Г Л А В А В Т О Р А Я .
О Р Г А Н И З А Ц И Я Ш Т У Р М А.
14.
СРЕДНЯЯ АЗИЯ
Февральская буржуазно-демократическая революция не внесла никаких изменений в положение народов Средней Азии — узбеков, казахов, киргизов, таджиков, туркмен.
В апреле 1917 года Временное правительство направило в Туркестан в качестве высшей краевой власти так называемый Туркестанский комитет во главе с бывшим членом Государственной думы кадетом Щепкиным.
После сформирования коалиционного Временного правительства Туркестанский комитет несколько изменил свой состав: из кадетского он стал меньшевистским. Но линия его поведения осталась прежней.
В своей контрреволюционной деятельности Туркестанский комитет опирался не только на меньшевиков и эсеров, бывших царских чиновников, белогвардейцев, но и на буржуазно-националистические организации «Шуро-Исламия» и «Улема», возникшие в марте 1917 года.
«Шуро-Исламия» являлась партией узбекской националистической буржуазии. «Улема» объединяла мусульманское духовенство, полуфеодалов-помещиков и крупную националистическую буржуазию.
«Шуро-Исламия» и «Улема» неоднократно выражали свою преданность Временному правительству. Туркестанский комитет не разрешил ни одного из коренных вопросов революции. Национальный гнёт не был уничтожен, он только принял, как указывал Сталин, новую форму, более утончённую и потому более опасную.
Аграрный вопрос также не был разрешён. Положение рабочих оставалось таким же, как и до революции. В сентябре 1917 года рабочие Туркестана продолжали работать по 12 часов в сутки, в то время как во всей стране рабочий класс уже давно завоевал 8-часовой рабочий день.
Трудность борьбы усугублялась тем, что почти вплоть до конца 1917 года в Туркестане не была создана самостоятельная большевистская организация. Отдельные группы большевиков Ташкента, Самарканда, Перовска, Новой Бухары и т. д. входили в объединённую организацию РСДРП. II краевой съезд РСДРП, который происходил в Ташкенте с 21 по 27 июня, был преимущественно меньшевистским по своему составу и вынес резолюцию о доверии Временному правительству.
Большевики Ташкента не имели своего печатного органа. Они принуждены были печатать свои статьи в органе РСДРП «Рабочее дело», находившемся целиком в руках меньшевиков. Меньшевики часто под разными предлогами не помещали в газете статей большевиков.
Товарищ Свердлов дал туркестанским большевикам директиву, полученную ими через оренбургских большевиков, — расколоть во что бы то ни стало «незаконное сожительство» большевиков с соглашателями.
Но директива Свердлова очень долгий срок оставалась невыполненной.
Влияние большевиков на массы быстро росло. Сильная группа большевиков создалась в Коканде. Во главе этой группы стоял Е. А. Бабушкин — большевик с 1903 года, председатель Кокандского Совета рабочих и солдатских депутатов.
Ефим Адрианович Бабушкин
Значительную работу внутри объединённой социал-демократической организации вели самаркандские большевики.
В Новой Бухаре к моменту Октябрьской революции существовала группа большевиков, которой руководил Полторацкий, погибший впоследствии от руки эсеров в 1918 году.
Павел Герасимович Полторацкий
Во главе ташкентских большевиков стояли А. Першин — рабочий среднеазиатских железнодорожных мастерских и Н. Шумилов — слесарь бородинских мастерских, председатель Ташкентского Совета в 1918 году.
Александр Яковлевич Першин
Николай Васильевич Шумилов
Большевики Туркестана опирались в своей работе на так называемые «Иттифаки» — союзы трудящихся мусульман.
В марте 1917 года в Скобелеве (ныне Фергана) возникла первая организация трудящихся мусульман; потом подобные же организации были созданы в Ташкенте, Самарканде, Коканде, Маргелане, Катта-Кургане, Ходженте и других городах. Возникали эти союзы в большинстве случаев по инициативе мобилизованных царским правительством в 1916 году на тыловые работы рабочих и бедноты. Вернувшись в Туркестан, они создали инициативную группу бывших мобилизованных рабочих и обратились с призывом образовать союзы трудящихся. В своём обращении инициативная группа писала, что
«ставит себе задачей создать из бедных и трудящихся, из татар и сартов трудовую семью, которая усилила бы рабочий класс в его борьбе с капиталом и помогла бы создать новую жизнь на истинно-демократических началах»1.
Многие из мобилизованных рабочих и дехкан прошли в России большую революционную школу и были связаны с большевистской партией и русскими рабочими.
В первый период своей деятельности «Иттифаки» находились ещё под сильным влиянием меньшевиков. Но постепенно они освобождались от этого влияния и всё теснее связывались с большевиками. Вместе с большевиками они выставили общий список в органы местного самоуправления и в Учредительное собрание и помогали бороться в Советах с соглашателями. Между союзами трудящихся мусульман и буржуазно-националистическими организациями «Шуро-Исламия» и «Улема» борьба с каждым днём всё усиливалась. Это лучше всего опровергало «теории» буржуазных националистов об отсутствии классовой борьбы в Туркестане, о равенстве всех мусульман, а также их лозунг: «Мусульмане, объединяйтесь!».
После ликвидации корниловщины революционная борьба трудящихся Туркестана вступила в новый этап. В сентябре 1917 года в городах то и дело вспыхивали стачки рабочих. Бастовали рабочие хлопковых, маслобойных и мыловаренных заводов. Они требовали повышения заработной платы и введения 8-часового рабочего дня. В забастовках участвовали рабочие Ташкента, Самарканда, Намангана, Андижана и других городов. Конфликты возникли на маслобойных заводах в Катта-Кургане и в Новой Бухаре.
В кишлаках аграрное движение вылилось в борьбу за землю и воду.
Усилилось и революционное движение в армии, в частности среди гарнизона Ташкента.
Но наиболее ярким показателем нарастания революционного кризиса были так называемые «сентябрьские события» в Ташкенте.
После корниловщины ташкентские большевики развернули большую работу под лозунгом «Вся власть Советам!».
Краевой Совет рабочих и солдатских депутатов, как и Ташкентский Совет, находился в руках меньшевиков и эсеров. 11 сентября 1917 года на совещании краевых демократических организаций большевики Ташкента внесли предложение объявить данное совещание революционным комитетом и передать ему всю полноту власти. Предложение было отклонено. Большевики вновь выдвинули это же предложение на заседании Исполкома Ташкентского Совета, где присутствовало много рабочих и солдат.
Председатель Исполкома Ташкентского Совета и его заместитель (оба правые эсеры) в виде протеста против выступления большевиков подали заявление о снятии с себя полномочий и покинули собрание. После их ухода Исполком Совета впервые принял большевистскую резолюцию с требованием создания ревкома и устройства общегородской демонстрации трудящихся под лозунгом: «Вся власть Советам!».
Туркестанский комитет Временного правительства, получив сведения о готовящемся по призыву большевиков выступлении масс, тотчас же принял решение о запрещении всяких митингов в дни 12 — 15 сентября. Но никакие запреты Туркестанского комитета не могли уже остановить движение масс. В день 12 сентября трудящиеся Ташкента стихийно вышли на улицу. В бывшем Александровском парке собрался многотысячный митинг. На митинг с фабрик и заводов шли рабочие, из казарм — солдаты. Речи большевиков встречали горячую поддержку всех собравшихся. С пламенными речами на митинге выступали рядовые его участники — рабочие и солдаты. Митинг принял резолюцию большевиков о переходе власти к Ташкентскому Совету и о создании временного революционного комитета, который тут же был избран в составе 14 человек (5 большевиков, 5 эсеров, 2 меньшевика, 2 анархиста).
Таким образом, несмотря на решение о переходе власти к Советам, большевики в ревкоме оказались всё же в меньшинстве. Оценивая в своей статье сентябрьские события в Ташкенте, Сталин указывал, что там удалось создать единый революционный фронт на базе требования о переходе власти к Советам. Но весь ход дальнейших событий, подчеркнул Сталин, зависел от того, кто возглавит и будет направлять этот временно создавшийся единый революционный фронт — большевики или «левые» эсеры, входившие в ревком.
Большевикам Ташкента не удалось стать вожаками в ревкоме и разоблачить колебания и половинчатость позиции эсеров. Это и предопределило дальнейший ход событий.
«Сентябрьские события» в Ташкенте несомненно показали, что в массах произошёл решающий перелом в сторону большевиков. Одна из важнейших национальных окраин страны вплотную подошла к вооружённому восстанию. Но «сентябрьские события» не означали, конечно, фактического перехода власти в руки Совета.
Избрание ревкома повергло контрреволюцию Ташкента в большое беспокойство. 12 сентября в 5 часов вечера на срочном совещании Туркестанского комитета совместно с представителями Краевого Совета и командующим войсками генералом Черкесом решено было немедленно арестовать ревком. Черкес окружил при помощи юнкеров и роты прапорщиков «Дом свободы», где одновременно заседали и ревком и Ташкентский Совет.
Ташкентский Совет в это время выбирал новый Исполком, в большинстве своём «лево»-эсеровский. Черкесу удалось арестовать членов ревкома и отправить их в тюрьму. Когда известие об аресте ревкома дошло до присутствующих на заседании Совета рабочих и солдат, они потребовали объяснений и немедленного освобождения членов ревкома.
Возмущение собрания демагогической речью Черкеса было настолько велико, что в него полетели камни и табуретки. Черкес вынужден был позорно убежать с собрания. Всю ночь он прятался в канаве, а затем был арестован.
Солдаты 1 и 2-го запасных сибирских полков, узнав об аресте членов ревкома, готовились к выступлению, угрожая разгромить тюрьму и выпустить арестованных. Испуганные соглашатели вынуждены были пойти на уступки и освободить ревком, который возобновил свою деятельность.
Растерянные руководители соглашательского Краевого Совета бежали в Скобелев, чтобы там, получив поддержку, перейти в наступление против революционного Ташкента.
Туркестанский комитет запросил помощи у Временного правительства, а сам стал готовиться к подавлению выступления вооружённой силой.
Ревком и новый состав Исполкома провели ряд мероприятий по укреплению своей власти, но никаких решительных действий для подавления и разоружения контрреволюционных сил они не предприняли.
К 16 сентября положение в городе изменилось. Пришла телеграмма Керенского, оценивавшая поведение Ташкентского Совета как преступное. Керенский требовал в 24 часа подчиниться местным представителям Временного правительства и открыто угрожал «захватчикам власти» наказанием «по всей строгости закона».
Телеграмма сообщала также о посылке в Ташкент карательной экспедиции. Грозный «приказ» Керенского вдохновил притаившиеся, но готовые броситься в бой силы контрреволюции. Белогвардейцы начали вооружать «верные» части. В ожидании прибытия карательного отряда Туркестанский комитет вступил в переговоры с Исполкомом Ташкентского Совета. Чтобы выиграть время, глава Туркестанского комитета меньшевик Наливкин подписал 18 сентября соглашение с Исполкомом Совета, гарантировавшее «неприкосновенность лиц и частей, участвовавших в последних событиях» и настаивавшее на отмене присылки карательной экспедиции в Ташкент.
Туркестанский комитет не выполнил соглашения. 20 сентября в 4 часа дня в Ташкенте, в знак протеста против прибытия карательной экспедиции, началась всеобщая забастовка рабочих. Бастовали все предприятия, железнодорожники, стояли трамваи, не работала электростанция. Город погрузился во мрак. В ответ Туркестанский комитет объявил город на военном положении.
Но все усилия трудящихся задержать карательную экспедицию ни к чему не привели. 24 сентября она прибыла в Ташкент. Во главе экспедиции стоял генерал Коровиченко. Контрреволюция встретила карателя с большой торжественностью, а пролетариат почти всех предприятий Ташкента продолжал объявленную 20 сентября забастовку.
26 сентября генеральный комиссар Временного правительства Коровиченко издал приказ о предании военному суду членов ревкома, избранных 12 сентября, организовал комиссию по расследованию действий ревкома и Ташкентского Совета, запретил собрания и митинги. Казаки окружили «Дом свободы», произвели обыск, забрали кассу и делопроизводство Ташкентского Совета и Исполкома.
Коровиченко обещал снять военное положение, если всеобщая стачка закончится. Меньшевики и эсеры пошли на срыв забастовки, о чём 27 сентября объявил стачечный комитет. В тот же день забастовка была прекращена, но борьба пролетариата и дехкан не только не кончилась, но ещё в большей мере обострилась.
Рабочие-железнодорожники организовали в Ташкенте и других городах Узбекистана боевые вооружённые дружины, что явилось началом организации Красной гвардии. Снова началась волна забастовок в Ташкенте, Коканде и других городах Туркестана. Забастовали рабочие и служащие типо-литографий Самарканда. Бастующие рабочие предъявили требование о повышении заработной платы на 50%. Такие же требования предъявили рабочие владельцам типографий «Земля и воля», «Печатник» и «Идеал».
Предприниматели отказывались платить бастующим рабочим, эсеры поддерживали ташкентских предпринимателей в этом вопросе. Общее собрание рабочих печатного дела в Ташкенте выразило недоверие эсеровским руководителям.
Крайнее обострение взаимоотношений между большевиками и правыми эсерами с предельной ясностью выявилось на II краевом чрезвычайном съезде Советов рабочих и солдатских депутатов Туркестана, созванном по инициативе большевиков 29 сентября. Съезд должен был разрешить вопросы о ташкентских событиях, выборах краевого Совета и подготовке к Учредительному собранию.
II съезд Советов Туркестана проходил в тяжёлых условиях. Карательная экспедиция находилась в Ташкенте. Правый эсер Чайкин в течение нескольких дней делал всё, чтобы сорвать съезд. На съезде он держался с большой наглостью и открыто блокировался с «Улемой». Но, несмотря на старания Чайкина, он должен был сознаться, что
«представители Ташкента, возглавляемые членами бывшего революционного комитета, увлекли за собой часть иногородних»1.
На съезде выступила организованная, но всё же малочисленная группа большевиков.
Делегаты съезда помнили наказ своих избирателей и не поддавались на удочку эсеров. Делегаты Кушки получили от общего собрания гарнизона и рабочих наказ, который они должны были отстаивать на съезде:
«1) «Вся власть Советам!»,
2) до окончания войны ни одного солдата не отпускать, а если отпускать, то с оружием в руках,
3) ввиду кризиса продовольствия взять все ценности из церквей, на которые приобрести продовольствие»2.
Правые эсеры во главе с Чайкиным в предложенной резолюции требовали осуждения действий ревкома за сентябрьское выступление. Они настаивали, чтобы бывшие члены ревкома не участвовали в голосовании этой резолюции, когда же съезд не согласился с ними, они демонстративно покинули зал заседаний.
Большевик Полторацкий присутствовал на съезде от Новобухарского Совета рабочих и солдатских депутатов. Отмечая отношение правых эсеров к членам бывшего ревкома и Исполкома и их требование создать следственную комиссию для разбора, Полторацкий сказал, что судьями революции «не могут быть те, кто были её палачами».
Большевики на краевом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов вели ожесточённую борьбу с меньшевиками и эсерами, разоблачали их предательскую политику; часть делегатов съезда с большим вниманием прислушивалась к выступлению большевиков и их поддерживала.
В течение октября обстановка в городе обострилась до крайних пределов. Все предприятия и части гарнизона выносили резолюции с протестом против действий карательной экспедиции и с требованием перехода власти к Совету.
18 октября Ташкентский Совет рабочих и солдатских депутатов созвал расширенное совещание представителей рабочих организаций, полковых комитетов и профсоюзов города. На повестке дня стояли обсуждение политического момента и выработка наказа представителю на II Всероссийский съезд Советов. Протестуя против действий Коровиченко, Совещание требовало от Туркестанского комитета:
1) отмены смертной казни, освобождения арестованных членов Ташкентского Совета;
2) передачи всей земли земельным комитетам;
3) введения общественного контроля над производством;
4) заключения на всех фронтах перемирия;
5) созыва в назначенный срок Учредительного собрания.
Выступавшие ораторы требовали взятия власти Советами. Оживлённые прения открылись на совещании по вопросу о выработке наказа делегату II Всероссийского съезда Советов. Большевики настаивали на том, чтобы в наказе было указано, что вся власть должна перейти к Советам, так как в противном случае само Учредительное собрание не будет созвано. Власть Советов должна оставаться на местах и после созыва Учредительного собрания. Резолюция большевиков была принята большинством 89 против 4 при 6 воздержавшихся.
Ташкентский Совет был завоёван большевиками.
Решительная вооружённая борьба за власть Советов в создавшихся условиях была неизбежна. Временное правительство, сосредоточив в Ташкенте значительные вооружённые силы, надеялось потопить в крови выступление трудящихся Ташкента и тем дать «поучительный» пример своей силы рабочим всей России. Но и эта «ташкентская ставка» контрреволюции была бита, как и все другие её попытки задушить революционное выступление масс вооружённой силой.
Исполком Ташкентского Совета просил помощи у собирающегося II съезда Советов. Рабочие энергично вооружались, росли отряды Красной гвардии.
продолжение следует
Скачать том 2
https://drive.google.com/file/d/0B5Ukzv8_4OCxWlZnVU91b2VEVWs/view?usp=sharing
| 
