4.
В ПОВОЛЖЬЕ.
Поволжье — особенно Среднее и Нижнее — издавна считали своей «вотчиной» эсеры. Сюда ещё в 70-х годах прошлого века шли «в народ» бунтари. Их манили исторические традиции великих крестьянских восстаний Степана Разина и Емельяна Пугачёва. Эсеры пытались присвоить себе ореол славы бунтарей.
Здесь, в Поволжье, в революцию 1905 года сильнее, чем в других местах, бушевало крестьянское движение. Именно тут при зареве горящих дворянских гнёзд, под звуки набата создал саратовский губернатор Столыпин свою систему борьбы с крестьянским восстанием. Возведённый царём Николаем II из губернаторов в министры, он пытался своей аграрной политикой спасти потрясённую империю.
Дело было, конечно, не в исторических традициях. Сами традиции вырастают и держатся на определённой экономической почве. Помещики в 1861 году отрезали у поволжских крестьян в свою пользу более 25% земли, а в Саратовской и Самарской губерниях — даже 40%. Крестьян загнали «на песочки» и посадили на нищенский земельный надел. В Саратовской губернии третья часть — почти 35% — всех крестьян считалась «дарственниками»: помещики отпустили их на волю без выкупа, даром, но зато оставили им только четвёртую часть надела. Вот где была основа бурного аграрного движения в Поволжье.
Во время войны Поволжье стало тыловой областью. В городах стояли огромные гарнизоны: в Самаре — 60 тысяч, в Саратове — 30 тысяч солдат. Казань являлась центром крупнейшего военного округа, объединявшего все гарнизоны городов Поволжья. Общее количество войск всего Казанского военного округа на 1 января 1917 года достигало 800 тысяч человек, из них одних офицеров — 20 тысяч. Казанский гарнизон накануне Октября насчитывал почти 60 тысяч человек.
Фальшиво прикрываясь лозунгом «земля крестьянам», а на деле защищая помещиков, эсеры спекулировали на тяге к земле у солдат и отсталых рабочих. Это позволило эсерам в первые дни революции 1917 года укрепиться в деревне, в гарнизонах и на отдельных заводах. Целые полки объявляли себя эсеровскими. Даже в ноябре 1917 года при выборах в Учредительное собрание эсерам всё ещё удалось собрать в Поволжье до 70% всех голосов. Большевикам Поволжья предстояло отвоевать область у эсеров.
Скорейшее решение этой задачи облегчалось тем, что в основных и крупнейших центрах Поволжья — Самаре, Нижнем-Новгороде, Царицыне, Саратове имелись к 1917 году значительные кадры промышленного пролетариата, опираясь на которые большевики преодолевали эсеровское влияние в деревне и в солдатской казарме.
На Трубочном заводе в Самаре работало в 1917 году 23 тысячи рабочих, на Сормовском заводе в Нижнем-Новгороде — 25 тысяч рабочих. Примерно столько же — на предприятиях Канавина. В Царицыне на 200 тысяч жителей приходилось 35 тысяч рабочих, из них около 7 тысяч металлистов, сконцентрированных главным образом на двух крупнейших заводах — Французском и Орудийном. Казань по тем временам была довольно значительным промышленным центром, насчитывавшим около 20 тысяч рабочих, из них почти 10 тысяч металлистов. Даже в Саратове — типичном волжском торговом городе — насчитывалось 12 — 15 тысяч рабочих из 250 тысяч жителей города.
За годы войны в крупнейших городах Поволжья значительно выросла промышленность, работавшая на оборону. На фабрики и заводы пришли из деревни новые рабочие. Они принесли с собой ненависть к помещикам, но вместе с ней и деревенскую отсталость, предрассудки. Спасаясь от мобилизации, на предприятиях укрывалось много выходцев из мелкой буржуазии.
Всё это вместе взятое создало почву для работы эсеров. Так, в Самаре на Трубочном заводе, где была сильнейшая большевистская организация — свыше 2 тысяч человек, меньшевики насчитывали только 300 своих членов, а эсеры — около 12 тысяч. В Нижнем-Новюроде на Сормовском заводе из 25 тысяч рабочих в эсеровских списках числилось около 10 тысяч. Наиболее слабым и незначительным было влияние эсеров в Царицыне.
Но с каждым днём, с каждым месяцем революции росли, укреплялись, усиливались большевистские организации Поволжья.
В Самаре была самая крупная большевистская организация Поволжья. Там к VI съезду насчитывалось уже 4 тысячи членов партии. Работа организации связана с именем Валерьяна Владимировича Куйбышева. В 1916 году после побега из ссылки товарищ Куйбышев попадает на партийную работу в Самару, где под фамилией Адамчика работает фрезеровщиком на Трубочном заводе. Станок Куйбышева стоял рядом с токарным станком, за которым работал Н. М. Шверник.
В сентябре 1916 года Куйбышев был арестован в Самаре и выслан в Туруханский край на 5 лет. Но по дороге в ссылку Куйбышева застаёт известие о революции. Он спешно возвращается в Самару. 17 марта 1917 года трудящиеся Самары торжественно встречали Куйбышева. Пришли рабочие со всех заводов со знаменами. Через несколько дней после приезда, 21 марта, Куйбышев был избран председателем рабочей секции Совета. А Совет был тогда ещё по своему составу эсеро-меньшевистским.
Куйбышев взялся за укрепление местной большевистской организации. Он созвал большое собрание в кино «Триумф», где дал отпор тем, кто пытался стирать грань между большевиками и меньшевиками. Были созданы городские и районные комитеты партии. Они дали твердую директиву: никаких объединений с меньшевиками. Согласно этой директиве и строились большевистские организации Самары и области.
Завоевание масс самарские большевики начали с заводских комитетов и профессиональных союзов. Сюда были брошены лучшие силы. В мае председателем союза металлистов был Шверник, его заместителем — большевик Галактионов, членом правления — Куйбышев. Рабочие Трубочного завода 29 августа избирают почти целиком большевистский заводской комитет. В так называемом исполнительном комитете заводского комитета было 18 большевиков и 2 эсера. Отряд за отрядом — металлисты, строители, пищевики, железнодорожники — единодушно подавали свой голос за большевистскую партию.
Тот же процесс, только более медленный, происходил и в солдатской казарме, где стояли 102, 133 и 143-й пехотные полки, запасный сапёрный полк, 4 и 5-я батареи запасной артиллерийской бригады и т.д. В Самаре была создана большевистская военная организация. Для солдат издавалась большевистская газета «Солдатская правда». Эсеровское влияние удавалось довольно быстро преодолевать.
Полное завоевание Совета большевиками произошло в августе — сентябре 1917 года. 21 августа 1917 года Совет рабочих и солдатских депутатов принимает большевистскую резолюцию о борьбе с контрреволюцией большинством 97 голосов против 72. Так шаг за шагом завоёвывали большевики Самары большинство в Совете.
В Саратове в годы империалистической войны сложилось крепкое большевистское ядро: Ольминский, который вместе с Лениным редактировал центральный орган большевиков в период первой революции, Мицкевич и др. Они издавали легальный большевистский орган «Наша газета».
Михаил Степанович Ольминский
Сразу же по выходе из подполья, в марте 1917 года, большевики оформились как самостоятельная организация. 23 марта стал выходить большевистский «Социал-демократ».
В работе саратовской партийной организации участвовал Лазарь Моисеевич Каганович.
Представитель «правдистского» поколения большевиков, за плечами которого к 1917 году было уже семь лет активной партийной работы, арестов и ссылки, товарищ Каганович попал с мая 1917 года в 7-ю роту 42-го пехотного полка в Саратове. Пламенный оратор, товарищ Каганович умел найти простые, доступные массе слова. Его энергичная, живая фигура появлялась на митинге в решающие минуты, когда, казалось, эсеровский или меньшевистский «златоуст» успел увлечь внимание аудитории. Язвительно высмеивая соглашателя, находчиво отвечая на реплики с мест, выступая с огромным подъёмом, товарищ Каганович умел добиться перелома в настроении масс. Солдаты и рабочие с исключительным вниманием слушали его.
Результат работы большевиков прежде всего сказался в быстрой большевизации Саратовского Совета. Так, если в Совете второго созыва (июнь — август) было 90 большевиков, 210 меньшевиков и 310 эсеров, то в новом составе Совета после перевыборов, проведённых в конце августа 1917 года, соотношение сил уже коренным образом меняется. В середине сентября в Саратовском Совете было 320 большевиков, 76 меньшевиков и 103 эсера. Абсолютное большинство в Совете было на стороне большевиков.
В Царицыне до войны оформленной большевистской организации не было. Были отдельные большевики-подпольщики, разбросанные по заводам. В 1914 году на Орудийном заводе работал Климент Ефремович Ворошилов. Старый большевик, прошедший суровую школу революции, Ворошилов сумел обойти бдительный надзор охранки. Он создал общество рабочих потребителей, организовал рабочий хор и под прикрытием этих «невинных» учреждений вёл большевистскую агитацию и пропаганду. Воспитанные Ворошиловым большевики принимали активное участие в революционных событиях.
Климент Ефремович Ворошилов
Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года сорвала замки, запиравшие революционную энергию царицынского пролетариата. Бурным весенним половодьем развернулось революционное творчество рабочих Царицына. На огромной Скорбященской площади собирались многотысячные митинги. Долгими часами рабочие слушали ораторов. Митинги затягивались далеко за полночь. Здесь в накалённой обстановке с исключительной быстротой зрело сознание пролетариата. Сюда же приходили солдаты гарнизона. Так в форме живого общения осуществлялось влияние пролетариата на крестьян в солдатских шинелях.
Митинги на Волге словно перекликались с митингами на Балтийском море: в Кронштадте собирались под открытым небом на Якорной площади тысячи матросов. Буржуазия скоро подметила сходство событий: пресса наряду с красным Кронштадтом всё чаще стала писать о красном Царицыне.
В начале апреля 1917 года Центральный Комитет большевиков прислал на работу в Царицын Якова Ермана. В первые же дни революции в Царицыне появился и троцкист С. Минин. Под его влиянием в Царицыне существовала вплоть до мая 1917 года объединённая социал-демократическая организация, куда входили и большевики и меньшевики. Каким, однако, искусственным было это временное сожительство, можно судить по тому, что 9 мая, во время раскола, из 380 человек за меньшевиками пошло только 30.
В Совете руководство на первых порах осталось в руках меньшевиков и эсеров, а в заводских цехах и в солдатской казарме, на площадях, где беспрерывно шли массовые митинги, явно преобладали большевики.
В Петроград Временному правительству, в Исполнительный комитет Петроградского Совета шли тревожные сводки: в Царицыне — анархия, Царицын готов «отложиться» от остальной России, в Царицыне — большевистская республика.
Корреспонденты буржуазных газет захлебываясь сообщали о «понизовой вольнице»: «Городом владеет науськиваемая большевиками толпа солдат»1.
О Царицыне с ненавистью писали враги, о нём с гордостью говорили рабочие по всей стране.
Осмелевшая после июльских дней контрреволюция принялась и за красный Царицын. 26 июля 1917 года по распоряжению Временного правительства и при содействии саратовских и царицынских меньшевиков и эсеров из Саратова прибыла карательная экспедиция под руководством полковника Корвин-Круковского в составе 500 юнкеров, 500 оренбургских казаков при 14 пулемётах и 2 трёхдюймовых полевых орудиях. В городе было объявлено военное положение, всякие митинги запрещены. Большевистскую газету «Борьба» закрыли. Самые революционные полки царицынского гарнизона — 141 и 155-й — спешно выслали из города: первый — в Саратов, второй — на фронт. Выборы в городскую думу, где большевики из 102 мест получили 39, отменили и наметили другие на конец августа.
Вторичные выборы состоялись 27 августа, ещё во время пребывания отряда Корвин-Круковского в Царицыне. Они показали, что карательная экспедиция не испугала рабочих. Большевики получили 45 мест из 102, меньшевикам досталось 11 мест, эсерам — 15. Председателем городской думы был избран большевик Ерман.
Царицын по быстроте мобилизации масс обогнал не только свой губернский город Саратов, но и другие решающие центры Поволжья — Самару, Нижний-Новгород. Это объяснялось прежде всего тем, что противник, которого следовало изолировать — эсеры и меньшевики, — был в Царицыне значительно слабее, чем в других городах Поволжья.
Из всех городов Поволжья наиболее трудной и ожесточённой была борьба за власть в Нижнем-Новгороде.
В Сормове и в Нижнем-Новгороде вплоть до конца мая существовали объединенные с меньшевиками организации. Потребовалась специальная директива Центрального Комитета партии большевиков, чтобы сормовские большевики, как и большевики Нижнего-Новгорода, окончательно порвали с меньшевиками и создали свою самостоятельную организацию. В этой оппортунистической боязни во-время порвать с соглашателями была основная причина того, что в Нижнем-Новгороде процесс отвоевания масс от эсеро-меньшевиков происходил более замедленным темпом, чем в других центрах Поволжья.
Огромную роль в создании перелома сыграла сормовская забастовка. Она началась 20 июня и закончилась победой рабочих 8 июля. В дни сормовской забастовки рабочие под руководством большевиков начинают делать первые шаги по проведению рабочего контроля над производством. Сормовский большевистский комитет высказался 27 июня за конфискацию завода.
Сормовский завод в годы войны работал на оборону. Остановка его была крайне невыгодна капиталистам. В Сормово выехала правительственная комиссия. Настойчивость рабочих вынудила её дать на пленарном заседании сормовских организаций обещание полностью удовлетворить их требования. Только после этого забастовка была прекращена.
Уроки этой забастовки многому научили рабочих. Каждый шаг забастовки всё более и более ослаблял соглашательские иллюзии, в плену которых находились многие рабочие Сормова.
В середине августа почти все предприятия Нижнего-Новгорода принимали на митингах, на массовых собраниях большевистские резолюции против Московского совещания. Большевистская газета «Интернационал» была заполнена этими решениями.
Нижегородский Совет находился в руках эсеро-меньшевиков. Но даже и в этом соглашательском Совете количество большевистских голосов значительно возрастает. На заседании Совета 10 сентября по вопросу о задачах Демократического совещания резолюция большевиков получает 62 голоса против 69.
Огромной силы достигает в это время и крестьянское движение в Нижегородской губернии.
Учащаются захваты имений, раздел помещичьей земли. За весь 1917 год в Нижегородской губернии было не менее 384 случаев аграрных крестьянских выступлений.
Казанская губерния накануне Октября также являлась районом очень мощного массового крестьянского движения. В сводках Главного управления милиции по Казанской губернии от 18 октября сообщалось:
«Почти во всех уездах губернии происходит массовое расхищение частновладельческих лесов..., насильственная распродажа живого и мёртвого инвентаря, увоз хлеба, сена, кормов и удаление администрации»1.
Татарские рабочие и крестьяне, а также другие народы Поволжья (чуваши, мари), жившие на территории бывшей Казанской губернии, подымались на борьбу за своё национальное освобождение. Сложный национальный переплёт, ожесточённая борьба с националистической контрреволюцией, наличие значительных белогвардейских сил — всё это не могло не привести к особому обострению борьбы в Казани.
Но большевистская организация Казани с каждым днём всё больше усиливала своё влияние на массы. Накануне Октября и Казанский Совет был завоёван большевиками.
Так шли большевистские организации Поволжья к завоеванию власти. К сентябрю Самарский, Саратовский и Царицынский Советы были полностью завоёваны большевиками. Только в Нижнем-Новгороде Совет оставался ещё в руках эсеро-меньшевиков, но по признанию самих же соглашателей он уже совершенно не отражал настроения масс.
Центральный Комитет большевиков уделил большое внимание Поволжью в своих планах восстания. В Саратов был послан представитель Центрального Комитета. 8 октября он доложил общегородскому партийному собранию в Саратове о курсе большевиков на восстание. 11 октября состоялось совещание Саратовского комитета большевиков с представителями уездных городов — Царицына, Вольска, Петровска и Ртищева. Совещание решило организовать объезды по губернии, для чего мобилизовать все силы. 15 октября в Саратове открылся областной съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором преобладали большевики. Доклад о политическом моменте на съезде сделал находившийся тогда в Саратове товарищ Ерман. Он просто и сжато передал делегатам съезда политические установки Центрального Комитета партии.
Съезд большинством 128 голосов против 12 принял резолюцию большевиков. Меньшевики и эсеры демонстративно покинули съезд.
«Главная причина ухода, — мотивировали они, — отвержение большинством съезда резолюции, призывающей к воздержанию от уличных выступлений»1.
Так из Центрального Комитета в Саратов, из Саратова по области, по уездным городам — вплоть до Царицына — идёт ясное, чёткое указание готовиться к вооружённой борьбе за власть.
6 октября открылся в Самаре губернский съезд большевиков. Был избран губернский комитет партии, а председателем его — Куйбышев.
22 октября, за несколько дней до Октябрьского восстания, состоялось объединённое заседание бюро губернского и общегородского комитетов с представителями районов. На этом собрании уже со всей остротой встают вопросы практической подготовки восстания.
Куйбышев требовал «приступить к реальным действиям». Собрание приняло следующую резолюцию:
«Решительно начать проводить такие действия, как закрытие «Волжского дня», задержка провокаторов, проведение принудительного займа, уничтожение хвостов и т.д. Противодействие этому со стороны буржуазии подымет энергию в массах, и тогда, имея за собой большинство, а также и большинство подобных действий по России в других городах, объявить диктатуру Советов»2.
Напряжённая подготовка восстания велась и в Нижнем-Новгороде.
Вскоре после того как Центральный Комитет вынес своё историческое решение о вооружённом восстании, состоялось заседание Нижегородского губернского комитета РСДРП(б). На этом заседании было принято решение:
«Быть готовыми, чтобы в нужное время сделать всё для успешного переворота»3.
В сентябре и особенно в октябре большевистские организации Поволжья развивают напряжённую работу по вооружению рабочих.
Раньше других начала Самара. Ещё в первых числах мая здесь были созданы дружины рабочих-милиционеров для противодействия «пьяным погромам» — разгрому винных лавок и т. п.
29 сентября Совет рабочих депутатов по докладу Куйбышева принял основные положения устава рабочей Красной гвардии.
В сентябре начинают создаваться красногвардейские отряды и в Саратове. 2 сентября Исполнительный комитет Совета принял решение о создании рабочих дружин, а в октябре Саратовский Совет обратился в Московский Совет с просьбой помочь Красной гвардии оружием. В октябре в состав одной только красногвардейской дружины железнодорожников входило около 700 рабочих. 22 октября состоялась общегородская конференция Красной гвардии, на которой был принят устав.
15 октября состоялось совместное заседание представителей Красной гвардии Канавина, Сормова и Мызы. Обсуждался вопрос о снабжении Красной гвардии оружием: для Сормова требовалось 285 винтовок, для Канавина — 200 и для Мызы — 200. Через неделю при губернском комитете РСДРП(б) уже был создан губернский штаб Красной гвардии.
В Царицыне вооружение рабочих началось задолго до Октябрьской революции и приняло массовый характер в период корниловщины. Застрельщиками в этом вопросе были рабочие двух ведущих заводов — Орудийного и Французского.
«В ночь под 31 августа, — сообщала буржуазная царицынская газета «Волго-донской край», — группа членов РСДРП(б) забрала несколько возов винтовок и патронов из одной роты 93-го полка для вооружения рабочих. В ту же ночь винтовки были розданы рабочим Французского завода и лесозаводов»1.
Вокруг взятого рабочими оружия разгорелась борьба.
30 августа карательный отряд Корвин-Круковского был отозван из Царицына. Но, уходя из города, Корвин-Круковский издал свой последний «грозный» приказ: немедленно сдать оружие, захваченное рабочими. Никто, конечно, этого приказа не выполнил. Оружие сразу же понадобилось рабочим для борьбы с корниловщиной.
Быстро шло вооружение царицынских рабочих в сентябре и октябре. В это время в рядах Красной гвардии Царицына насчитывалось около 750 человек.
Директива Центрального Комитета о подготовке восстания практически претворялась в жизнь большевистскими организациями Поволжья.
На II съезд Советов Самара послала трёх делегатов-большевиков; Царицын — двух большевиков; Саратов — двух большевиков и одного меньшевика; Нижний-Новгород — пять большевиков и несколько эсеров и меньшевиков. Подавляющее большинство делегатов Поволжья повезло на II съезд Советов директиву: «Вся власть Советам!»
- История гражданской войны в СССР
| 
