Читать далее...

Памяти Александра Александровича Фадеева знаменитого советского писателя, партизана, большевика

Этой осенью исключили мы из партии Николая Камкова, работника по лесному делу.

Отец его, лесничий Иван Степанович Камков, был в свое время человек богатый, имел большую заимку и дом по соседству с нашим селом Утесным, где теперь колхоз «Красный партизан». Заимку забрали мы у них только в 1922 году, когда закрепилась в нашем крае Советская власть. А самого старика не тронули за то, что в годы войны прятал у себя партизан и славился в крае как ученый лесовод.

Исключили мы Николая Камкова за пьяный дебош в колхозе. Приехал он осенью на побывку к отцу — отец и сейчас лесничествует в наших местах — и как раз попал к празднику распределения доходов. И тут это с ним случилось.

Когда стали разбирать эту его историю, вызвали и нас, выходцев из села Утесного, членов партии, разбросанных по краю. Николку в юности нашей все мы хорошо знали и верили ему, а после гражданской войны потеряли его из виду. А тут мы увидели, что и раньше нельзя было верить ему, и даже удивились, как по тем временам могли мы ошибаться в людях и как такой человек до сих пор продержался в партии.

Читать далее...

Памяти Александра Александровича Фадеева знаменитого советского писателя, партизана, большевика

Осенью 1919 года остатки красных партизанских отрядов, действовавших в Сучанской долине и под Иманом, под давлением японских и белоказачьих частей сосредоточились в родном моем селе Чугуевке — глухом таежном селе за полтораста километров от железной дороги под отрогами хребта Сихотэ-Алинь. Я и двоюродный брат мой жили в нашей пустующей избе. Отца у меня не было, он умер на фронте еще в первую мировую войну, в 1917 году, а мать моя уже с год как выехала из села в город. Брат и я работали на водяной мельнице моего односельчанина Козлова. В конце октября или в первых числах ноября мы ремонтировали плотину на реке Улахэ. Работу кончили уже довольно поздно вечером. Было холодно. Было преддверие первых заморозков. Скоро ожидалась шуга на реке. Обычно после работы мы ужинали у Козлова. Мы работали у него за то, что он нас кормил и одевал.

Подходим мы вечером, когда уже зажигались огни в избах, к дому Козлова задами. Нас еще в огороде встречает перепуганная жена Козлова, очень взволнованная. Говорит: "К нам только что пришел отряд на село и что за отряд — понять невозможно. Шли строем, с ружьями на плечо. Все в военных шинелях. Складно пели песни, и шапки у всех одинаковые, а погонов я вроде и не заметила. Похожи — вроде колчаки, а погонов нет. Я уж вам навстречу выбежала, чтобы упредить". Мы думаем, что за черт!

Читать далее...

15 марта 1939 года немецко-фашистские войска вступили в Прагу.

В глубоком безмолвии, с потемневшими от безысходной ненависти глазами смотрели чехи, как по улицам родных городов и селений, где каждый камень, каждая пядь земли освящены были трудом поколений чехов, катились орды поработителей и их танки и пушки грохотали по асфальту.

Обманутые мюнхенским соглашением, чехословаки встретили врага обезоруженными. А между тем никогда еще чехословацкий народ не был так готов к сопротивлению. Я помню лето 1938 года в Чехословакии. Как клокотали Прага и Брно, Кладно и Моравска-Острава, каждый даже самый захолустный городок среди сиреней и жасминов и самая маленькая деревушка над Влтавой в предчувствии беды!

Костры в память Яна Гуса, зажигавшиеся каждый год в ночь с 5 на 6 июля на горах, поросших вековыми липами, и среди усеянных цветами долин по берегам рек, горели в этом году по всей стране, как призыв к борьбе. И старые чешские крестьяне с вислыми седыми усами, какие, может быть, носили их прапрадеды — славянские воины из легионов Жижки, рассказывали у костров среди ночи о многовековой борьбе чехов за свою свободу и звали народ на страшную битву с немцами Гитлера.

Аудитории старейшего в Европе Пражского университета ломились от студенческой молодежи. Лучшие ученые страны, цвет чешской интеллигенции, писатели и академики, многих из которых теперь уже нет в живых, воскрешали в памяти молодежи славные имена людей, чьей борьбой и трудами жив чешский народ.

Рабочие люди с завода Шкода, с заводов Витковице, рабочие, чьими умелыми руками создавалось самое совершенное оружие, готовы были сделать все для защиты родной земли.

Поезда, переполненные чешскими рабочими, учителями, артистами, украшенные знаменами и словно увитые песнями, льющимися из окон, мчались из Праги в Судеты на антифашистские митинги, а по всем направлениям к Праге летели поезда с юношами и девушками на сокольский слет, и воздух дрожал от мощных приветственных криков: "Здар! Здар!.."

Читать далее...

Памяти Александра Александровича Фадеева - знаменитого советского писателя, партизана, большевика

 

Александр Александрович Фадеев

Разгром

I. Морозка

Бренча по ступенькам избитой японской шашкой, Левинсон вышел во двор. С полей тянуло гречишным медом. В жаркой бело-розовой пене плавало над головой июльское солнце.

Ординарец Морозка, отгоняя плетью осатаневших цесарок, сушил на брезенте овес.

— Свезешь в отряд Шалдыбы, — сказал Левинсон, протягивая пакет. — На словах передай… впрочем, не надо — там все написано.

Морозка недовольно отвернул голову, заиграл плеткой — ехать не хотелось. Надоели скучные казенные разъезды, никому не нужные пакеты, а больше всего — нездешние глаза Левинсона; глубокие и большие, как озера, они вбирали Морозку вместе с сапогами и видели в нем многое такое, что, может быть, и самому Морозке неведомо.

«Жулик», — подумал ординарец, обидчиво хлопая веками.

— Чего же ты стоишь? — рассердился Левинсон.

— Да что, товарищ командир, как куда ехать, счас же Морозку. Будто никого другого и в отряде нет…

Морозка нарочно сказал «товарищ командир», чтобы вышло официальной: обычно называл просто по фамилии.

— Может быть, мне самому съездить, а? — спросил Левинсон едко.

— Зачем самому? Народу сколько угодно… Левинсон сунул пакет в карман с решительным видом человека, исчерпавшего все мирные возможности.

— Иди сдай оружие начхозу, — сказал он с убийственным спокойствием, — и можешь убираться на все четыре стороны. Мне баламутов не надо…

Читать далее...

Ленин призывал революционный пролетариат неутомимо бороться против войны.

Ленин и большевики стояли за поражение царского правительства в этой грабительской и позорной войне, так как считали, что поражение облегчило бы победу революции над царизмом. В одной из своих прокламаций против войны товарищ Сталин писал о необходимости поражения: «Пожелаем, чтобы эта война для российского самодержавия явилась более плачевной, чем Крымская война... Тогда пало крепостное право, теперь же, в результате этой войны, мы похороним родное детище крепостничества — самодержавие с его смрадной тайной полицией и жандармами! » ( Берия , К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье, изд. 8, стр. 59).

Падение Порт-Артура

В.И. Ленин (1905)

...Но военный крах, понесенный самодержавием, приобретает еще большее значение, как признак крушения всей нашей политической системы. Безвозвратно канули в вечность те времена, когда войны велись наемниками или представителями полуоторванной от народа касты. Войны ведутся теперь народами, — даже Куропаткин, по свидетельству Немировича-Данченко, начал понимать теперь, что эта истина годится не для одних только прописей. Войны ведутся теперь народами, и потому особенно ярко выступает в настоящее время великое свойство войны: разоблачение на деле, перед глазами десятков миллионов людей, того несоответствия между народом и правительством, которое видно было доселе только небольшому сознательному меньшинству. Критика самодержавия со стороны всехпередовых русских людей, со стороны русской социал-демократии, со стороны русского пролетариата подтверждена теперь критикой японского оружия, подтверждена так, что невозможность жить при самодержавии чувствуется все более даже теми, кто не знает, что значит самодержавие, даже теми, кто знает это и всей душой хотел бы отстоять самодержавие. Несовместимость самодержавия с интересами всего общественного развития, с интересами всего народа (кроме кучки чиновников и тузов) выступила наружу, как только пришлось народу на деле, своей кровью, расплачиваться за самодержавие. Своей глупой и преступной колониальной авантюрой самодержавие завело себя в такой тупик, из которого может высвободиться только сам народ и только ценой разрушения царизма.

Читать далее...

С конца XIX столетия империалистические государства начали усиленную борьбу за господство на Тихом океане, за раздел Китая. В этой борьбе участвовала и царская Россия. В 1900 году царские войска совместно с японскими, германскими, английскими и французскими с невиданной жестокостью подавили народное восстание в Китае, направленное своим острием против иностранцев-империалистов. Еще раньше царское правительство вынудило Китай передать России Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур. Россия добилась права строить железные дороги на китайской территории. Была построена железная дорога в Северной Манчжурии – Китайская Восточная железная дорога (КВЖД) и введены русские войска для защиты ее. Северная Манчжурия подверглась военной оккупации со стороны царской России. Царизм подбирался к Корее. Русская буржуазия строила планы создания “Желтороссии” в Манчжурии.

В своих захватах на Дальнем Востоке царизм столкнулся с другим хищником – Японией, которая быстро превратилась в империалистическую страну и тоже стремилась к захватам на азиатском материке, в первую очередь за счет Китая. Япония, так же, как и царская Россия, стремилась забрать себе Корею и Манчжурию. Япония уже тогда мечтала о захвате Сахалина и Дальнего Востока. Англия, которая побаивалась усиления царской России на Дальнем Востоке, втайне была на стороне Японии. Назревала русско-японская война. К этой войне толкали царское правительство крупная буржуазия, искавшая новых рынков, и наиболее реакционные слои помещиков.

Не дожидаясь, пока царское правительство объявит войну, Япония первая начала ее. Располагая хорошей разведкой в России, Япония рассчитала, что в этой борьбе будет иметь неподготовленного противника. Не объявляя войны, Японии в январе 1904 года неожиданно напала на русскую крепость Порт-Артур и причинила находившемуся в Порт-Артуре русскому флоту серьезные потери.

Так началась русско-японская война.

Царское правительство рассчитывало, что война поможет ему укрепить свое политическое положение и остановить революцию. Но его расчеты не оправдались. Война еще более расшатала царизм.

Читать далее...

Революционная борьба рабочих оказала своё влияние и на крестьянство, недовольство которого продолжало расти. Главной причиной этого недовольства было то, что крестьяне, у которых при «освобождении» помещики отрезали лучшую часть земли, вынуждены были арендовать помещичью землю за «отработки» или за половину урожая. Попрежнему крупнейшие помещичьи имения — латифундии — препятствовали развитию крестьянского хозяйства, «...суть дела,— писал Ленин,— состоит в том, что на одном полюсе русского землевладения мы имеем 1072 миллионов дворов (около 50 млн. населения) с 75 млн. десятин земли, а на другом полюсе тридцать тысяч семей (тысяч около полутораста населения) с 70 млн. десятин земли» (Ленин, Соч., т. 15, стр. 63).

Таким образом, в среднем на одну крестьянскую семью приходилось 7 десятин, а на одну дворянскую латифундию 2 333 десятины, т. е. в 333 раза больше. Эксплуатация в старой крепостнической форме давила крестьян и разоряла их. После страшного голода 1891—1892 гг. крестьяне до 1900 г. пережили ещё три голодных и два близких к голодным года. Осенью и зимой 1901 —1902 гг. голод повторился. Нуждой крестьян пользовались кулаки, чтобы закабалить бедняков. Они захватили в свои руки почти половину крестьянских посевов.

Вследствие роста крестьянского населения земельный надел крестьян к началу XX в. уменьшился наполовину. Земельная нужда крестьян росла и заставляла их брать в аренду помещичьи и кулацкие земли по очень высоким ценам. В некоторых местах арендные цены на землю оказывались выше дохода с участка, так как арендные цены росли, а доходы, особенно в неурожайные годы, падали.

Обнищание основной массы крестьян росло. Это сказалось на росте недоимок. В некоторых уездах крестьяне не уплатили податей за 3—4 года. Разорённые и обнищавшие крестьяне стали бороться за уничтожение помещичьего землевладения.

Читать далее...

Под влиянием промышленного кризиса и агитации революционных социал-демократов массовое рабочее движение сделало новый шаг вперёд, перейдя от экономических стачек к политическим стачкам и демонстрациям.

Первыми вышли на улицу с красными знамёнами и лозунгами «Долой самодержавие!» рабочие и студенты Харькова 1 мая 1900 г. Демонстрация произвела сильное впечатление на рабочих всей России. После забастовки рабочих железнодорожных мастерских в Тифлисе в августе 1900 г. товарищ Сталин в своей прокламации призывал рабочих, к открытой революционной борьбе. Первым открытым революционным выступлением тифлисских рабочих была организованная товарищем Сталиным в апреле 1901 г. демонстрация, в которой участвовало до 2 тыс. рабочих.

В 1901 г. волна первомайских демонстраций и стачек прокатилась по всей стране. Особенно значительными были события на военном Обуховском заводе (около Петербурга — теперь завод «Большевик»), получившие название «Обуховской обороны».

1 мая 1901 г., в результате агитации социал-демократов, на этом заводе из 6 тыс. рабочих не вышло на работу 1 200 человек. Администрация уволила наиболее активных и передовых рабочих. Приказ администрации вызвал забастовку протеста, начавшуюся 7 мая. Рабочие настаивали на обратном приёме бастовавших и на увольнении нескольких ненавистных мастеров. Помощник начальника завода вызывающе заявил: «Вы, пожалуй, ещё предъявите требования об увольнении министров».— «Не только министров, но и царя!» — отвечали рабочие. На завод были вызваны полиция и войска. Чтобы не пропустить их, рабочие построили баррикады. На солдат со всех сторон сыпался град камней, поленьев, обломков железа. Войскам и полиции пришлось брать заводские общежития штурмом. Активное участие в обороне принимали женщины.

Читать далее...

Начавшийся в конце XIX — начале XX в. в Западной Европе экономический кризис вскоре распространился и на Россию.

Производство стало сильно сокращаться, особенно в металлургии и в топливной промышленности: выплавка чугуна, например, сократилась с 1900 по 1902 г. на 16%. Кризис с особой силой ударил по наиболее капиталистически развитым районам (Донбасс и др.), где закрылось до 3 тыс. предприятий. Железнодорожное строительство резко сократилось. В 1895—1900 гг. ежегодно строилось более 3 тыс. вёрст железнодорожных путей, а в 1903 г. было построено всего 453 версты.

Кризис выдерживали только наиболее мощные предприятия. В эти годы при руководящем участии иностранного финансового капитала в России были созданы крупнейшие организации монополистического капитала. В 1902 г. был основан синдикат «Продамет» — общество для продажи изделий металлургических заводов, сосредоточившее контроль над 80% всей металлургической промышленности России. В нефтяной промышленности господствовали две монополистические группы — «Бр. Нобель» и Ротшильда. В это же время образовался и ниточный синдикат всего из двух фирм, которые монопольно владели русским рынком. В 1904 г. был организован синдикат «Продвагон», монополизировавший почти всю продажу вагонов в России.

Читать далее...

НАЧАЛО МАССОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ В РОССИИ

Политическое пробуждение рабочего класса и роль «Искры».

Кризис ускорил процесс политического пробуждения рабочего класса.Нужда и бесправие рабочих, неограниченный произвол предпринимателей, которых всегда поддерживала полиция, гнёт царских властей заставляли рабочих задумываться над причинами своего тяжёлого положения и искать из него выхода. Благодаря агитации революционных социал-демократов рабочие начинали понимать, что злейшим врагом народа является самодержавие, поддерживающее и поощряющее самую жестокую эксплуатацию рабочих капиталистами. Огромную роль в политическом воспитании рабочего класса и в организации его борьбы против самодержавия сыграла созданная Лениным общерусская социал-демократическая газета «Искра». 

Ленин, ещё находясь в ссылке в Сибири, выработал план издания пролетарской газеты, чтобы с её помощью построить революционную социал-демократическую партию. Без такой партии пролетариат не мог бороться за своё освобождение. Подчёркивая роль газеты в деле организации партии, Ленин в статье «С чего начать?», напечатанной в «Искре» № 4, писал: «Газета— не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор» (Ле н и н , Соч., т. 5, стр. 10).

В царской России было невозможно легально издавать революционную газету. Ленин поэтому решил организовать её издание за границей, где в то время были более свободные условия для революционной печати. В декабре 1900 г. вышел первый номер «Искры». В заголовке газеты стоял лозунг: «Из искры возгорится пламя», взятый из ответа декабристов с каторги на призыв Пушкина продолжать борьбу. Этот лозунг был обещанием «Искры» довести до конца революционную борьбу предшествовавших поколений.

 

Читать далее...

...Такие крупные забастовки невозможно провести без грамотных лидеров. Взять хотя бы одного из организаторов стачки Петра Моисеенко. Родился в деревне Обыденной, Смоленской губерни. В четыре года стал сиротой. Застав крепостное право, ещё ребенком испытал произвол помещика; следы избиения остались у него на всю жизнь. Самостоятельно выучился грамоте. В тринадцать лет поступил на ткацкую фабрику. В 1873 г. брат товарища привез из Нижнего нелегальные книги: «Сказку о четырех братьях», «Хитрую механику», «Сказку о копейке» и проч. «О, что такое было! – вспоминает революционер – Мы с товарищем зачитывались, не верили себе и удивлялись тому, что читали. Мысль заработала: мы стали доискиваться правды и решили проверить то, что открывали нам книги». «Мы мучились, искали выхода и нам казалось, что выход может быть только один: уехать в Питер, где мы можем все узнать». В 1874 г. он уезжает в Петербург, поступает на фабрику Шау, вступает в артель молодежи, которая ходила на вечерние курсы, а затем после их закрытия на квартиры студентов. Жадно читает книги. Там знакомится с Пресняковым, Дейчем, Чубаровым, Лизогубом и другими, вступает в народнические кружки. Особенно сильное влияние на него оказали Плеханов и С. Халтурин. «Первый научил меня мыслить, второй действовать», – писал после Петр Моисеенко. В 1875 году вместе с Александровым проводит первую экономическую стачку на фабрике Шау, в 1876 г. участвует на Казанской площади в известной демонстрации, организованной при участии рабочих, и в тот же день отбивал от полиции оратора, выступившего в трактире «Каре» за Нарвской заставой с рассказом о демонстрации. Четырехлетняя работа в революционных кружках, усиленное чтение и общение с революционной средой оформили революционное сознание рабочего, создали из него борца и дали ему необходимый для борьбы опыт. В 1878 г. участвовал вместе с Халтуриным и Обнорским в организации «Северо-русского рабочего союза», а затем поступил на Ново-Бумагопрядильную фабрику, где организовал забастовку, которая окончилась успехом. Но самого Моисеенко арестовывают и отправляют на родину под надзор полиции. Сбежав из деревни в Петербург, он переходит на нелегальное положение, становится профессиональным революционером, организовывает кружки, тройки и пятерки. В 1879 году на новой Бумагопрядильне опять вспыхнула забастовка, которая захватила и другие фабрики, и опять Пётр Моисеенко является одним из руководителей. Его арестовывают, и в тюрьме он организует голодовку политических заключенных как протест против сурового режима и добивается ряда уступок. В тюрьме много читает. После полуторагодичного тюремного заключения Моисеенко ссылают в Сибирь, откуда он вернулся в 1883 г. и поступил на Орехово-Зуевскую фабрику Саввы Морозова.

Читать далее...