Расстрел безоружных солдат в Кремле вызвал глубочайшее возмущение народа.
«Не до работы теперь! 28-го дружно, как один человек, оставим фабрики и заводы и по первому призыву Военно-революционного комитета сделаем все, что он укажет»1.
Так гласило воззвание Военно-революционного комитета, Центрального бюро профсоюзов, Московского комитета большевиков, московской организации социал-демократии Польши и Литвы. Они горячо призывали показать
«нашим врагам, что против них подавляющее большинство московского населения»1.
Пролетариат дружно откликнулся на этот призыв: все московские фабрики и заводы остановились. Рабочие ночных смен прямо от станков спешили в заводской комитет.
— Оружия! — требовали массы.
Дневная смена, не заходя в цеха, отправлялась в военно-революционный комитет. Толпы рабочих осаждали районные Советы.
— К оружию! — взывали массы.
Безоружные красногвардейцы строились в десятки и бегом направлялись в районные военно-революционные комитеты. Они терпеливо простаивали в строю, ожидая оружия. Шли все: мужчины и женщины, большевики и беспартийные. Большевик рабочий военно-артиллерийского завода, узнав о начале боевых действий, позвонил на завод:
— Снимите с работы всех большевиков и направьте в распоряжение революционного комитета.
Члены большевистской ячейки, около 300 человек, построились во дворе завода и стройными рядами двинулись в указанные пункты. Уход красногвардейцев-большевиков вызвал тревогу среди 2 тысяч рабочих, занятых в ночной смене. Они потребовали созвать собрание. Им коротко рассказали о положении дел. Рабочие без долгих разговоров решили идти на баррикады. Работницы тут же записывались в санитарки. Энтузиазм был так велик, что даже меньшевики-рабочие, позабыв о «нейтралитете», вступали в Красную гвардию.
Глубокой ночью в военно-революционный комитет Городского района приехали рабочие какой-то фабрики из уезда. Суровые, с пылающими факелами в руках, некоторые с винтовками, рабочие привлекали всеобщее внимание.
— Кто? Откуда? Зачем? — засыпают их вопросами рабочие и солдаты.
— Услышали, что у вас жарко, и пришли помочь... С нами и работницы!2.
Большинство приехавших — беспартийные.
— За дело! — просили они военно-революционный комитет.
Предательское нападение юнкеров вызвало негодование не только среди рабочих. Представитель Замоскворецкого районного комитета большевиков набирал на Калужской площади добровольцев. Вдруг из темноты выдвинулась какая-то воинская часть, вооруженная винтовками, с двумя офицерами во главе.
«Белогвардейцы», — мелькнула тревожная мысль.
Один из офицеров скомандовал: «К ноге!», подошел, взяв под козырек, и спросил:
— Кто будет здесь за начальника штаба? Мы из 196-й запасной дружины. Пришли в ваше распоряжение, — заявили оба офицера, оказавшиеся капитаном Шуцким и поручиком Богословским.
В порыве благородного негодования против зверской расправы в Кремле они перешли на сторону восставшего народа.
В штаб Сокольнического военно-революционного комитета явился штабс-капитан Л.И.Лозовский, меньшевик-интернационалист. Он привел с собой двух взрослых сыновей.
«...Я не большевик, — заявил он, — но вот, в момент, когда рабочий класс вышел с оружием в руках на баррикады, я не могу стоять в стороне»1.
Лозовский и один из его сыновей геройски погибли в гражданской войне.
Немало честных интеллигентов в тот день связали свою судьбу с делом рабочего класса. В военно-революционные комитеты приходили инженеры, предлагая свои знания и опыт.
Возбуждение охватило солдат гарнизона. В тот же день, 28 октября, гарнизонное собрание ротных комитетов выделило Временный комитет солдатских депутатов из десяти человек. Собрание объявило старый эсеро-меньшевистский Исполнительный комитет Совета солдатских депутатов изменником делу революции. «Десятка» немедленно призвала солдат
«всемерно поддержать Военно-революционный комитет и подчиняться только его распоряжениям; распоряжения же, исходящие от штаба округа и «комитета общественной безопасности», не признавать»2.
«Десятка» распорядилась стягивать солдатские отряды для защиты Совета, который помещался в доме бывшего московского генерал-губернатора на Скобелевской площади. На том месте, где теперь высится новое здание Совета, были двор со всевозможными службами — конюшнями и т.д. — и два флигеля, выходившие фасадом на Чернышевский переулок.
К вечеру 28 октября Скобелевская площадь перед Советом уже обстреливалась со всех сторон. Юнкера наступали от Охотного ряда и из переулков между Никитской и Тверской.
Военно-революционный комитет и его штаб выработали план прорыва белогвардейского кольца и дальнейшего наступления.
Красногвардейцы завода Густава Листа
Центр был захвачен противником, что позволяло ему смело маневрировать, легко перебрасывать резервы в слабые места. Телефон находился в руках юнкеров. Это обеспечивало им бесперебойную связь. Телеграф, отбитый белыми утром 28 октября, связывал их со Ставкой, откуда вызывали помощь. На стороне противника было несомненное превосходство в вооружении. Арсенал Кремля с огромным запасом винтовок и пулеметов попал в руки юнкеров. Интендантский склад снабжал белых продовольствием.
После тщательного ознакомления с обстановкой Военно-революционный комитет принял следующее решение:
«Установить тесную связь с районами, обеспечив себе базу в одном из них. Начать наступательные действия в центре и партизанскую войну в районах»1.
Сражения в Москве разбились на ряд отдельных стычек в различных районах города. Со всех сторон поступали требования на оружие и патроны.
Военно-революционный комитет Казанской железной дороги приказал проверить все вагоны на путях. Красногвардеец Маркин, осмотрщик вагонов, обнаружил винтовки. Он прибежал в военно-революционный комитет. Вагоны вскрыли. Нашли около 40 тысяч винтовок. К вагонам подогнали паровоз и втащили их в мастерские. Немедленно оповестили Городской и Сокольнический районы. Оттуда срочно прислали грузовики. Доставку оружия в остальные районы организовал Партийный центр. В течение ночи и утра следующего дня винтовки отвезли в город и роздали по районам.
Симоновские пороховые склады были взяты красногвардейцами Симоновского подрайона. Стали оттуда подвозить патроны.
С этого момента начались усиленное вооружение рабочих и солдат и организация их в отряды.
Красная гвардия на улицах Москвы
Прежде всего необходимо было обеспечить свой ближайший тыл. На Тверском бульваре в доме № 26 помещалось московское градоначальство. Большое здание выходило сторонами в Большой и Малый Гнездниковские переулки, совсем недалеко от Совета, где работал Военно-революционный комитет. В градоначальстве собралось около 200 хорошо вооруженных белых. Пришел отряд конной милиции. Поодиночке и группами 27 и 28 октября непрерывно подходили милиционеры из захваченных большевиками комиссариатов. Рябцев, понимая необходимость сохранения градоначальства как угрозы тылу красных войск, прислал отряд юнкеров с 2 пулеметчиками. Прибыли 2 отряда студентов во главе с прапорщиком.
Тут же во дворе градоначальства помещался союз милиционеров. Он перешел на сторону Военно-революционного комитета и оказал ему немалую услугу своим телефоном. Белые скоро узнали об этом, членов союза милиционеров арестовали, а по их телефону перехватили несколько распоряжений Военно-революционного комитета.
Для захвата градоначальства был создан отряд специального назначения. Отряду было дано одно орудие, занявшее позицию на Страстной площади. В этот отряд входили «двинцы», самокатчики, солдаты 55 и 85-го полков и красногвардейцы завода Михельсона и др. Наступление велось по Тверскому бульвару и обоим Гнездниковским переулкам.
Подступы от Никитской по Чернышевскому и Брюсовскому переулкам были заняты пикетами юнкеров. Оттесняли их и вели дальнейшее наступление красногвардейцы и солдаты 56 и 192-го запасных пехотных полков.
Солдат 193-го пехотного запасного полка, несших 27 октября охрану Совета, сменили 2 роты 55-го пехотного запасного полка. К Московскому Совету прибывали вооруженные отряды Красной гвардии и солдат разных полков, направленные Партийным центром из районов. Воздвигались баррикады, рылись окопы. Наступление от Совета развивалось по всем направлениям.
В тот же день, 28 октября, отряд в 50 рабочих завода № 38 получил от Военно-революционного комитета задание занять Газетный переулок и вести наступление к Большой Никитской улице. Другой отряд из солдат 56-го полка был направлен в наступление по Брюсовскому переулку. В Газетном переулке отряд обосновался в доме № 7, а в Брюсовском — в здании женской гимназии.
Первый отряд выбил юнкеров из дома № 1 на углу Никитской и Газетного, забрав у бежавшего в панике противника 36 винтовок, 24 револьвера и 18 ручных гранат.
Победа воодушевила бойцов.
В Городском районе Садовая улица от Земляного вала до Каретного ряда была занята красногвардейцами и солдатами 56 и 251-го полков. Сухаревский рынок превратился в вооруженный лагерь, подступы к нему были окопаны. На углу Сретенки выросла баррикада. На площади перед районным военно-революционным комитетом скопилась масса грузовых автомобилей. Военно-революционный комитет работал в здании трактира — на углу Сухаревской площади и 1 Мещанской, на втором этаже. Внизу, на лестницах, в коридорах толпились солдаты и рабочие.
Низенькое здание трактира часто обстреливалось взобравшимися на крыши высоких домов юнкерами. Не раз пули попадали в окна, кое-кого ранили. Какой-то солдат из Спасских казарм предложил поставить пулемет на Сухаревской башне: оттуда можно держать под огнем всю площадь и окружающие дома. Тайком солдаты втащили пулемет и открыли огонь в ответ на новые выстрелы с чердака соседнего дома. Выстрелы белых прекратились.
— И без офицеров стратегию знаем, — с гордостью говорили солдаты, довольные результатом выдумки.
Красногвардейские «десятки», получив в штабе Городского района оружие, отправлялись на грузовиках к месту боев. Отсюда же шли отряды Красной гвардии на помощь Московскому Совету и 56-му пехотному запасному полку, который отбивал обратно у юнкеров почтамт, телеграф и Междугородную телефонную станцию.
Перед военно-революционным комитетом Городского района стояла задача занять и Центральную городскую телефонную станцию. Однако первое наступление на нее со стороны Большой Лубянки было юнкерами отбито.
Через Сокольнический районный военно-революционный комитет поступали снаряды из огнескладов мызы Раево.
В Сокольнических вагонных мастерских был сорганизован свой заводской военно-революционный комитет. Он взял на себя формирование и питание красногвардейцев. Это был своеобразный «запасный» полк Октябрьской революции в Москве. Он за три-четыре дня пропустил около 3 тысяч рабочих-красногвардейцев. Обучение велось самое упрощенное: знакомство с винтовкой и учебная стрельба на стрельбище, устроенном тут же в мастерских. Питательный пункт при мастерских пропускал в день до полутора тысяч красногвардейцев.
Через этот «запасный» полк прошли почти все отряды, прибывавшие в дни боев из окрестностей Москвы: мызы Раево, Кольчугина, Мытищ, Коломны и др.
Басманный и Благуше-лефортовский районы имели задачей овладеть Алексеевским военным училищем. Там засело вместе с кадетами около 400 юнкеров с пулеметами. Основной боевой силой района были мастерские тяжелой осадной артиллерии — «Мастяжарт». На 3 тысячи рабочих там насчитывалось 900 большевиков. Все они были организованы на военный лад: разбиты на взводы и роты. В мастерских стояло несколько десятков орудий, но винтовок и берданок было не больше сотни. Юнкера, хорошо вооруженные, могли отбить пушки. Поэтому приходилось спешить. На подступах к училищу вырыли окопы, заняли позиции. Юнкерам предложили сдаться, обещая неприкосновенность. В ответ юнкера неожиданно открыли огонь, убили 5 и ранили 10 рабочих. Военно-революционные комитеты обоих районов начали правильную осаду училища.
В районе были воинские части: самокатный батальон, 3 роты телеграфно-прожекторного полка, 2-я автомобильная рота, 661-я ополченская дружина, в которой служили солдаты старше сорока лет. Самокатчики в первый же день восстания ушли на охрану Совета. Из остальных частей Благуше-лефортовский район послал к центру несколько отрядов. Приходилось охранять районы, нести караулы, ставить посты на заводах. В осаде училища приняли участие главным образом мастерские тяжелой артиллерии и небольшой отряд самокатчиков.
Рабочие и трудящиеся районов целиком поддерживали революционные комитеты. Часто жены рабочих, жители районов задерживали агитирующих против советской власти и приводили в Военно-революционный комитет со словами:
— Кто против Совета, тот на стороне буржуазии и, значит, враг народа.
Явно на стороне юнкеров были только учащиеся Высшего технического училища. Военно-революционный комитет произвел обыск в училище и отобрал оружие.
Юнкера превратили Алексеевское училище в крепость: устроили пулеметные гнезда. Толстые стены корпусов защищали от пуль.
На совместном совещании трех революционных комитетов — Басманного, Благуше-лефортовского и Рогожского — постановили бомбардировать училище. Военные мастерские тяжелой осадной артиллерии — «Мастяжарт» — решили бомбить училище из японских гаубиц. Пушки не на чем было подвозить. Не хватало постромок. Рабочие снимали свои ремни, связывали их вместе и на поясах тащили пушки. Стрелять пришлось без прицельных приспособлений — они были спрятаны офицерами. Первый снаряд пролетел мимо цели. Второй снаряд ударил по трубе завода Гужона, третий — по Золоторожскому трамвайному парку. После неудачных выстрелов решили подтащить пушки ближе, чтобы стрелять в упор. Но этому мешал пулемет, расположенный у главного подъезда. Красногвардейцы под градом пуль, ползком, буквально по метру в час, с неимоверными усилиями вывезли пушку на самый мост, шагах в 400 от подъезда. Пораженные исключительной смелостью, юнкера растерялись. Рабочие вскочили и прямой наводкой стали бить по училищу. После второго снаряда пулемет смолк. Обыскали все хранилища и нашли панорамы. Начался правильный артиллерийский обстрел училища.
Бой на Кудринской площади в Москве.
Картина Г. К. Савицкого
В Рогожско-симоновском районе 28-го утром, когда до рабочих дошел призыв Военно-революционного комитета к забастовке и загудели тревожные гудки, одна фабрика за другой бросали работу. Рабочие потянулись в районные Советы. Их было два — в Рогожском районе и в Симоновском подрайоне. Первым пришел отряд Золоторожского парка. За ним бежали, перегоняя друг друга, гужоновцы, рабочие завода Подобедова, фабрик «Марс», «Караван», «Дангауэр» и др. Работницы фабрик Остроумова, Келлера, Сумина целыми группами шли в район и записывались в отряды красных сестер.
Все спешили на Алексеевскую улицу, где помещались Рогожский Совет, штаб и районный партийный комитет. Оружия не было. Рабочие трамвайного парка ушли, попросив:
— Придут винтовки, скажете нам, — через десять минут прибежим.
Так оно и случилось. Когда была доставлена первая партия винтовок, послали за трамвайными рабочими. Они скоро примчались, вооружились и в числе 50 бойцов пошли занимать позиции на Варварской площади. Такое же оживление было у Симоновского подрайонного Совета.
Красногвардейцы трамвайного парка
В Замоскворецком районе, где во главе военно-революционного комитета стоял большевик, профессор астрономии Штернберг, красногвардейцы, взявшие на себя охрану мостов, очистили от юнкеров Каменный мост и заняли Крымский; к последнему со стороны Зубовского бульвара подошел отряд 193-го полка и соединился с замоскворецкими красногвардейцами. Красная гвардия заняла Коммерческий институт, где засел белогвардейский отряд. Там было арестовано 87 студентов-белогвардейцев.
Помещение районного комитета в Замоскворечье напоминало военный лагерь. Все комнаты были переполнены рабочими. «Двинцы» и солдаты 55-го запасного пехотного полка обучали их обращению с винтовками и револьверами. Рабочие рвались в бой. Ряд фабрик и заводов занимал своими красногвардейцами отдельные участки. Завод Михельсона дал отряд в 200 красногвардейцев и 150 санитаров. Рабочие, телефонного завода и электрической станции заняли Чугунный мост и охраняли его от юнкеров. Рабочие станции выключали свет в местах расположения белогвардейцев. С завода «Поставщик» пришел отряд в 50 человек. Даниловская мануфактура охраняла район от нападения казаков, которые могли придти по шоссе из Каширы.
Большую самоотверженность проявили рабочие трамвая. Они привозили оружие, ездили на разведку. Выделили прекрасный отряд бойцов. Рабочие, обив досками вагон и насыпав в прослойки песок, создали таким образом самодельный бронепоезд. Пытались было наступать по Каменному мосту, но юнкера перебили провода трамвайной линии, и вагон остановился. Когда понадобились инструменты для рытья окопов, рабочие выдали лопаты из своих мастерских. Выдавали по счету и строго следили за возвращением. Они чувствовали себя хозяевами и крайне бережно относились к имуществу.
В тылу района, в Котлах, стояли казаки. Было их немного: основная часть ушла в центр. Но они могли внести панику неожиданным налетом. Рабочие Даниловской мануфактуры послали к ним агитаторов. После митинга казаки согласились выдать оружие. Район был очищен от небольших групп белых, и все вооруженные отряды были посланы к Москва-реке.
В Хамовническом районе юнкера держались в 5-й школе в 1-м Смоленском переулке, у Смоленского рынка. Арбат был весь в руках юнкеров.
В этом же районе находился и центральный интендантский продовольственный склад, на углу Остоженки, снабжавший продовольствием московский гарнизон. Этот склад был занят юнкерами. Задача района состояла в том, чтобы закрепить за собой Брянский вокзал и занять интендантский склад. Нужно было удержать Крымский мост, через который шла связь с Замоскворечьем. Однако главное внимание было сосредоточено на 5-й школе прапорщиков в Смоленском переулке.
Поздно ночью 27 октября, по получении известий об ультиматуме Рябцева, тотчас же выступили солдаты 193-го полка. К солдатам добавили красногвардейцев и двумя отрядами повели наступление на Крымский мост.
Утром 28 октября офицеры полка, занимавшие общежитие против казарм, обстреляли корпуса. Тогда солдаты выскочили с винтовками, ринулись к общежитию и взяли его приступом. Многих офицеров перекололи.
Нападение офицеров вызвало такое возмущение, что солдаты потребовали отправки полка на позиции. К 12 часам три роты ушли через Пресню на Ходынку для прикрытия артиллерии.
Председатель комитета 193-го полка привел роту на помощь осаждающим интендантский склад. Совместной атакой склад был взят. Последний юнкерский грузовик увозил продовольствие под обстрелом революционных войск.
Отряды Хамовников и Замоскворечья — последние перешли по Крымскому мосту — оттеснили юнкеров в глубь Остоженки, а по Пречистенке — к самому штабу Московского округа, выходящему на Пречистенку и в переулок на Остоженку. Тут юнкера оказали упорное сопротивление. К ним подоспели подкрепления. К вечеру 28 октября юнкера перешли в наступление и по Остоженке и по Пречистенке. У Смоленского рынка наступление юнкеров поддерживал броневик.
Дорогомиловский революционный комитет после налета офицеров вновь организовался и быстро сколотил несколько отрядов из рабочих района, железнодорожников и солдат команды выздоравливающих.
Ночью 28 октября по призыву ревкома пришли 200 рабочих трамвайного парка с инструментом. Рабочие вырыли окопы у Бородинского моста, на Плющихе, по Смоленскому бульвару, на Пречистенке.
Замоскворецкий район ночью же подвез на грузовике громадные тюки с хлопком. Прикрываясь ими, красногвардейцы вырыли окопы на Остоженке. Выросли окопы и в Замоскворечье у Каменного моста, а у Москворецкого — была построена баррикада.
Роль Бутырского и Сущевско-марьинского районов сводилась к охране территории районов от проникновения белых и к пополнению красногвардейцами сил Московского военно-революционного комитета.
Перед Пресней стояли следующие задачи:
1) не пускать белых на Брянский и Александровский вокзалы;
2) не позволить юнкерам захватить Ходынку с ее артиллерией.
Часов в 11 утра 28 октября пресненцы послали членов ревкома в Хамовники за отрядом для прикрытия артиллерии. Не прошло и часа, как отряд солдат двинулся на Ходынку. Но оттуда уже выступила к Совету 5-я батарея, осторожно направляясь к центру города. Недалеко от Страстной площади на батарею неожиданно налетели белые. Артиллеристы отогнали их беглым огнем винтовок. На площади артиллеристы нашли солдат 193-го полка. Отослав лошадей в прикрытие, артиллеристы приступили к обстрелу градоначальства. В центре грянули первые выстрелы пушек.
Орудие у Московского Совета в Октябрьские дни
Артиллерийская канонада подняла настроение во всем Пресненском районе. Началось быстрое формирование отрядов. Они наступали на линию Садовой от Каретного ряда и до Новинского бульвара. Военно-революционный комитет железнодорожного района находился в Сокольническом районе, на Николаевском вокзале. В этом районе находились самые крупные дороги — Ярославская, Казанская и Николаевская. Николаевский вокзал имел и имеет прямую связь с Курским вокзалом. На Николаевском вокзале помещалось московское бюро Викжеля.
На территории вокзалов, за исключением Брянского, боев не было, но военно-революционные комитеты отдельных дорог оказывали московскому восстанию громадную помощь:
1) они заняли вокзалы вопреки «нейтральному» Викжелю;
2) приостановили передвижение белых войск на Москву;
3) установили связь с Петроградом через вокзал Ярославской дороги;
4) нашли на Казанском вокзале около 40 тысяч винтовок;
5) в Московском железнодорожном узле совершенно изолировали организацию Викжеля, а на Курской железной дороге военно-революционный комитет арестовал главный дорожный соглашательский комитет;
6) все свободные отряды со всех дорог военно-революционный комитет железнодорожного района отправлял в центр. Отряды красногвардейцев-железнодорожников тех дорог, которые находились в районе боев, принимали в них активное участие.
К ночи 28 октября положение Военно-революционного комитета значительно улучшилось. Юнкерам не удалось расширить захваченный ими район. Наоборот, вокруг них образовалось почти сплошное кольцо. Рабочие отряды теснили юнкеров к центру. Все вокзалы были в руках красных.
Никто не пришел на помощь к юнкерам, а к Совету подходили все новые и новые отряды. Перед зданием Совета стояли пушки, одним своим видом поднимавшие дух бойцов. А главное состояло в том что развернулось в массовом масштабе формирование отрядов. Военно-революционный комитет просил из района 100 человек — приходило 300. На борьбу поднялись народные массы. Районы гудели, как растревоженные ульи. Творческая инициатива переливалась через край.
Ночью 28 октября поручик Ровный опять говорил со Ставкой. От прежней заносчивости не осталось и следа.
«Центр главным образом в наших рунах, — докладывал поручик, — за исключением района, прилегающего к дому генерал-губернатора.
Окраины в руках Красной гвардии и взбунтовавшейся части солдат.
Замоскворечье — не в сфере нашего воздействия...
Ввиду недостатка сил и переутомленности верных правительству войск не представляется возможным быстрое очищение Москвы от восставших»1.
Ровный закончил свое унылое сообщение просьбой прислать поскорее помощь.
Ставка, однако, хорошо понимала настроение белых в Москве. Дитерихс закончил беседу с поручиком Ровным угрозой: он сообщил «для личного сведения», что ему приказано в случае надобности
«...устранять от фактического исполнения обязанностей всякого начальника без исключений...»1.
По окончании беседы с Москвой Дитерихс вызвал Западный фронт и убедительно просил послать в Москву срочную помощь, но обязательно из ближнего района. Западный фронт ответил, что ему не позволяет комитет в Минске.
« — Но ведь вы можете послать не с фронта, а из Минского округа.
— Дело в том, что у нас в тылу всюду выступления большевиков и захват ими власти. Всюду требуются войска. Имеется как бы резерв в Калуге, но начальник округа требует пересылки войск из Калуги в Смоленск, в Ржев и Вязьму. Сейчас доложу главнокомандующему и о последующем сообщу.
— Доложите, что очень нужно. Очень, — повторяю второй раз.
Дитерихс»2.
С большим трудом удалось найти часть: в Москву приказали отправить три эскадрона нижегородских драгун, которые не то стоят в Калуге, не то идут в Смоленск. Толком не знали, где они находятся.
Утром 29 октября революционные войска перешли в решительное наступление. Отряд самокатчиков в 70 человек занял Малый театр.
Градоначальство было взято. Осада его встретила серьезные препятствия, так как подступ к нему со стороны Страстной площади находился под обстрелом юнкеров, занявших Никитские ворота. Над градоначальством высилось огромное здание дома № 10, в Малом Гнездниковском переулке. На башню дома красногвардейцы втащили пулемет, поливая двор градоначальства дождем пуль. Со Страстной открыли артиллерийский огонь. Против градоначальства был подготовлен комбинированный удар. После одного удачного выстрела из орудия градоначальство было атаковано красным отрядом.
С криком «ура!» бойцы проскочили бульвар, улицу и очутились у окон нижнего этажа градоначальства. Командир отряда приказал залечь за оградой и открыть огонь. Солдаты было залегли, но красногвардейцы бросились вперед, прикладами вышибли стекла и ворвались в дом. Солдаты последовали за красногвардейцами. Смелый натиск привел юнкеров, и без того напуганных пулеметным и орудийным огнем, в полное смятение. Они прекратили стрельбу и буквально горохом посыпались с верхних этажей. Около 200 превосходно вооруженных юнкеров и студентов сдалось отряду в 50-60 человек. Юнкеров под охраной десятка бойцов отправили в Московский Совет.
Комбинированный удар против градоначальства увенчался успехом.
В смелой атаке погибли организаторы молодежи в Сокольническом районе — Сергей Барболин, 20 лет, и Жебрунов, 19 лет. Барболин — способный, энергичный, ежеминутно готовый отдать жизнь революции, — вел огромную работу среди молодежи. Целый день проводил на заводах. Жебрунов — с пятнадцатилетнего возраста был единственным кормильцем семьи. В поисках заработка исколесил почти всю страну. При первой же возможности садился за книгу и назавтра делился прочитанным с другими товарищами. «Хвостики» — так любовно называли неразлучных друзей старшие товарищи. В дни боев Барболин и Жебрунов выполняли разнообразные поручения. Но им все казалось мало: они рвались в бой. Вооружившись винтовками, покинули они район и ушли в центр. Их послали к зданию градоначальства. Пулеметная очередь сразила Жебрунова наповал и смертельно ранила Барболина.
Красные части утвердились в переулках, идущих к Совету, и продвинулись до Большой Никитской, которая стала границей между ними и юнкерами.
Революционные войска утром 29 октября с боем вновь заняли почту и телеграф. Красногвардейцы установили, что комитет служащих задерживал телеграммы советской власти. Города, где победила революция, были выключены из телеграфной сети. Караул на телеграфе арестовал часть членов комитета служащих и сообщил об этом Военно-революционному комитету. Последний прислал особого комиссара.
В Лефортове, после того как рабочие мастерских тяжелой артиллерии нашли панорамы, огонь пушек стал более метким. Снаряды рвались в здании Алексеевского военного училища. Большинство кадетов и служащих сдалось, юнкера же и кадеты старших классов продолжали сопротивляться.
В Хамовниках 29 октября красногвардейцы небольшими партиями, в три-пять человек, пробрались домами и дворами в тыл противника. Юнкеров забрасывали гранатами, открывали неожиданный огонь. Солдаты 193-го полка установили на Остоженке бомбомет в окопе.
Всего в 200 шагах были окопы белых. Огонь частый. Над окопом нельзя было показаться. Красногвардейцы Замоскворечья, на территории которого в это время боев уже не было, заняли мосты через Москва-реку. Отправляли вооруженные отряды для совместных действий с Хамовническим районом против штаба военного округа. Кроме того одной из важнейших задач Замоскворечья было обеспечить бесперебойную работу электростанции, что и было выполнено.
Особое значение Замоскворецкого района в Октябрьские дни заключалось в том, что там было сосредоточено много фабрик и заводов, которые служили источником для создания красногвардейских отрядов. В здании Коммерческого института с 29 октября обосновался Партийный боевой центр. В Замоскворечье же в дни боев находились редакции «Социал-демократа» и «Известий» Московского Совета.
В Пресненском районе за 29 октября военно-революционный комитет организовал и вооружил до 600 человек. Были заняты 1 и 2-й комиссариаты милиции и захвачен на Воскресенском поле казачий разъезд.
В ночь на 30 октября в Пресненский район прибыли трехдюймовые орудия из 1-й артиллерийской запасной бригады. Одно из них, установленное на Кудринской площади, стреляло по Казанской и Девятинской колокольням, занятым юнкерами. Второе было установлено у Зоологического сада, третье — у Горбатого моста.
Важнейшей задачей для района было удержать Александровский — ныне Белорусский — вокзал, который был занят без всяких столкновений военно-революционным комитетом этой дороги.
Боевые действия вооруженных сил Военно-революционного комитета успешно развивались.
Юнкера и офицеры сдали такую важнейшую позицию в центре города, как градоначальство.
В 9 часов вечера 29 октября штаб округа доносил в Ставку:
«...силы противника увеличиваются, и он становится с каждым часом наглее.
Окраины для нас совершенно недоступны... ...Сегодня большевики заняли уже все вокзалы, а в центре градоначальство, а также почту и телеграф, которые пришлось оставить за переутомленностью отряда, отбивавшего успешно неоднократные атаки. Отряд пришлось перевести на телефонную станцию.
Алексеевское училище, где осталась рота юнкеров, мужественно защищается, хотя тяжелая артиллерия большевиков разрушила верхнюю часть здания и вызвала пожары...
...Необходима крайняя помощь, так как положение, не имея в перспективе поддержки, не из блестящих»1.
Дальнейший успех красных войск казался вполне обеспеченным.
Продолжение следует
ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ в СССР. ТОМ ВТОРОЙ
|
