Победа в Великой Отечественной войне - это победа социализма, его мощных возможностей
Уже в июле 1941 года в разгар наступления такой лавины удалось добиться того, чтобы советские войска получили новое грозное оружие - реактивные минометы. Наши войска назвали их ласково «Катюша». Происхождение самого названия вероятнее всего связано с заводской маркой "К” завода изготовителя первых боевых машин БМ-13, а также с популярной в то время одноименной песней.

В ночь на 30 июня 1941 года на заводе им. Коминтерна в Воронеже были собраны первые две боевые пусковые установки БМ-13. В начале июля 1941 г. была сформирована первая Отдельная экспериментальная батарея полевой реактивной Артиллерии Красной Армии. Батарея была вооружена 7-ю боевыми установками, командовал батареей капитан И.А.Флеров.

В 15 час.15мин. 14 июля 1941г. батарея дала залп по захваченному на боевой позиции противником железнодорожному узлу г. Орша. Более месяца батарея наводила ужас на фашистов. В октябре 1941г. на Западном фронте сложилась тяжелая обстановка - батарея оказалась в окружении под деревней Богатырь Смоленской области. Однако советские воины не сдались, они взорвали установки. Немногим из них удалось вырваться из вражеского плена. О подвиге первых властелинов грозных советских «Катюш» страна узнала лишь 22 года спустя. Высокая награда Родины увенчала посмертно командира первых гвардейских минометчиков капитана И.Флерова.

Читать далее...

ВОССТАНИЕ 14 ДЕКАБРЯ 1825 г. В ПЕТЕРБУРГЕ

14 декабря офицеры-члены тайного общества еще затемно были в казармах и вели агитацию среди солдат.

С горячей речью выступил перед солдатами Московского полка Александр Бестужев. «Я говорил сильно, меня слушали жадно»,— вспоминал он позже. От присяги новому царю солдаты отказались и приняли решение идти на Сенатскую площадь. Полковой командир Московского полка барон Фредерикс хотел было помешать выходу из казарм восставших солдат — и упал с разрубленной головой под ударом сабли офицера Щепина-Ростовского. Был ранен и полковник Хвощинский, желавший остановить солдат. С развевающимся полковым знаменем, взяв боевые патроны и зарядив ружья, солдаты Московского полка первыми пришли на Сенатскую площадь. Во главе этих первых в истории России революционных войск шел штабс-капитан лейб-гвардии драгунского полка Александр Бестужев. Вместе с ним во главе полка шли его брат, штабс-капитан лейб-гвардии Московского полка Михаил Бестужев и штабс-капитан того же полка Дмитрий Щепин-Ростовский.

Полк построился в боевом порядке в форме каре около памятника Петру 1. Каре (боевой четырехугольник) было проверенным и оправдавшим себя боевым построением, обеспечивавшим как оборону, так и нападение на противника с четырех сторон.

Читать далее...

13 июля 1826 г. на кронверке Петропавловской крепости были повешены Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин, Петр Каховский. 121 декабриста сослали в Сибирь на каторгу или поселение. Множество солдат — участников движения — прогнали сквозь строй, сослали в Сибирь или на Кавказ, где в то время шли военные действия. Восставшие полки расформировали.

Декабристы были разгромлены, но недаром Ленин сказал: «их дело не пропало». Декабристы положили начало русскому революционному движению. Их борьбу против самодержавия и крепостного права продолжили следующие поколения революционеров.

Декабристы, русские революционеры, поднявшие в декабре 1825 восстание против самодержавия и крепостничества (название получили по месяцу восстания). Декабристы были дворянскими революционерами, их классовая ограниченность наложила печать на движение, которое по лозунгам было антифеодальным и связано с назреванием предпосылок буржуазной революции в России. Процесс разложения феодально-крепостнического строя, отчётливо проявившийся уже во 2-й половине 18 века и усилившийся в начале 19 века, явился базой, на которой выросло это движение.

В. И. Ленин назвал эпоху всемирной истории между Великой французской революцией и Парижской Коммуной (1789-1871) «... эпохой буржуазно-демократических движений вообще, буржуазно-национальных в частности, эпохой быстрой ломки переживших себя феодально-абсолютистских учреждений» (Полное собрание соч., 5 изд., т. 26, с. 143). Движение Декабристов явилось органическим элементом борьбы этой эпохи. Антифеодальное движение во всемирно-историческом процессе нередко включало в себя элементы дворянской революционности, которые были сильны в Английской революции 17 века, в испанской освободительной борьбе 1820-х гг. и особенно отчётливо проявились в польском движении 19 века. Россия не была исключением в этом отношении. Слабость русской буржуазии способствовала тому, что «первенцами свободы» в России стали революционные дворяне. Отечественная война 1812, участниками которой оказались почти все основатели и многие активные члены будущего движения Декабристов, последующие заграничные походы 1813-14 явились для них в известной степени политической школой.

  В 1816 молодые офицеры А. Муравьев, С. Трубецкой, И. Якушкин, С. Муравьев-Апостол и М. Муравьев-Апостол, Н. Муравьев основали первое тайное политическое общество - «Союз спасения», или «Общество истинных и верных сынов Отечества». Позже в него вступили П. Пестель и другие - всего около 30 человек. Работа над улучшением программы и поиски более совершенных способов действия для ликвидации абсолютизма и отмены крепостного права привели в 1818 к закрытию «Союза спасения» и основанию нового, более широкого общества - «Союза благоденствия» (около 200 человек.). Новое общество считало основной целью формирование в стране «общественного мнения», которое представлялось Декабристам главной революционной силой, движущей общественную жизнь.

Читать далее...

В июле 1891 г. Кронштадтский порт-крепость был расцвечен флагами. На улицах, прилегающих к порту, царило небывалое оживление. В Кронштадт прибыли многочисленные царские сановники, министры и генералы. Отдельной группой расположились члены царствующей семьи. Взоры всех были устремлены на залив, в который медленно входила французская морская эскадра. Ее встречал сам царь – Александр III. На следующий день газеты, захлебываясь от восторга, знакомили читателей со всеми деталями этого торжественного дня.

Через год, хотя и с меньшей помпой, Петербург встречал заместителя начальника французского генерального штаба. А еще спустя полтора года русский флот нанес ответный визит в Тулон. И опять русские и французские газеты кричали о дружбе двух стран, снова следовали описания многочисленных банкетов и приемов, светских бесед и раутов.

Но газеты умалчивали об одном – о содержании бесед, которые вели представители двух стран.

И только много позднее стало известно, что в те годы (1891-1893) была подписана франко-русская военная конвенция, которая гласила, что если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, то Россия употребит все силы для нападения на Германию. В свою очередь и Франция обязывалась напасть на Германию в случае ее нападения на Россию. В конвенции уточнялось и конкретизировалось количество войск, подлежащих мобилизации, и пр. Россия должна была предоставить в распоряжение Франции необходимые ей людские резервы – пушечное мясо. В специальном письме русскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову из царской ставки цинично сообщали: «Французы нам дают ружья... мы же будем давать им людей»[95].

Читать далее...

Разбор, перевод и расшифровка секретных документов начались сразу же после того, как удалось добиться прямого доступа к шкафам и сейфам дипломатического архива МИД. Представилась возможность впервые заглянуть за кулисы, где готовилась первая мировая война. Эта напряженная работа осуществлялась в полном соответствии с определенными инструкциями из Смольного под непосредственным руководством и при активном участии И. А. Залкинда, Н. Г. Маркина и Е. Д. Поливанова. Им помогали присланные по указанию Военно-морского революционного комитета опытные шифровальщики из Главного морского штаба. Во главе цифирного (шифровального) отдела по рекомендации Поливанова был поставлен знаток военной шифровки В. П. Леман.

Залкинд в своих воспоминаниях приводит один из инструктивных документов, присланных ему из Смольного от Народного комиссариата по иностранным делам. Помимо сообщения о посылке в Наркоминдел специального отряда революционных войск для несения караульной службы, в этом письме, датированном 7 ноября, говорилось: «Непременно достаньте еще одного или двух работающих на машинке (два таких товарища, присланные из Смольного, к этому времени уже находились на Дворцовой, 6. – Авт.), переведите и перепишите как можно большее количество интересующих нас документов и отложите все оригиналы отдельно, их придется хранить особо. Точно сверяйте копии, снимаемые переписчиками (точность дат, имен и пр.), скрепляйте их подписями и печатью.

Оригиналы отберите с таким расчетом, чтоб их можно было спрятать в надежном месте (у чиновников могут быть дубликаты ключей)».

В Центральном партийном архиве ИМЛ при ЦК КПСС хранятся воспоминания Поливанова о том, как приступали к опубликованию тайных договоров. Живой и яркий рассказ очевидца и участника одной из первых важнейших внешнеполитических акций Советского правительства, направленных на реализацию ленинского Декрета о мире, несмотря на некоторые неточности, представляет, как нам кажется, несомненный интерес.

Читать далее...

Очень скоро, однако, выяснилось, что, к сожалению, «дело» оказалось «сделанным» лишь наполовину. Ключей от находившихся в помещении архива знаменитых «бронированных комнат», где и хранились самые важные секретные дипломатические документы, по-прежнему не было: они оставались в руках продолжавшего скрываться старшего товарища министра иностранных дел Нератова. Чиновники же бывшего МИД, столкнувшись с твердой решимостью представителей Наркоминдела немедленно и действительно взять в свои руки дела, шифры и ключи министерства, тотчас же объявили в ответ полный бойкот новой власти. Угрозами и уговорами, обманом и клеветой – все средства были пущены в ход – саботажники добились и того, что даже те весьма немногочисленные служащие, которые доброжелательно отнеслись к предложениям представителей Советской власти выполнять свои обязанности, теперь заявили, что «из товарищеской солидарности они это сделать не могут»[28]. Перестали работать все департаменты и отделы бывшего министерства, не велись даже неотложные дела. «Чиновники министерства иностранных дел, – отмечал Е. Д. Поливанов, – обрекли на голодную смерть наших военнопленных в Германии и Австрии, прекратив высылку им денег. Это называется на их языке забастовкой протеста против большевистской власти»[29].

Описывая происшедшее в стенах бывшего МИД в дни Великого Октября, Ю. Я. Соловьев, один из немногих старых дипломатов, признавших Советскую власть и не вступивших на путь саботажа, с полным основанием утверждал впоследствии: «Царское министерство иностранных дел и в довоенное время было оторвано от своей страны. Это же сказалось и в 1917 г.»[30]. Лишь младшие служащие и технический персонал (курьеры, упаковщики, сторожа, прислуга, рабочие типографии МИД) встали на сторону революции.

Читать далее...

В начале марта 1917 г. в Женеву пришли первые известия о свержении самодержавия в России. В эти дни В. И. Ленин написал ряд статей, в которых сформулировал внешнеполитическую программу большевистской партии. Если бы государственная власть в России принадлежала Советам, указывал Ленин, то они могли бы осуществить следующие меры:

1. Отказаться от тайных договоров, заключенных царизмом и буржуазным Временным правительством.

2. Опубликовать эти договоры.

3. Предложить всем воюющим державам заключить перемирие.

4. Обнародовать условия мира: освобождение всех колоний, освобождение всех зависимых, угнетенных и неполноправных народов.

5. Обратиться к рабочим всех стран с призывом свергнуть буржуазные правительства и передать всю власть Советам рабочих депутатов.

6. Отказаться от признания рабочими и крестьянами всех долгов и процентов по займам¹.

Эта программа означала переход к новой внешней политике и дипломатии. Обращение к международному пролетариату, отказ от всех долгов, от всех договоров призыв к освобождению колоний были направлены на революционизирование народов, на борьбу против империализма.

И в дальнейшем во многих статьях и выступлениях в период подготовки к социалистической революции В. И. Ленин многократно формулировал внешнеполитическую программу будущей революционной власти. И в ней одним из важнейших было требование опубликования тайных договоров.

Многие сотни лет существовали различные государства. И всегда и повсюду внешняя политика проводилась в глубокой тайне. Правители древнего Рима, стран средневековой Европы и Востока хранили как святую святых свои договоры. Проходили десятки и сотни лет, империи и королевства сменялись буржуазными республиками, расширялись средства информации, но, как и прежде, мир ничего не знал о тайных соглашениях.

Те, кто ставил свои подписи под этими документами, перекраивали карту Европы и Азии, мало заботясь об интересах народов различных стран.

Читать далее...

Первое вступление в поэму

Уважаемые

товарищи потомки!

Роясь

в сегодняшнем

окаменевшем говне,

наших дней изучая потемки,

вы,

возможно,

спросите и обо мне.

И, возможно, скажет

ваш ученый,

кроя эрудицией

вопросов рой,

что жил-де такой

певец кипяченой

и ярый враг воды сырой.

Профессор,

снимите очки-велосипед!

Я сам расскажу

о времени

и о себе.

Я, ассенизатор

и водовоз,

революцией

мобилизованный и призванный,

ушел на фронт

из барских садоводств

поэзии —

бабы капризной...

 

Слушайте,

товарищи потомки,

агитатора,

горлана-главаря.

Заглуша

поэзии потоки,

я шагну

через лирические томики,

как живой

с живыми говоря.

Я к вам приду

в коммунистическое далеко

не так,

как песенно-есененный провитязь.

Мой стих дойдет

через хребты веков

и через головы

поэтов и правительств.

Мой стих дойдет,

но он дойдет не так,—

не как стрела

в амурно-лировой охоте,

не как доходит

к нумизмату стершийся пятак

и не как свет умерших звезд доходит.

Мой стих

трудом

громаду лет прорвет

и явится

весомо,

грубо,

зримо,

как в наши дни

вошел водопровод,

сработанный

еще рабами Рима.

Читать далее...

1861 год   вызвал   волну   прокламаций,  выпускавшихся  как отдельными кружками,  организациями,  так и одиночками. Воззвание Н.Г.Чернышевского    к    "Барским   крестьянам"   написано   под непосредственным впечатлением царского манифеста  от  19  февраля 1861 г.  и "Положения о крестьянах".  В простых,  понятных народу словах  автор  пытался  убедить  крестьян,  что   реформа   носит кабальный  характер,  что  жить  им  станет  еще  хуже,  чем  при крепостном праве. Прокламация печаталась в нелегальной типографии в  Москве.  Ее  оригинал  написан  не  рукой  Чернышевского,  что позволяло   некоторым   историкам  усомниться  в  его  авторстве. За составление этого воззвания  Чернышевский был отдан под суд и, несмотря на отсутствие юридических  доказательств,  приговорен  к каторге. Читать далее...

У Джона Рида в «10-ти днях» один солдат говорил: «Есть два класса — пролетариат и буржуазия. И кто не за один класс, тот, значит, за другой».

"о Эсерах"

Продолжение. Начало здесь

Социалисты-революционеры, понятно, «несуразный, глупый и устаревший» марксизм с его «крайностями» отринули и начали искать «другие пути построения социализма». Поиски, в конце концов, привели их в лагерь белогвардейцев, в объятия помещиков, попов, буржуев, банкиров и генералов.

Конечно, рядовые большевики в те времена тоже зачастую полагались скорее на «революционное чутьё», чем на науку. Но у большевиков был Ленин, был Сталин, был Свердлов — большевиков было кому поправить в случае ошибки. А вот эсеры были неграмотны — все, поголовно. Даже лидеры ПСР «плавали» в простейших понятиях — как самые заурядные мещане-обыватели. Только эсеры, в отличие от обывателей-мещан, были ещё и политически активны. Со своими убогими познаниями и вздорными теориями они лезли в политику и, ясное дело, приносили только вред себе и людям. Вот посмотрите, товарищи, что пишет из большевистских застенков Мария Спиридонова, краса и гордость Партии Левых Социалистов-революционеров:

И как ни верти, ни хитри, ни блуди языком «видные советские деятели», редакторы и пр., и пр. — палачество есть всегда палачество, охранник есть всегда охранник, и жандарм — всегда жандарм.

Ну ёлки-палки! При всём уважении к редким душевным качествам Марии Александровны! Это насколько же нужно не понимать диалектики, не иметь классового подхода, не понимать сущности государства, сущности диктатуры пролетариата и сущности классовой борбы, чтобы нести такую чушь! Ведь государство-то — орган классового господства! Ясное дело, что любое государство будет применять репрессии в отношении врагов правящего класса! И так будет вплоть до наступления полного коммунизма, коим во время написания Спиридоновой грустного письма даже и не пахло. Читать далее...