Октябрьское восстание является классическим примером той тактики вооружённого восстания, которую создали основоположники научного социализма Маркс и Энгельс и их великий преемник и продолжатель Ленин. В Октябрьском восстании был обобщён весь опыт борьбы мирового пролетариата, подытожен революционный путь большевистской партии. Героическая борьба петроградских пролетариев ещё раз подтвердила, что вооружённое восстание есть особый, вид политической борьбы, подчинённый особым законам. Именно эта истина марксизма подверглась едва ли не наибольшему извращению во II Интер­национале. Международный меньшевизм обвинял в бунтарстве всех, кто пытался претворить в практику революционные мысли Маркса, называл бланкистами тех, кто требовал тщательно изу­чать особые законы восстания. Известный французский революционер Бланки представлял себе революцию в виде по­литического переворота, подготовляемого и совершаемого узким, хорошо законспирированным кружком заговорщиков. Бланки доказывал, что небольшая, крепко сколоченная группа, вы­ступив неожиданно, может первыми своими успехами увлечь массы и тем самым совершить революцию.

Марксизм не имеет ничего общего с этой теорией и практикой «заговорщической» революции.

Октябрьская пролетарская революция является блестящим образцом практического применения марксистской теории воору­жённого восстания. Каковы же важнейшие политические и тактические уроки вооружённого восстания в октябре 1917 года? .

1.    Победа никогда не приходит «самотёком», она достаётся только после тяжёлой, упорной организованной борьбы. Как бы далеко ни зашло разложение противника, как бы значительно ни было колебание в его рядах, врага надо разбить, враждебный класс надо раздавить.

А это требует исключительно тщательной подготовки.

Партия большевиков использовала всякий повод для мобилизации своих сил, для более тесной связи с местами. Центральный Комитет посылал своих представителей на все конференции, съезды, совещания информировать большевиков, договориться с ними о расстаповке сил. Делегатов Северного съезда Советов использовали для передачи на места директив партии. Во фракции большевиков съезда городов в Москве распределяли между областями роли в подготовляемом восстании. На места были посланы члены Центрального Комитета или доверенные лица. Из промышленных центров в свою очередь приезжали местные работники. Между центром и местами была налажена самая тесная связь. Уполномоченные Центрального Комитета, письма, газеты, прямые провода — всё было учтено, всё было использовано, чтобы держать руководящих партийных товарищей в курсе назревающих событий, чтобы держать всю партию в боевой готовности.

В подготовке восстания исключительную роль сыграла изоляция соглашательских партий.

Отказ Временного правительства сдаться на ультиматум Военно-революционного комитета требовал открытия решительных военных действий против Зимнего дворца. Все сроки прошли. Центральный Комитет большевиков заслушал доклад о ходе борьбы у Зимнего. Ленин написал записку и послал к то­варищам Подвойскому и Чудновскому с требованием ускорить взятие Зимнего. 

В районные штабы Красной гвардпи послали требование немедленно выслать новые отряды. В цехах заводов раздались аварийные сигналы. Объявляли запись в Красную гвардию. Группами; одна за другой, двигались рабочие Выборгской сто­роны к заводу «Вулкан». Там, на заводском дворе, отделенном от набережной высокой железной решёткой, были навалены горы новеньких продолговатых ящиков с винтовками. Их только что привезли с Сестрорецкого оружейного завода.

Двор был залит огнем электрических ламп. Вокруг ящиков копошились рабочие, вооружённые ломами и топорами. В ожидании стояли грузовики. Беспрерывной лентой через высокие ворота входили отряды Красной гвардии. Раздавались слова команд. Стучали топоры, слышался треск ящиков, гуденье ав­томобильных моторов. Работа шла без суеты, безостановочно. И отряд за отрядом вооружённые петроградские рабочие с пес­нями бодро уходили на штурм Зимнего дворца.

Со всех сторон туда направлялись боевые красногвардейские части. Шли с Охты, от Московского района; Васильевского острова, Нарвской и Невской застав. Путиловский завод выслал сразу несколько отрядов. По дороге путиловцы соединились с рабочими «Сименс-Шуккерта», «Скорохода» и вместе расположились со стороны Александровского сада. Красногвардейцы Сестрорецкого завода выслали второй отряд в 600 человек. С широко развевающимся полотнищем, на котором было написано гордое слово «Революция», они высадились в Новой Деревне и походным порядком направились к дворцу.

Петроградская сторона собрала второй многочисленный сводный отряд. Сюда входили красногвардейцы мелких заводов: Дюфлона, Лангензиппена, трамвайного парка, аэропланного, завода Щетинина, беспроволочных телеграфов и др. Формировал отряд энергичный председатель районного Совета П. А. Скороходов. Красногвардейцам придали броневик. Для ускорения переброски многих усадили на грузовики, в том числе и отряд женщин-санитарок. Петроградцы направились к Дворповой набережной и оттуда принимали участие в общем наступлении,

Кольцо блокады вокруг Зимнего дворца сжималось всё тесней и тесней.

К 5 часам дня 25 октября части Красной гвардии с боем продвинулись гплотную к дворцу.

Зимний дворец расположен на берегу Невы. Это — огромное трёхэтажное здание почти в 200 метров длины, 160 ширины и 22 высоты. Вместе с прилегающими к нему Эрмитажем и Эр­митажным театром Зимний занимает около 9 гектаров. Перед дворцом — широкая площадь. С равных сторон её замыкают громады вданий Главного штаба и Адмиралтейства. Между ними и дворцом, среди пустынной площади, одиноко высится Александровская колонна.

Отряды Военно-революционного комитета заняли все выходы на Дворцовую площадь. Справа, возле гвардейского штаба и Певческого моста сконцентрировались отряды Красной гвардии и Измайловского полка. Павловский полк и небольшие группы солдат Преображенского полка продвинулись по выходящей к гвардейскому штабу Миллионной улице до Зимней канавки — узкого канала; выходящего на Неву, между Зимним дворцом и Эрмитажем. Вдоль Невы; по набережной Петра Великого и в районе Троицкого моста, расположился Ревельский ударный батальон моряков.

Против Зимнего, за зданием Главного штаба, на Морской, на прилегающих к ней улицах и возле Полицейского моста сосредоточился сильный кулак из частей Красной гвардии Выборг­ского и Петроградского районов. Здесь же находились броневики автобронедивизиона, зенитная артиллерия и полубатарея полевой артиллерии. Дальше по Невскому; у Казанского собора, стояли в полной боевой готовности орудия на тракторной тяге. Они были вызваны Временным правительством с фронта, но команды их по прибытии в столицу перешли на сторону Петроградского Совета.

Со стороны расположенного близ Главного штаба Александровского сада дворец окружали отряды Красной гвардии, моряки прибывшего из Кронштадта учебно-минного отряда, 2-го Балтийского и Гвардейского флотских экипажей, солдаты Кексгольмского полка, броневики автобронедивизиона.

С левой стороны, у Адмиралтейства, расположились моряки машинной школы, учебного судна «Океан» и других прибывших из Кронштадта частей. Левый фланг и центр опирались, кроме того, на резервы из солдат Егерского и Волынского полков.

К утру 25 октября пролетариат овладел всеми решающими в тактическом отношении пунктами столицы, в руках правительства оставались только штаб округа и Зимний дворец. Вос­стание победило. В 10 часов утра Военно-революциоиный комитет опубликовал воззвание к гражданам России:

«Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание советского правительства — это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!»

Документ был написан Владимиром Ильичем Лениным. В то же утро воззвание, передали во все промышленные центры страны. Оно оказало огромное революционизирующее влияние на рабочий класс всей страны и способствовало на местах быстрому переходу власти в руки Советов. Всюду, куда приходила весть о победе, пролетарские массы поднимались на борьбу.

Силы Военно-революционного комитета возрастали непрерывно. С рабочих окраин столицы к Смольному прибывали подкрепления. Все районы присылали свои отряды. Доставали транспорт, подвозили оружие и продовольствие. В Петропавловке спешно получали из арсенала оружие и развозили его по фабрикам.

Работа на заводах не прекращалась. Трамваи шли бесперебойно. Как раз перед самым восстанием в Петрограде забастовали деревообделочники. Но в день восстания стачечный комитет призвл всех бастующих немедленно приступить к работе.

«Каждый рабочий, — говорилось в резолюции стачечного комитета, — в эти дни должен быть на своём месте и доказать преданность новой власти»

В Нарвский районный комитет большевиков явились члены стачечного комитета лесопильного завода. Они заявили, что прекращают забастовку, присоединяются к восстанию и отдают себя в распоряжение Военно-революционного комитета. Тот­ час же получили задание — организовать отряд и выслать его в Смольный.

Временное правительство напрягало последние усилия, чтобы создать опору для своей защиты.

В 2 часа 20 минут ночи 25 октября Левицкий, генерал для поручений при Керенском, вызвал по прямому проводу Духонина из Ставки и передал ему две срочные телеграммы главковерха на имя главнокомандующего Северного фронта с категорическим требованием немедленно выполнить их:

«Приказываю с получением сего все полки 5-й Кавказской казачьей дивизии со всей артиллерией, 23-му Донскому казачьему полку и всем остальным казачьим частям, находящимся в Финляндии, под общей командой начальника 5-й Кавказской казачьей дивизии направить по железной дороге Петроград Николаевский вокзал распоряжение главного начальника Петроградского округа полковника Полковникова. О времени выступления частей донести мне шифрованной телеграммой. Случае невозможности перевозки по железной дороге части направить поэшелонно походным порядком».

Второй телеграммой Керенский приказал собрать полки 1-й Донской казачьей дивизии, раскинутые по Северному фронту, и перебросить их в Петроград. При этом Керенский предусмо­трительно добавил: полки направлять походным порядком,если железнодорожники помешают подаче вагонов. На помощь Зимнему отовсюду вызывали прежде всего казаков.

Получив телеграммы Керенского, Духонин немедленно вызвал к проводу начальника штаба Северного фронта генерала С. Г. Лукирского.

Генерал доложил, что два полка 1-й Донской казачьей дивизии только что прибыли в Ревель, а два другие 24 октября утром ушли в I армию разоружать пехотную дивизию, которая отказалась исполнять боевые приказы.

Духонин приказал отправить любую казачью часть, так как обстановка не терпит промедления. В подтверждение Духонин добавил, что ему только что передали следующую телеграмму генерала для поручений при Керенском:

«Фактически данную минуту гарнизон Петрограда за исключением небольшого числа частей на стороне большевиков или нейтрален. Зимний дворец, повидимому, окружён, дело принимает серьёзный оборот, поставьте об этом в известность Черемисова. Вероятно, скоро не смогу говорить. Левицкий».

Северный фронт ответил, что все распоряжения уже сделаны. Первыми в Петроград прибудут роты самокатного батальона, которые уже приготовлены к отправке на станции Батецкая.

Ленин с неослабной энергией руководил подготовкой восстания. Скрывался он в это время на квартире у М.Фофановой в Лесном районе. Из предосторожности квартиру посещали только Надежда Константиновна Крупская и сестра Ленина Мария Ильинична. Встречи Ленина со Сталиным и совещания с Центральным Комитетом большевиков устраивались в других помещениях. По указанию Центрального Комитета Выборгский район установил у дома, где жил Ленин, негласный красногвардейский пост.

На квартиру Ленину приносили газеты, доставляли письма и записки. Дверь открывалась только на условленный звонок. Как-то вечером Н. К. Крупская застала у дверей квартиры студента. Это был племянник Фофановой. Он пришёл, когда в квартире кроме Ленина никого не было. Ленину звонок показался условленным; он решил было отворить дверь, но, услышав чужой голос, вернулся в комнату. Студент продолжал звонить. Как раз в этот момент подошла Надежда Константиновна.
— Знаете, в квартиру... забрался кто-то, — сказал растерянно студент.
— Как забрался?
— Да, прихожу, звоню, мне какой-то мужской голос ответил; потом звонпл я, звонил — никто не отвечает.

Непрошенного гостя удалось спровадить.

Ленин редко выходил из своей тайной квартиры. Однажды поздно ночью он возвращался с прогулки. Патруль остановил его, но затем, не найдя ничего подозрительного, отпустил. Ленин прошёл мимо квартиры, боясь открыть своё убежище.

Он вернулся через некоторое время; патруль всё ещё стоял на прежнем месте. Пройти во двор незамеченным было невозможно, и Ленин решил вернуться домой другим путём. Он прошёл на станцию Ланскую, пересек полотно железной дороги, но в темноте заблудился и попал в болото. Только на рассвете пришёл домой.

Каждый день Ленин прочитывал целую охапку газет и тут же писал статьи и заметки для «Правды», записки в Центральный Комитет.

Утром 24 октября Ленин, как обычно, быстро просмотрел газеты. Всё говорило, что приближается.. развязка. Принесли записку о юнкерском налетё на «Правду» и мерах, принятых Центральным Комитетом. Работа в учреждениях кончилась рано ввиду тревожного настроения в городе. Квартирохозяйка, едва перебравшаяся через Неву на лодке, рассказала Ленину, что правительство разводит мосты.

Получив согласие Предпарламента на расправу с большевиками, Керенский бросился в Зимний дворец отдавать рас­поряжения. Он торопил отправку подкреплений с фронта, по всем проводам запрашивал о застрявших эшелонах. Царско­ сельскому гарнизону было приказано выделить части для отправки в Петроград. Запрашивали коменданта стрелкового увеч­ных воинов полка — когда прибудет полк, нельзя ли выслать .хотя бы часть его.

В штаб Петроградского округа днём стали поступать сведения, что к Смольному стягиваются отряды Красной гвардии. Сообщили, что красногвардейцам раздают оружие. Главный начальник округа немедленно разослал по всем частям распоряжение:

«1. Приказываю всем частям и командам оставаться в занимаемых казармах впредь до получения приказов из штаба округа. Всякие самостоятельные выступления запрещаю. Все выступающие вопреки приказу с оружием на улицу будут преданы суду за вооружённый мятеж.
2. В случае каких-либо самовольных вооружённых выступ­лений или выходов отдельных частей или групп солдат на улицу помимо приказов, отданных штабом округа, приказываю офицерам оставаться в казармах. Все офицеры, выступившие помимо приказов своих начальников, бу­дут преданы суду за вооружённый мятеж.
3. Категорически запрещаю исполнение войсками каких- либо «приказов», исходящих от различных организации.

 Главный начальник округа Генерального штаба • полковник Полковников».

Не доверяя солдатам гарнизона, Полковников обращался к офицерам. Но в штабе знали, как мало офицеры являлись хозяевами в частях. Полковников понимал, что комиссары Военно-революционного комитета изолируют или прямо устраняют офицеров.

Вторым приказом Полковников требовал удалить из полков комиссаров Военно-революционного комитета, списки их сообщить в штаб и произвести расследование о всех незаконных действиях для предания виновных суду.

Военный комиссар Петроградского военного округа Малевский, назначенный эсеро-меньшевистским Центральным испол­нительным комитетом, в свою очередь призвал полки гарнизона к подчинению штабу. Узнав о концентрации сил в Смольном, эсеро-меньшевистский комиссар вновь обратился с истерическим приказом ко всем комитетам:

«Вторично подтверждаю: во имя спасения страны и революции, для предотвращения резни в Петрограде, для предотвращения голода в Петрограде и на фронте, неизбежно последующего за гражданской войной, категорически требую испол­нения всеми частями Петрограда и окрестностей приказов и распоряжений только от штаба Петроградского военного ок­руга» •

Угроза голода и гражданской войны — это были доводы, кото­рыми эсеро-меньшевикн запугивали и раньше рабочих и солдат.

Этих угроз оказалось недостаточно, и организаторы контрреволюция прибегли к средству, уже испытанному в период июльских дней 1917 года. Помощник главнокомандующего войск Петроградского военного округа капитан А. Козьмин, официальный представитель эсеров в штабе, разослал следующий приказ войскам гарнизона:

На рассвете 24 октября в типографию центрального органа большевистской партии явились комиссар милиции 3-го Рождественского района и юнкера 2-й Ораниенбаумской школы. Представитель Временного правительства предъявил ордер командующего войсками Петроградского округа на закрытие типографии и запрещение газет «Рабочий путь» и «Солдат».
Рабочие наотрез отказались прекратить печатание газет. Выпускающий заявил, что признаёт приказы и распоряжения только за подписью Военно-революционного комитета, и принять ордер отказался. Отряд юнкеров занял все входы и выходы помещения.

Было около 6 часов утра. Рабочие спешили на фабрики. Весть о захвате типографии быстро распространилась по району. Вокруг типографии начал собираться взволнованный народ, окружая воен­ный отряд. В толпе были красногвардейцы ближайших заводов. Один из них позвонил по телефону в комитет большевистской партии Рождественского района и сообщив, что юнкера громят типографию. Партийный организатор района — так назывались в то время секретари районных комитетов — Мещеряков оповестил членов районного большевистского комитета. По телефону предупредили Сталина — редактора газеты.
   Тревожный голос доложил:

                  — Юнкера громят «Правду».

                   — Много их?

                   — Небольшой отряд во главе с офицером.

                   — Ладно! Сейчас пришлю броневики.
  Сталин приказал выслать два броневика из отряда, полностью стоявшего на стороне большевиков.

В Смольном, в комнате Военно-революционного комитета, недавно только закончилось заседание. Вдоль стен на стульях и прямо па полу расположились связисты — по два от каждого полка и штабов Красной гвардии. Негромко отдавались распоряжения.

То и дело входили представители прибывавших отрядов. Присаживались к связистам или, получив приказ, уходили. Часто трещал телефон, но, несмотря на это, многие продолжали дремать, устав от бессонных ночей.

В Петрограде с первых же дней революции начался бурный процесс самовооружения пролетариата. Рабочие вынудили мелкобуржуазных руководителей совета санкционировать сверху то, что уже явочным порядком было захвачено снизу. 28 февраля эсеро-меньшевистский исполнительный комитет совета постановил:

«Рабочим на фабриках и заводах организовать милицию по 100 человек на 1 000 рабочих»{328}.

Но как только выяснилось, что буржуазия выдержала первый натиск, меньшевики постарались свести на нет свою уступку так же, как с приказом № 1.

Прежде всего исполнительный комитет запретил выдавать рабочим оружие, а затем на заседании 7 марта высказался за слияние заводской милиции с общегражданской. Исполнительный комитет порекомендовал рабочим:

«1. Войти всей организацией в состав городской милиции.

2. Сохранить при этом свою самостоятельную организацию, организовать свои выборные милиционные комитеты; принять белую повязку с номером городской милиции и выдаваемые ею удостоверения; наряду с этим к белой повязке городской милиции прикреплять красную розетку заводской милиции, сохранить свои номера и свои удостоверения»{329}.

Наспех перекрасившись в «республиканцев», буржуазия всемерно заботилась сохранить свои основы и опоры, а в первую очередь — удержать в своих руках армию и полицию. На фронте убрали с полдюжины царских генералов. Некоторых перебросили на менее значительные посты. Армию переименовали из «императорской» в «революционную».

Городовые и жандармы как организованная сила были ликвидированы по всей стране, частью были отправлены на фронт, частью тоже «перекрасились» или спрятались, чтобы появиться в удобный момент на сцену. Получив власть из рук революции. Временное правительство не могло восстановить старую полицию, но тотчас же попробовало создать новую полицейскую силу: учредило «народную» милицию с выборными должностями, подчинив ее старым городским думам и земствам. Людей в «народную» милицию тщательно отбирали: петроградская милиция, например, [241] в первые дни состояла лишь из студентов и офицеров. Ленин писал по этому поводу:

«Главное для помещиков и капиталистов в настоящее время, когда они убедились в силе революционных масс, — отстоять наиболее существенные учреждения старого режима, отстоять старые орудия угнетения: полицию, чиновничество, постоянную армию. «Гражданскую милицию» стараются свести на старое, т. е. на небольшие, оторванные от народа, стоящие возможно ближе к буржуазии отряды вооруженных людей под командой лиц из буржуазии»{321}.

Двигать революцию вперед можно было, только разрушив старый аппарат власти с его полицией и армией. Буржуазному маневру «народной» милиции большевистская партия противопоставила лозунг пролетарской милиции, лозунг всеобщего вооружения пролетариата.

Маркс, однако, не только восторгался героизмом «штурмовавших небо», по его выражению, коммунаров ³⁷. В массовом революционном движении, хотя оно и не достигло цели, он видел громадной важности исторический опыт, известный шаг вперед всемирной пролетарской революции, практический шаг, более важный, чем сотни программ и рассуждений. Анализировать этот опыт, извлечь из него уроки тактики, пересмотреть на основании его свою теорию - вот как поставил свою задачу Маркс...

...В словах: «сломать бюрократически-военную государственную машину» заключается, кратко выраженный, главный урок марксизма по вопросу о задачах пролетариата в революции по отношению к государству. И именно этот урок не только совершенно забыт, но и прямо извращен господствующим, каутскианским, «толкованием» марксизма!

...Итак, разбитую государственную машину Коммуна заменила как будто бы «только» более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц. Но на самом деле это «только» означает гигантскую замену одних учреждений учреждениями принципиально иного рода.

Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной «заработной плате рабочего», эти простые и «само собою понятные» демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму.

...Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавлять народ в парламенте, - вот в чем настоящая суть буржуазного парламентаризма, не только в парламентарно-конституционных монархиях, но и в самых демократических республиках.

...Выход из парламентаризма, конечно, не в уничтожении представительных учреждений и выборности, а в превращении представительных учреждений из говорилен в «работающие» учреждения. «Коммуна должна была быть не парламентским учреждением, а работающим, в одно и то же время законодательствующим и исполняющим законы».

Все народное хозяйство, организованное как почта, с тем, чтобы техники, надсмотрщики, бухгалтеры, как и все должностные лица, получали жалованье не выше «заработной платы рабочего», под контролем и руководством вооруженного пролетариата - вот наша ближайшая цель. Вот какое государство, вот на какой экономической основе, нам необходимо. Вот что даст уничтожение парламентаризма и сохранение представительных учреждений, вот что избавит трудящиеся классы от проституирования этих учреждений буржуазией.

Поучительно сопоставить с этим общим изложением мысли об исчезновении государства после уничтожения классов то изложение, которое дано в написанном Марксом и Энгельсом несколько месяцев спустя, - именно, в ноябре 1847 года, - «Коммунистическом Манифесте»:

    «... Описывая наиболее общие фазы развития пролетариата, мы прослеживали более или менее прикрытую гражданскую войну внутри существующего общества вплоть до того пункта, когда она превращается в открытую революцию, и пролетариат основывает свое господство посредством насильственного ниспровержения буржуазии...

    ... Мы видели уже выше, что первым шагом в рабочей революции является превращение» (буквально: повышение) «пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии.

    Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы постепенно вырвать у буржуазии весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. организованного, как господствующий класс, пролетариата,  и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил» (стр. 31 и 37 по 7-му нем. изд. 1908 года) ²⁵.

Здесь мы видим формулировку одной из самых замечательных и важнейших идей марксизма в вопросе о государстве, именно идеи «диктатуры пролетариата» (как стали говорить Маркс и Энгельс после Парижской Коммуны) ²⁶, а затем в высшей степени интересное определение государства, принадлежащее тоже к числу «забытых слов» марксизма. «Государство, то есть организованный в господствующий класс пролетариат».

Это определение государства не только никогда не разъяснялось в господствующей пропагандистской и агитационной литературе официальных социал-демократических партий. Мало того. Оно было именно забыто, так как оно совершенно непримиримо с реформизмом, оно бьет в лицо обычным оппортунистическим предрассудкам и мещанским иллюзиям насчет «мирного развития демократии».