«Броненосец „Потемкин"» — художественный фильм, снятый режиссёром Сергеем Эйзенштейном на киностудии «Мосфильм» в 1925 году. Неоднократно в разные годы признавался лучшим или одним из лучших фильмов всех времён и народов по итогам опросов критиков, кинорежиссёров и публики.

Сценарий, по которому снимался фильм, основан на реальных событиях, произошедших в июне 1905 года, когда на броненосце «Князь Потёмкин» команда подняла восстание и захватила корабль.

Фильм снят к 20-летию первой русской революции 1905 года. Премьера состоялась в Москве 5 декабря 1925 года в 1-м Госкинотеатре.

Немой фильм был озвучен в 1930 году (при жизни режиссёра С. М. Эйзенштейна), восстановлен в 1950 году (композитор Николай Крюков) и переиздан в 1976 году (композитор Дмитрий Шостакович) на киностудии «Мосфильм» при участии Госфильмофонда СССР и музея С. М. Эйзенштейна под художественным руководством Сергея Юткевича.

Стачка («Чертово гнездо», «История стачки») — советский историко-революционный фильм 1925 года режиссёра Сергея Эйзенштейна, снятый на «Первой госкинофабрике» по инициативе Пролеткульта.

Возмущённые тяжёлыми условиями труда и бесчеловечным отношением к ним, заводские рабочие организуют забастовку. Во время их мирной демонстрации устраивается провокация, после чего власти жестоко подавляют восстание. «Помни, пролетарий!» - призывает эта кинокартина.

Фильм начинается с титров — цитаты из Владимира Ильича Ленина:

«     Сила рабочего класса — организация.
Без организации масс пролетариат — ничто.
Организованный он — всё.
Организованность есть единство действия, единство практического выступления. »

Ленин. 1907 год

  
Действие происходит до революции. На одном из крупных российских заводов рабочие страдают от тяжёлых, невыносимых условий труда. Один из них, несправедливо обвинённый администрацией, без каких-либо доказательств, в краже дорогого инструмента, не выдерживает, кончает жизнь самоубийством. Смерть человека, затравленного администрацией, становится катализатором событий.

На заводе объявлена стачка. Рабочие требуют также и сокращения рабочего дня до восьми часов и увеличения заработной платы. Хозяева завода игнорируют требования пролетариев, а их петицией вытирают испачканный ботинок.

Фабриканты организуют провокацию — пожар и погром в винной лавке во время мирной демонстрации пролетариев. Рабочих жестоко разгоняют струями воды из брандспойтов. Но на этом зверства не заканчиываются. По приказу губернатора, против бастующих направлены казаки и полиция, которые расстреливают рабочих. «Помни, пролетарий!»

Подъем революционного движения в 1912–1914 годах

 
Торжество столыпинской реакции оказалось недолговечным. Не могло быть прочным правительство, которое не хотело дать народу ничего, кроме кнута и виселиц. Репрессии стали столь обычными, что они перестали пугать народ. Стала исчезать усталость рабочих, навеянная в первые годы поражения революции. Рабочие вновь стали подыматься на борьбу. Предвидение большевиков о неизбежности нового революционного подъема оказалось правильным.

Аркадий Гайдар

Любимых детских книг творец
И верный друг ребят,
Он жил, как должен жить боец,
И умер, как солдат.

Ты повесть школьную открой -
Гайдар ее писал:
Правдив той повести герой
И смел, хоть ростом мал.

Прочти гайдаровский рассказ
И оглянись вокруг:
Живут сегодня среди нас
Тимур, и Гек, и Чук.

Их по поступкам узнают.
И это не беда,
Что по-гайдаровски зовут
Героев не всегда.

Страницы честных, чистых книг
Стране оставил в дар
Боец, Писатель, Большевик
И Гражданин - Гайдар...

Финляндская революция 1918, рабочая революция в Финляндии в январе – мае. Началась в условиях подъёма революционного движения в стране, развернувшегося в конце 1917 под влиянием Октябрьской революции в России. В ночь на 28 января в Хельсинки отряды Красной Гвардии (создана летом 1917), в ответ на террористические выступления белогвардейских частей (Шюцкор), заняли здание сената и др. центральных учреждений. Вслед за рабочими Хельсинки выступили рабочие Турку, Тампере, Пори, Котки, Лахти, Выборга и др. городов, в основном юж. части страны, наиболее развитой в промышленном отношении. Север и большая часть центральной Финляндии, куда бежали из Хельсинки некоторые член буржуазного сената, остались под контролем реакционных сил.

28 января в Хельсинки было сформировано революционное правительство – Совет народных уполномоченных (СНУ) в составе социал-демократов К. Маннера (председатель), Ю. Сиролы, О. Куусинена и др.; учреждался верховный орган власти – Главный рабочий совет из 35 чел. (10 от Партийного совета Социал-демократической партии Финляндии, СДПФ; 10 – от профсоюзов, 10 – от Красной Гвардии, 5 – от сейма рабочих организаций, созданного в Хельсинки в марте 1917).

29 января СНУ опубликовал программу, носившую демократический характер и призывавшую двигаться по пути к социалистической революции. Создавались промышленные комитеты; сеймы рабочих организаций (основаны в марте 1917 как представительства рабочих организаций, отстаивавшие экономические интересы трудящихся) фактически стали органами диктатуры пролетариата. 31 января СНУ принял Закон о провозглашении крестьян-арендаторов (торпарей и бобылей) независимыми от землевладельцев, закреплявший за торпарями и бобылями арендованные ими земли. 1 февраля СНУ взял в своё ведение Финляндский банк, принял временный Закон о революционных судах. 12 февраля под государственный контроль были поставлены функционировавшие частные банки.

Белая Финляндия — антисоветский плацдарм

В 1809 г. Финляндия вошла в состав Российской империи и к концу XIX века превратилась «в одну из многих бесправных и униженных русских провинций». Финский народ, как и остальные народы, населявшие царскую Россию, беспощадно угнетался русским самодержавием. Этим, главным образом, и объясняется то, что «в отношениях между Россией и Финляндией существовало взаимное недоверие».

Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России ничего не изменила в положении Финляндии. Буржуазно-помещичье Временное правительство создавало многочисленные комиссии, проводило множество совещаний для обсуждения «финляндского вопроса», но самостоятельности Финляндии не признавало и признать не хотело.

Государственную самостоятельность Финляндия обрела только в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции, провозгласившей право наций на самостоятельное государственное развитие. [12]

24 декабря 1917 г. Центральный Исполнительный Комитет принял декрет, устанавливавший полную независимость Финляндии. Товарищ Сталин оценил этот документ как «выдающийся акт с точки зрения истории». Этим декретом Советское правительство на деле подтвердило заявление товарища Сталина, сделанное им на съезде финляндской социал-демократической рабочей партии в ноябре 1917 г. «Я заявляю, — говорил на этом съезде товарищ Сталин, — что мы изменили бы социализму, если бы не приняли всех мер для восстановления братского доверия между рабочими Финляндии и России. Но всякому известно, что без решительного признания за финским народом права на свободное самоопределение восстановить такое доверие немыслимо.

Конфликт Временного правительства с Финляндией.

В начале марта 1917 г. Временное правительство издало постановление о восстановлении в Финляндии царской конституции. Вскоре был утверждён коалиционный сенат — правительство из шести социал-демократов и шести представителей буржуазии. Был созван также сейм, избранный ещё в 1916 г. Но фактической власти ни сейм, ни сенат не получили. Временное правительство назначило в Финляндию своего представителя и отказалось признать её независимость.

Финская военная клика начала переговоры с Германией, с Вильгельмом II с целью отделения Финляндии от России. Опираясь на германских империалистов, финская буржуазия готовилась не только к отделению от России, но и к гражданской войне со своими рабочими. Под видом спортивных обществ буржуазия формировала реакционные «дружины порядка».

Пролетариат Финляндии был решительным противником союза с германским империализмом против свергнувшей царизм России; он горячо поддерживал русскую революцию. Добиваясь независимости, финляндский сейм принял в июле закон о верховных правах сейма. В ответ на это постановление Временное правительство, по примеру царизма, распустило финляндский сейм.

Всем, кто за мир любой ценой! О классовой ненависти.

    Я часто прикасаюсь к ней сухими от злобы губами.
    В ней след дыхания нежного и еще невинного,  может быть, след лопнувших давно мыльных пузырей. Но эта игрушка маленького Поля Ру, убитого прекраснейшей  из женщин, Габриелью де Бонивэ, прекраснейшего из городов, Парижа, - говорит мне о великой ненависти.
    Припадая к ней, я молюсь об одном - увидев белый флаг, не опустить ружья, как это сделал бедный Луи Ру, и ради всей радости жизни не предать форта Святого Винценсия, на котором еще держатся три блузника и пускающий мыльные пузыри младенец.

 
Недавно отмечали годовщину расстрела царской семьи Николая Кровавого. Всем, кто тает от жалости к четырнадцатилетнему врагу, так он был воспитан, и сыну врага, у которого руки по локоть в крови рабочих и детей рабочих, кто никогда не видел в народе - людей, не уважал их чувств, посвящается этот рассказ.

Но и тем, кто думает, что классовый мир возможен, что буржуа пожалеют детей рабочих, помогут их женщинам или старикам. Мы все для капиталистов - рабы, рабочая сила, быдло, которое необходимо терпеть, чтобы мы обслуживали их.

Есть много прекрасных городов - всех прекрасней Париж, в нем смеются беспечные женщины, под каштанами франты пьют рубиновые настойки, и тысячи огней роятся на зеркальном аспиде просторных площадей.

Каменщик Луи Ру родился в Париже. Он помнил "июньские дни" 1848 года. Ему тогда было семь лет, и он хотел есть. Как вороненок, он молча раскрывал рот и ждал, напрасно ждал, - у его отца Жана Ру не было хлеба. У него было только ружье, а ружье нельзя было есть. Луи помнил летнее утро, когда отец чистил свое ружье, а мать плакала, вытирая лицо передником. Луи побежал вслед за отцом - он думал, что отец с вычищенным ружьем застрелит булочника и возьмет себе самый большой хлеб, больше Луи, хлеб с дом. Но отец встретился с другими людьми, у которых тоже были ружья. Они начали вместе петь и кричать: "Хлеба!"

Луи ждал, что в ответ на такие чудесные песни из окон посыпятся булки, рогалики, лепешки. Но вместо этого раздался сильный шум, и посыпались пули. Один из людей, кричавший "хлеба!", крикнул: "Больно!" - и упал. Тогда отец и другие люди стали делать непонятные вещи - они повалили две скамейки, притащили из соседнего двора бочонок, сломанный стол и даже большой курятник. Все это они положили посередине улицы, а сами легли на землю. Луи понял, что взрослые люди играют в прятки. Потом они стреляли из ружей, и в них тоже стреляли. А потом пришли другие люди. У них также были ружья, но они весело улыбались, на их шапках блестели красивые кокарды, и все называли их "гвардейцами". Эти люди взяли отца и повели его по бульвару Святого Мартына. Луи думал, что веселые гвардейцы накормят отца, и пошел за ними, хотя было уже поздно. На бульваре смеялись женщины, под каштанами франты пили рубиновые настойки, и тысячи людей роились на аспиде зеркального тротуара. Возле ворот Святого Мартына одна из беспечных женщин, сидевшая в кофейной, закричала гвардейцам:

Заветной мечтой Коновальца и его соратников было объединение всех националистических сил в эмиграции для совместной борьбы против их общего врага – Советской власти на Украине. С этой целью верхушка УВО, именовавшаяся Проводом Украинских националистов (ПУН), вместе с главарями других националистических организаций еще в 1928 году начала подготовку к объединительному съезду, который состоялся в конце января – начале февраля 1929 года в Вене. Съезд, или как его назвали сами националисты, Перший Великий Збір ОУН, собрал довольно небольшую аудиторию – в его работе приняли участие 30 делегатов и гостей. 10 из них представляли «Легию украинских националистов» из Подебрада во главе с Николаем Сциборским, 5 – УВО во главе с Евгением Коновальцем, 3 – Группу украинской нацио-нальной молодежи (из Праги) и 2 – Союз украинской националисти-ческой молодежи (из Львова).

Съезд принял постановления о создании и устройстве ОУН, ее целях и задачах, избрал руководящие органы. Возглавил Провод ОУН Е.Коновалец, его заместителем стал Н.Сциборский, секретарем – В.Мартынец. Членами ПУН были избраны: Д.Андриевский, Д.Демчук, Ю.Вассиян, М.Капустянский, П.Кожевников, Л.Костарив. Главным судьей ОУН стал Я.Дуб (М.Кушнир), а главным контролером – Я.Моралевич. В составе Провода создавались рефентуры: организационная, политическая, связи, финансов, секретариат [14].

Решающее значение в принятии съездом решений сыграло то обстоятельство, что они заранее были подготовлены соратниками Коновальца, а сам Коновалец восседал в президиуме съезда в пред-седательском кресле и задавал тон всему съезду. Соратники звали его «вождем» и отзывались о нем как о самом заслуженном борце за «незалежну Україну». Харизма «вождя» сопровождала Коновальца все последующие годы, вплоть до смерти в 1938 году.

В 1920 году в эмиграции возникла так называемая Украинская войсковая организация (УВО) во главе с бывшим петлюровским полковником Евгением Коновальцем. Основное ядро этой антисоветской организации составляли офицерские кадры осадного корпуса «сечевых стрельцов» – бывшей гвардии УНР периода Центральной Рады и Директории, а также бывшие старшины армии ЗУНР. В создании УВО активное участие принимали бывшие соратники Коновальца по осадному корпусу Андрей Мельник, Василий Кучабский, Роман Сушко, Емельян Сеник и другие менее заметные фигуры. «Это было войско, – свидетельствует активный участник националистического движения тех лет Зиновий Кныш, – принудительно одетое в цивильную одежду. Внешне оно ничем не отличалось от своего цивильного окружения: студентов, чиновников, учителей, крестьян, ремесленников. Но если бы какая-то таинственная сила позволила заглянуть им в душу, мы снова бы увидели стрельцов, десятников, поручиков и сотников» [4].

Такая характеристика примечательна тем, что в ней фиксируется изначально присущий организационным структурам украинского национализма характер военной организации. «Введение воинской дисциплины и практики индивидуального террора должно было исказить нормальное развитие и деятельность массовой политической организации, на роль которой амбициозно претендовала ОУН», – пишет один из теоретиков ОУН Р. Борковский [5].

Именно по этой причине УВО не получила однозначного при-знания в среде других эмигрантских антисоветских организаций. Представители пяти ячеек украинской военной эмиграции, в середине января 1923 года собравшиеся в Праге на организационный съезд, объявили о создании Украинского войскового союза (УВС). УВС декларировал себя единой общенациональной организацией, стремящейся к объединению всех группировок украинских вояк в эмиграции. УВС просуществовал недолго – вместо него в ноябре 1926 года был образован Союз организаций бывших вояк армии УНР. Вскоре аналогичные организации возникли в ряде стран Европы (Германии, Франции, Польше, Болгарии, Чехословакии), в США и Канаде.

Уцелевшие остатки буржуазно-националистических партий и правительств, потерпевших поражение на Украине, нашли приют в европейских странах и при поддержке правящих в них режимов возобновили подрывную работу против Страны Советов.

Привезенный в Германию в декабре 1918 года немецкими войсками Павел Скоропадский получил аккредитацию как «гетман Украины в изгнании». Ему была назначена ежегодная пенсия в размере 10 тысяч марок и предоставлена роскошная вилла в центре Берлина (Вайсензее), получившая название резиденции экс-гетмана Украины. Отсюда Скоропадский развернул организационную работу по насаждению гетманщины в рядах эмигрантов из Украины на принципах Украинской хлеборобско-демократической партии (УХ-ДП). Вокруг него группиро-вались прежде всего бывшие члены и сторонники этой партии и гетманщины. Однако одна лишь политическая трескотня не приносила никаких надежд на реставрацию на Украине буржуазно-помещичьего строя, и вскоре она была отодвинута Скоропадским на второй план. Главным для него стало сотрудничество с немецкой разведкой, имевшей свои щупальца не только на Украине, но и во многих странах европейс-кого и американского континентов, прежде всего, в Великобритании, Польше, США и Канаде.

Гитлеровское руководство оказывало всевозможные знаки внимания гетману-банкроту, не исключая возможности вновь возвратить его на Украину в качестве главного коллаборациониста. В этом качестве Скоропадский был бы очень удобен фашистам, так как безудержно был готов в угоду своим хозяевам предавать интересы украинского народа и превратить Украину в житницу Германии, сельскохозяйственный придаток «третьего рейха». Свои планы экс-гетман раскрыл в письме, адресованном криминальному советнику гестапо Шредеру, внешне-политическому отделу НСДАП и имперской рейхсканцелярии. В нем он предлагал при помощи Германии создать фашистскую «велико-украинскую державу», которая навсегда сохранит «свой сельско-хозяйственный характер», а техническую помощь будет получать от «третьего рейха»