Глава II.

Развитие психики

§ 6. Общее понятие о возникновении

и развитии психики

В основе материалистического мировоззрения лежит учение о развитии материи.

Определённым этапом в развитии материи является возникновение жизни, т. е. появление живой, или органической, материи. Возникнув из неорганической материи, живая материя имеет в отличие от неживой свои особые свойства. Важнейшим из этих свойств является раздражимость, т. е. способность реагировать на внешние раздражения, приходить под влиянием воздействия среды в состояние деятельности. Живая материя — это материя раздражимая.

Дальнейший этап в развитии материи связан с возникновением у более высоких форм живой материи нового свойства — чувствительности, т. е. способности иметь ощущения, отражающие свойства предметов, воздействующих на организм.

Ощущения и составляют начальную форму психики.

Психика, таким образом, не является свойством всякой живой материи. Она есть свойство высших форм органической материи. Потребовался очень длинный путь развития, чтобы от материи только раздражимой прийти к материи ощущающей, от первого появления жизни на земле — к возникновению животных, обладающих психикой.

Психика возникла на определённой ступени развития животных.

Возможно, что ощущения возникли у животных, не имевших нервной системы.

«Ощущение связано необходимым образом не с нервами, а с некоторыми до сих пор не установленными точнее белковыми телами» (Энгельс).

Несомненно, однако, что, начиная с кишечнополостных, психика становится функцией нервной системы и дальнейшее развитие психики связано с развитием нервной системы. У позвоночных животных непосредственным носителем психики становится мозг. Таким образом, у высших животных и человека психика — продукт мозга, или, иначе говоря, мозг — орган психики.

Человек появился на земле как высший продукт развития животного мира. Понятно, что и психика человека была подготовлена всем предшествующим ходом развития животных. Процесс возникновения и развития психики в животном мире, составляет как бы предысторию человеческой психики. Изучение этого процесса позволяет понять, как подготавливалось появление человеческой психики и в чём состоит то новое и особенное, что характеризует её в отличие от психики животных.

Читать далее...

ЦК ВКП(б) в постановлении «О преподавании логики и психологии в средней школе» от 3 декабря 1946 года признал совершенно ненормальным, что в средних школах не изучается логика и психология, и счел необходимым ввести в течение 4 лет, начиная с 1947/48 учебного года, преподавание этих предметов во всех школах Советского Союза. В соответствии с этим постановлением в 1947–1949 годах преподавание логики и психологии было введено в 598 средних школах. Тогда же, в 1947 году, был выпущен учебник Б. М. Теплова «Психология», предназначенный для старших классов средней школы.

Глава I.

Предмет психологии

§ 1. Общее понятие о психике

Психология — наука, изучающая психику человека. Под психикой разумеются наши чувства, представления, мысли, стремления, желания, хорошо знакомые каждому человеку по его собственному опыту. К психике относятся также интересы и способности человека, его темперамент и характер. Как протекают процессы восприятия, чувства, волевые процессы? Каковы законы памяти, воображения, мышления? Как развиваются способности и формируется характер человека? Вот вопросы, которыми занимается психология.

Человек является членом общества, и поэтому его психические свойства формируются под решающим влиянием общественных условий жизни. Именно в зависимости от условий жизни и деятельности человека в обществе развивается его психика, сознание.

«…Сознание с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди» (Маркс).

Классики марксизма-ленинизма — Маркс и Энгельс, Ленин и Сталин — указывают, что источником ощущений, представлений, мыслей является внешний, материальный мир, а психика, сознание человека, является отображением окружающего мира.

Психика есть одно из свойств материи, возникшее в процессе её развития. Неорганическая материя не обладает этим свойством, она не ощущает и не мыслит; и в пределах органического мира далеко не всякая материя обладает психикой. Потребовался длинный путь развития живой природы, чтобы прийти к материи ощущающей и мыслящей. Психика человека есть особое свойство высокоорганизованной материи — свойство мозга. Свойство это заключается в отражении окружающей действительности.

Читать далее...

ПСИХОЛОГИЯ — наука о психике, как об особом свойстве высокоорганизованной материи, заключающемся в отражении объективной реальности в мозгу человека (животных). 

Психология первоначально развивалась в недрах философии и выделилась из нее в качестве самостоятельной науки только в начале XVIII в., в связи с распространением экспериментального метода на изучение психических явлений. 

Буржуазная эмпирическая психология оставалась, однако, на позициях метафизического противопоставления психики и материи, рассматривая психические явления как явления чисто субъективные, познаваемые только посредством самонаблюдения. 

Психологические исследования шли по двум противоположным, борющимся между собой линиям. 

Одна из этих линий, материалистическая по своей тенденции, исходила из признания того, что предметом научного исследования могут служить лишь объективные физиологические процессы; собственно же психические явления представляют собой лишь «эпифеномены», т. е. побочные явления, не имеющие реального значения и не подлежащие научному исследованию. 

Противоположная линия — лилия идеализма в психологии — нашла свое выражение в бесплодных попытках исследовать психические явления в отрыве от явлений материальных, от мозга, как якобы имеющие особую, сверхъестественную природу. 

В настоящее время идеалистическая психология в буржуазных странах в связи с общим загниванием капитализма и его культуры все более становится прибежищем открыто реакционных идей, служащих целям оправдания агрессивной политики современного американо-английского империализма и разжигания низменных инстинктов и чувств человека. 

Читать далее...

«Все возрастающая часть промышленного капитала, - пишет Гильфердинг, - не принадлежит тем промышленникам, которые его применяют. Распоряжение над капиталом они получают лишь при посредстве банка, который представляет по отношению к ним собственников этого капитала. С другой стороны, и банку все возрастающую часть своих капиталов приходится закреплять в промышленности. Благодаря этому он в постоянно возрастающей мере становится промышленным капиталистом.

Такой банковый капитал, - следовательно, капитал в денежной форме, - который таким способом в действительности превращен в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом». «Финансовый капитал: капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемый промышленниками» **.

Это определение неполно постольку, поскольку в нем нет указания на один из самых важных моментов, именно: на рост концентрации производства и капитала в такой сильной степени, когда концентрация приводит и привела к монополии. Но во всем изложении Гильфердинга вообще, в частности в обеих главах, предшествующих той, из которой взято это определение, подчеркивается роль капиталистических монополий.

Концентрация производства; монополии, вырастающие из нее; слияние или сращивание банков с промышленностью - вот история возникновения финансового капитала и содержание этого понятия.

Нам следует перейти теперь к описанию того, как «хозяйничанье» капиталистических монополий становится неизбежно, в общей обстановке товарного производства и частной собственности, господством финансовой олигархии. Заметим, что представители буржуазной немецкой - да и не одной немецкой - науки, как Риссер, Шульце-Геверниц, Лифман и пр., являются сплошь апологетами империализма и финансового капитала. Они не вскрывают, а затушевывают и прикрашивают «механику» образования олигархии, ее приемы, размеры ее доходов, «безгрешных и грешных», ее связи с парламентами и пр. и т. д. Они отделываются от «проклятых вопросов» важными, темными фразами, призывами к «чувству ответственности» директоров банков, восхвалением «чувства долга» прусских чиновников, серьезным разбором мелочей совершенно несерьезных законопроектов о «надзоре», «регламентации», теоретической игрой в бирюльки вроде, например, следующего «научного» определения, до которого дописался профессор Лифман: «... торговля есть промысловая деятельность, направленная к собиранию благ, хранению их и предоставлению их в распоряжение»* (курсив и жирный шрифт в сочинении профессора)... Выходит, что торговля была у первобытного человека, который еще не знал обмена, будет и в социалистическом обществе!

Но чудовищные факты, касающиеся чудовищного господства финансовой олигархии, настолько бьют в глаза, что во всех капиталистических странах, и в Америке, и во Франции, и в Германии, возникла литература, стоящая на буржуазной точке зрения и дающая все же приблизительно правдивую картину и - мещанскую, конечно, - критику финансовой олигархии.

Читать далее...

Основной и первоначальной операцией банков является посредничество в платежах. В связи с этим банки превращают бездействующий денежный капитал в действующий, т. е. приносящий прибыль, собирают все и всяческие денежные доходы, предоставляя их в распоряжение класса капиталистов.

По мере развития банкового дела и концентрации его в немногих учреждениях, банки перерастают из скромной роли посредников в всесильных монополистов, распоряжающихся почти всем денежным капиталом всей совокупности капиталистов и мелких хозяев, а также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран. Это превращение многочисленных скромных посредников в горстку монополистов составляет один из основных процессов перерастания капитализма в капиталистический империализм, и потому на концентрации банковского дела нам надо в первую голову остановиться...

Эти простые цифры, пожалуй, нагляднее, чем длинные рассуждения, показывают, как с концентрацией капитала и ростом оборотов банков изменяется коренным образом их значение. Из разрозненных капиталистов складывается один коллективный капиталист. Ведя текущий счет для нескольких капиталистов, банк исполняет как будто бы чисто техническую, исключительно подсобную операцию. А когда эта операция вырастает до гигантских размеров, то оказывается, что горстка монополистов подчиняет себе торгово-промышленные операции всего капиталистического общества, получая возможность - через банковые связи, через текущие счета и другие финансовые операции - сначала точно узнавать состояние дел у отдельных капиталистов, затем контролировать их, влиять на них посредством расширения или сужения, облегчения или затруднения кредита, и наконец всецело определять их судьбу, определять их доходность, лишать их капитала или давать возможность быстро и в громадных размерах увеличивать их капитал и т. п.

Мы упомянули сейчас о капитале в 300 млн. марок у «Учетного общества» в Берлине. Это увеличение капитала «Учетным обществом» было одним из эпизодов борьбы за гегемонию между двумя из самых больших берлинских банков, «Немецким банком» и «Учетным обществом». В 1870 году первый был еще новичком и обладал капиталом всего в 15 млн., второй в 30 млн. В 1908 году первый имел капитал в 200 млн., второй в 170 млн. В 1914 году первый поднял капитал до 250 млн., второй, посредством слияния с другим первоклассно-крупным банком, «Шафгаузенским союзным банком», до 300 млн. И, разумеется, эта борьба за гегемонию идет рядом с учащающимися и упрочивающимися «соглашениями» обоих банков. Вот какие выводы навязывает этот ход развития специалистам по банковому делу, смотрящим на экономические вопросы с точки зрения, никоим образом не выходящей за пределы умереннейшего и аккуратнейшего буржуазного реформаторства:

Читать далее...

Итак, вот основные итоги истории монополий:

1) 1860 и 1870 годы - высшая, предельная ступень развития свободной конкуренции. Монополии лишь едва заметные зародыши.

2) После кризиса 1873 г. широкая полоса развития картелей, но они еще исключение. Они еще не прочны. Они еще преходящее явление.

3) Подъем конца XIX века и кризис 1900-1903 гг.: картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превратился в империализм.

Картели договариваются об условиях продажи, сроках платежа и пр. Они делят между собой области сбыта. Они определяют количество производимых продуктов. Они устанавливают цены. Они распределяют между отдельными предприятиями прибыль и т. д.

Число картелей в Германии определялось приблизительно в 250 в 1896 г. и в 385 в 1905 году при участии в них около 12 000 заведений Но все признают, что эти цифры преуменьшены. Из приведенных выше данных германской промышленной статистики 1907 г. видно, что даже 12 000 крупнейших предприятий сосредоточивают, наверное, больше половины общего количества паровой и электрической силы. В Соединенных Штатах Северной Америки число трестов определялось в 1900 г. - в 185; в 1907 г. - в 250. Американская статистика делит все промышленные предприятия на принадлежащие отдельным лицам, фирмам и корпорациям. Последним принадлежало в 1904 году - 23,6%, в 1909 г. - 25,9%, т. е. свыше четверти общего числа предприятий. Рабочих в этих заведениях было 70,6% в 1904 и 75,6%, три четверти общего числа, в 1909 г.; размеры производства были 10,9 и 16,3 миллиардов долларов, т. е. 73,7% и 79,0% общей суммы.

В руках картелей и трестов сосредоточивается нередко семь-восемь десятых всего производства данной отрасли промышленности. Рейнско-Вестфальский каменноугольный синдикат при своем основании в 1893 году концентрировал 86,7% всего производства угля в районе, а в 1910 году уже 95,4%  Создающаяся таким образом монополия обеспечивает гигантские доходы и ведет к образованию технически-производственных единиц необъятного размера. Знаменитый керосиновый трест в Соединенных Штатах (Standard Oil Company) был основан в 1900 г. «Его капитал составлял 150 миллионов долларов. Выпущено было обыкновенных акций на 100 млн. и привилегированных на 106 млн. На эти последние выплачивалось дивиденда в 1900-1907 годах: 48, 48, 45, 44, 36, 40, 40, 40%, всего 367 миллионов долларов. С 1882 по 1907 год было получено чистой прибыли 889 млн. долларов; из них 606 млн. уплачены в дивиденд, а остальное пошло на резервный капитал».

Читать далее...

ПРЕДИСЛОВИЕ К ФРАНЦУЗСКОМУ И НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЯМ

I

Настоящая книжка написана, как указано в предисловии к русскому изданию, в 1916 году для царской цензуры. Я не имею возможности переделать весь текст в настоящее время, да это было бы, пожалуй, нецелесообразно, ибо основная задача книги была и остается: показать по сводным данным бесспорной буржуазной статистики и признаниям буржуазных ученых всех стран, какова была итоговая картина всемирного капиталистического хозяйства, в его международных взаимоотношениях, в начале XX века, накануне первой всемирной империалистской войны.

Отчасти будет даже небесполезно для многих коммунистов в передовых капиталистических странах убедиться на примере этой, легальной с точки зрения царской цензуры, книжки в возможности - и необходимости - использовать даже те слабые остатки легальности, которые остаются еще для коммунистов в современной, скажем, Америке или во Франции после недавнего, почти поголовного ареста коммунистов, для разъяснения всей лживости социал-пацифистских взглядов и надежд на «мировую демократию». А самые необходимые дополнения к этой подцензурной книжке я попытаюсь дать в настоящем предисловии. :

II

В книжке доказано, что война 1914-1918 годов была с обеих сторон империалистской (т. е. захватной, грабительской, разбойнической войной, войной из-за дележа мира, из-за раздела и передела колоний, «сфер влияния» финансового капитала и т. д.

Ибо доказательство того, каков истинный социальный, или вернее: истинный классовый характер войны содержится, разумеется, не в дипломатической истории войны, а в анализе объективного положения командующих классов во всех воюющих державах. Чтобы изобразить это объективное положение, надо взять не примеры и не отдельные данные (при громадной сложности явлений общественной жизни можно всегда подыскать любое количество примеров или отдельных данных в подтверждение любого положения), а непременно совокупность данных об основах хозяйственной жизни всех воюющих держав и всего мира.

Читать далее...

«ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА» — один из главных теоретических трудов В.И. Ленина, написанный в 1916 г., во время первой мировой империалистической войны. В книге показано на анализе совокупности «данных об основах хозяйственной жизни всех воюющих держав и всего мира», что империализм есть особая стадия в развитии капитализма, его высшая стадия, что империализм есть загнивающий, умирающий капитализм, канун социалистической революции. 

Книга Ленина имела и имеет исключительно большое значение для международного пролетариата; выводы ее послужили для обоснования важнейших теоретических и политических положений ленинизма. 

Ленин рассматривает пять основных признаков империализма. 

• Первый признак — превращение конкуренции в монополию вследствие роста концентрации производства и капитала. При империализме 

«некоторые основные свойства капитализма стали превращаться и свою противоположность». 

Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма, монополия есть противоположность конкуренции, но эта последняя, ведя к огромному росту концентрации производства, 

«на наших глазах стала превращаться в монополию». 

Но конкуренция не устраняется, монополия существует над ней и рядом с ней, и это ведет к особенно резкому и глубокому обострению всех противоречий капитализма. 

Монополия усиливает во много раз порабощение трудящихся; 

«гнет немногих монополистов над остальным населением становится во сто раз тяжелее, ощутительнее, невыносимее». 

• Второй признак империализма — слияние банкового капитала с промышленным и образование финансового капитала. 

Банки, выполнявшие раньше скромную роль посредников, превратились во «всесильных монополистов», распоряжающихся почти всем денежным капиталом и большей частью средств производства и источников сырья. Кучка хозяев крупнейших банков, финансовые короли, финансовая олигархия — вот господствующая сила, подчинившая себе все экономические и политические учреждения капиталистического общества. 

• Третий признак империализма — преобладание значения вывоза капитала над вывозом товаров. 

Для капитализма доимпериалистического типичен был вывоз товаров. Но в результате монопольного положения богатейших стран накопление капитала достигло в эпоху империализма огромных размеров, и «избыток» капитала стал вывозиться в отсталые страны, где сырье и рабочая сила дешевы и прибыли капиталистов баснословно велики. 

Финансовый капитал, пишет Ленин, «раскидывает свои сети на все страны мира». 

• Четвертый признак империализма — раздел мира монополистическими международными союзами капиталистов. 

Читать далее...

В последние годы творчества Островский создал значительные социально-психологические драмы и комедии о трагических судьбах богато одарённых, тонко чувствующих женщин в мире цинизма и корысти ("Бесприданница", 1878, "Последняя жертва", 1878, "Таланты и поклонники", 1882, и др.). Здесь писатель разрабатывает и новые формы сценической выразительности, в некоторых отношениях предвосхищающие пьесы А. П. Чехова: сохраняя характерные черты своей драматургии, Островский стремится воплотить "внутреннюю борьбу" в "интеллигентной, тонкой комедии".

47 оригинальных пьес Островского (вместе с пьесами, написанными в соавторстве с молодыми драматургами Н. Я. Соловьевым, П. М. Невежиным, и многочисленными переводами и переделками пьес иностранных авторов) создали обширный репертуар для русской сцены. Драматургия Островского, национальная по своим традициям и истокам, дала немало образцов глубокого общечеловеческого содержания. Т. н. "морализм" Островского тесно связан с демократической устойчивостью его нравственного идеала. Островский обогатил драму опытом социального романа, писал "повести в ролях", по выражению Ф. М. Достоевского (см. "Неизданный Достоевский". Литературное наследство, т. 83, 1971, с. 608). Быт в его пьесах предстаёт не мёртвой бутафорией сословных примет купечества, мещанства или дворянства, а как сгусток отношений людей, способа их мышления, языка. Мастерской диалог, искусство построения пьес Островского рождают впечатление естественности действия, живого потока речи, драматически напряжённого или лирически одушевлённого, сверкающего красками юмора.

Обладая незаурядным общественным темпераментом, Островский всю жизнь деятельно боролся за создание реалистического театра нового типа, за подлинно художественный национальный репертуар, за новую этику актёра.

Читать далее...

С 1856 Островский — постоянный сотрудник журнала "Современник" — сближается с деятелями демократической русской журналистики. В годы общественного подъёма перед крестьянской реформой 1861 вновь усиливается социальная критика в его творчестве, острее становится драматизм конфликтов. В комедии "В чужом пиру похмелье" (1855) не только создан впечатляющий образ Тита Титыча Брускова — воплощение тёмной и грубой силы домашнего самовластья, но и впервые произнесено слово "самодур", закрепившееся за целой галереей типов Островского. Комедия "Доходное место" (1856) бичевала взяточничество чиновников, ставшее нормой жизни; пьеса "Воспитанница" (1858) была живым протестом против угнетения личности. Достижения этой поры творчества Островского увенчивала драма "Гроза" (1859), навеянная, в частности, впечатлениями автора от поездок по городам верхней Волги в 1856 и 1857.

В "Грозе" Островский — сатирик и "бытовик" — рисует затхлую атмосферу провинциального городка с её грубостью, ханжеством, властью богатых и "старших". Островский — драматический поэт — даёт почувствовать привлекательность другого мира: мира природы, Волги, красоты и трагической поэзии, обаянием которого овеян образ Катерины. Гроза — это и символ душевного смятения героини, борьбы чувств, нравственного возвышения в трагической любви, и в то же время — воплощение бремени страха, под игом которого живут люди. "Тёмное царство" страшно не только внешней силой угнетения, притеснениями Кабанихи и Дикого, но и слабостью душ людей покорных, безвольных — таких как Борис и Тихон. Царство покорности и слепого страха подтачивают у Островского две силы: разум, здравый смысл, просвещение, проповедуемые Кулигиным, и чистая душа Катерины, которая — пусть и бессознательно, одним велением искренней, цельной натуры — этому миру враждебна. В статье "Луч света в тёмном царстве" (1860) Н. А. Добролюбов расценил гордую силу, внутреннюю решимость героини "Грозы" как знак глубокого протеста, зреющего в стране.

Читать далее...

"Друг свободы" (Пушкин), Фонвизин был просветителем-гуманистом второй половины XVIII века. Поклонник Вольтера, Руссо, Фонвизин был врагом самодержавного деспотизма. Фонвизин возвысился до мысли о том, что "угнетать рабством себе подобных незаконно". Через всю свою жизнь Фонвизин пронес вражду к светскому обществу, царскому двору, придворным вельможам, временщикам. Фонвизин был врагом невежества, борцом за культуру, поклонником петровских реформ, ратовавшим за усвоение западноевропейской культуры, но в то же время боровшимся со слепым подражанием иноземному. Фонвизин с детства слышал народные сказки, знал народные песни, любил петь их; любимой его песней была песня про смерть бедняка в пути: "Из-за леса, леса темного". Фонвизин прекрасно знал чисто народную речь и умело пользовался ею: русский народный язык, острые народные словечки, поговорки придавали силу лучшим произведениям Фонвизина.

Литературная деятельность Фонвизина началась еще в бытность его студентом Московского университета. В 1761 он перевел с немецкого басни Гольберга, затем ряд нравоучительных сатирических произведений: "Торг семи муз", "Жизнь Сифа, царя египетского" Таррасона, "Альзиру" Вольтера и др. В 1762 Фонвизин переехал в Петербург и здесь развил усиленную литературную деятельность. Он был постоянным гостем кружка Козловского. В результате сближения с этим кружком Фонвизин написал "Послание к слугам", в котором обнаружил религиозный скептицизм и дал резкую характеристику духовенства. Хотя в дальнейшем замечается отход Фонвизина от атеистических взглядов, однако он навсегда остался врагом клерикализма, религиозного обскурантизма, всякого рода суеверия (см. Письма к родным, 1768). В 1764 Фонвизин выступил впервые с самостоятельным драматическим произведением, с комедией "Корион" (переделка Грессетова "Сиднея"). Через несколько лет после "Кориона" появляется социально-бытовая комедия "Бригадир" (написана 1766-1769, напечатана 1786).

Читать далее...

Сухово-Кобылин Александр Васильевич [17(29).9.1817, Москва, — 11(24). 3.1903, Больё, Франция], русский драматург, академик Петербургской АН (с 1902). Родился в старинной дворянской семье. Окончил физико-математическое отделение философского факультета Московского университета (1838), изучал философию в Гейдельберге и Берлине. В 1850 был заподозрен в убийстве своей любовницы, француженки Луизы Симон-Деманш, 7 лет находился под следствием и судом, дважды арестовывался, дело было прекращено из-за отсутствия каких-либо доказательств его вины. Тем не менее Сухово-Кобылин во время следствия должен был откупаться от вымогателей-чиновников, и до конца жизни светская молва приписывала ему преступление. Непричастность Сухово-Кобылина к убийству была доказана советскими исследователями, изучившими судебные архивы.

В 1852—1854 написана первая комедия Сухово-Кобылина "Свадьба Кречинского" (постановко Малого театра, 1855, опубликована 1856), посвященная моральной деградации русского дворянства. Образы Кречинского и Расплюева — замечательные создания комедиографа. Кречинский — типичная фигура прожигателя жизни, циничного и наглого игрока, Расплюев — его непременный спутник, прихлебатель, олицетворение беззастенчивости порока, "благодушия зла". Сатирическая драма "Дело" (опубликована 1869, поставлена 1882), долгое время находившаяся под цензурным запретом, обличала бюрократическую систему самодержавия, от министра до писаря. В этой пьесе были воспроизведены многие подробности судебного процесса самого Сухово-Кобылина. Центральные фигуры "Дела": чиновник Варравин — опытный, жестокий и беспощадный, уверенный в себе вымогатель; Тарелкин — менее искусный, но более агрессивный, жадный и бесстыдный в своём хищничестве взяточник. Положительный герой драмы, "частное лицо", честный дворянин Муромский погибает под натиском целой "армии чиновников", изображенной в драме. В 1869 Сухово-Кобылин завершил комедию "Смерть Тарелкина" и опубликовал 3 свои пьесы в виде драматической трилогии под названием "Картины прошедшего". После завершения трилогии он отдался занятиям философией.

Каждая из пьес Сухово-Кобылина являет собой новую жанровую систему: "Свадьба Кречинского" — сатирическая комедия; "Дело" — сатирическая драма; "Смерть Тарелкина" — сатирический фарс, гротескный и фантасмагорический. Это — первая в русской драматургии пьеса, где объектом сатирического обличения стала главная опора государства — полиция, где изображены картины полицейского произвола и полного бесправия перед ним лиц всех сословий и званий. "Дело" и "Смерть Тарелкина" долго не допускались на сцену, и полный текст этих пьес прозвучал с подмостков театра только после 1917. Драматические произведения Сухово-Кобылина ставились виднейшими советскими режиссёрами с участием крупнейших советских актёров; постановки "Свадьбы Кречинского" и "Дела" были экранизированы.

Читать далее...