|
 Все, что происходит сейчас в Сирии и вокруг нее, идеально
иллюстрирует известную мысль: каждый видит лишь то, что хочет увидеть.
Беда этой страны в том, что многие желают видеть ее не такой, какая она
есть на самом деле, и изо всех сил стараются навязать свое видение всем
остальным. Хорошая Сирия или плохая, судить не нам. Но то, что в своем
нынешнем состоянии она буквально выламывается из конструкции нового
миропорядка, очевидно. На языке шоу-бизнеса — типичный «неформат».
Как-то
утром (это было воскресенье, 20 ноября) читаем в Интернете: из
гранатомета обстреляна штаб-квартира БААС (Партия арабского
социалистического возрождения — о ней поговорим чуть позже) в центре
сирийской столицы. Первые комментарии аналитиков появились практически
немедленно. Источники в стране передают, что за нападением стоит
Свободная армия Сирии (так называется оппозиционная военная структура,
состоящая главным образом из дезертиров — о ней тоже расскажем потом).
Дерзкая акция в самом центре Дамаска — свидетельство того, что оппозиция
становится сильнее, а режим, уже неспособный контролировать даже центр
столицы, вот-вот прикажет долго жить. Здание штаб-квартиры БААС
находилось в десяти минутах ходьбы от гостиницы, и мы решили лично
оценить масштаб разрушений. Дурное слово Несколько
человек в форме местного горзеленхоза неторопливо занимались обрезкой
росших у особняка деревьев и кустов жасмина. Еще двое рабочих вставляли
стекло в створку входной двери (во второй створке стекло было целым).
Странный какой-то гранатомет. — Этой ночью был сильный ветер, —
объяснил охранник. — Стекло в двери давно уже держалось на честном
слове, вот и разбилось. Наверное, кто-то услышал, позвонил в
«Аль-Джазиру» и сообщил об обстреле. Обычное дело, мы привыкли. Мы
тоже привыкли. За пару дней до этого были сообщения о нападении на
здание разведки ВВС и о готовности повстанцев взять под контроль
сирийские аэропорты и много чего еще. В прошлом репортаже из Сирии
(«Однако» №22/86 от 5 июля 2011 года) мы приводили достаточно подобных
фактов, так что нет смысла повторяться. Заметим лишь, что информационная
война ведется главным образом силами арабских телеканалов «Аль-Джазира»
и «Аль-Арабия», их потом цитируют все мировые СМИ, в том числе и в
России, а также 13 спутниковых ресурсов, находящихся на содержании стран
Персидского залива. Наиболее известный из них — финансируемый
Саудовской Аравией канал «Аль-Сафа», по которому регулярно выступает со
своими проповедями некий Аднан Аль-Арур, которого называют шейхом. В
своей критике сирийских мусульман, исповедующих ислам не суннитского
толка, клерикал заходит настолько далеко, что открыто призывает убивать
алавитов и насиловать их женщин. По поводу «насиловать» у Аднана
явный пунктик. Дело в том, что в свое время шейх был младшим офицером
сирийских вооруженных сил и командовал артиллерийским взводом. В декабре
1971 года он получил два месяца тюрьмы и был с позором изгнан из армии:
будущий клерикал был гомосексуалистом и принуждал солдат вступать с ним
в половую связь — такой вид неуставных отношений в консервативной и
недемократичной Сирии не приветствуется и сегодня. Все это было
бы смешно, если бы у бесноватого шейха не нашлись благодарные слушатели.
По оценкам ООН, число жертв столкновений в Сирии, начавшихся восемь
месяцев назад, превысило 3,5 тысячи человек. Примерно половина погибших
(и это тоже признают международные организации) — солдаты и сотрудники
правоохранительных органов. Здесь явное противоречие. Если бы
люди в погонах подавляли, как принято считать, исключительно мирные
манифестации, они не гибли бы в таких количествах. А если манифестанты
не мирные, то называются они совсем по-другому, и тогда приведенное
соотношение убитых выглядит реальным. Впрочем, знающие люди утверждают,
что цифры потерь — причем с обеих сторон — намного выше. Ненавижу тебя, сосед! Хомс
— третий по величине сирийский город. Но если в Дамаске, Алеппо и
большинстве других городов абсолютно спокойно, то в Хомсе напряжение
чувствуется повсюду. И это притом что улицы забиты автотранспортом, а в
лавках идет бойкая торговля. Правда, только днем — уже после 16.00 город
пустеет и замирает до следующего утра. Чаще и больше всего
убивают именно в Хомсе. Еще здесь похищают людей, обезображенные тела
которых (или части тел) через некоторое время разбрасывают по улицам.
Убивают солдат и полицейских, но чаще — обычных людей. Например, недавно
неизвестные остановили микроавтобус, в котором ехали студентки местного
университета. Спустя несколько дней на улице нашли их трупы со следами
сексуального насилия и издевательств. — Нас убивают только за то,
что мы алавиты, — говорит Икбаль Ибрагим, жительница Хомса и бывший
член парламента страны. — Только в нашем районе убили уже больше 200
человек. От нас ждут, что в отместку мы начнем убивать суннитов. И тогда
— гражданская война и неминуемый конец Сирии как государства. Допустить
этого мы не можем. Мужа госпожи Икбаль (отставного генерала) и
двух ее сыновей убили еще весной, сейчас с ней живет третий, последний
сын. Уезжать из города они не хотят. Если кто-то поставил задачу
развязать в Сирии гражданскую войну (а так оно, скорее всего, и есть),
то места, лучшего, чем Хомс, просто не найти. Примерно 60% более чем
двухмиллионного города — алавиты и христиане. Остальные 40% — сунниты,
составляющие 60% населения страны. Стоит только спровоцировать алавитов
на ответные действия, и вспыхнет вся Сирия. До сих пор этого не
произошло только потому, что для большинства сирийцев вопрос единства
страны и принадлежности к ее народу значит куда больше, чем религиозные
различия. — Когда я учился в школе, — рассказывает Иса,
инженер-механик из Хомса, — мы даже не знали, кто с кем сидит за одной
партой. Мы всегда жили дружно, ходили друг к другу в гости и вместе
отмечали праздники друг друга. У нас говорят: оценивай человека не по
тому, как он молится, а по тому, как он к тебе относится. Брат Исы
работал таксистом. Недавно он пропал — поехал с очередным клиентом и не
вернулся. Потом его труп нашли на улице. Когда-то алавиты (одни
исследователи рассматривают их учение как ветвь шиизма, другие выделяют в
отдельное направление в исламе) были в Сирии угнетенным меньшинством,
но после прихода к власти алавита Хафиза Асада все изменилось.
Единоверцы президента стали занимать видные посты в армии и
правительственных учреждениях, что вполне объяснимо: люди стремились
наверстать упущенное за годы притеснений. Трудно сказать,
насколько оправданна точка зрения, согласно которой алавитское
меньшинство узурпировало власть в стране. По крайней мере простейший
анализ кадровой расстановки говорит не в ее пользу. Так, среди членов
кабинета алавитов всего трое. Что касается силового блока, то алавиты
возглавляют две из четырех (остальными двумя руководят сунниты) основных
спецслужб Сирии, а министр обороны вообще христианин. Но
подобная статистика не говорит ровным счетом ни о чем. Как показывает
практика, даже в самых коррумпированных обществах правящие кланы
строятся вовсе не по религиозному признаку. Зато именно по этому
признаку совершается большинство убийств и похищений. Не бандиты убивают
людей, а сунниты убивают алавитов — вот какую мысль хотят вдолбить
горожанам устроители бойни. Мысль — проще некуда. Странно, но об
убийствах мирных жителей СМИ дружно молчат. А бывает, что приписывают
преступления солдатам или силам безопасности, якобы в очередной раз
расстрелявшим мирную демонстрацию. Как это произошло 19 ноября в Хомсе. Один день из жизни города День
начался с того, что в городском управлении полиции, куда мы зашли
засвидетельствовать свое почтение и заодно получить разрешение на
съемку, сообщили: только что в окрестностях Хомса боевики напали на
микроавтобус. 12 человек ехали из алавитской деревни в город — кто на
рынок, кто на работу. В живых не оставили никого. Тела привезли в
главный госпиталь, здесь уже находились те родственники убитых, которых
удалось найти. Почти никто из них не кричал и не плакал, они просто
стояли и сидели с каменными лицами. Приемный покой на первом этаже стал
моргом, тела лежали на каталках, среди которых ходили родственники и
врачи. В воздухе стоял острый запах свежей крови, кровь была даже на
полу, поэтому приходилось все время смотреть под ноги. Все
погибшие — мужчины разного возраста. Судя по убогой одежде, обычные
сельские жители. Совсем не похожие на узурпаторов власти. Жестокость, с
которой их убили, была не звериной, как часто пишут, а именно
человеческой. Некоторые были убиты выстрелами в упор (на коже видны
пороховые ожоги), а потом истыканы и изрезаны ножами. У одного пожилого
человека отрезали ухо, другого убивали топором, третьему сначала
поочередно вдавливали в глаза ствол винтовки, после чего стреляли. —
Моего брата звали Фираз, — рассказал родственник одного из убитых. — Он
был простым рабочим на государственном предприятии. Ему было всего 30
лет, у него осталась полуторагодовалая дочка. Вы спрашиваете, будем ли
мы мстить? Кому? От нас только и ждут, что мы начнем убивать таких же
простых людей, как мы сами. В Сирии есть армия — пусть она выполняет
свою работу, а мы, если понадобится, поможем. Морг госпиталя в подвале давно не вмещает тела убитых, поэтому во дворе стоят два рефрижератора, битком набитые трупами. —
В них находятся неопознанные тела, их у нас больше 120, — говорит
врач-коронер. — Очень часто боевики стараются изуродовать лица жертв до
неузнаваемости. Врач говорил очень спокойно, как на лекции,
жестикулируя при этом руками в измазанных кровью резиновых перчатках,
смотреть на которые не хотелось. — Больше всего трупов — 80 с
лишним! — к нам поступило в тот самый день, когда Лига арабских
государств объявила о приостановке членства Сирии в этой организации.
Так сказать, отметили событие. Когда мы вышли во двор, совсем
рядом раздалась автоматная очередь. Мы увидели людей, которые бежали со
стороны ворот, чтобы укрыться в здании госпиталя. Вместе со всеми мы
прошли через превращенный в морг приемный покой в коридор на первом
этаже. Вооруженный охранник предупредил, чтобы мы не подходили к окнам. Потом
в коридор принесли раненых — совсем молодого парня в чем-то вроде
военной формы и мужчину по виду хорошо за семьдесят. У парня была в двух
местах перебита рука и разорвана артерия, с него быстро сняли одежду и
увезли на операцию. Пожилой мужчина получил пулю в пах: пришел в
госпиталь на процедуру и угодил под колесо истории. Наверное, ему
вкололи что-то сильнодействующее, он лежал на каталке совершенно
неподвижно, и мы подумали, что он умер. Но через какое-то время дед
неожиданно открыл глаза. — На моей памяти это третье или
четвертое нападение на госпиталь, — по-русски сказал подошедший к нам
молодой человек в белом халате, больше похожий на студента, чем на
врача. Как выяснилось, он всего год назад вернулся с Украины, где
окончил медицинский институт. — Террористы нападают не только на
больницы, но и на школы и университеты. Чтобы запугать наш народ и
отбросить всех нас на тысячу лет назад. Они просто хотят остановить
жизнь. То же самое говорили и прохожие на городских улицах. Запомнился
старик с белоснежной бородой и беспомощной улыбкой, который лишь
повторял, что молит Аллаха, чтобы «все это поскорее закончилось». Мы
выехали из Хомса до наступления темноты. Шел сильный дождь. На полпути
до Дамаска (расстояние между городами всего 160 километров) дождь
закончился, и выглянуло солнце. Погода по обстановке: где-то режут на
куски, а совсем рядом продолжается обычная жизнь, как будто Дамаск — это
другая страна. Но скорее это Хомс стал другим — тем, во что хотят
превратить всю Сирию. Действующие лица... Похоже,
игроков на сирийском поле топчется много. Известный эксперт в области
международных отношений профессор Дамасского университета доктор Бассам
Абу Абдулла называет сразу несколько государств, которые не хотели бы,
чтобы Сирия была сильным и единым государством. Помимо Израиля, это еще и
Турция, которая уже стала региональной державой и, кроме того, является
проводником политики США на Ближнем Востоке. Смысл этой политики —
раздробить регион на множество мелких, слабых и постоянно враждующих
между собой государственных образований, созданных по этническому и
религиозному признаку. Ирак де-факто уже разделен — его суннитская часть
как раз примыкает к Сирии. Турции, по мнению доктора Бассама,
делегируются полномочия ближневосточного «смотрящего», ей также
отводится роль лидера в новом исламском мире. Непонятно, правда, как
турки отнесутся к курдскому государству на севере Ирака, практически уже
существующему, но это тема для отдельного разговора. Сирия не
нравится и большинству соседей по арабскому миру — недаром ведь ЛАГ
(Лига арабских государств) приостановила членство страны в Лиге, а
информационная (и не только) война против режима Асада ведется на деньги
стран Персидского залива. Мало того что Сирия — единственный союзник
шиитского Ирана, главного соперника Саудовской Аравии, она еще и
реальный претендент на лидерство в арабском мире. Идеология сирийского
государства — светский панарабизм, а это никак не вяжется с концепцией
нового Ближнего Востока. Сегодня в Сирию может приехать человек из любой
арабоговорящей страны — от Йемена до Сомали — и получить здесь вид на
жительство и все льготы, предусмотренные для коренных сирийцев, включая
бесплатное медицинское обслуживание, среднее образование и пр. К тому же
в Саудовской Аравии, государственную идеологию которой можно
охарактеризовать как религиозный экстремизм, прекрасно понимают, что
рано или поздно американцы возьмутся и за них, так что пусть лучше будут
заняты кем-то другим. Кто не знает: ветеран вьетнамской войны,
отставной генерал и бывший кандидат в президенты США Лесли Кларк сказал
однажды, что борьбу с международным терроризмом следовало бы начинать не
с Афганистана и Ирака, а именно с саудовского королевства. И,
наконец, Соединенные Штаты. Суть американских претензий к Сирии:
союзнические отношения с Ираном и группировкой «Хезболла», а также менее
явная, но при этом доставляющая куда больше беспокойства поддержка
иракского сопротивления. После ухода американских войск образовавшийся в
Ираке силовой вакуум непременно заполнят Иран и Сирия — чем не новый
Ближний Восток, только уже не американский. ...и исполнители Сирийской
армии и полиции противостоит достаточно серьезная сила. Наши источники в
стране утверждают, что это вовсе не Свободная армия Сирии, которой
приписывают едва ли не фронтальные столкновения с регулярными войсками.
Свободная армия насчитывает в своих рядах не более 700—1000 нижних
чинов, дезертировавших из рядов сирийских вооруженных сил, которые
базируются на территории Турции, а финансируются Саудовской Аравией. Дезертиры-рядовые
по определению не могут представлять большой опасности, пока их не
возглавят грамотные офицеры, в том числе и из спецслужб, а таковые в
Свободную армию пока не торопятся. Другое дело — обученные
боевики-сирийцы и иностранные наемники. Последних, по некоторым данным,
насчитывается порядка десяти тысяч человек. По информации наших
источников, в основном это граждане арабских стран, причем зачастую
граждане совсем не простые. Не так давно сирийские газеты написали, что в
Хомсе задержан инструктор по минно-взрывному делу и по совместительству
майор палестинской военизированной организации ФАТХ, также есть
неофициальные данные, что среди пленных боевиков находится 16 кадровых
офицеров вооруженных сил Иордании. Захвачено много граждан Ирака и даже
несколько снайперов из Германии и Польши. На этом фоне рассказы о
воюющих в Сирии гражданах Афганистана выглядят чуть ли не естественно.
Есть, правда, забавная история о том, как в том же Хомсе из одного
подвала выкурили группу пуштунов, не понимавших ни слова по-арабски. В
ходе допросов выяснилось, что их вербовали для борьбы за свободу
палестинского народа и наивные афганцы искренне полагали, что находятся в
Палестине и сражаются с израильской армией. Кстати, все без
исключения офицеры говорят, что не понимают, почему правительство не
предает широкой огласке данные о пойманных в Сирии иностранцах. Одни
предполагают, что Дамаск не хочет портить официальные отношения с
некоторыми странами, другие думают, что руководство страны просто
придерживает информацию, чтобы в подходящий момент предъявить ее вместе с
людьми. Важный момент: боевики и те, кто выходит на митинги
протеста, далеко не одни и те же люди. Нужно иметь в виду, что первые
демонстрации носили исключительно мирный характер, пока из толпы не
стали стрелять по военным. Четыре месяца назад житель города Дара (там,
где произошли первые столкновения) по имени Саиб Фаллух рассказывал, что
вместе с единомышленниками выходил требовать гражданских свобод и
диалога с властью, а не гражданской войны. Через несколько дней среди
демонстрантов появились люди, которые стреляли в солдат. Некоторые из
них были известными в городе уголовниками, которые хвастали, что
получают хорошие деньги, остальные вообще не из здешних мест. С
тех пор ничего не изменилось. Протестанты все так же выходят на улицы из
мечетей после пятничной молитвы и после 15— 20 минут шумной
демонстрации расходятся или разбегаются, если случаются стычки с
полицией. Затем полицейские ищут (и часто находят) активистов, забирают
на 15 суток в участок и после соответствующей воспитательной работы
отпускают. Естественно, при условии что на руках нет крови. Портрет
типичного участника демонстрации: молодой человек до 30 лет с низким
образовательным уровнем, а соответственно, и доходом. Требует отставки
президента и демократических свобод. Второй вариант — отставки
президента и шариатского государства. Пока сторонники светского и
религиозного государства выходят из одних мечетей. Революционер, с которым нам удалось поговорить, был убежденным демократом. Гарантии
того, что его не собираются сдавать в полицию, где он уже один раз
побывал, предоставил один наш сирийский друг, хорошо знакомый с
городской средой. Беседовали в машине, припаркованной на окраине у
какой-то помойки. Диалог был коротким. — Как с вами обращались в полиции? — Плохо. Поставили передо мной портрет президента и сказали: молись, теперь это твой бог! — Президент обещает демократические преобразования… — Мы ему не верим. Столько лет не давал свободы и сейчас не даст. Пусть уходит! — Вы за шариатское государство? — Нет, за демократическое. Другие страны должны надавить на режим. — Вы бы приветствовали иностранное военное вмешательство? — Нет. Пусть только закроют небо для сирийских самолетов, остальное сделаем сами. — Чего вы хотите от России? — Чтобы перестала поддерживать этот режим. — Вы не боитесь, что начнется гражданская война? — Не начнется. — Вам платят деньги за участие в демонстрациях? — Мне лично — нет. Но многим платят. Хорошую
историю рассказал другой наш знакомый. Недавно он нанял несколько
безработных парней — подремонтировать дом. Через какое-то время один из
них попросил отгул на день. На вопрос хозяина, что случилось, он честно
ответил, что ему заплатили тысячу фунтов (20 долларов) за участие в
митинге. Еще он рассказал, что в следующий раз обещают заплатить десять
тысяч (200 долларов) и дадут оружие. Ему нужно сделать только один
выстрел. Неважно, куда и в кого, хоть в воздух. Главное — выстрелить. Режим с менталитетом То,
что ни в одной арабской стране нет демократии в западном понимании
этого слова, — общеизвестный факт. То, что в государствах — союзниках
США вроде Катара и Саудовской Аравии нет даже конституции, — тоже факт. В
Сирии конституция есть, просто Сирия — «не наш сукин сын», отсюда и
проблемы. Спорить о том, насколько западная демократия совместима
с местным менталитетом, занятие нудное. Да и зачем спорить, когда есть
свежие примеры Ирака, Египта и Ливии, из которой уже давно ничего не
сообщают, но где, судя по просачивающейся оттуда обрывочной информации,
начался разгул самой банальной уголовщины. Все наши сирийские
собеседники, имеющие образование выше начального, убеждены: устранение
Башара Асада будет означать начало гражданской войны. Гражданка
Сирии по имени Надежда родом из Подмосковья, в Дамаске живет уже больше
тридцати лет. Работала инженером, теперь держит небольшой магазин.
Бизнес идет неплохо, в отличие от России, где на каждый ларек находятся
семеро с ложкой, сирийский частный предприниматель раз в год платит
фиксированную сумму налога, причем не очень большую. Что-то вроде
покупки патента. И никакого рэкета в виде бандитов, санэпидстанции,
пожарных и полиции всех видов. — Жить в Сирии всегда было
спокойно, — говорит Надежда. — Да, чего-то не разрешали, но мы имели
главное — безопасность, покой и возможность зарабатывать. Конечно, Сирии
нужны реформы. Но проводить их нужно с умом, не делая резких движений и
обязательно держа процесс под контролем. Если общество пойдет вразнос,
наша страна просто перестанет существовать. Надежда рассказала,
что, когда она только приехала в Дамаск, здесь еще сохранились
автобусные остановки, построенные французами (до 1946 года Сирия была
подмандатной территорией Франции) в виде составленных из чугунных
поручней лабиринтов — это чтобы люди входили в автобус по очереди, а не
лезли по головам. — Потому что у нас каждый — первый. Три
человека создают давку, никто не хочет уступить. Пусть тот, кто так
заботится о нашей свободе, приедет и поживет у нас немного. Существуют
серьезные опасения, что даже небольшое ослабление государственной
власти может привести к дестабилизации. В окрестностях Дамаска нам
показывали растущие как грибы дома, строящиеся без разрешения. Пока
начальство озабочено демонстрациями, а что будет потом, никого не
волнует. А вот случай, которого всего год назад не могло быть по
определению. В деревню, расположенную на отшибе, явились вооруженные
кочевники-бедуины и потребовали дань с каждого дома: женщину или ее
денежный эквивалент. Безоружным жителям пришлось собирать деньги. В
принципе сирийский режим мог бы без проблем просуществовать еще
какое-то время, если бы не президентское окружение, о коррумпированности
и всевластии которого в Сирии ходят легенды. Беспорядки начались после
того, как в полиции города Дараа были подвергнуты пыткам несколько
малолетних задержанных, а пришедших просить за них стариков смертельно
оскорбили. В конце концов начальника полиции посадили, но время было
упущено: теперь демонстранты требуют уже его голову. Есть и
обратные примеры. Задолго до событий в Дараа на рынке в районе Хамидия в
Дамаске возник конфликт между полицией и торговцами, которые в пылу
потасовки кричали, что устроят «второй Египет». На следующий день на
рынок приехал министр внутренних дел и публично извинился. После этого
торговцы сами на корню пресекают любые попытки проведения
антипрезидентских акций в центре города, вплоть до избиения
оппозиционеров. Если судить по разговорам с прохожими и
многочисленными случайными знакомыми, Башара Асада поддерживает
большинство (местные политологи называют даже цифру — 75%) сирийцев.
Едва ли не половина опрошенных делает это не из симпатии к президенту, а
из страха перед иностранным вмешательством и гражданской войной. Но тогда возникает вопрос: а что же такое сирийская оппозиция? Рецепты для Сирии В
прессе под сирийской оппозицией чаще всего подразумевают Национальный
совет Сирии (НСС), учрежденный 2 октября в Стамбуле. Правда, в самой
Сирии об этой организации и ее руководителях почти ничего не знают.
Явные сторонники президента презрительно называют НСС западной
марионеткой, люди понейтральнее с недоумением говорят, что раз
оппозиция, то пусть сидят не за тридевять земель, а находятся вместе со
своим народом, который желает знать в лицо лидеров, их программу и пр. Сегодня
в стране представлены несколько оппозиционных партий, самой крупной из
которых является в прошлом запрещенная, но легализованная в 2005 году
Сирийская социальная националистическая партия (90 тысяч членов),
выступающая за создание национального государства, включающего в себя
территории нынешних Сирии, Ливана, Израиля, Палестины, Иордании,
Кувейта, Ирака и турецкой провинции Хатай. В интервью «Однако»
председатель партии Али Хейдар сказал, что главное сейчас — сохранить
единое государство и дать президенту возможность начать объявленные
реформы. Гарантом сохранения целостности Сирии и невмешательства извне в
ее дела может и должна стать Россия. По мнению Хейдара, после Сирии
следует ожидать начала массовых выступлений на Северном Кавказе,
поэтому, заступаясь за Сирию, Россия защищает себя. — Изменения
идут, конституционная комиссия работает, но непозволительно медленно,
что опасно для страны, — сказал доктор Рияд из Дамаска. — Мы, сирийская
интеллигенция, считаем, что президент должен выступить перед народом и
объявить конституционные принципы: верховенство судебной власти, курс на
реформы и отмена 8-й статьи основного закона, в которой говорится, что
правящей партией является БААС. Созвать и провести съезд при желании
можно за два дня. Зато это будут реальные шаги, которые снизят как
напряжение в обществе, так и давление извне. Надо сказать, что в
Сирии гораздо больше боятся турецкого военного вмешательства, нежели
американского или европейского, поэтому нас без конца спрашивали, как
отнесутся к возможному конфликту в Москве. При этом нам всячески давали
понять, что Дамаск спокоен и не поддается на провокации, поскольку ему
есть чем ответить в случае необходимости. Под возможным ответом
наверняка следует понимать не только наличие у Сирии одной из самых
многочисленных и боеспособных на Ближнем Востоке армий, но и реальную
возможность осложнить ситуацию в Ираке и, возможно, на юге и юго-востоке
Турции, где действуют боевики Рабочей партии Курдистана (РПК). В
интервью «Однако» председатель совета курдских общин Сирии Умар Аусси (в
прошлом личный переводчик Абдуллы Оджалана) не стал связывать недавнее
обострение обстановки на турецком юго-востоке с событиями в Сирии, хотя и
подтвердил, что сирийские курды тесно сотрудничают с Рабочей партией.
Он же заявил, что если Турция попытается создать на территории Сирии
буферную зону, то РПК «будет воевать от южных границ до Стамбула». Простые
сирийцы часто называют события в своей стране чужой войной, имея в
виду, что на их земле окончательно решается вопрос будущего
мироустройства. Новость о том, что российские военные корабли
направились в Сирию, многие встретили с радостью и надеждой — мол,
может, теперь-то все успокоится. Сирия — это, пожалуй, последняя
страна на Ближнем Востоке, в которой Россия пока еще воспринимается как
друг. Традиционные связи плюс большая «русская община», к которой здесь
относят всех, кто говорит по-русски. Это те, кто учился в Союзе или
России, русские жены (представительницы всех народов бывшего СССР), а
также дети от смешанных браков. Всего больше 100 тысяч человек. —
Пределов нашего сотрудничества с Россией нет, — заявил министр
иностранных дел Сирии Валид аль-Муаллем, отвечая на наш несколько
провокационный вопрос о возможном присоединении его страны к
организациям типа ШОС или ОДКБ. В тот же вечер на нескольких
сирийских каналах прошли круглые столы, на которых политологи всерьез
рассуждали на эту тему, причем в самой постановке вопроса некоторые
предположили наличие некоего послания из Москвы. Воистину: каждый слышит
то, что хочет. От редакции. Понимая
исключительную важность происходящих в Сирии событий, мы предлагаем всем
заинтересованным в урегулировании сирийского кризиса силам использовать
журнал «Однако» в качестве площадки для обмена мнениями и
предложениями. Кроме того, мы готовы взять на себя подготовку и помощь в
проведении любых переговоров, при условии что они направлены на
нормализацию обстановки в Сирии. фото: Наталья Львова 
|
