Биография

Юткевич Сергей Иосифович [р. 15(28). 12.1904, Петербург], советский режиссёр, теоретик киноискусства, народный артист СССР (1962), Герой Социалистического Труда (1974), доктор искусствоведения (1941). Член КПСС с 1939.

В 1921—23 учился в Государственных высших режиссёрских мастерских под руководством В. Э. Мейерхольда и в Высших художественно технических мастерских (Вхутемас). Вместе с Г. М. Козинцевым и Л. 3. Траубергом организовал группу ФЭКС (Фабрика эксцентрического актёра), внёсшую в кинематограф черты смежных искусств (цирка, эстрады, агитобозрения).

С 1925 работает в кино. Признание режиссёру принёс фильм "Кружева" (1928) о комсомольцах кружевной фабрики и их борьбе за новый быт. Значительную роль в становлении поэтики современного кинематографа сыграл звуковой фильм Юткевича "Златые горы" (1931). Фильм "Встречный" (1932, совместно с Ф. М. Эрмлером) о судьбах людей современного завода стал этапным событием в истории советского кино.

 

Читать далее...

Только что  пробил колокол.  Было  шесть часов прелестного тропического утра на Атлантическом океане.

По  бирюзовому  небосклону,  бесконечно высокому  и  прозрачно-нежному, местами  подернутому,  словно  белоснежным  кружевом,  маленькими  перистыми облачками, быстро поднимается золотистый шар солнца, жгучий и ослепительный, заливая  радостным  блеском  водяную  холмистую поверхность океана.  Голубые рамки далекого горизонта ограничивают его беспредельную даль.

Как-то торжественно безмолвно кругом.

Только   могучие  светло-синие   волны,   сверкая  на   солнце   своими серебристыми верхушками и  нагоняя одна  другую,  плавно переливаются с  тем ласковым,  почти  нежным ропотом,  который точно  нашептывает,  что  в  этих широтах,  под тропиками,  вековечный старик океан всегда находится в  добром расположении духа.

Читать далее...

Участник Великой Отечественной войны, военный разведчик, подполковник, партизан.

Член ВКП(б) с 1926 года.

Биография

Георгий Брянцев родился в станице Александрийской (Ставропольский край) в семье казака.

Окончил горный техникум и школу военно-морских лётчиков.

С 1925 по 1950 год служил в Советской Армии.

В период Великой Отечественной войны начальник оперативной группы по руководству партизанскими отрядами, дважды перебрасывался в тыл врага со специальными заданиями.

В 1942—1943 годах участвовал в партизанском движении в брянских лесах. Неоднократно выполнял в тылу врага задания командования Брянского фронта и Орловского обкома ВКП(б).

Начал печататься в 1948, член Союза писателей с 1949.

Скончался 26 декабря 1960 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (

Творчество

От нас никуда не уйдёшь (сборник партизанских рассказов) (1948)

По ту сторону фронта (1949)

Их было четверо (сборник рассказов)

Тайные тропы (1953)

Следы на снегу (1954)

Клинок эмира

Голубой пакет (1954-1955)

Это было в Праге (1955)

По тонкому льду (роман) (1960)

Конец осиного гнезда (1960)

Произведения выходили в книжных сериях: Библиотека приключений, Библиотека приключений и научной фантастики, Мир приключений, Библиотека советского детектива, Военные приключения и других.

Военно-приключенческие произведения писателя принесли ему широкую известность.

Экранизации

Следы на снегу (1955)

По тонкому льду (1966)

Награды

орден Ленина (1.06.1951)

два ордена Красного Знамени (1.09.1942; 30.04.1946)

орден Красной Звезды (3.11.1944)

орден «Знак Почёта» (6.12.1951)

медаль «За боевые заслуги» (21.02.1942; был представлен к медали «За отвагу»)

медаль «Партизану Отечественной войны» I степени (28.05.1943)

медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

знак «Почётный чекист»

золотые и серебряные часы

именное оружие

Читать далее...

И потому велико было удивление толпы, в несметном числе наполнявшей зал в ожидании вердикта суда, когда председатель прочел приговор, которым Тапиока присуждался к шести годам тюремного заключения.

– На сколько? – переспросил Тапиока, плохо расслышавший.

– На шесть лет, – грустно повторил ему начальник карабинеров.

Тогда Тапиока со своеобразной торжественностью поднял руку по направлению к судьям и возгласил несколько приподнятым взволнованным голосом.

– Я не крал ничего… Но если за кражу трех мильонов полагается всего шесть лет отсидки, – ладно же!…

Все замерли в ожидании.

– Ладно! Тогда даю слово, что как только выйду на волю, все сделаю, чтобы и впрямь их украсть!

Среди оглушительного шума публика поднялась уже, чтобы направиться к выходу, как вдруг громкий, звучный и властный голос, заставивший вздрогнуть синьору Орнано, покрыл собою весь этот гвалт.

– Маленькое заявление, господин председатель! – крикнул этот голос.

Читать далее...

В е с н а - К р а с н а

В урочный час обычной чередою

Являюсь я на землю берендеев,

Нерадостно и холодно встречает

Весну свою угрюмая страна.

Печальный вид: под снежной пеленою

Лишенные живых, веселых красок,

Лишенные плодотворящей силы,

Лежат поля остылые. В оковах

Игривые ручьи, - в тиши полночи

Не слышно их стеклянного журчанья.

Леса стоят безмолвны, под снегами

Опущены густые лапы елей,

Как старые, нахмуренные брови.

В малинниках, под соснами стеснились

Холодные потемки, ледяными

Сосульками янтарная смола

Висит с прямых стволов. А в ясном небе

Как жар горит луна и звезды блещут

Читать далее...

  Незадолго до появления на сцене "Грозы" мы разбирали очень подробно все произведения Островского. Желая представить характеристику таланта автора, мы обратили тогда внимание на явления русской жизни, воспроизводимые в его пьесах, старались уловить их общий характер и допытаться, таков ли смысл этих явлений в действительности, каким он представляется нам в произведениях нашего драматурга. Если читатели не забыли, - мы пришли тогда к тому результату, что Островский обладает глубоким пониманием русской жизни и великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны. "Гроза" вскоре послужила новым доказательством справедливости нашего заключения. Мы хотели тогда же говорить о ней, но почувствовали, что нам необходимо пришлось бы при этом повторить многие из прежних наших соображении, и потому решились молчать о "Грозе", предоставив читателям, которые поинтересовались нашим мнением, поверить на ней те общие замечания, какие мы высказали об Островском еще за несколько месяцев до появления этой пьесы. Наше решение утвердилось в вас еще более, когда мы увидели, что по поводу "Грозы" появляется во всех журналах и газетах целый ряд больших и маленьких рецензий, трактовавших дело с самых разнообразных точек зрения. Мы думали, что в этой массе статеек скажется наконец об Островском и о значении его пьес что-нибудь побольше того, нежели что мы видели в критиках, о которых упоминали в начале первой статьи нашей о "Темном царстве"*. В этой надежде и в сознании того, что наше собственное мнение о смысле и характере произведений Островского высказано уже довольно определенно, мы и сочли за лучшее оставить разбор "Грозы".

  Но теперь, снова встречая пьесу Островского в отдельном издании и припоминая все, что было о ней писано, мы находим, что сказать о ней несколько слов с нашей стороны будет совсем не лишнее. Она дает нам повод дополнить кое-что в наших заметках о "Темном царстве", провести далее некоторые из мыслей, высказанных нами тогда, и - кстати - объясниться в коротких словах с некоторыми из критиков, удостоивших нас прямою или косвенною бранью.

Читать далее...

Совсем другое дело — серьезная марксистская переоценка нашего культурного прошлого, — переоценка, которая заставляла Маркса вновь и вновь с любовью перечитывать Шекспира, Гомера или Бальзака и в то же время с едкой иронией относиться к многим художественным кумирам буржуазии. Мы в России должны пересмотреть наше культурное достояние под углом зрения интересов пролетариата, широко понимаемых.

Это — трудная задача. Этому помогают юбилеи, но, к сожалению, у нас нет людей, совершенно свободных от другого дела и способных в достаточной мере отдаться работе таких переоценок даже по поводу юбилеев. Наша литературная критика еще очень слаба. У нас таких критиков один-два, и обчелся. Например, тов. Воронский, с которым можно соглашаться или не соглашаться в деталях, но который производит в некоторой степени методическую работу, и, конечно, полезную, взялся за нее только в самое последнее время, только, можно сказать, с краешка подошел к ней, и притом с краешка наиболее активного, то есть разбора литературы текущей.

Интересно остановиться при переоценке и на фигуре Островского. Интересен он не столько сам по себе, — хотя и сам по себе он чрезвычайно интересен, — сколько по ряду вопросов, касающихся театра и драматургии, необычайно живых, страшно важных для роста нашей новой культуры, которые поднимаются невольно в голове и сердце по поводу его юбилея.

Островский с известным опозданием, а поэтому в иной плоскости, повторил то, что во Франции сделал Мольер, а в Италии Гольдони. Надо раз навсегда отвергнуть поверхностное представление о литературе века Людовика XIV, как о литературе по преимуществу придворной. Придворной она была единственно только по внешней форме. Она делала уступки приютившему ее двору, часто внутренне ярко ненавидя его.

В самом деле, Мольер (менее очевидно, но не менее верно это и относительно Расина) был самым подлинным буржуазным писателем, высмеивавшим дворянство, заботливо указывавшим буржуазии на ее собственные пороки, на опасности, которые окружают ее еще юный рост, и воспевавшим ее добродетели.

Читать далее...

Биография

Родилась 12 (25 мая) 1913 года в Овруче (ныне Житомирская область, Украина).

Окончила Киевский кинотехникум (режиссёрский факультет, 1937 год), курс А. П. Довженко.

В начале карьеры работала ассистентом у Б. В. Барнета.

Работала режиссёром в Киеве, на киностудии художественных фильмов. Среди её работ — воспоминания о кинематографистах А. П. Довженко, И. П. Кавалеридзе и других.

В музее киностудии имени А. П. Довженко находится архив режиссёра.

Член ВКП(б) с 1948 года.

Умерла 25 декабря 1996 года.

Похоронена в Киеве на Байковом кладбище.

Фильмография

Режиссёр

1958 — Мальчики

1962 — В мёртвой петле

1965 — Нет неизвестных солдат

1968 — Карантин

1971 — Инспектор уголовного розыска

1973 — Будни уголовного розыска

1986 — По зову сердца

 

1938 — Сорочинская ярмарка — ассистент режиссёра

1939 — Истребители — ассистент режиссёра

1948 — Третий удар — ассистент режиссёра

1955 — Костёр бессмертия — 2-й режиссёр

1957 — Дорогой ценой — 2-й режиссёр

1957 — Штепсель женит Тарапуньку — 2-й режиссёр

1974 — Дума о Ковпаке — 2-й режиссёр

Читать далее...

Отрывок.  Мастерское использование национального вопроса

 
Шесть тысяч рабочих и служащих Золотого острова были набраны со всех концов света. Первый помощник Гарина, инженер Чермак, носивший звание губернатора, разместил рабочую силу по национальностям на пятнадцати участках, отгороженных друг от друга колючей проволокой.

 На каждом участке были построены бараки и молельни по возможности в национальном вкусе. Консервы, бисквиты, мармелад, бочонки с капустой, рисом, маринованными медузами, сельдями, сосисками, и прочее, и прочее заказывались (американским заводам) также с национальными этикетками.

 Два раза в месяц выдавалась прозодежда, выдержанная в национальном духе, и раз в полгода -- праздничные национальные костюмы: славянам -- поддевки и свитки, китайцам -- сырцовые кофты, немцам -- сюртуки и цилиндры, итальянцам -- шелковое белье и лакированные ботинки, неграм -- набедренники, украшенные крокодильими зубами и бусами, и т.д.

 Чтобы оправдать в глазах населения эти колючие границы, инженер Чермак организовал штат провокаторов. Их было пятнадцать человек. Они раздували национальную вражду: в будни умеренно, по праздникам вплоть до кулачной потасовки.

Читать далее...

Рождение человека

Это было в 92-м, голодном году, между Сухумом и Очемчирами, на берегу реки Кодор, недалеко от моря – сквозь веселый шум светлых вод горной речки ясно слышен глухой плеск морских волн.

Осень. В белой пене Кодера кружились, мелькали желтые листья лавровишни, точно маленькие, проворные лососи, я сидел на камнях над рекою и думал, что, наверное, чайки и бакланы тоже принимают листья за рыбу и – обманываются, вот почему они так обиженно кричат, там, направо, за деревьями, где плещет море.

Каштаны надо мною убраны золотом, у ног моих – много листьев, похожих на отсеченные ладони чьих-то рук. Ветви граба на том берегу уже голые и висят в воздухе разорванной сетью; в ней, точно пойманный, прыгает желто-красный горный дятел-расудук, стучит черным носом по коре ствола, выгоняя насекомых, а ловкие синицы и сизые поползни – гости с далекого севера – клюют их.

Слева от меня по вершинам гор тяжело нависли, угрожая дождем, дымные облака, от них ползут тени по зеленым скатам, где растет мертвое дерево самшит, а в дуплах старых буков и ляп можно найти «пьяный мед», который, в древности, едва не погубил солдат Помпея Великого пьяной сладостью своей, свалив с ног целый легион железных римлян; пчелы делают его из цветов лавра и азалии, а «проходящие» люди выбирают из дупла и едят, намазав на лаваш – тонкую лепешку из пшеничной муки.

Читать далее...