Жорж Жак (28.10.1759, Арсисюр-Об, — 5.4.1794, Париж), деятель Великой французской революции (См. Великая французская революция). По образованию юрист. Родился в семье прокурора. С 1780 занимался адвокатской практикой в Париже, с 1787 до начала революции был адвокатом в Королевском суде. В первые же дни революции передовые взгляды Д., его ораторский талант обеспечили ему широкую популярность. Отстаивая демократические требования клуба кордельеров (См. Кордельеры), Д. приобрёл там большое влияние. Однако он долго считал необходимым сохранение монархии и даже в период кризиса, вызванного вареннским бегством Людовика XVI (21 июня 1791), не решился требовать ее уничтожения. В июле 1791, чтобы избежать правительственных репрессий, уехал в Англию. Возвратившись в Париж (сентябрь 1791), Д. принял участие в демократическом движении, сблизился с якобинцами (См. Якобинцы); был избран помощником прокурора Парижской Коммуны 1789—94 (См. Парижская Коммуна 1789-94). Участвовал в организации восстания 10 августа 1792, свергнувшего монархию, после которого занял пост министра юстиции в новом правительстве. В августе — сентябре 1792, в критические дни наступления войск австро-прусских интервентов на Париж, Д. проявил огромную энергию, инициативу и решимость, призвав народ на защиту революционного отечества. В сентябре 1792 Д. был избран в Конвент. В 1793 вошёл в первый Комитет общественного спасения, став его фактическим руководителем. Уделяя большое внимание вопросам внешней политики, Д. выступал поборником идеи «естественных границ», отвергая планы «революционные войны», т. е. насильственное уничтожения феодальных порядков в др. государствах. Читать далее...

Великая французская революция

Заселение Америки европейцами и распространение в ней культуры Старого Света было большим шагом вперед по сравнению с тем, что существовало здесь до этого в первобытных обществах. Но этот исторически прогрессивный процесс сопровождался таким кровопролитием, такими насилиями и страданиями, какие всегда знаменовали приход феодализма и капитализма в любой стране. Прибывших из различных стран конкистадоров, которые внедряли свой более высокий общественный строй в Западном полушарии, вдохновляли отнюдь не идеи общественного прогресса; их единственной целью было захватить все что можно для себя и для своего класса. Эта животная алчность и двигала правящими классами всех феодально-капиталистических стран, участвовавших в колонизации Америки. В 1509 г. испанский король Фердинанд сформулировал в своем «Предписании» ту жестокую захватническую политику, которую проводили все державы, участвовавшие в колонизации Америки; он пригрозил индейским народам, что если те не покорятся, «мы... пойдем на вас войной, применяя все средства и способы, какими мы обладаем, мы заставим вас покориться власти и предписаниям церкви и ее владык; мы захватим вас, ваших жен и детей и обратим вас всех в рабство!» ¹

Многие авторы пытаются обелить покорителей Америки, обрекших ее на самую трагическую участь, на безграничные насилия, кровопролитие, рабство, эксплуатацию, нищету и страдания. Они утверждают, что все это якобы присуще самой природе человека и потому было исторически неизбежно. Они объявляют неизбежными все муки, ужасы и страдания, которые были уделом широких масс на протяжении всего этого долгого периода. Но это слишком легкий способ оправдать феодальное и капиталистическое хищничество. В этом смысле из истории Западного полушария можно сделать один важный вывод: капитализм развивает отсталые страны чрезвычайно варварскими методами. И этот вывод относится не только к преступлениям, совершенным эксплуататорами Америки в первые столетия после ее завоевания, но и к тем преступлениям, в которых капитализм повинен сейчас, в XX веке, в Латинской Америке, Азии и Африке. В противоположность этому социализм развивает отсталые районы, действуя совершенно иными, несравненно более благородными методами, чем капитализм. Об этом наглядно свидетельствуют огромные успехи, достигнутые при социализме многими прежде угнетенными и отсталыми народами в Советском Союзе, хотя в то время, когда в России началась революция, некоторые из этих народов жили почти той же первобытной жизнью, что и различные индейские племена в Америке. С уничтожением капитализма в СССР и с завоеванием власти рабочим классом некогда отсталые народы неуклонно идут по мирному пути к расцвету просвещения, промышленности, демократии и к всеобщему благосостоянию. Сейчас, хотя социалистический строй существует еще очень немного лет, эти народы находятся в первых рядах общественного прогресса и уже шагнули неизмеримо дальше вперед, чем несчастные первобытные народы американских стран после 460-летнего господства феодального и капиталистического строя. Читать далее...

Вопрос о том, откуда индейцы первоначально прибыли в Америку, вызывает множество споров. Когда Колумб открыл Америку, они уже населяли всю ее территорию, от Аляски до мыса Горн. Одни авторитеты утверждают, что индейцы пришли в Западное полушарие из Европы или Африки по существовавшему здесь некогда пространству суши — речь идет о воспетой в песнях и легендах «потонувшей Атлантиде»; другие считают, что индейцы перебрались в Америку морским путем — с островов южной части Тихого океана или из Африки; третьи полагают, что Америка является родиной всего человечества. Но это неправдоподобная гипотеза. В странах Западного полушария не обнаружено остатков доисторического «человека», какие находят в Европе, Азии и Африке. Имеющиеся данные позволяют предположить, что основная масса индейцев пришла в Западное полушарие из Азии через Берингов пролив, хотя некоторые могли приплыть туда и через Тихий океан. Большинство ученых полагает, что индейцы переселялись в Америку последовательными волнами через Аляску в последний ледниковый период, около 25 тысяч лет назад. Поскольку уровень моря был тогда приблизительно на 69 метров ниже теперешнего, они могли переходить по суше из Сибири на Аляску, и уже оттуда, как полагают, пришельцы в течение последующих веков постепенно расселились по всему Западному полушарию Численность индейского населения обоих материков ко времени открытия Колумба также является предметом бесконечных догадок; по различным версиям, она составляла от 14 миллионов до 40 миллионов человек². На территории нынешних Соединенных Штатов и Канады тогда жило, вероятно, около миллиона индейцев ³; в Вест-Индии их тоже было не меньше миллиона; примерно 2 или 3 милпиона населяли нынешнюю территорию Бразилии, Аргентины, Уругвая, Парагвая и Чили. Основная же масса индейского населения была сосредоточена в Мексике, Гватемале и других странах Центральной Америки, а также в Венесуэле, Колумбии, Эквадоре, Перу и Боливии в Южной Америке. Именно в этих в основном гористых районах, где земледелие стояло на более высоком уровне, существовали большие индейские государства. В одной только Мексике насчитывалось, как полагают, 9 миллионов индейцев. Читать далее...

День 12 октября 1492 года, когда сын генуэзского * ткача Христофор Колумб сошел на берег острова, который он впоследствии назвал Сан-Сальвадором **, был одним из великих дней в мировой истории. Открытие Америки экспедицией, которую снарядила Испания, дало могучий толчок прогрессу человечества во многих направлениях. Подорвав еще глубже загнивающий феодальный строй и ускорив развитие в Европе молодой капиталистической системы, оно фактически положило конец эпохе средневековья. В сфере деятельности цивилизованного человечества появилось два новых обширных континента, населенных народами незнакомой культуры и изобилующих всяческими природными богатствами, и это значительно расширило круг его экономических и политических идей и во многом изменило его представление об окружающем мире. Огромные социальные сдвиги, происходившие на протяжении столетий, последовавших за открытием Америки, революционизировали все представления человечества о демократии, науке, культуре и духовной свободе. Несмотря на то, что развитие Нового Света породило также различные опасные тенденции реакционного характера и тем самым причинило человечеству бесконечные страдания и лишения, в своей основе это был глубоко прогрессивный процесс, непрестанно усиливавший действие тех факторов, которые в настоящее время ведут мир к исторически неизбежному социализму. Читать далее...

Борец и работник. В Советском Союзе, как было сказано выше, имеются люди, проявившие себя не только как борцы, но и как организаторы промышленности и сельского хозяйства. Иосиф Сталин представляется мне именно таким человеком. У него боевое, революционное прошлое; он победоносно провел оборону города Царицына, ныне носящего его имя; по его докладу Ленину осенью 1918 года - доклад в семьдесят строк-в общий военный план были внесены коренные изменения. Однако творчество Сталина, организатора социалистического хозяйства, превосходит даже его заслуги борца.

 Автопортрет Троцкого. Рисуя свой собственный портрет - прекрасно написанную автобиографию, - Лев Троцкий стремится доказать, что и он, Троцкий, является тоже талантливым человеком, великим борцом и великим вождем строительства. Но мне кажется, что как раз эта попытка, предпринятая лучшим адвокатом Троцкого - им самим, только подтверждает, что его заслуги, в лучшем случае, ограничиваются его деятельностью в период войны.

 Великий политик? Автобиография Троцкого, несомненно, является произведением превосходного писателя и, возможно, даже человека с трагической судьбой. Но образа крупного государственного деятеля она не отражает. Для этого, как мне кажется, оригиналу недостает личного превосходства, чувства меры и правильного взгляда на действительность. Беспримерное высокомерие заставляет его постоянно пренебрегать границами возможного, и эта безмерность, столь положительная для писателя, необычайно вредит концепции государственного деятеля. Логика Троцкого парит, мне кажется, в воздухе; она не основывается на знании человеческой сущности и человеческих возможностей, которое единственно обеспечивает прочный политический успех. Книга Троцкого полна ненависти, субъективна от первой до последней строки, страстно несправедлива: в ней неизменно мешается правда с вымыслом. Это придает книге много прелести, однако такого рода умонастроение вряд ли может подсказать политику правильное решение.

Начнется ли завтра война? Повсюду на земле много говорят о приближающейся войне, и вопрос: "Когда, думаете Вы, начнется война?" является излюбленной темой разговора. Но, несмотря на то, что каждый заигрывает с мыслью о войне, на Западе никто, за исключением жителей фашистских стран, не принимает ее по-настоящему, всерьез, подобно тому как люди живут и строят планы, не принимая серьезно в расчет собственную смерть, хотя и не сомневаются в ее неизбежности. Однако в Советском Союзе каждый на все сто процентов уверен в предстоящей в ближайшем будущем войне. Уже одно растущее с каждым днем процветание нашей страны, говорят советские люди, является таким очевидным опровержением всех фашистских теорий, что фашистские государства должны, если они хотят сами жить, нас уничтожить. Как ремесленники, жившие продуктами труда своих рук и примитивных инструментов, почувствовав себя под угрозой машин, объединились и напали на эти машины, так и фашистские государства в конце концов нападут на нас. Правда, вожди их прекрасно понимают, что война против нас неизбежно повлечет за собой их собственную гибель. Все же эту войну вести им придется. Хозяйственные затруднения, которые они себе сами создали, в конце концов принудят их к этому. Правительство не может, подобно тому, как это делает например германское, отнимать у своего народа масло и жиры, отнимать у него все больше продуктов питания и предметов первой необходимости, обещая взамен отлить пушки, которые вернут им все сторицей, и при этом оставлять эти пушки вечно только в качестве декорации.

 "Человек германского духа никогда не будет интеллигентом". Не легкая задача рассказать, как рисует себе фашистов средний советский гражданин. Приверженцы Гитлера, Муссолини, Франко кажутся ему своего рода первобытными людьми, дикарями, которые, несмотря на свое современное техническое вооружение, не имеют элементарнейших понятий о цивилизации. Фашисты, думает советский гражданин, считают цивилизацию своим злейшим врагом и поэтому посягают на жизнь его, советского гражданина, как представителя этой враждебной им цивилизации. Из всех изречений немецких фашистов советские люди запомнили особенно крепко одно. Оно помещено в официальном Календаре германцев, распространилось не только в Германской империи, но и на всем Востоке и гласит: "Человек германского духа никогда не будет интеллигентом". А так как все советские люди - каждый крестьянин, рабочий и солдат - стремятся именно к тому, чтобы стать интеллигентами, то германский фашист является для них олицетворением враждебного принципа. Они питают к нему, собственно, не ненависть, а скорее отвращение, как к неприятному, ядовитому насекомому.

В марте 1867  Александр II, грубо поправ законы Российской империи, установленные еще Петром I, продал Аляску США за 7,2 млн. долларов. Закулисными спонсорами сделки были Ротшильды. В результате этого незаконного акта от России была отторгнута территория площадью 1519 тыс. кв. км. Произошло подписание в американской столице  18 марта 1867 г.

Если Колумб открывал Америку с её восточного побережья, то россияне — с западного. Нашими «Колумбами» были Витус Беринг, Иван Фёдоров и Михаил Гвоздев, Алексей Чириков и Григорий Шелихов.

Итак,  цивилизация является той ступенью общественного развития, на которой разделение труда, вытекающий из него обмен между отдельными лицами и объединяющее оба эти процесса товарное производство достигают полного расцвета и производят переворот во всем прежнем обществе.

Производство на всех предшествовавших ступенях общественного развития было по существу коллективным, равным образом и потребление сводилось к прямому распределению продуктов внутри больших или меньших коммунистических общин. Этот коллективный характер производства осуществлялся в самых узких рамках, но он влек за собой господство производителей над своим производственным процессом и продуктом производства. Они знают, что делается с продуктом: они потребляют его, он не выходит из их рук, и пока производство ведется на этой основе, оно не может перерасти производителей, не может породить таинственные, чуждые им силы, как это постоянно и неизбежно бывает в эпоху цивилизации.

Но в этот производственный процесс медленно проникает разделение труда. Оно подрывает коллективный характер производства и присвоения, оно делает преобладающим правилом присвоение отдельными лицами и вместе с тем порождает обмен между ними - как это происходит, мы исследовали выше. Постепенно товарное производство становится господствующей формой.

При товарном производстве, производстве уже не для собственного потребления, а для обмена, продукты по необходимости переходят из рук в руки. Производитель при обмене отдает свой продукт; он уже не знает, что с ним станет. Когда же в роли посредника между производителями появляются деньги, а вместе с деньгами купец, процесс обмена становится еще запутаннее, конечная судьба продуктов еще неопределеннее. Купцов много, и ни один из них не знает, что делает другой. Товары теперь переходят уже не только из рук в руки, но и с рынка на рынок; производители утратили власть над всем производством условий своей собственной жизни, но эта власть не перешла и к купцам. Продукты и производство попадают во власть случая.

Но случайность - это только один полюс взаимозависимости, другой полюс которой называется необходимостью. В природе, где также как будто господствует случайность, мы давно уже установили в каждой отдельной области внутреннюю необходимость и закономерность, которые пробивают себе дорогу в рамках этой случайности.

Итак, государство никоим образом не представляет собой силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также "действительность нравственной идеи", "образ и действительность разума", как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах "порядка". И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство.

Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором.