БЕЗ ПРАВА НА РЕАБИЛИТАЦИЮ
УКРАИНСКАЯ ВОЙСКОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ (УВО)
В 1920 году в эмиграции возникла так называемая Украинская войсковая организация (УВО) во главе с бывшим петлюровским полковником Евгением Коновальцем. Основное ядро этой антисоветской организации составляли офицерские кадры осадного корпуса «сечевых стрельцов» – бывшей гвардии УНР периода Центральной Рады и Директории, а также бывшие старшины армии ЗУНР. В создании УВО активное участие принимали бывшие соратники Коновальца по осадному корпусу Андрей Мельник, Василий Кучабский, Роман Сушко, Емельян Сеник и другие менее заметные фигуры. «Это было войско, – свидетельствует активный участник националистического движения тех лет Зиновий Кныш, – принудительно одетое в цивильную одежду. Внешне оно ничем не отличалось от своего цивильного окружения: студентов, чиновников, учителей, крестьян, ремесленников. Но если бы какая-то таинственная сила позволила заглянуть им в душу, мы снова бы увидели стрельцов, десятников, поручиков и сотников» [4].
Такая характеристика примечательна тем, что в ней фиксируется изначально присущий организационным структурам украинского национализма характер военной организации. «Введение воинской дисциплины и практики индивидуального террора должно было исказить нормальное развитие и деятельность массовой политической организации, на роль которой амбициозно претендовала ОУН», – пишет один из теоретиков ОУН Р. Борковский [5].
Именно по этой причине УВО не получила однозначного при-знания в среде других эмигрантских антисоветских организаций. Представители пяти ячеек украинской военной эмиграции, в середине января 1923 года собравшиеся в Праге на организационный съезд, объявили о создании Украинского войскового союза (УВС). УВС декларировал себя единой общенациональной организацией, стремящейся к объединению всех группировок украинских вояк в эмиграции. УВС просуществовал недолго – вместо него в ноябре 1926 года был образован Союз организаций бывших вояк армии УНР. Вскоре аналогичные организации возникли в ряде стран Европы (Германии, Франции, Польше, Болгарии, Чехословакии), в США и Канаде.
Не спешил с признанием УВО и Президент Западно-Украинской Народной республики (ЗУHP) E.Петрушевич, называвший ее не иначе, как войсковая организация (ВО). Словом, каждая группировка украинс-кого офицерства в эмиграции старалась создать свою организацию, считая, что только ее программа отвечает реалиям времени и задачам по свержению Советской власти на Украине. Однако наиболее при-годной для этих целей правящие круги Германии и Польши признали УВО. Они-то и субсидировали подрывную антисоветскую и антиком-мунистическую деятельность этой организации, заявившей о себе рядом террористических акций на территории Польши. Важнейшими из них стали: покушение на жизнь главы польского государства Пилсудского, предпринятое Степаном Федаком в 1921 году, и широкая кампания саботажа в 1922 году. Наряду с этим, сторонники Коновальца совершали расправы над коммунистами, вообще левыми, а также простыми тружениками, не разделявшими националистической идеологии. Деятельность организации, первоначально декларировавшей собственный непартийный характер, все больше приобретала черты политической организации националистического толка с ярко выраженной классовой направленностью.
Обострение классовых противоречий в буржуазных странах, где формировалась и действовала УВО (в основном, на территории Польши и Чехословакии) вызывало и консолидацию всех антисоциалистических и антикоммунистических сил. Единство целей и задач облегчало сотрудничество украинских националистов с буржуазными партиями и правительствами целого ряда государств, открывало широкие финансовые возможности. По настоятельной «рекомендации» и на деньги УВО возобновилось издание известного «Літературно-наукового вісника» во Львове. Финансирование его обуславливалось рядом обязательств со стороны издателя. Так, на пост главного редактора журнала был назначен известный своими правыми взглядами публицист Дмитрий Донцов, а в состав редакционной коллегии введен и сам Коновалец (последнее не афишировалось, и имя главаря УВО в реквизитах издания не фигурировало) [6].
Откуда же черпали деньги украинские националисты?
Частично на этот вопрос отвечает О.Субтельный. В своей книге «Україна. Історія». «Организация, которая по приблизительным данным насчитывала 2 тысячи членов, – пишет канадский историк, – имела связи как с восточно, так и с западноукраинскими эмиграционными правительствами и получала тайную финансовую помощь от западно-украинских политических партий». В 1923 году, когда положение УВО резко изменилось в связи с признанием законности присоединения Галиции к Польше, «Коновалец обратился за финансовой и политической помощью к чужеземным государствам, прежде всего врагам Польши – Германии и Литве» [7, с. 544].
Однако самую существенную помощь УВО оказала немецкая военная разведка – абвер. Еще в 1921 году Коновалец дал руково-дителю абвера полковнику Глемпу официальное обязательство передать свою организацию в полное распоряжение немецкой военной разведки [8].
Не отказывались главари украинского националистического лагеря и от помощи со стороны панской Польши, платившей им мзду за предоставленные шпионские услуги. Тесно сотрудничал с развед-службами Польши разведцентр УНР в Ровно, которым руководил бывший петлюровский полковник Иван Литвиненко. Основной задачей этого центра было ведение подрывной работы против Советской Украины.
Потребности создания резерва квалифицированных шпионов, террористов, диверсантов обусловили введение специальной системы обучения украинских националистов. Для этого в 1923 году в Мюнхене были организованы курсы разведчиков абвера. Еще один подобный центр был основан в 1924 году.
Третий центр подготовки украинских националистов для ведения подрывной работы в пользу немецкой разведки был открыт в Гданьске в 1928 году.
Избрав путь террористической и диверсионно-подрывной дея-тельности, члены УВО в Галиции сразу же перешли на нелегальное положение. Все они были связаны строгой военной дисциплиной, безоговорочно подчинялись своим командирам. Уже к концу 1922 года в Галиции было создано 13 округов УВО. Они делились на повиты и сельские ячейки.
В июле 1921 года Коновалец приехал во Львов и реорганизовал руководящий орган УВО. Вместо существовавшей Коллегии (М.Матчак, И.Навроцкий, Ю.Полянский, В.Целевич, Я.Чиж) была создана «Начальная команда», в которую вошли те же лица, но с более расширенными полномочиями. Дело в том, что Коновалец, по указке Петлюры и с одобрения польских властей, начал готовить свое войско к вторжению на территорию Украины. Цель вторжения – поднять на Украине «все-народное восстание против большевиков». Для этого был создан во Львове «Повстанческий штаб». Возглавил его генерал УНР Юрий Тютюнник. Узнав о предстоящем походе на Украину, Коновалец принял активные меры, предложив Тютюннику помощь живой силой, а также разведывательной информацией о положении за Збручем. К тому времени разведывательная секция УВО во главе с Романом Сушко уже располагала некоторыми данными о положении на «той стороне».
«Повстанческим штабом» были сформированы две группы. Одна, численностью 880 человек, под командованием полковника УНР Палия в ночь с 27 на 28 октября перешла Збруч и вторглась на территорию Советской Украины с северных районов Тернопольской области. Вторая группа, численностью в 990 человек, под командованием генерала-хорунжего Янченко вторглась с Ровенского направления. В ее состав входили атаман Тютюнник со 170 военных и гражданских лиц, которым предписывалось – ни много ни мало – развернуть министерства и другие управленческие структуры после захвата власти на Украине. Правительства Польши и Франции заверили Петлюру и Тютюнника, что в случае первого успеха их вооруженных отрядов, они готовы направить на Украину свои регулярные войска.
В целях организации шпионской и иной подрывной деятель-ности на территории Советской Украины в банды Палия и Янченко были включены начальник разведки УВО Р.Сушко и начальник штаба УВО Ю.Отмарштейн. Польская разведка включила своих представителей в лице майора Флерека, поручиков Ковальского и Щалина. Планировался четвертый поход Антанты. Об этом советским органам контрразведки стало известно от внедренного в штаб Тютюнника сотрудника внешней разведки Всеукраинской ВЧК Сергея Карина.
Банды Палия и Янченко, встреченные советскими войсками под командованием Виталия Примакова и Григория Котовского, были наголову разбиты. По этому поводу Г.И.Котовский в газете «Пролетарская правда» за 27 ноября 1921 года писал: «... 17 ноября банда Янченко была нашими группами окружена со всех сторон. Рискуя быть полностью уничтоженной, банда была вынуждена сложить оружие. Нами захвачен штаб армии, штаб дивизии (хотя по количеству личного состава группировка Янченко не достигала не только дивизии, но даже полка. – Ред.), 22 пулемета, большой обоз, свыше 250 человек убито и 517 взято в плен... Захвачен начальник гражданского управления Куриленко, министр торговли и промышленности Красовский... Часть командного состава, видя свою гибель, застрелилась или подорвалась на гранатах. В числе тех, кто покончил жизнь самоубийством, был кандидат в министры внутренних дел М.Белинский. Сам же Тютюнник со своими ближайшими соратниками позорно бежал к своим хозяевам в панскую Польшу...» [9]. В это время Коновалец примчался во Львов, о чем предпочитают умалчивать современные историки, чтобы не опоздать к «дележке пирога». Но делить было нечего: авантюра Петлюры и Коновальца провалилась. И напрасно сегодняшние поклонники петлюров-щины оплакивают Базар (поселок в Житомирской области, где покоятся останки более 350 (как они пишут) участников «визвольного рейду»). Таким был закономерный исход сражения, навязанного нам врагами. Действия советских войск были правомочными и конституционными. Они не вышли за пределы самообороны.
Тем временем УВО в Галиции разрасталась и набирала темпы. В системе УВО были созданы рефентуры: организационная, боевая, политическая и финансовая. Особое место в УВО занимала разведы-вательная рефентура, возглавляемая бывшим сотником УСС (Украинских сечевых стрелков) Осипом Думиным. Вокруг его личности было немало разных слухов. Одни считали, что он работал на польскую и советскую разведки, другие – на немецкую. Наиболее вероятно, что он служил немцам и полякам, с которыми сотрудничал и его шеф Евгений Коновалец.
После провала петлюровской военной авантюры Советское пра-вительство заявило Польше решительный протест, ссылаясь на Мирный договор, заключенный между Украиной и Польшей в марте 1921 года. В связи с этим правительственные круги Польши отказались помогать Петлюре в его враждебной деятельности против Украинской ССР. В скором времени Петлюра покинул Польшу и подался в Париж, где его гостеприимно приняла масонская ложа, членом которой он состоял с 1918 года [10]. Здесь в мае 1926 года его настигла смерть от руки Самуила Шварцбарда, заявившего на следствии и суде, что он застрелил Петлюру как главного виновника еврейских погромов на Украине в годы гражданской войны, унесших жизни сотен и тысяч ни в чем неповинных граждан, в том числе и многих его родственников. Суд присяжных признал Шварцбарда невиновным и оправдал его [11].
Назначив Андрея Мельника руководителем УВО в Галиции, Коновалец также выехал за границу. Весной 1922 года он встречался в Берлине с руководителем одного из отделов абвера полковником Гемпше. Он дал ему письменное обязательство передать в распоряжение немецкой разведки всю собранную УВО разведывательную информацию. За эту и ей подобные услуги УВО стало ежемесячно получать от абвера 9 тысяч рейхсмарок [1].
По требованию абвера УВО перенес центр своей деятельности на западноукраинские земли. В этой связи Коновалец определил текущие задачи УВО следующим образом: «Теперь, когда Польша подписала мирный договор с Советской Украиной, ситуация заставляет нас поднять знамя борьбы против Польши. В противном случае мы потеряли бы влияние не только на Родине, но и в лагерях военно-пленных, где каждый наш солдат горит огнем мщения за оккупацию пилсудчиками Восточной Галиции и Волыни. Однако нашим смертельным врагом остается большевизм. Борьбу с поляками мы будем вести постольку, поскольку они сами будут вынуждать к этому» [9].
Уже в 1922 году УВО развернуло в Галиции террористическую и диверсионно-подрывную деятельность. На одном только железно-дорожном транспорте было совершено 38 диверсионных актов. Наряду с этим, были сожжены воинские складские помещения и магазины возле города Перемышляны; на станции Львов-Бибрка была повреждена система телеграфно-телефонной связи; повреждены железнодорожные станции с их объектами в Сопотове, возле Кут и Городка, предпринято 8 попыток взрыва железнодорожных путей, сожжены помещения полиции в Яворове, Городке, Угневе и Судовой Вишне. В том же году предпринято 20 покушений – с точки зрения террористов из УВО – на предателей и польских пособников, 10 – на полицейских и их агентов, 7 – на польских военнослужащих [12].
Летом-осенью 1922 года УВО осуществило 2300 поджогов польских помещичьих усадеб, фольварков, других польских объектов. Широкий резонанс вызвал рейд группы боевиков УВО (численностью 50 человек) в Тернопольскую область с целью уничтожения и разрушения хозяйств польских колонистов, насаждаемых властями в западном регионе Украины.
Все названные преступные акции польские власти относили не только на счет УВО, но и были склонны обвинять в этом членов Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ).
Поляки не допускали мысли, что все это – проделки их вчерашних «друзей» в лице Петлюры и Коновальца и их сообщников. Но вскоре они убедились в предательстве тех и других и предприняли против них ответные акции. В конце 1922 года при проведении так называемых «пацифистских» акций польская полиция задержала около 20 тысяч манифестантов, оказавшихся украинцами. По утверждению В.Мартынца (одного из приближенных Коновальца), поляки арестовали всех активистов УВО, не успевших выехать за границу или перейти на нелегальное положение. От нанесенного удара УВО не могла опомниться долгое время. Действия польских властей надолго парализовали деятельность УВО и ее возможности. Спад активности этой органи-зации отмечали и немецкие источники. В частности, подчеркивалось, что в 1923 году УВО имела вид невыразительного существа: постоянные аресты и разгромы ее звеньев, систематически осуществляемые поляками против украинцев, парализовали всю ее работу. Только единственное подразделение УВО еще подавало признаки жизни – это ее разведыва-тельная служба [13].
Растерянность в рядах УВО усилилась после принятия Радой послов 14 марта 1923 года решения о праве Польши на владение западными областями Украины. В одном из конфиденциальных писем на имя Е.Петрушевича сообщалось: «Со всех областей ВО приходят отчеты о расширении деятельности коммунистов... В некоторых центрах самые лучшие члены ВО перешли в коммунистический лагерь» [1, с. 94].
В связи с угрозой распада УВО в западных областях Украины, потерей ее разведывательных возможностей, что могло бы привести к прекращению финансирования ее немецкими спецслужбами, летом 1923 года Коновалец собрал в Праге совещание руководящего состава своей организации в Галиции. Об этом событии один из сподвижников Коновальца подполковник М.С.Курах отозвался следующим образом: «..Летом 1923 года Коновалец созвал в Праге совещание, на котором сделал доклад о создавшейся ситуации на международной арене. Существо доклада сводилось к тому, что ориентация на Польшу окончательно провалилась и необходимо искать более реальные силы, на которые могло бы опереться украинское националистическое подполье в борьбе против СССР и Польши за отторжение украинских территорий.
Коновалец сказал, что, находясь в Берлине, он заключил соглашение с германскими правительственными кругами и генеральным штабом германской армии (читай: абвером. – Ред.) о помощи украинским националистам в осуществлении ими планов по созданию самостоя-тельного украинского государства. Его информировал генерал Тренер о том, что Германия готовится к предстоящей войне с целью сбросить с себя тяжесть Версальского договора и планирует в недалеком будущем агрессию против СССР и Польши. Коновалец поставил вопрос о необходимости ориентироваться на Германию как на единственную страну, которая осуществит агрессию против СССР и Польши. Правительственные круги Германии, – завершил Коновалец, – согласны оказать помощь украинским националистам, если они примут активное участие на стороне Германии в борьбе с ее врагами» [9].
Таким образом, принимая немецкую ориентацию, УВО обязалась предоставить все свои силы и средства в распоряжение германского командования и германской разведки, под руководством которых будет вестись работа украинского националистического подполья.
В докладе Коновальца без всяких обиняков говорилось о том, что «УВО полностью подпадает под влияние германской разведки и представляет в ее распоряжение свой разведывательный аппарат, средства пропаганды, кадры террористов и боевые силы, находящиеся в Польше, Советской Украине и в других странах».
Коновалец и его штаб в Берлине поддерживали непосредственную связь с абвером, а также с краевой командой и краевым проводом во Львове. Непосредственная связь УВО в Галиции с германской разведкой осуществлялась через проживающего во Львове полковника абвера Альфреда Бизанца и часто приезжавшего во Львов Ганса Коха, также сотрудника абвера. Со стороны УВО с ними поддерживал связь Михаил Матчак, который концентрировал у себя собранные членами УВО материалы и передавал их непосредственно А.Бизанцу, а тот – руко-водству абвера.
Как поясняет М.С.Курах, Коновалец поставил перед участниками совещания задачи: учесть все кадры украинских националистов, которых можно будет использовать для вооруженного нападения на СССР, сконцентрировать кадры УВО таким образом, чтобы их можно было быстро привести в состояние боевой готовности и использовать в военных целях: реорганизовать разведывательную службу УВО при-менительно к условиям военного положения под руководством германского Генштаба. «... После совещания в Праге, – продолжает Курах, – Коновалец вызвал меня к себе в гостиницу «Бараник» и предложил подписать обязательство о сотрудничестве с немецкой разведкой. Я спросил, чем вызвана необходимость такого шага, и не является ли это недоверием к моей работе в УВО. Коновалец ответил, что он лично дал такое же обязательство о сотрудничестве с немецкой разведкой и того же требует от своих ближайших сотрудников, т.е. руководящего состава УВО. В доказательство сказанному, Коновалец показал отобранные им аналогичные обязательства от Иосифа Навроцкого, Михаила Матчака, Ярослава Барановского, Петра Баковича, Богдана Билинкевича...» [9].
Из этого следует, что Коновалец пользовался полным доверием абвера и выполнял в нем функции резидента, ибо вербовать агентуру германская разведка поручала только своим официальным сотрудникам или резидентам. В таком качестве Коновалец руководил агентурной сетью абвера из числа украинских националистов на территории Польши, Чехословакии, Румынии и других стран.
Далее Курах рассказал, как он действовал после вербовки. Возвратясь во Львов, он через Михаила Матчака связался с Альфредом Бизанцем, проживавшим здесь под видом арендатора имения. Тот познакомил его с агентом немецкой разведки Францем Миллером, агрономом Малопольского крестьянского общества во Львове. «Узнав, что я уже дал подписку о сотрудничестве с абвером, Миллер заявил, что от меня он не собирается отбирать еще какие-нибудь обязательства, но дал мне новый псевдоним – «Сичовер Шидер – 1895» – для связи с абвером». Этим псевдонимом Курах подписывал добытые данные о политических настроениях населения, о деятельности различных политических партий и культурно-просветительских обществ, о поведении и деятельности отдельных лиц, занимавших то или иное положение в обществе, и т.д.
В последние годы в независимой Украине наблюдается тенденция изобразить деятельность УВО как борьбу против панской Польши. Тем самым организацию пытаются представить как самодовлеющую, опирающуюся на собственные силы, дистанцировать ее от связей с иностранными государствами. Так, уже упоминавшийся нами канадский историк Орест Субтельный предпочитает говорить о стремлении УВО «... продолжить вооруженную борьбу против польской оккупации», для чего «тайно готовила демобилизованных ветеранов в Галиции, интернированных солдат в Чехословакии к возможному антипольскому восстанию, а также проводила операции, направленные на дестабилизацию польского оккупационного режима» [7, с. 543].
Тем самым националистическим силам псевдоисторики «отводят» роль своеобразного защитника украинского населения Галиции, оказавшегося под жесточайшим социально-экономическим и нацио-нальным гнетом панской Польши после передачи этой территории Польше решением Антанты 14 марта 1923 года. Однако факты говорят совершенно о другом. Основная направленность деятельности УВО отвечала целям и задачам сначала Польши, а затем Германии, которым она служила в качестве пятой колонны против Советской Украины и прогрессивных сил украинской эмиграции. В этом качестве УВО пребывала и на последующих этапах, когда она преобразовалась, а лучше сказать – переросла в ОУН.
продолжение следует
Література и источники
1. Партархив Института истории партии при ЦК Компартии Украины ЦГАОО Украины, ф. 57, оп. 4, д. 338, – С 115-117.
2. ЦГАВОВУ Украины, ф. 4628, оп. 1, д. 10, – С. 1-5.
3. Тютюнник Ю. 3 поляками проти України, 1924.
4. Книш З. Військо у цивільній одежі//Життя і смерть полковника Коновальця. Львів, 1993. – С. 78.
5. Происхождение ОУН. Ее цели и задачи//Марксизм и современность. – 1995. – №1. – С. 78.
6. Книш З. Становлення ОУН. К., 1994. – С. 21.
7. Субтельний О. Україна. Історія. – К., 1993.
8. Партархив Института истории партии при ЦК Компартии Украины ЦГАОО Украины, ф. 57, оп. 4, д. 338. – л. 85.
9. Архив КГБ УССР.
10. Петлюра: міфи і реалії//Хто є хто. Політичні портрети. – К., 1991. – С. 22.
11. За двадцать лет до Освенцима//За рубежом, 1990, №28 (1565).
12. Кулич В. Дещо про залізниці. – Л., 1927. – С. 15.
13. Мартинець В. Українське підпілля. Від УВО до ОУН. – Мюнхен, 1949. – С. 53.
14. Кентій А. Нариси історії Організації українських націоналістів (1929-1941 рр). – К., 1998. – С. 6-7.
Войцеховский Александр. - Без права на реабилитацию
|
