История Великого Октября. ОРГАНИЗАЦИЯ ШТУРМА

Нарастание революционного кризиса в стране происходило в обстановке продолжавшейся империалистической войны. Война усиливала хозяйственную разруху, принявшую осенью 1917 г. катастрофические размеры. Капиталисты и помещики сознательно подрывали народное хозяйство. За август — сентябрь только в одном Петрограде предприниматели закрыли до 230 предприятий с 61 тыс. рабочих.  В Донбассе, на Урале, в Москве, по всей стране капиталисты устраивали локауты и выбрасывали на улицу сотни тысяч рабочих.

Особенно обострилось продовольственное положение. Помещики и кулаки срывали хлебную монополию, хотя правительство в угоду им вдвое повысило «твёрдые цены» на хлеб. Хлебные спекулянты-«мешочники» перегружали и без того расстроенный транспорт. Рабочие получали менее 200 г хлеба в день. Голод становился с каждым днём сильнее. Капиталист Рябушинский, один из организаторов голода и разрухи, открыто заявлял, что революция будет подавлена лишь в том случае, если «костлявая рука голода, народная нищета схватит за горло лже - друзей народа — демократические советы и комитеты».

  Василий Пихорович

С исчезновением СССР не просто исчезла советская философия, но в одночасье на ее развалинах в готовом виде, как Афина из головы Зевса, возникли сонмища сторонников позитивизма, экзистенциализма, фрейдизма, феноменологии, герменевтики, антропологии и т. п. философских ископаемых, основательно призабытых на Западе. Но рождение взрослой тетеньки, да еще в полном военном обмундировании, из головы отца — это миф, и это все прекрасно понимают. А вот появление в готовом виде полчищ постсоветских позитивистов, экзистенциалистов и прочих «истов» — это, так сказать, «медицинский факт», который нельзя объяснять чудом, хотя объяснить его рационально, на первый взгляд, не представляется возможным. Так вот, в предыдущей части мы постарались показать, что эти течения на самом деле никогда и не возникали в готовом виде, что они давно уже существовали в советской философии и нередко были куда более крепкими, чем на Западе. Мы ссылались на В.М Лейбина, который говорил, что ни в одной другой стране мира работы Фрейда не переводились столь интенсивно, как в России 20-х годов. Увы, это касалось не только 20-х годов и не только Фрейда. Так, например, все, что писал по философии В. Гейзенберг, в СССР обязательно переводилось и очень широко издавалось[1]. Популяризаторов его философских идей нисколько не останавливало ни то, что он был активным участником нацистского атомного проекта, ни то, что он никогда не скрывал своих целей — опровергнуть материализм. И таких примеров можно приводить очень сколько угодно. Читать далее...

Вопреки расхожему мнению

Но, в любом случае, если сравнивать развитие философии в СССР с развитием таковой в любой другой стране за тот же период, то результат получится не такой уж плохой. Как по количеству, так и по качеству. Уже сам факт того, что с философией стали знакомить всех, кто получал высшее образование, и даже в средней школе был предмет «Обществоведение», где излагались основы философии - это был полный переворот в философии. В западных странах до этого времени ничего подобного нет. Мало того, что в большинстве западных стран философия в университетах является предметом по выбору1, притом, далеко не во всех вузах, но с философией в систематическом виде там не знакомы даже специалисты.

Вот что говорит по этому поводу уже много лет преподающий в европейских вузах модный ныне на Западе философ советского происхождения Карен Свасьян:

«...тут главное - попасть в лузу, а там делай, что взбредет в голову. Что здесь хуже всего, так это отход от классической традиционной методики (я имею в виду систематическое введение в философию, изучение истории философии в целом), которая все больше отодвигается на задний план, уступая место моде и "оригинальничанию"». Читать далее...

Так чем же отличался Красный террор от Белого? Главное различие — классовое. Ленин нам об этом различии расскажет. В своей статье под названием «Плеханов о терроре»:

Польза революции требует теперь суровой борьбы против саботажников, организаторов юнкерских восстаний, газет, живущих на содержании у банкиров. Когда Советская власть вступает на путь этой борьбы, господа «социалисты» из лагеря меньшевиков и эсеров со всех крыш кричат о недопустимости гражданской войны и террора.
Когда ваш Керенский восстановил смертную казнь на фронте, это не был террор, господа?
Когда ваше коалиционное министерство руками Корниловых расстреливало целые полки за недостаточное воодушевление в войне, это не была гражданская война, господа?
Когда в одну только минскую тюрьму ваши Керенские и Авксентьевы засадили 3000 солдат за «вредную агитацию», это не был террор, господа?
Когда вы душили рабочие газеты, это не был террор, господа?
Разница только в том, что Керенские, Авксентьевы и Либерданы вкупе и влюбе с Корниловыми и Савинковыми практиковали террор против рабочих, солдат и крестьян в интересах кучки помещиков и банкиров, а Советская власть применяет решительные меры против помещиков, мародеров и их прислужников — в интересах рабочих, солдат и крестьян.

Ещё раз повторю — подходя к вопросу о терроре с позиций некоей «общечеловеческой нравственности» или «общенациональных интересов», мы в вопросе безнадёжно запутаемся, ничего не поймём, только станем без толку сокрушаться по поводу жестокостей, творимых обеими сторонами конфликта. А вот выверенная классовая позиция сразу даёт возможность решить для себя, какая из сторон была «права». С точки зрения коммуниста — правы были большевики, проявившие стойкость и решительность в защите интересов рабочего класса. Только так, и никак иначе. И незачем нам, товарищи, стесняться Красного террора.

И война Гражданская

Начал я сочинять очередной «разговор» о бредятине Холмогорова, но на первом же егоркином абзаце —

Несколько лет сражались красные и белые. Много совершили белые славных подвигов – Корнилов, Дроздовский, Колчак, Деникин, Марков, Слащев, Врангель…

— споткнулся. И понял, что этот абзац надо отдельным постом разбирать, на полном серьёзе.

Итак, белогвардейцы «совершили много славных подвигов». Это да, они много чего совершили. Можно в белогвардейских мемуарах почитать описание «подвигов».

Белые вели себя в России — как фашистская зондеркоманда.

Шидловский С. Н. «Записки белого офицера».

Шкуро А.Г. «Записки белого партизана».

Гуль Р. Б. «Ледяной поход».

Фон Будберг А.П. «Дневник белогвардейца».

Генерал-лейтенант Денисов С. В. «Записки. Гражданская война на Юге России 1918-1920″.

В бурные дни октябрьской политической стачки, в огне борьбы с царизмом, революционное творчество рабочих масс создало новое могучее оружие – Советы рабочих депутатов.

Советы рабочих депутатов, представлявшие собрание делегатов от всех фабрик и заводов, были невиданной еще в мире массовой политической организацией рабочего класса, Советы, впервые родившиеся в 1905 году, явились прообразом Советской власти, созданной пролетариатом под руководством большевистской партии в 1917 году. Советы явились новой революционной формой народного творчества. Они создавались исключительно революционными слоями населения, ломая всякие законы и нормы царизма. Они были проявлением самодеятельности народа, поднимавшегося на борьбу против царизма.

Большевики рассматривали Советы, как зачатки революционной власти. Они считали, что сила и значение Советов зависят всецело от силы и успеха восстания.

Меньшевики не считали Советы ни зачаточными органами революционной власти, ни органами восстания. Они смотрели на них, как на органы местного самоуправления, вроде демократизированных городских самоуправлений.

13 (26) октября 1905 года в Петербурге на всех фабриках и заводах происходили выборы в Совет рабочих депутатов. Ночью состоялось первое заседание Совета. Вслед за Петербургом организуется Совет рабочих депутатов в Москве.

Совет рабочих депутатов Петербурга, как Совет крупнейшего промышленного и революционного центра России, столицы царской империи, должен был сыграть решающую роль в революции 1905 года. Однако, он своих задач не выполнил ввиду плохого, меньшевистского руководства Советом. Как известно, Ленина не было еще тогда в Петербурге, он все еще находился за границей. Меньшевики воспользовались отсутствием Ленина, пробрались в Петербургский Совет и захватили в нем руководство. Неудивительно, что при таких условиях меньшевикам Хрусталеву, Троцкому, Парвусу и другим удалось повернуть Петербургский Совет против политики восстания. Вместо того, чтобы сблизить солдат с Советом и связать их в общей борьбе, они требовали удаления солдат из Петербурга. Вместо того, чтобы вооружить рабочих и готовить их к восстанию, Совет топтался на месте и отрицательно относился к подготовке восстания.

К началу 1917 г. общий кризис в стране крайне обострился. Железные дороги почти прекратили перевозки. Фабрики и заводы, не получая сырья и топлива, останавливались. Продовольственный вопрос становился острым политическим вопросом. В годовщину «кровавого воскресенья» — 9 января 1917 года — в Петрограде произошла большая антивоенная демонстрация. Такие же демонстрации происходили в Москве, Баку, Нижнем Новгороде и других городах. В Москве две тысячи рабочих вышли на улицу с красными .флагами и лозунгом «Долой войну!». Конная полиция разогнала демонстрантов. В ряде городов вспыхнули забастовки рабочих. В некоторых городах начались стихийные разгромы булочных и хлебных лавок. Растерявшееся правительство усилило репрессии. Меньшевики и эсеры, стремясь задержать развитие революции, предлагали рабочим устроить демонстрацию в защиту Государственной думы. Однако в день открытия думы — 14 февраля — по призыву большевиков большая часть рабочих вышла на улицу с лозунгами: «Долой самодержавие!», «Долой войну!».

Особенно быстро нарастало революционное движение в Петрограде со второй половины февраля. 18 февраля забастовало 30 тыс. рабочих Путиловского завода.

Утром 23 февраля рабочие-путиловцы вышли на улицу. К демонстрантам присоединились рабочие других заводов и женщины, стоявшие в очередях за хлебом. 23 февраля (8 марта н. ст.) — Международный день работниц— Петербургский комитет большевиков призвал отметить политической стачкой. В этот день бастовали 90 тыс. рабочих и работниц. Политическая стачка начала перерастать в общую политическую демонстрацию против царизма.

24 февраля бастовали уже 200 тысяч. Повсюду происходили революционные митинги. Полиция заняла мосты через Неву, но рабочие по льду устремились в центр города.

Война шла уже три года. Война уносила миллионы человеческих жизней, убитых, раненых, умерших в результате эпидемий, порожденных войной. Буржуазия и помещики наживались на войне. Но рабочие и крестьяне переносили все больше нужды и лишений. Война разрушала народное хозяйство России. Около 14 миллионов здоровых работников было взято в армию, оторвано от хозяйства. Фабрики и заводы останавливались. Сократились посевы зерна - не хватало работников. Население и солдаты на фронте голодали, были разуты и раздеты. Война пожирала все ресурсы страны.

Царская армия терпела поражение за поражением. Немецкая артиллерия засыпала царские войска градом снарядов. У царской армии не хватало пушек, не хватало снарядов, не хватало даже винтовок. Иногда на трех солдат приходилась одна винтовка. Уже во время войны раскрылась замена царского военного министра Сухомлинова, оказавшегося связанным с немецкими шпионами. Сухомлинов выполнял задание немецкой разведки - сорвать снабжение фронта снарядами, не давать фронту пушек, не давать винтовок. Некоторые царские министры и генералы сами втихомолку содействовали успехам немецкой армии: вместе с царицей, связанной с немцами, они выдавали немцам военные тайны. Неудивительно, что царская армия терпела поражение и вынуждена была отступать. К 1916 году немцы успели уже захватить Польшу и часть Прибалтики.

Все это вызывало ненависть и озлобление к царскому правительству среди рабочих, крестьян, солдат, интеллигенции, усиливало и обостряло революционное движение народных масс против войны, против царизма как в тылу, так и на фронте, как в центре, так и на окраинах.

Заключение брестского мира и упрочение Советской власти в результате ряда ее революционно-экономических мероприятий в момент, когда война на Западе была еще в полном разгаре, – вызвали величайшую тревогу среди империалистов Запада, особенно же среди империалистов Антанты.

Империалисты Антанты опасались, что заключение мира между Германией и Россией может облегчить военное положение Германии и соответственно затруднить положение войск Антанты на фронте. Они опасались, далее, что установление мира между Россией и Германией может усилить тягу к миру во всех странах, на всех фронтах и тем подорвать дело войны, дело империалистов. Они опасались; наконец, что существование Советской власти на территории громадной страны и ее успехи в стране, последовавшие после свержения там власти буржуазии, могут послужить заразительным примером для рабочих и солдат Запада. охваченных глубоким недовольством затянувшейся войной и могущих – по примеру русских – повернуть штыки против двоих господ и угнетателей. Ввиду этого правительства Антанты решили начать военную интервенцию (вмешательство) в России с тем, чтобы свергнуть Советскую власть и поставить буржуазную власть, которая восстановила бы в стране буржуазные порядки, отменила бы мирный договор с немцами и воссоздала бы военный фронт против Германии и Австрии.

Империалисты Антанты тем охотнее шли на это черное дело, что они были убеждены в непрочности Советской власти и не сомневались в неизбежности ее скорого падения при известных усилиях со стороны ее врагов.

Еще больше тревоги внесли успехи Советской власти и ее упрочение в ряды свергнутых классов – помещиков и капиталистов, в ряды разбитых партии – кадетов, меньшевиков, эсеров, анархистов, всякого рода буржуазных националистов, в ряды белогвардейских генералов, казачьего офицерства и т.п.

Производст­венные отношения, основанные на рабстве, превратились в оковы для выросших производительных сил общества. Труд рабов, со­вершенно не заинтересованных в результатах производства, изжил себя. Возникла историческая необходимость в смене рабовладель­ческих производственных отношений другими производственными отношениями, которые изменили бы положение в обществе глав­ной производительной силы — трудящихся   масс.  Закон   обяза­тельного   соответствия   производственных   отношений   характеру производительных  сил    требовал   замены   рабов    работниками,  в некоторой   степени заинтересованными   в результатах   своего труда.

История рабовладельческих обществ в странах древнего Во­стока, Греции и Риме показывает, что с развитием рабовладель­ческого хозяйства обострялась классовая борьба порабощённых масс против своих угнетателей. Восстания рабов переплетались с борьбой эксплуатируемых мелких крестьян против рабовладельческой верхушки, крупных землевладельцев.