Читать далее...

Читать далее...

В январе 1921 Кабарда и Балкария как административные округа вошли в состав Горской Автономной Советской Социалистической Республики, 4-й съезд Советов Кабардинского округа 10 июня 1921 высказался за образование автономной области. 1 сентября 1921 ВЦИК РСФСР утвердил декрет об образовании Кабардинского АО в составе РСФСР. 2 сентября СНК принял постановление, подписанное В. И. Лениным, об оказании материальной помощи Кабардинскому АО. 25—30 ноября 1921 состоялся Учредительный съезд Советов Кабарды. Во исполнение воли трудящихся Кабарды и Балкарии постановлением ВЦИК РСФСР от 16 января 1922 Балкарский округ был выделен из Горской АССР, объединён с Кабардинским АО, в результате образовалась Кабардино-Балкарский АО.

Благодаря помощи русского и др. народов СССР кабардинский и балкарский народы в годы довоенных пятилеток 1929—1940 совершили переход от патриархально-феодальных форм хозяйства, минуя стадию капитализма, к социализму. Было построено свыше 70 крупных промышленных объектов. Промышленное производство в 1940 увеличилось по сравнению с 1913 в 152 раза. В 1934 колхозы объединили 99,5% крестьянских хозяйств. За 1932 по сравнению с 1913 на 68% возросли посевные площади. 3 января 1934 Кабардино-Балкария за успехи в сельском хозяйстве награждена орденом Ленина. Из аграрной колониальной окраины Кабардино-Балкария превратилась в индустриально-аграрную республику. Осуществлялась культурная революция: к 1940 в основном ликвидирована неграмотность, создана письменность, в значительной степени исчезли бытовавшие ранее родовые и феодальные пережитки; выросли национальные кадры рабочего класса и интеллигенции; созданы вузы, научные и научно-исследовательские учреждения, клубы. Социалистические преобразования внесли коренные изменения в семейный и общественный быт. Активным строителем новой жизни стала раскрепощенная женщина-горянка. По конституции СССР 1936 Кабардино-Балкарская АО преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР. Чрезвычайный 10-й областной съезд Советов Кабардино-Балкарии 24 июня 1937 принял конституцию республики.

Читать далее...

Страх перед социализмом. Дело в том, что многие интеллигенты, даже которые считают исторической необходимостью смену капиталистической системы социалистической, боятся трудностей переходного периода. Они вполне искренно желают мировой победы социализма, но их тревожит вопрос о собственной будущности в период великого социалистического переворота. Сердце их отвергает то, что утверждает их разум. В теории они социалисты, на практике своим поведением они поддерживают капиталистический строй. Таким образом, само существование Советского Союза является для них постоянным напоминанием о непрочности их бытия, постоянным укором двусмысленности их собственного поведения. Существование Советского Союза служит для них отрадным доказательством того, что в мире разум еще не уничтожен; в остальном же они его не любят, скорее - ненавидят.

 Желанный "террор". По этим причинам они с удовольствием, даже не признаваясь себе в этом, пользуются всяким случаем, чтобы придраться к Советскому Союзу. "Загадочность" троцкистских процессов дала им желанный повод поиронизировать над Советским Союзом и заклеймить в блестящих статьях мнимый произвол суда. "Террор", обнаружившийся в Советском Союзе, доказал им, к их вящему удовольствию, что Союз в основном не отличается от фашистских государств и что, таким образом, они поступали правильно, не поддакивая Союзу. Этот "террор" оправдал их нерешительность и вялость в глазах их собственной совести. "Деспотизм" Советского Союза явился для них желанным плащом, под которым они скрыли свою духовную наготу.

 Никакой неожиданности. В Советском Союзе это никого не удивило. Впечатление, произведенное процессом Зиновьева, не испугало советскую юстицию, и она не побоялась назначить второй троцкистский процесс. Польза, которую мог принести в внутриполитическом отношении этот процесс, эта публичная чистка собственного дома накануне войны, с избытком возмещала возможное снижение морального престижа Советского Союза в глазах неавторитетных иностранных критиков.

Читать далее...

 Участие автора в процессах. С процессом Зиновьева и Каменева я ознакомился по печати и рассказам очевидцев. На процессе Пятакова и Радека я присутствовал лично. Во время первого процесса я находился в атмосфере Западной Европы, во время второго - в атмосфере Москвы. В первом случае на меня действовал воздух Европы, во втором - Москвы, и это дало мне возможность особенно остро ощутить ту грандиозную разницу, которая существует между Советским Союзом и Западом.

 Впечатления от процессов за границей. Некоторые из моих друзей, люди вообще довольно разумные, называют эти процессы от начала до конца траги-комичными, варварскими, не заслуживающими доверия, чудовищными как по содержанию, так и по форме. Целый ряд людей, принадлежавших ранее к друзьям Советского Союза, стали после этих процессов его противниками. Многих, видевших в общественном строе Союза идеал социалистической гуманности, этот процесс просто поставил в тупик; им казалось, что пули, поразившие Зиновьева и Каменева, убили вместе с ними и новый мир.

 В Западной Европе - одно. И мне тоже, до тех пор, пока я находился в Европе, обвинения, предъявленные на процессе Зиновьева, казались не заслуживающими доверия. Мне казалось, что истерические признания обвиняемых добываются какими-то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне какой-то театральной инсценировкой, поставленной с необычайно жутким, предельным искусством.

 В Москве - другое. Но когда я присутствовал в Москве на втором процессе, когда я увидел и услышал Пятакова, Радека и их друзей, я почувствовал, что мои сомнения растворились, как соль в воде, под влиянием непосредственных впечатлений от того, что говорили подсудимые и как они это говорили. Если все это было вымышлено или подстроено, то я не знаю, что тогда значит правда.

 Проверка. Я взял протоколы процесса, вспомнил все, что я видел собственными главами и слышал собственными ушами, и еще раз взвесил все обстоятельства, говорившие за и против достоверности обвинения.

 Маловероятность обвинений против Троцкого. В основном процессы были направлены, прежде всего, против самой крупной фигуры - отсутствовавшего обвиняемого Троцкого. Главным возражением против процесса являлась мнимая недостоверность предъявленного Троцкому обвинения. "Троцкий, - возмущались противники, - один из основателей Советского государства, друг Ленина, сам давал директивы препятствовать строительству государства, одним из основателей которого он был, стремился разжечь войну против Союза и подготовить его поражение в этой войне? Разве это вероятно? Разве это мыслимо?"

 Вероятность обвинений против Троцкого. После тщательной проверки оказалось, что поведение, приписываемое Троцкому обвинением, не только не невероятно, но даже является единственно возможным для него поведением, соответствующим его внутреннему состоянию.

Читать далее...

1

Летним полднем молодому художнику Сергею Шумилину позвонили по телефону из газеты и сказали, чтобы он зашел в редакцию договориться об одном деле. Художник бросил рисовать, помыл руки, сунул в карман гимнастерки карандаши с блокнотом и вышел на улицу.

В магазинных окнах были выставлены портреты Ленина в красных рамочках из кумача, и повсюду бросались в глаза надписи: "Да здравствует Третий Коммунистический Интернационал!"

Сергей, заглядывая в окна, думал, что - вероятно - фотографии очень правильно передают черты Ленина, без отклонений, но художник мог бы тоньше, уловить особенности лица, живость движений, и хорошо было бы порисовать когда-нибудь Ленина с натуры.

В редакции Сергею сказали:

- Вот какое хотим мы дать вам поручение.

На конгресс Коминтерна съезжаются иностранные делегаты. Отправляйтесь во Дворец труда, там они сегодня соберутся. Зарисуйте кого-нибудь из делегатов. Согласны?

- Хорошо.

- А завтра мы дадим вам пропуск на открытие конгресса, можете рисовать любого делегата и, если увидите, Ленина...

Читать далее...

В книге запечатлена эпоха великих социальных переворотов в общественной жизни - Первая мировая война, Октябрьская революция, война гражданская. Место интеллигенции в великом народном движении, революция и гуманизм, революция и искусство - вот что волнует автора этого замечательного романа.

Константин Александрович Федин — автор книг, вошедших в золотой фонд советской литературы.

 Константин Федин

Города и годы

У нас было все впереди, у нас не было ничего впереди.

Чарльз Диккенс

Что касается вина, то он пил воду.

Виктор Гюго

Глава о годе, которым завершён роман

Речь

— Дорогие соседи, добрейшие обыватели, почтенные граждане! Я высунулся из окна с заранее обдуманным намерением: мне скучно, дорогие соседи, меня грызет тоска, почтенные граждане, сердце мое ссохлось и свернулось штопором, как лимонная корка на раскаленной солнцем мостовой.

Почтенные обыватели! Это верно, что на дворе тысяча девятьсот двадцать второй год.

Читать далее...