— Сын мой Буллок, — сказал старец Маэль, — надобно произвести перепись пингвинов и внести их всех в книгу.
      — Это необходимо, — отвечал Буллок. — Без переписи невозможно никакое управление.
     И тотчас же проповедник с помощью двенадцати монахов приступил к всенародной переписи. Потом старец Маэль сказал:
      — Теперь, когда у нас есть списки всех жителей острова, сын мой Буллок, следует установить справедливые налоги, дабы иметь средства на общественные расходы и на содержание монастыря. Каждый должен облагаться сообразно своему достатку. Поэтому, сын мой, созови алькских старейшин, и совокупно с ними мы установим налоги.
     Старейшины, числом тридцать, собрались во дворе деревянного скита, под большой смоковницей. Это было первое собрание пингвинских Генеральных штатов. На три четверти оно состояло из богатых крестьян с берегов Сюрели и Кланжа. Греток, как самый знатный среди пингвинов, сидел на самом высоком камне.
     Преподобный Маэль, заняв место посреди своих монахов, обратился к собравшимся со следующим словом:
      — Дети мои, господь наш своим соизволением дает людям богатство и отнимает его. И вот я собрал вас здесь, дабы совместно с вами наложить на народ каш подати для получения средств на общественные нужды и на содержание монахов. Подати эти, я полагаю, надлежит взимать сообразно достатку каждого. Так, имеющий сто быков отдаст из них десять, имеющий десять — одного.
     Когда святой муж окончил свою речь, поднялся Морио, земледелец из Аниса-на-Кланже, один из самых богатых пингвинов, и сказал:
      — О отец мой Маэль! Я признаю, что совершенно справедливо брать с каждого на общественные расходы и церковные нужды. Уж я-то готов лишиться всего своего имущества ради братьев моих пингвинов, рубашку с себя и ту готов отдать. Все старейшины народные тоже согласны пожертвовать своими богатствами. Кто усомнится в их преданности своей стране и вере! Поэтому надо считаться только с общественной пользой и все подчинить ее требованиям. И вот, отец мой, общественная польза требует, она предписывает не брать много с тех, кто многим владеет, ибо тогда богатые станут менее богаты, а бедные — еще бедней. Ведь бедные питаются добром богатых, поэтому богатство священно. Не трогайте его, это бесполезная суровость! Отнимая у богатых, вы не получите никакой выгоды: ведь богатых немного; напротив, вы лишитесь последнего, так как страна впадет в нищету. Между тем если вы обратитесь за небольшой помощью к каждому из жителей острова, независимо от достатка, то собранного хватит на общественные нужды, и вы избавитесь от необходимости разузнавать о доходах граждан, которых подобного рода расследования способны глубоко задеть.

Читать далее...

  Незадолго до появления на сцене "Грозы" мы разбирали очень подробно все произведения Островского. Желая представить характеристику таланта автора, мы обратили тогда внимание на явления русской жизни, воспроизводимые в его пьесах, старались уловить их общий характер и допытаться, таков ли смысл этих явлений в действительности, каким он представляется нам в произведениях нашего драматурга. Если читатели не забыли, - мы пришли тогда к тому результату, что Островский обладает глубоким пониманием русской жизни и великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны. "Гроза" вскоре послужила новым доказательством справедливости нашего заключения. Мы хотели тогда же говорить о ней, но почувствовали, что нам необходимо пришлось бы при этом повторить многие из прежних наших соображении, и потому решились молчать о "Грозе", предоставив читателям, которые поинтересовались нашим мнением, поверить на ней те общие замечания, какие мы высказали об Островском еще за несколько месяцев до появления этой пьесы. Наше решение утвердилось в вас еще более, когда мы увидели, что по поводу "Грозы" появляется во всех журналах и газетах целый ряд больших и маленьких рецензий, трактовавших дело с самых разнообразных точек зрения. Мы думали, что в этой массе статеек скажется наконец об Островском и о значении его пьес что-нибудь побольше того, нежели что мы видели в критиках, о которых упоминали в начале первой статьи нашей о "Темном царстве"*. В этой надежде и в сознании того, что наше собственное мнение о смысле и характере произведений Островского высказано уже довольно определенно, мы и сочли за лучшее оставить разбор "Грозы".

  Но теперь, снова встречая пьесу Островского в отдельном издании и припоминая все, что было о ней писано, мы находим, что сказать о ней несколько слов с нашей стороны будет совсем не лишнее. Она дает нам повод дополнить кое-что в наших заметках о "Темном царстве", провести далее некоторые из мыслей, высказанных нами тогда, и - кстати - объясниться в коротких словах с некоторыми из критиков, удостоивших нас прямою или косвенною бранью.

Читать далее...

Совсем другое дело — серьезная марксистская переоценка нашего культурного прошлого, — переоценка, которая заставляла Маркса вновь и вновь с любовью перечитывать Шекспира, Гомера или Бальзака и в то же время с едкой иронией относиться к многим художественным кумирам буржуазии. Мы в России должны пересмотреть наше культурное достояние под углом зрения интересов пролетариата, широко понимаемых.

Это — трудная задача. Этому помогают юбилеи, но, к сожалению, у нас нет людей, совершенно свободных от другого дела и способных в достаточной мере отдаться работе таких переоценок даже по поводу юбилеев. Наша литературная критика еще очень слаба. У нас таких критиков один-два, и обчелся. Например, тов. Воронский, с которым можно соглашаться или не соглашаться в деталях, но который производит в некоторой степени методическую работу, и, конечно, полезную, взялся за нее только в самое последнее время, только, можно сказать, с краешка подошел к ней, и притом с краешка наиболее активного, то есть разбора литературы текущей.

Интересно остановиться при переоценке и на фигуре Островского. Интересен он не столько сам по себе, — хотя и сам по себе он чрезвычайно интересен, — сколько по ряду вопросов, касающихся театра и драматургии, необычайно живых, страшно важных для роста нашей новой культуры, которые поднимаются невольно в голове и сердце по поводу его юбилея.

Островский с известным опозданием, а поэтому в иной плоскости, повторил то, что во Франции сделал Мольер, а в Италии Гольдони. Надо раз навсегда отвергнуть поверхностное представление о литературе века Людовика XIV, как о литературе по преимуществу придворной. Придворной она была единственно только по внешней форме. Она делала уступки приютившему ее двору, часто внутренне ярко ненавидя его.

В самом деле, Мольер (менее очевидно, но не менее верно это и относительно Расина) был самым подлинным буржуазным писателем, высмеивавшим дворянство, заботливо указывавшим буржуазии на ее собственные пороки, на опасности, которые окружают ее еще юный рост, и воспевавшим ее добродетели.

Читать далее...

В последние годы творчества Островский создал значительные социально-психологические драмы и комедии о трагических судьбах богато одарённых, тонко чувствующих женщин в мире цинизма и корысти ("Бесприданница", 1878, "Последняя жертва", 1878, "Таланты и поклонники", 1882, и др.). Здесь писатель разрабатывает и новые формы сценической выразительности, в некоторых отношениях предвосхищающие пьесы А. П. Чехова: сохраняя характерные черты своей драматургии, Островский стремится воплотить "внутреннюю борьбу" в "интеллигентной, тонкой комедии".

47 оригинальных пьес Островского (вместе с пьесами, написанными в соавторстве с молодыми драматургами Н. Я. Соловьевым, П. М. Невежиным, и многочисленными переводами и переделками пьес иностранных авторов) создали обширный репертуар для русской сцены. Драматургия Островского, национальная по своим традициям и истокам, дала немало образцов глубокого общечеловеческого содержания. Т. н. "морализм" Островского тесно связан с демократической устойчивостью его нравственного идеала. Островский обогатил драму опытом социального романа, писал "повести в ролях", по выражению Ф. М. Достоевского (см. "Неизданный Достоевский". Литературное наследство, т. 83, 1971, с. 608). Быт в его пьесах предстаёт не мёртвой бутафорией сословных примет купечества, мещанства или дворянства, а как сгусток отношений людей, способа их мышления, языка. Мастерской диалог, искусство построения пьес Островского рождают впечатление естественности действия, живого потока речи, драматически напряжённого или лирически одушевлённого, сверкающего красками юмора.

Обладая незаурядным общественным темпераментом, Островский всю жизнь деятельно боролся за создание реалистического театра нового типа, за подлинно художественный национальный репертуар, за новую этику актёра.

Читать далее...

С 1856 Островский — постоянный сотрудник журнала "Современник" — сближается с деятелями демократической русской журналистики. В годы общественного подъёма перед крестьянской реформой 1861 вновь усиливается социальная критика в его творчестве, острее становится драматизм конфликтов. В комедии "В чужом пиру похмелье" (1855) не только создан впечатляющий образ Тита Титыча Брускова — воплощение тёмной и грубой силы домашнего самовластья, но и впервые произнесено слово "самодур", закрепившееся за целой галереей типов Островского. Комедия "Доходное место" (1856) бичевала взяточничество чиновников, ставшее нормой жизни; пьеса "Воспитанница" (1858) была живым протестом против угнетения личности. Достижения этой поры творчества Островского увенчивала драма "Гроза" (1859), навеянная, в частности, впечатлениями автора от поездок по городам верхней Волги в 1856 и 1857.

В "Грозе" Островский — сатирик и "бытовик" — рисует затхлую атмосферу провинциального городка с её грубостью, ханжеством, властью богатых и "старших". Островский — драматический поэт — даёт почувствовать привлекательность другого мира: мира природы, Волги, красоты и трагической поэзии, обаянием которого овеян образ Катерины. Гроза — это и символ душевного смятения героини, борьбы чувств, нравственного возвышения в трагической любви, и в то же время — воплощение бремени страха, под игом которого живут люди. "Тёмное царство" страшно не только внешней силой угнетения, притеснениями Кабанихи и Дикого, но и слабостью душ людей покорных, безвольных — таких как Борис и Тихон. Царство покорности и слепого страха подтачивают у Островского две силы: разум, здравый смысл, просвещение, проповедуемые Кулигиным, и чистая душа Катерины, которая — пусть и бессознательно, одним велением искренней, цельной натуры — этому миру враждебна. В статье "Луч света в тёмном царстве" (1860) Н. А. Добролюбов расценил гордую силу, внутреннюю решимость героини "Грозы" как знак глубокого протеста, зреющего в стране.

Читать далее...

...И он сказал Буллоку:

— С грустью замечаю, сын мой, что, с тех пор как жители острова превратились в людей, они стали вести себя менее разумно, чем прежде. Будучи птицами, они ссорились друг с другом только в пору любви. А теперь они враждуют во всякое время, готовые вступать в драку зимою и летом. Где то величавое спокойствие, которое некогда господствовало на собрании пингвинов, придавая ему сходство с сенатом мудро устроенного государства!

Взгляни, сын мой Буллок, в сторону Сюрели. Там, посреди свежей зелени долины, двенадцать пингвинов заняты тем, что убивают друг друга лопатами и мотыгами, вместо того чтобы обрабатывать ими землю.

А женщины, еще более жестокие, чем мужчины, ногтями раздирают лицо своим врагам. Увы, сын мой Буллок, почему они истребляют друг друга?

—   Из чувства общественности, отец мой, и в предусмотрении будущего, — отвечал Буллок. — Ибо человек по природе своей существо предусмотрительное и общественное. Таков его характер. Человек не представляет себе  существования  без  приобретения собственности. Эти пингвины, учитель, заняты тем, что приобретают землю.

—   Но разве нельзя приобретать ее без такого насилия? — спросил   старец. — Сражаясь  друг   с другом, они обмениваются бранью и угрозами. Я не разбираю слов, но в голосах слышен гнев.

—   Они обвиняют друг друга в воровстве и захватничестве, — отвечал   Буллок. — Таков   основной смысл их пререканий.

В это мгновение святой Маэль, всплеснув руками, испустил глубокий вздох.

—   Смотри,    сын    мой, — воскликнул  он, — смотри, как яростно вон тот пингвин впился зубами в нос своего поверженного противника, а другой мозжит голову женщине огромным камнем!

—  Вижу, — отвечал Буллок. — Они заняты тем, что создают право, устанавливают собственность,  утверждают основы цивилизации, устои общества и законы.

Читать далее...

16 апреля 1844 года родился великий французский писатель Франс (France) Анатоль (псевдоним; настоящее имя — Анатоль Франсуа Тибо; Thibault) (16.4.1844, Париж, — 12.10.1924, Сен-Сир-сюр-Луар)

Франс стал одним из первых друзей и защитников молодой Советской республики, протестовал против интервенции и блокады. Вместе с А. Барбюсом Франс — автор манифестов и деклараций объединения "Кларте". В 1920 он всецело солидаризировался с только что основанной Французской коммунистической партией.

Франс прошёл трудный и сложный путь от утончённого ценителя старины, скептика и созерцателя до писателя-сатирика, гражданина, признавшего революционную борьбу пролетариата, мир социализма. Ценность книг Франса — в смелом, беспощадном разоблачении пороков буржуазного общества, в утверждении высоких идеалов гуманизма, оригинальном и тонком художественном мастерстве. М. Горький называл имя Ф. в ряду великих реалистов; его высоко ценил А. В. Луначарский.

Анатоль Франс. Остров пингвинов.

Отрывок

  КНИГА ВТОРАЯ
    
    Древние времена
    
     Глава I
    
     ПЕРВЫЕ ОДЕЖДЫ
    

Читать далее...

ПРЕДИСЛОВИЕ [К книге А. Франса Остров пингвинов, 1925]

Впервые, под заглавием «Анатоль Франс», напечатано в газете «Правда», 1924, № 234, 14 октября.

Написано в связи со смертью А. Франса, последовавшей 12 октября 1924 года. С небольшими авторскими поправками статья была предназначена для предисловия в книге: А. Франс, Остров пингвинов, изд. «Межрабиом», М. 1925 (издание не состоялось). 

Статья публикуется по правленным автором гранкам, хранящимся в ЦПА Института марксизма–ленинизма при ЦК КПСС (ф. 142, оп. 1, ед. хр. 303).

Анатоль Франс столь своеобразная фигура в современной европейской культуре, что оценка его является делом сложным и будет, конечно, даваться под самыми различными углами зрения. Я постараюсь здесь набросать краткий очерк его развития и дать некоторые штрихи его общественно–культурного роста.

Анатоль Франс родился в 1844 году, и его жизнь можно разделить на три периода: от первого его произведения, написанного в 65–м году, до «дрейфусиады», от дрейфусиады до войны и от войны до наших дней. Анатоль Франс начал «парнасцем», Парнас представлял собою в высшей степени утонченную школу среднебуржуазной культуры. Буржуазная интеллигенция до Коммуны проникнута была известным горьким пессимизмом. Господство крупнобуржуазного режима вызвало в лучшей части интеллигенции некоторую гадливость. Интеллигенция стремилась отгородиться от духа торгашества и бесчеловечья, воплотившегося с особенной яркостью в режиме Наполеона III и биржи. Вместе с тем этой интеллигенции и в голову не приходило организовать какой–нибудь острый политический протест. Среди поэтов и писателей, обладавших действительными талантами, было очень мало людей, склонных вообще к политике. Политика правительственная казалась грязной, политика революционная — химерической, все, что было в середине, — мелкой мышиной беготней. Отсюда стремление художников к формальному содержанию, отсюда, как содержание, главным образом, философские размышления над несовершенством жизни и высоконастроенный пессимизм. С такими чертами выступают перед нами корифеи тогдашней поэзии, вожди Парнаса: Леконт де Лиль, близкий к нему романтик Альфред де Виньи, такие мастера, как Эредиа, Готье и др. Тот же дух отразился и на великом романисте Флобере.

Читать далее...

Григорий Колтунов (6 сентября 1907 - 24 июня 1999) советский сценарист, драматург, режиссер.
Режисcерские работы:
  1. Черная чайка - 1962 (Драма)
  2. Искушение Дон-Жуана - 1985 (Драма)

 

Написал сценарии:
  1. Золотая тропа - 1945 (Приключения)
  2. Голубые дороги - 1947 (Драма)
  3. Огни Баку - 1950 (Киноповесть)
  4. Максимка - 1952 (Приключения)
  5. Командир корабля - 1954 (Социальная драма)
  6. Дети партизана - 1954 (Приключения)
  7. Андриеш - 1954 (Сказка)
  8. Сорок первый - 1956 (Драма)
  9. ЧП. Чрезвычайное происшествие - 1958 (Драма)
  10. Неотправленное письмо - 1959 (Драма)
  11. Зеленый фургон - 1959 (Приключения)
  12. Месть - 1960 (Драматическая история)
  13. Черная чайка - 1962 (Драма)
  14. Гадюка - 1965 (Драма)
  15. Сказание о Рустаме - 1971 (Киноповесть)
  16. Истоки - 1974 (Киноповесть)
  17. Искушение Дон-Жуана - 1985 (Драма)

Читать далее...

Алексей Александрович Сурков родился 13 (1) октября 1899 года в деревне Серезнёво Рыбинского уезда Ярославской губернии.
Образование получил на литературном факультете Института красной профессуры (1934).
Участник Гражданской и советско-финской войн.
Во время Великой Отечественной войны - военный корреспондент газет "Красноармейская правда" и "Красная Звезда".
В 1944 году - главный редактор "Литературной газеты", в 1945-53 гг. - журнала "Огонек".
Умер поэт 14 июня 1983 года.

 

Текст (слова) песни

 

«В землянке»

 

Бьётся в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

 

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой,

Я хочу, чтоб услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

 

Я хочу, чтоб услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

 

Ты сейчас далеко-далеко,

Между нами снега и снега.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти - четыре шага.

 

Пой, гармоника, вьюге назло,

Заплутавшее счастье зови.

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви.

 

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви.

 

Бьётся в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

 

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой,

Я хочу, чтоб услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

 

Я хочу, чтоб услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

 

Читать далее...