В 1809 вышла 1-я книга басен, обозначившая начало активной работы Крылова как баснописца.

Басни Крылова стали «...книгой мудрости самого народа» (Гоголь Н. В., Собр. соч., т. 6, 1953, с. 166). Подлинная народность, живописный и неиссякаемый по своему богатству язык делают творчество Крылова вершиной развития русской басни, ставят писателя в ряд мировых корифеев этого жанра.

А. С. Пушкин отмечал глубокое национальное своеобразие басен Крылова, которое видел в «... веселом лукавстве ума, насмешливости и живописном способе выражаться...» (Полн. собр. соч., т. 7, 1958. с. 32).

В отличие от своих предшественников, у которых в басне главенствовал дидактический момент - мораль, Крылов создал басню-сатиру, басню - комедийную сценку.

По поводу басни Крылова «Крестьянин и овца» В. Г. Белинский писал, что это «... поэтическая картина одной из сторон общества, маленькая комедийка, в которой удивительно верно выдержаны характеры действующих лиц...» (Полн. собр. соч., т. 8, 1955, с. 574).

В этом заключались задатки реалистического подхода писателя к действительности. Басни Крылова выразили отношение народных масс к социальной несправедливости, а многие из них прямо направлены против деспотизма самодержавной власти и хищничества чиновной бюрократии («Волки и овцы», «Мор зверей», «Рыбьи пляски» и многие др.).

Правда, в таких баснях, как «Конь и Всадник», «Колос», содержавших оправдание смирения перед власть имущими, сказалась непоследовательность политических взглядов Крылова, но главным, непреходящим в его творчестве остаётся глубокий демократизм, выражение нравственного идеала народа, осуждение эгоизма и фальши дворянского общества (басни «Крестьяне и Река», «Листы и корни» и др.).

Верой в нравственную силу народа проникнуты его басни, связанные с тематикой Отечественной войны 1812 («Ворона и Курица», «Волк на псарне», «Раздел» и др.).

Читать далее...

Необыкновенное лето

1

Исторические события сопровождаются не только всеобщим возбуждением, подъёмом или упадком человеческого духа, но непременно из ряда выходящими страданиями и лишениями, которых не может отвратить человек. Для того, кто сознаёт, что происходящие события составляют движение истории, или кто сам является одним из сознательных двигателей истории, страдания не перестают существовать, как не перестаёт ощущаться боль оттого, что известно, какой болезнью она порождена. Но такой человек переносит страдания не так, как тот, кто не задумывается об историчности событий, а знает только, что сегодня живётся легче или тяжелее, лучше или хуже, чем жилось вчера или будет житься завтра. Для первого логика истории осмысливает страдания, второму они кажутся созданными единственно затем, чтобы страдать, как жизнь кажется данной лишь затем, чтобы жить.

Поручик царской армии Василий Данилович Дибич пробирался из немецкого плена на родину – в уездный волжский городок Хвалынск. Обмен пленными между Германией и Советской Россией начался давно, но Дибича долго не включали в обменную партию, хотя он этого настойчиво добивался. За повторный побег из лагеря он был посажен в старинную саксонскую крепость Кёнигштейн, превращённую в дисциплинарную тюрьму для рецидивистов-побежчиков из пленных союзных офицеров. Много лет назад в Кёнигштейне был заточён схваченный за руководство дрезденским восстанием 1849 года Михаил Бакунин. Пленные вспоминали имя Бакунина, когда в разговорах с французами заходила речь о непокорстве русского характера, и черпали в этом воспоминании новые силы для преодоления жестокостей режима, изощрённо продуманных немцами. Только весной 1919 года Дибича назначили к отправке с эшелоном, но в это время он заболел дизентерией и пролежал в больнице целый месяц, едва не закончив счёты с жизнью. Его присоединили к партии больных, он проехал с нею в вагоне Красного Креста через Польшу, весь путь пролежав на подвесной койке, был пропущен через карантин в Барановичах и прибыл в Смоленск, все ещё с трудом передвигая ноги. Его подержали неделю в госпитале и отпустили на все стороны.

Читать далее...

Федин Константин Александрович [12(24).2.1892, Саратов, – 15.7. 1977, Москва], русский советский писатель, академик АН СССР (1958), Герой Социалистического Труда (1967). Член-корреспондент Германской академии искусств (1958).

Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 Федин написал пьесу "Испытание чувств" (1942), рассказы-очерки, вошедшие в циклы "Несколько населённых пунктов" (1943) и "Свидание с Ленинградом" (1944). Начал работать над трилогией "Первые радости" (1945; одноименный фильм, 1956), "Необыкновенное лето" (1947–1948; одноименный фильм, 1956; за оба романа Государственная премия СССР, 1949), "Костёр" (кн. 1–2, 1961–1965). В этих романах – история становления русского революционного характера, идея закономерности революционного обновления русского общества. Роман "Первые радости", действие которого начинается в 1910, проникнут ожиданием резкой спасительной перемены; его многогранное содержание объединено мыслью о том, что только борьба за переустройство мира формирует внутренне значительную, цельную личность. События "Необыкновенного лета" развёртываются на Волге в 1919. Крупным планом даны образы большевиков, рабочего и интеллигента, как руководителей мощного исторического движения, людей, чей богатый внутренний мир находится в согласии с небывалыми общественными задачами. Показаны судьбы старой художественной интеллигенции, которая, освобождаясь от кастовой замкнутости, находит путь к новой России. В "Необыкновенном лете", как и в романе "Костёр", действие которого развёртывается в годы Великой Отечественной войны 1941–1945, широко введён историко-публицистический материал.

В книге "Писатель, искусство, время" (1957; доп. изд. 1961) Федин рисует портреты как своих современников (в т. ч. М. Горького, С. Цвейга, Р. Роллана, Л. Франка), так и писателей прошлого, размышляет о писательском труде, о мастерстве. В мемуарной книге "Горький среди нас" (1941–68) передан характер литературно-общественной жизни 20-х гг., созданы художественные портреты Горького, А. Блока, Ф. Сологуба, А. Ремизова, Вс. Иванова, Н. Тихонова, М. Зощенко и др.

Читать далее...

Мемориальная табличка на доме в Москве, где жил Сергей Юткевич

Сергей Иосифович Юткевич (1904—1985) — советский российский режиссёр театра и кино, художник, педагог, теоретик кино. Народный артист СССР (1962). Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Сталинских (1941, 1947) и Государственных премий СССР (1967, 1983). Член ВКП(б) с 1939 года.



Премии и призы

    1941 — Сталинская премия второй степени за фильм «Яков Свердлов»
    1947 — Сталинская премия первой степени за фильм «Молодость нашей страны»
    1954 — МКФ в Канне (Специальная премия Высшей технической комиссии, за режиссуру, фильм Великий воин Албании Скандербег).
    1954 — МКФ в Канне (Международная премия, фильм Великий воин Албании Скандербег).
    1956 — МКФ в Канне (Приз за Лучшую режиссуру, фильм «Отелло»[2])
    1956 — МКФ в Дамаске (Золотая медаль, фильм «Отелло»)
    1959 — ВКФ (Диплом, фильм «Рассказы о Ленине»)
    1966 — МКФ в Лондоне (Почётный диплом, фильм «Ленин в Польше»)
    1966 — МКФ в Канне (Премия французского национального центра кино, фильм «Ленин в Польше»)
    1966 — МКФ в Канне (Приз за Лучшую режиссуру, фильм «Ленин в Польше»)
    1966 — ВКФ (Первая премия по разделу историко-революционных фильмов, фильм «Ленин в Польше»)
    1967 — Государственная премия СССР за фильм «Ленин в Польше»
    1970 — Премия «Юсси» (Финляндия) за лучший зарубежный фильм, фильм «Ленин в Польше»
    1982 — МКФ в Венеции («Золотой лев за вклад в мировой кинематограф»)
    1983 — Государственная премия СССР за фильм Ленин в Париже.

Читать далее...

Биография

Юткевич Сергей Иосифович [р. 15(28). 12.1904, Петербург], советский режиссёр, теоретик киноискусства, народный артист СССР (1962), Герой Социалистического Труда (1974), доктор искусствоведения (1941). Член КПСС с 1939.

В 1921—23 учился в Государственных высших режиссёрских мастерских под руководством В. Э. Мейерхольда и в Высших художественно технических мастерских (Вхутемас). Вместе с Г. М. Козинцевым и Л. 3. Траубергом организовал группу ФЭКС (Фабрика эксцентрического актёра), внёсшую в кинематограф черты смежных искусств (цирка, эстрады, агитобозрения).

С 1925 работает в кино. Признание режиссёру принёс фильм "Кружева" (1928) о комсомольцах кружевной фабрики и их борьбе за новый быт. Значительную роль в становлении поэтики современного кинематографа сыграл звуковой фильм Юткевича "Златые горы" (1931). Фильм "Встречный" (1932, совместно с Ф. М. Эрмлером) о судьбах людей современного завода стал этапным событием в истории советского кино.

 

Читать далее...

Только что  пробил колокол.  Было  шесть часов прелестного тропического утра на Атлантическом океане.

По  бирюзовому  небосклону,  бесконечно высокому  и  прозрачно-нежному, местами  подернутому,  словно  белоснежным  кружевом,  маленькими  перистыми облачками, быстро поднимается золотистый шар солнца, жгучий и ослепительный, заливая  радостным  блеском  водяную  холмистую поверхность океана.  Голубые рамки далекого горизонта ограничивают его беспредельную даль.

Как-то торжественно безмолвно кругом.

Только   могучие  светло-синие   волны,   сверкая  на   солнце   своими серебристыми верхушками и  нагоняя одна  другую,  плавно переливаются с  тем ласковым,  почти  нежным ропотом,  который точно  нашептывает,  что  в  этих широтах,  под тропиками,  вековечный старик океан всегда находится в  добром расположении духа.

Читать далее...

Участник Великой Отечественной войны, военный разведчик, подполковник, партизан.

Член ВКП(б) с 1926 года.

Биография

Георгий Брянцев родился в станице Александрийской (Ставропольский край) в семье казака.

Окончил горный техникум и школу военно-морских лётчиков.

С 1925 по 1950 год служил в Советской Армии.

В период Великой Отечественной войны начальник оперативной группы по руководству партизанскими отрядами, дважды перебрасывался в тыл врага со специальными заданиями.

В 1942—1943 годах участвовал в партизанском движении в брянских лесах. Неоднократно выполнял в тылу врага задания командования Брянского фронта и Орловского обкома ВКП(б).

Начал печататься в 1948, член Союза писателей с 1949.

Скончался 26 декабря 1960 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (

Творчество

От нас никуда не уйдёшь (сборник партизанских рассказов) (1948)

По ту сторону фронта (1949)

Их было четверо (сборник рассказов)

Тайные тропы (1953)

Следы на снегу (1954)

Клинок эмира

Голубой пакет (1954-1955)

Это было в Праге (1955)

По тонкому льду (роман) (1960)

Конец осиного гнезда (1960)

Произведения выходили в книжных сериях: Библиотека приключений, Библиотека приключений и научной фантастики, Мир приключений, Библиотека советского детектива, Военные приключения и других.

Военно-приключенческие произведения писателя принесли ему широкую известность.

Экранизации

Следы на снегу (1955)

По тонкому льду (1966)

Награды

орден Ленина (1.06.1951)

два ордена Красного Знамени (1.09.1942; 30.04.1946)

орден Красной Звезды (3.11.1944)

орден «Знак Почёта» (6.12.1951)

медаль «За боевые заслуги» (21.02.1942; был представлен к медали «За отвагу»)

медаль «Партизану Отечественной войны» I степени (28.05.1943)

медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

знак «Почётный чекист»

золотые и серебряные часы

именное оружие

Читать далее...

И потому велико было удивление толпы, в несметном числе наполнявшей зал в ожидании вердикта суда, когда председатель прочел приговор, которым Тапиока присуждался к шести годам тюремного заключения.

– На сколько? – переспросил Тапиока, плохо расслышавший.

– На шесть лет, – грустно повторил ему начальник карабинеров.

Тогда Тапиока со своеобразной торжественностью поднял руку по направлению к судьям и возгласил несколько приподнятым взволнованным голосом.

– Я не крал ничего… Но если за кражу трех мильонов полагается всего шесть лет отсидки, – ладно же!…

Все замерли в ожидании.

– Ладно! Тогда даю слово, что как только выйду на волю, все сделаю, чтобы и впрямь их украсть!

Среди оглушительного шума публика поднялась уже, чтобы направиться к выходу, как вдруг громкий, звучный и властный голос, заставивший вздрогнуть синьору Орнано, покрыл собою весь этот гвалт.

– Маленькое заявление, господин председатель! – крикнул этот голос.

Читать далее...

В е с н а - К р а с н а

В урочный час обычной чередою

Являюсь я на землю берендеев,

Нерадостно и холодно встречает

Весну свою угрюмая страна.

Печальный вид: под снежной пеленою

Лишенные живых, веселых красок,

Лишенные плодотворящей силы,

Лежат поля остылые. В оковах

Игривые ручьи, - в тиши полночи

Не слышно их стеклянного журчанья.

Леса стоят безмолвны, под снегами

Опущены густые лапы елей,

Как старые, нахмуренные брови.

В малинниках, под соснами стеснились

Холодные потемки, ледяными

Сосульками янтарная смола

Висит с прямых стволов. А в ясном небе

Как жар горит луна и звезды блещут

Читать далее...

  Незадолго до появления на сцене "Грозы" мы разбирали очень подробно все произведения Островского. Желая представить характеристику таланта автора, мы обратили тогда внимание на явления русской жизни, воспроизводимые в его пьесах, старались уловить их общий характер и допытаться, таков ли смысл этих явлений в действительности, каким он представляется нам в произведениях нашего драматурга. Если читатели не забыли, - мы пришли тогда к тому результату, что Островский обладает глубоким пониманием русской жизни и великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны. "Гроза" вскоре послужила новым доказательством справедливости нашего заключения. Мы хотели тогда же говорить о ней, но почувствовали, что нам необходимо пришлось бы при этом повторить многие из прежних наших соображении, и потому решились молчать о "Грозе", предоставив читателям, которые поинтересовались нашим мнением, поверить на ней те общие замечания, какие мы высказали об Островском еще за несколько месяцев до появления этой пьесы. Наше решение утвердилось в вас еще более, когда мы увидели, что по поводу "Грозы" появляется во всех журналах и газетах целый ряд больших и маленьких рецензий, трактовавших дело с самых разнообразных точек зрения. Мы думали, что в этой массе статеек скажется наконец об Островском и о значении его пьес что-нибудь побольше того, нежели что мы видели в критиках, о которых упоминали в начале первой статьи нашей о "Темном царстве"*. В этой надежде и в сознании того, что наше собственное мнение о смысле и характере произведений Островского высказано уже довольно определенно, мы и сочли за лучшее оставить разбор "Грозы".

  Но теперь, снова встречая пьесу Островского в отдельном издании и припоминая все, что было о ней писано, мы находим, что сказать о ней несколько слов с нашей стороны будет совсем не лишнее. Она дает нам повод дополнить кое-что в наших заметках о "Темном царстве", провести далее некоторые из мыслей, высказанных нами тогда, и - кстати - объясниться в коротких словах с некоторыми из критиков, удостоивших нас прямою или косвенною бранью.

Читать далее...