нужно для счастья? Тревога нужна -
 во-вторых.
Да такая, чтоб вовсе минут не осталось
 пустых.

Надо столько построить, придумать
 и изобрести.
Жизнь еще коротка, но уже беспредельны
 пути.
Неуемную жадность - как высшую щедрость
 прими:
Много нужно иметь, чтоб делиться
 со всеми людьми.
Что мне нужно для счастья? Мне -
 в-третьих - суровость нужна,
Чтобы гад не прополз в отвоеванные
 времена,
Чтоб горел клеветник - чтобы жарился он
 не в аду,
А вот здесь, на земле, непременно у всех
 на виду.
Пусть для сволочи всякой не хватит
 моей доброты.
Человек только тот, чьи глаза на поверке
 чисты.
Что мне нужно для счастья? В-четвертых,-
 любви глубина.
Не в-четвертых - во-первых! Большая любовь
 мне нужна!
Просто доброе слово... Улыбка...
 Уверенность в том,
Что, кочуя по свету, прописан я в сердце
 одном.

Бомбы падают близко -
 у самого сердца.
Не забыть, не забыться, товарищи, нам.
Разбомбленная старость,
 убитое детство -
Нашей жизни открытая рана -
 Вьетнам.
Забывать не хочу
 и забыться не смею.
Вижу хижины,
 вижу изгибы траншей.
В джунглях хищники есть,
 в джунглях водятся змеи,
Но незваные гости лютей и страшней.
Парни рослые -
 сплошь как в команде бейсбольной.
Только это со смертью игра,
 а не в мяч.
На горящие джунгли взирает без боли
Аккуратный,
 окончивший колледж,
 палач.
Вот следы интервентов -
 дождями не смыть их.
Поднимается мир на вьетнамский набат.
Превращаются там Сулливаны и Смиты
В неизвестных солдат,
 в неизвестных солдат.
Мне на Эльбе встречаться пришлось
 с их отцами,
Как известно,
 с фашизмом сражались они.
Сыновья показали себя во Вьетнаме.
Виноваты вы сами,
 что доброе "ами"
Как позор,
 как проклятье звучит в наши дни.
Я не радуюсь гибели диких пришельцев -
Горе их матерей безутешно.
 А все ж,
Рисовод и зенитчик - точнее прицелься.
Отбомбились? Уходят?
 Нет, врешь, не уйдешь!
Кровью крашены
 красные волны в Меконге,
Но Вьетнам до победы сражаться готов.
Мистер Джонсон!
 Ужели рыбацкие джонки
Угрожают дредноутам ваших флотов?
Против морд этих бритых
 с оскалом злодейским
Непреклонность фарфоровых матовых лиц,
И фигур узкоплечая хрупкая детскость,
И язык, мелодичный, как пение птиц.
Мы-то знаем:
 у тех, кто за правое дело
В бой идет,
 есть геройства особый запас,
Наливающий сталью тщедушное тело,
Приводящий в смятенье рискнувших напасть.

Ты помнишь это дело о поджоге
Рейхстага?
Давний тридцать третий год...
Огромный Геринг, как кабан двуногий,
На прокурорской кафедре встает.
Еще не взят историей к ответу,
Он хочет доказать неправду свету:
«Рейхстаг большевиками подожжен!»

Но вот пред всеми - смуглый,
 чернобровый -
Встал подсудимый. Чистый и суровый,
Он в кандалах, но обвиняет - он!
Он держит речь, неистовый болгарин.
Его слова секут врагов, как жгут.
А воздух так удушлив, так угарен,-
На площадях, должно быть, книги жгут.

...В тот грозный год я только кончил школу.
Вихрастые посланцы комсомола
Вели метро под утренней Москвой.
Мы никогда не видели рейхстага.
Нас восхищала львиная отвага
Болгарина с могучей головой.

Прошло немало лет.
А в сорок пятом
Тем самым, только выросшим, ребятам
Пришлось в далеких побывать местах,
Пришлось ползти берлинским Зоосадом...
«Ударим зажигательным снарядом!»
«Горит рейхстаг! Смотри, горит рейхстаг!»

Прекрасный день - тридцатое апреля.
Тяжелый дым валит из-за колонн.
Теперь - не выдумка - на самом деле
Рейхстаг большевиками подожжен!