Анри Барбюс
СТАЛИН
ЧЕЛОВЕК, ЧЕРЕЗ КОТОРОГО РАСКРЫВАЕТСЯ НОВЫЙ МИР
ДВА МИРА
Вот что делается в стране, где загораются солнца, - в эпоху, когда, по словам Кагановича, океаны текут под мостами.
Все государства, кроме одного, идут через фашизм к разорению, все они идут к войне. Положение трагично. Но оно несложно. Оно просто.
В XIX веке, когда были точно и ясно осознаны предшествующие исторические этапы, борющееся человечество разделилось на две части; на пытающихся сохранить капиталистическую форму общества и на стремящихся переделать его в направлении равенства. Между этими двумя мощными силами завязалась борьба, постепенно распространяющаяся на весь мир.
Конкретно: по одну сторону - рабочий класс, частично организованный (политически и профессионально) в международную армию, и все, ему сочувствующие; по другую - официальная наследница французской революции, правящая буржуазия: ее государственная машина, ее адвокаты и защитники всех мастей, а также обыватели всех категорий.
Казалось, что существуют и промежуточные позиции. На деле их не было. Все политические партии, расположенные между двумя основными лагерями, разыгрывали лишь пустые, поверхностные комедии. Отсюда с очевидностью вытекает: третьего мира нет. Третьего пути нет Промежуточных решений нет. Что нереволюционно, то реакционно, и даже реформисты постепенно вовлекаются в блок социальной реакции, даже нейтральные увеличивают его вес своим мертвым грузом, даже полуреволюции падают туда же и там погибают окончательно. Либо все, либо ничего.
Следовательно, знаменитый буржуазный либерализм, который, как и всякая "золотая середина", имеет множество приверженцев, который на все лады твердит: "ни реакции, ни революции", - покоится на грубо-неправильном понимании действительности. Факты неумолимо требуют от нашей эпохи: либо реакция, либо революция. Даны только эти две возможности. Все промежуточное - силою логики, силою вещей тяготеет и соскальзывает либо вправо, либо влево (почти всегда вправо). Обойти эту арифметику действительности (подтверждаемую всей современной историей) невозможно. Повторим еще раз, чтобы закрепить эту мысль: всякий "не-реакционер", если он не революционер, оказывается, что бы он ни говорил и ни делал, реакционером. "Золотая середина" - это реакция, скрывающая свое лицо. Остаются только два лагеря: капитализм, который искусственными средствами (лживая пропаганда и злоупотребление силой, имеющейся в его распоряжении) поддерживает анархическое разбухание личности и нации, является естественной питательной средой несправедливости, грабежа, нравственного разложения и войны, - и социализм, который устраняет частную наживу возвращает все богатства обществу трудящихся, работников физического и умственного труда, и говорит, что нация - это не последняя, а предпоследняя форма объединения жителей земли.
И сегодня перед нами - то же деление человечества, которому присущи те же характерные черты, но только в ином виде.
Появились новые факты, - и какие факты! Повсеместный рост рабочего движения и революционной сознательности. Ряд революций, последовавших за войной, - невозможно подсчитать, сколько десятков миллионов жертв она унесла и на сколько сотен миллиардов уничтожила ценностей, - за войной, не имевшей таких причин, в которых можно было бы публично сознаться. Победа одной из этих революций - построение марксистского государства в огромной стране. В первой четверти XX века кончились времена, когда капитализм подпоясывал свое брюхо экватором. В то же время наново перекован социалистический двигатель мира - Интернационал.
Вскоре разразился мировой экономический кризис. "Кризис временный, как и прежние, - говорили ослепленные жрецы, - ведь это седьмой или восьмой по счету". Нет, это органический кризис капитализма, кризис упадка, дряхлости, плесени. Все средства использованы, все рынки переполнены. (Производить, производить! Продавать, продавать!) Но все покупатели - сами продавцы, на своих границах. Товары заваливают и душат страну; которая произвела их. Торговля умирает от выкидышей. Вполне естественное следствие самого принципа. Виновато не перепроизводство, ибо всего, что производится, еще недостаточно для человечества в целом, - виновато беспорядочное распределение продуктов производства - хозяйственный национализм. Вполне естественно, что все крупные предприятия кишат жуликами.
Теперь уже нельзя считать образцом строй, который сеет нищету; культивирует банкротство, возносит воров на вершину славы и за труд платит голодом. (Не говоря уже о войне, снова надвигающейся со всех сторон света). Более того, нельзя уже указывать на американского рабочего, позолоченного рабочего, как на образец рабского счастья, - один из основных доводов, помогавших приручать массы, взлетел на воздух.
Капитализм, чтобы оставаться капитализмом, должен отныне скрывать свою игру Он делает это с коварной стыдливостью. Недавно Сталин очень образно сказал, что капиталисты не могут выйти из кризиса "с высоко поднятой головой", они могут только "частично выкарабкаться из кризиса на четвереньках".
ЧЕЛОВЕК У РУЛЯ
Вернемся еще раз к образу этого человека, - человека, постоянно находящегося между тем, что сделано, и тем, что надо сделать. (Когда с ним говорят о работе, - излюбленное его выражение: "это пустяки по сравнению с тем, что должно быть").
На него обрушивается ненависть наших врагов, и со своей точки зрения они правы, - говорит Кнорин. Он - имя нашей партии, - говорит Бубнов. Это лучший из старой железной когорты, - говорит Мануильский. Старые большевики пользуются уважением, - говорит Микоян, - не потому, что они старые, а потому; что они не стареют.
История его жизни - это непрерывный ряд побед над непрерывным рядом чудовищных трудностей. Не было такого года, начиная с 1917, когда он не совершил бы таких деяний, которые любого прославили бы навсегда. Это - железный человек. Фамилия дает нам его образ: Сталин - сталь. Он несгибаем и гибок, как сталь. Его сила - это его несравненный здравый смысл, широта его познаний, изумительная внутренняя собранность, страсть к ясности, неумолимая последовательность, быстрота, твердость и сила решений, постоянная забота о подборе людей.
После смерти человек живет только на земле. Ленин живет всюду, где есть революционеры. Но можно сказать: ни в ком так не воплощены мысль и слово Ленина, как в Сталине. Сталин - это Ленин сегодня.
Мы уже видели, что во многом он похож на изумительного Владимира Ильича: то же глубокое знание теории, то же чувство реальности, та же твердость. Чем же они отличаются друг от друга? Вот два мнения советских рабочих: "Ленин - это руководитель. Сталин - это хозяин". "Ленин - больше, Сталин - сильнее". Не будем слишком вдаваться в такие параллели: своими неясными определениями они могут привести нас к неверным выводам о двух великих людях, из которых один сформировал другого.
Если угодно, можно сказать, что Ленин, - главным образом в силу условий, - был больше агитатором. Сталину, стоящему во главе более развитой, более укрепленной системы руководства, чаще приходится действовать через партию, через организацию. Сталин сегодня - это не человек больших бурных митингов. Впрочем, он вообще никогда не пользовался приемами крикливого красноречия, - чем только и располагают пробравшиеся к власти проходимцы и преуспевающие проповедники. Об этом стоит подумать историкам, которые будут давать ему оценку. Не такими путями создал и поддерживает Сталин связь с рабочими, крестьянами и интеллигенцией - с народом СССР, с революционерами всего мира, носящими свое отечество в сердцах своих, - а их много больше чем двести миллионов
Мы уже говорили о некоторых источниках его величия. В чем же основная черта его гения? Бела Кун дает прекрасную формулировку: "Сталин умеет взять правильный темп. Он умеет охватить ситуацию". Бела Кун полагает, что именно в этом состоит характерная особенность Сталина, отличающая его больше, чем все другие: умение ждать, рассчитывать во времени, не поддаваться искушению, хранить грозное терпение. И, может быть, именно поэтому ни один революционер в истории так не обогатил практически революцию и не сделал так мало ошибок, как Сталин.
Прежде чем предложить то или иное решение, он много размышляет и взвешивает (много - не значит долго). Он крайне осмотрителен и доверие свое дарит нелегко. Один из его ближайших сотрудников не доверял другому "Здоровое недоверие - это хорошая основа для совместной работы", - сказал ему Сталин. Он осторожен, как лев.
Это блистательный и четкий человек, - и это, как мы видели, простой человек. С ним нелегко встретиться только потому, что он постоянно работает Когда приходишь к нему в Кремль, то на лестнице и в вестибюле видишь не более трех-четырех человек. Эта органическая простота не имеет ничего общего с показной простотой какого-нибудь скандинавского монарха, благоволящего гулять по улицам пешком, или какого-нибудь Гитлера, по приказу которого все его пропагандисты трубят, что он не курит и не пьет вина. Сталин регулярно ложится спать в 4 часа утра. У него нет 32 секретарей, как у Ллойд-Джорджа; секретарь у него один - товарищ Поскребышев. Сталин не подписывает того, что пишут другие. Ему дают материал, и он все делает сам. Через его руки проходит все. И все-таки он успевает отвечать, - лично или через аппарат, - на все письма, какие ему присылают. В разговоре он прост и сердечен. "Его открытая сердечность", - говорит Серафима Гопнер; "его доброта", "его деликатность", - говорит Варвара Джапаридзе, работавшая вместе с ним в Грузии "Его веселость" - говорит Орахелашвили. Он смеется, как ребенок.
Когда в Московском Большом театре шло торжественное заседание, которым был ознаменован юбилей Горького, то во время перерыва, в салонах, расположенных за бывшей императорской или великокняжеской ложей, собрались руководящие деятели. Какой адский шум они там подняли! Какой хохот! Там были Сталин, Орджоникидзе, Рыков, Бубнов, Молотов, Ворошилов, Каганович, Пятницкий. Они рассказывали эпизоды времен гражданской войны, припоминали забавные случаи: "Помнишь, как ты свалился с лошади?" ... "Да, вот проклятая кобыла! Не знаю, что с ней случилось ...". Гомерический хохот, юношеская жизнерадостность, мощное веселье, сотрясающее царскую драпировку в салонах, - короткая, свежая разрядка великих бурлаков реконструкции.
Читать полностью
Барбюс Анри - Сталин
