Вольтер  [псевдоним; настоящие имя и фамилия Мари Франсуа Аруэ (Arouet)] (21.11.1694, Париж, — 30.5.1778, там же), французский писатель, философ, историк. Член французской академии (1746).

 «Увенчанный Вольтер». Худ. К. Л. Дере.

Сын нотариуса; окончил иезуитский коллеж. В 1717 заточён в Бастилию за эпиграммы против регента. В 1726 выслан в Англию. Английские впечатления Вольтера отражены в «Философских письмах» (1733), в которых он показал, что общественный строй Англии превосходит французский, где господствует абсолютизм; это сочинение было осуждено французским парламентом на сожжение (1734).  

В течение 10 лет Вольтер жил в доме маркизы дю Шатле. В 1745 Вольтер был приближен ко двору Людовика XV, в 1750—1753 — прусского короля Фридриха II. В 1754 поселился близ Женевы, но не нашёл себе места и в передовой кальвинистской (см. Кальвинизм) республике: с 1758 обосновался в своём имении Ферне́ на границе Франции и Швейцарии.

        Слова «раздавите гадину» (т. е. католическую церковь) — девиз Вольтера этих лет. Его творчество подчинено борьбе с религиозной нетерпимостью и мракобесием. Он выступал в защиту жертв религиозного фанатизма (дело Каласа, 1762). В 60-е гг. наряду с идеалом просвещённой монархии Вольтер выдвигал идеал республики как наиболее разумной формы государственного устройства («Республиканские идеи», 1762).

Вольтер являлся наиболее ярким выразителем прогрессивного общественного мнения Европы. Ферне стал местом паломничества. С Вольтером были вынуждены считаться европейские монархи; Екатерина II, Фридрих II, Густав III и другие домогались его дружбы. Возвращение в Париж в феврале 1778 превратилось в триумф писателя.

Читать далее...

Церковь — как католическая, так и протестантская — составляла неотъемлемую часть правящих классов Европы, которые завоевали Западное полушарие и его народы, правили ими и эксплуатировали их. В эпоху Колумба, когда протестантская реформация еще не развернулась, католическая церковь держала в своих руках не меньше трети всех богатств Европы. Князья церкви происходили в основном из тех же правящих классов, которые выдвигали из своей среды правителей различных европейских государств, владельцев крупных феодальных латифундий и высших военачальников. То же самое, хотя, может быть, и в меньшей степени, относилось и к протестантской церкви, когда она вышла на историческую арену. Но это глубокое единство церкви с господствующими классами, проявлявшееся в их действиях единым фронтом против охваченных недовольством народных масс, разумеется, не мешало тому, что в борьбе за богатую колониальную добычу в Америке возникали серьезные конфликты в рядах самой церковной иерархии, противоречия между руководителями церкви и государства, скандальные распри между князьями церкви и светскими земельными собственниками и войны между христианскими государствами за обладание Новым Светом. $CUT$

Впрочем, одно различие между католической и протестантской церковью существовало, и состояло оно в следующем. Протестантское вероучение было создано возникавшим классом капиталистов в эпоху реформации, в ходе революционной борьбы против европейской феодальной системы, одной из важнейших частей которой была католическая церковь. Протестантство было идеологическим оружием молодой буржуазии. Однако, завоевав власть, буржуазия без стеснения использовала протестантскую церковь как орудие эксплуатации трудящихся масс, точно так же, как раньше феодальные землевладельцы использовали в этих же целях католическую церковь.

За неловкость	Урок смирения	За непокорность

           

В деле завоеваний и эксплуатации колоний в Америке церковь — как католическая, так и протестантская — играла двоякую роль: во-первых, она давала моральную и религиозную санкцию актам варварства, которыми изобилует вся история колоний; во-вторых, она парализовала сопротивление покоряемых народов, отравляя их сознание религией, выражавшей интересы правящего класса. О том, какую большую роль играла церковь в зверствах испанских конкистадоров, можно судить по заявлению Симона де Вальялобоса, который в 1606 году сказал: «Убивая и увеча людей, мы должны делать это в защиту веры, во имя господа нашего Иисуса Христа, чтобы, служа ему копьем и кинжалом, заслужить место в раю» ¹.

Читать далее...

Самую серьезную трудность, с которой столкнулись европейские завоеватели Западного полушария, представляла задача подыскания громадного количества рабочих рук, которые им требовались для бесчисленного множества создаваемых ими рудников, плантаций и скотоводческих ферм. Эта проблема оставалась неразрешенной на протяжении ряда столетий. Но разрешить ее было необходимо, и потому эксплуататоры, проявляя жадность и цинизм, присущие феодализму и капитализму, со зверской жестокостью прибегали к порабощению во всех его формах. Они порабощали всех: краснокожих, чернокожих и белых; при этом они не считались ни с возрастом, ни с полом. Они порабощали тем или иным способом всякого, кому приходилось трудиться, чтобы добывать себе средства к существованию, и заставляли его тяжким трудом создавать прибыли для новых хозяев Западного полушария.

Капиталистическое развитие американских стран было одной из величайших трагедий в истории человечества. В 1881 году Карл Маркс указывал в письме к Фридриху Зорге, что капитализм развивался в Соединенных Штатах «...в более циничной форме, чем в какой-либо иной стране!» *

---

* К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч, т. XXVII, стр. 140.

---

Такой же суровой критике можно было бы подвергнуть капитализм во всех странах Западного полушария. За четыре с половиной столетия, прошедших после прибытия Колумба в Америку, буквально десятки миллионов трудящихся были безжалостно принесены на алтарь капиталистической алчности. Кровавые жертвоприношения ацтеков были пустяком в сравнении с кровавыми жертвоприношениями американского капитализма. Жизнь и свобода трудящихся были для эксплуататоров пустым звуком. Для порабощения и ограбления народов эксплуататоры систематически прибегали во всех колониях к всяческим ухищрениям, придуманным ими на протяжении многих веков: они умышленно оставляли трудящихся неграмотными, одурманивали их религией, применяли политический обман и грубые насилия. Это относится в равной мере к испанским, португальским, голландским, французским и английским колонизаторам. В результате их политики несметные массы трудящихся в течение ряда столетий влачили жалкое существование в условиях принудительного труда и политического бесправия и преждевременно умирали.
 

ПОРАБОЩЕНИЕ ИНДЕЙЦЕВ

Читать далее...

В конце XV века, когда Колумб сделал свое историческое открытие, в Европе в основном еще господствовал феодальный способ производства; но в ней уже зародился капитализм, быстрому развитию которого весьма способствовал торговый капитал. Период становления капитализма охватывает примерно XVI—XVIII века. Поэтому в течение колониального периода истории Америки, длившегося несколько столетий после открытия Колумба, правящие классы Европы при разработке своей политики в отношении огромных территорий, захваченных ими в Новом Свете, стремились исходить из практики смешанной феодально-капиталистической системы, преобладавшей тогда в Европе. Торговая буржуазия занималась в основном развертыванием торговли и строительством торгового флота метрополий. Она стремилась обеспечивать «активный торговый баланс» и накапливать в метрополиях как можно больше золота. Развитие капиталистической индустриализации началось позднее.

Из числа главных колониальных держав Испания, Португалия, Франция, Швеция и Россия, занимавшаяся колонизацией Аляски, были, по существу, феодальными государствами. Голландия в этот период уже ушла далеко вперед по пути к капитализму. Болтон пишет: «Почти каждая метрополия возродила в Америке какой-нибудь пережиток феодализма: Испания перенесла туда систему «энкомьенды» *, Португалия — систему капитаний (губернаторств), Голландия — систему патроната**, Англия раздавала колонии в частную собственность, присваивая владельцам административные, политические и судебные права по отношению к колонистам; Франция практиковала систему сеньорий»*. Читать далее...

Гашек (Hašek) Ярослав (30.4.1883, Прага, — 3.1.1923, Липнице), чешский писатель. Родился в семье учителя. Окончил коммерческое училище. Гашек выступил в печати в начале 20 в. с путевыми очерками и юмористическими бытовыми зарисовками. В позднейших сатирических рассказах и фельетонах, отличающихся остротой сюжетов и точностью социальных характеристик, Гашек клеймил австрийскую военщину, бюрократизм государственного аппарата, буржуазную мораль и культуру, церковь, показывал тяжёлое положение народа. Во время 1-й мировой войны в 1915 был призван в австро-венгерскую армию, вскоре сдался в русский плен. В 1916 вступил в созданную в России чехословацкую воинскую часть, сотрудничал в газете "Чехослован" (Киев).

После Октябрьской революции Гашек перешёл на сторону Советской власти, вступил в РКП (б) и в Красную Армию (Москва, 1918). Вёл партийную работу в политотделе 5-й армии Восточного фронта, сотрудничал во фронтовых газетах.

В фельетонах на русском языке Гашек обрушивался на интервентов, Колчака, контрреволюционное духовенство и буржуазию.

Читать далее...

    * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В ТЫЛУ *

    ПРЕДИСЛОВИЕ

Великой эпохе нужны великие люди. Но на свете существуют и непризнанные, скромные герои, не завоевавшие себе славы Наполеона. История ничего не говорит о них. Но при внимательном анализе их слава затмила бы даже славу Александра Македонского. В наше время вы можете встретить на пражских улицах бедно одетого человека, который и сам не подозревает, каково его значение в истории новой, великой эпохи. Он скромно идет своей дорогой, ни к кому не пристает, и к нему не пристают журналисты с просьбой об интервью. Если бы вы спросили, как его фамилия, он ответил бы просто и скромно: "Швейк". 

 И действительно, этот тихий, скромный человек в поношенной одежде -- тот самый бравый солдат Швейк, отважный герой, имя которого еще во времена Австро-Венгрии не сходило с уст всех граждан чешского королевства и слава которого не померкнет и в республике.

Читать далее...

Ярослав Гашек

    ФИНАНСОВЫЙ КРИЗИС

Старый Шима, прослуживший в банкирской конторе Прохазка и К° пятнадцать лет, набрался наконец смелости и постучал в кабинет банкира Прохазки, чтобы попросить с нового года прибавки в двадцать крон.

И вот Шима сидит перед господином Прохазкой, потому что тот, выслушав просьбу, кивнул на стул. Шеф ходит по кабинету, жестикулирует и говорит:

- Я мог бы немедленно выставить вас вон после такой наглой просьбы, но у меня есть с полчаса свободного времени, и я хочу поговорить с вами по душам. Вы хотите, чтобы я увеличил вам жалованье на двадцать крон в месяц, то есть на двести сорок крон в год И вы отваживаетесь просить меня об этом в такое время, когда денег нельзя достать ни под какие проценты, когда над денежным рынком навис дамоклов меч всеобщего краха? Разве вам неизвестно, что акции Альпине-Мон-тан упали с 772 до 759.60, а акции Бедржиховских заводов котируются не по 940, а по 938? Акции Зброевки тоже катятся вниз, дорогой Шима. С 728 они упали до 716.40. Это поистине ужасно, а вы хотите двадцать крон прибавки.

Прохазка всплеснул руками и взволнованно продолжал:

- Ценные бумаги на бирже неустойчивы до последней степени. Даже наиболее надежные из них, акции австрийского кредитного банка, в последние дни упали: в итоге вместо 664.90 они котируются на пять крон ниже, а вы требуете двадцать крон прибавки. На акции транспортных компаний регистрируются только мелкие сделки, акции государственных дорог упали на целых двенадцать крон!

Итальянскому правительству не удалось получить во Франции заем в сто миллионов крон, а вы требуете двадцать крон прибавки! Франция собирается продавать металлургические заводы, идут разговоры о распродаже русского государственного имущества, а вы приходите ко мне и говорите, как будто так и нужно: "Я пятнадцать лет служил вам верой и правдой, господин шеф, и, принимая во внимание финансовые затруднения, всеобщую дороговизну, десять человек детей и дырявые сапоги, осмелюсь попросить о двадцати кронах прибавки ежемесячно".

Несчастный, вы сами не знаете, насколько вы правы. Финансовые затруднения действительно приняли угрожающий характер. Акции Южной дороги понизились на целых пять крон, а у меня их... впрочем, не мне говорить вам об этом, дружище. Не забывайте, что даже на акции Буштеградской железной дороги и то не предвидится солидных дивидендов: курс литеры А Буштеградской дороги уже упал с 2.515 до 2.426, а литеры В - с 1.004 до 976. Да вы, голубчик, просто спятили, прося прибавки!

Читать далее...

Его высочество владетельный князь Оксенгаузен впал в слабоумие настолько явное, что это заметили даже его министры, которые и сами отнюдь небыли титанами ума. Не станем рассказывать о том, как долго кабинет министров обсуждал этот вопрос, ходил, как говорится, вокруг да около, пока решился признать, что его высочество князя Аладара XXI постигло умственное расстройство, которое нельзя характеризовать иначе, как полным маразмом, и что он больше неспособен управлять княжеством. Только министр двора был в душе не согласен с этим заключением, но не стал возражать, опасаясь, как бы, коллеги, чего доброго, не объявили идиотом и его - в доказательствах не было бы недостатка, - и потому проголосовал вместе со всеми; решение было вынесено единогласно.

Читать далее...

В начале войны полицейские власти в Праге по указанию из Вены решили, что нужен специальный курс политических дисциплин для повышения квалификации шпиков, чтобы они тем успешнее провоцировали чехов на крамольные высказывания.

Выяснилось, что в этом отношении далеко не все филеры на высоте. Так, филер Завесский не знал, сколько политических партий В Чехии. Браун путал национальных социалистов с социал-демократами и, однажды, арестовав националиста, повел его, приговаривая:

-Я вас, социал-демократов, в бараний рог согну! Фабер допустил такую же ошибку с анархистами и аграрниками. Он заявил задержанному анархисту: -

Мы вам, аграрникам, покажем, где раки зимуют!

Старый служака Сточес не знал, что такое "рескрипт". В полиции он не раз слышал, что это политически опасная вещь, и потому при ближайшем обыске у одного подозрительного субъекта изъял и представил начальству таинственный листок со словами: "Resorcini-0,5; Aqua destillata -300. Доктор Самоед".

Сверху было написано: "Рецепт". Бедняга-филер спутал его с рескриптом...

Читать далее...

    Кто бы мог подумать, что незначительный случай решит мою судьбу.

    В то время я был холост и жил в доме научных работников. В один из весенних ленинградских вечеров я сидел у открытого окна и любовался на деревца сквера, покрытые светло-зелёным молодым пушком. Верхние этажи домов пылали палевыми лучами заката, нижние погружались в синие сумерки. Вдали виднелись зеркало Невы и шпиль Адмиралтейства. Было удивительно хорошо, не хватало только музыки. Мой ламповый радиоприёмник испортился. Нежная мелодия, заглушённая стенами, чуть доносилась из соседней квартиры. Я завидовал соседям и в конце концов пришёл к мысли, что Антонина Ивановна, моя соседка, без труда могла бы помочь мне наладить радиоприёмник. Я не был знаком с этой девушкой, но знал, что она работает ассистентом физико-технического института. При встрече на лестнице мы всегда приветливо раскланивались. Это показалось мне вполне достаточным для того, чтобы обратиться к ней за помощью.

    Через минуту я звонил у дверей соседей.

    Дверь мне открыла Антонина Ивановна. Это была симпатичная девушка лет двадцати пяти. Её большие серые глаза, весёлые и бодрые, глядели чуть-чуть насмешливо и самоуверенно, а вздёрнутый нос придавал лицу задорное выражение. На ней было чёрное суконное платье, очень простое и хорошо облегавшее её фигуру.

    Я почему-то неожиданно смутился и очень торопливо и сбивчиво стал объяснять причину своего прихода.

    — В наше время стыдно не знать радиотехники, — шутливо перебила она меня.

    — Я биолог, — пробовал оправдаться я.

    — Но у нас даже школьники знают радиотехнику.

    Этот укор она смягчила улыбкой, показав свои ровные зубы, и неловкость растаяла.

    — Пойдёмте в столовую, я допью чай и пойду лечить ваш приёмник. Читать далее...

В е с н а - К р а с н а

В урочный час обычной чередою

Являюсь я на землю берендеев,

Нерадостно и холодно встречает

Весну свою угрюмая страна.

Печальный вид: под снежной пеленою

Лишенные живых, веселых красок,

Лишенные плодотворящей силы,

Лежат поля остылые. В оковах

Игривые ручьи, - в тиши полночи

Не слышно их стеклянного журчанья.

Леса стоят безмолвны, под снегами

Опущены густые лапы елей,

Как старые, нахмуренные брови.

В малинниках, под соснами стеснились

Холодные потемки, ледяными

Сосульками янтарная смола

Висит с прямых стволов. А в ясном небе

Как жар горит луна и звезды блещут

Читать далее...

Впервые напечатано в книге: Анатоль Франс, Полн. собр. соч., т. XIII. Боги жаждут, перевод с французского Б. Лившица, Гослитиздат, М. — Л. 1931.

Печатается по тексту первой публикации.

Роман «Боги жаждут» занимает в блистательной серии произведений Анатоля Франса, несомненно, одно из первых мест. Это наиболее трагический роман, вышедший из–под его пера. Анатолю Франсу трагизм был в значительной степени чужд. Это не значит, что он стремился обойти явления тяжелые, вопросы серьезные и даже жестокие, — в миросозерцании Анатоля Франса очень большое место занимает довольно густая тень пессимизма.

В общем, мир и жизнь казались Анатолю Франсу украшенными бесчисленным количеством красот, которыми приятно наслаждаться. При этом наслаждение ими, путем культа умения воспринимать и путем художественной обработки элементов окружающей среды, может быть доведено до необыкновенной тонкости, до упоительной и изысканной силы, которая может сделать жизнь счастливой или, по крайней мере, обогатить ее частыми и длительными моментами высокого, разнообразного и яркого удовольствия. Но все это вышито как будто узором из самоцветных камней на черном фоне. Основной черный топ, преходящесть всего существующего, страшная неурядица, всякого рода биения и диссонансы социальной жизни и даже жизни природы, существование целого арсенала пыток в виде физических и нравственных страданий, неизбежная старость, пугающая смерть — все это не только остро и болезненно чувствовалось Анатолем Франсом, но и признавалось им первоосновой странной и летучей сказки, которая называется действительностью, жизнью.

В этом смысле Анатоля Франса можно назвать трагическим мыслителем и художником. Он примиряется с жизнью, только высоко оценивая и стараясь возможно выше поднять каждый отдельный момент наслаждений (в которых весьма большое место занимает наслаждение познанием) и часто устремляя глаза вдаль, в будущее, к мерцающему там свету надежды на победу человеческого разума и исходящей от человека благоустроенности над хаотичностью того куска вселенной, где мы живем. Но это — именно надежды Анатоля Франса на будущее, а не абсолютная уверенность в нем; часто надежды эти сменялись почти полной безнадежностью. Стоит только вспомнить такие его произведения, как «На белом камне» и конец «Острова пингвинов».

И все же, несмотря на то что по самой сущности своей, в корне своего миросозерцания Анатоль Франс трагичен — трагических произведений у него, в общем, мало. Сама устремленность Анатоля Франса как писателя, та страсть, которая толкала его браться за перо, заключались как раз в том, чтобы чудесными разноцветными узорами, сотканными из мыслей, чувств и фантазий, утешать себя и своих читателей в существовании этого черного фона.

Читать далее...