- Участвовал в организации первых марксистских кружков, входивших в ленинский Петербургский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". В 1899 году вместе с другими членами организованного им марксистского кружка был арестован и после 10-месячного тюремного заключения выслан в Тифлис. Там он продолжал революционную деятельность в составе центральной группы тифлисской социал-демократической организации, за что был вновь арестован и в марте 1901 года выслан в Ревель. Там он работал слесарем на заводе «Вольта» и организовал подпольную типографию.
- Участвовал в создании партии. Член Коммунистической партии с 1898, делегат IV съезда РСДРП (1906), член Петербургского комитета РСДРП (1911), кандидат в члены ЦК (1912).
- Возглавлял революционную борьбу пролетариата. В декабре 1905 — был одним из организаторов стачки рабочих Путиловского завода в знак солидарности с восставшими рабочими Москвы
- Участвовал в создании газеты "Правда".
- Активно участвовал в Февральской революции 1917, был членом первого легального Петроградского комитета большевиков и его представителем в бюро ЦК РСДРП (б). Входил в состав редакции газета "Правда".
- В сентябре 1917 был избран гласным Петроградской городской думы и председателем управы Лесновского района, в помещении которой 16 октября 1917 состоялось заседание ЦК РСДРП (б), принявшее резолюцию о вооруженном восстании.
- После победы Октябрьской революции был избран в Петроградскую городскую думу, а она избрала его городской головой. В 1918 работал комиссаром городского хозяйства Петрограда. В марте 1919 на 8-м съезде РКП (б) избран членом ЦК РКП (6). После смерти Я. М. Свердлова был избран председателем ВЦИК.

Борис Леонтьевич Горбатов, советский писатель, сценарист, секретарь Союза писателей СССР, пламенный большевик..
Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1946, 1952).

АВТОБИОГРАФИЯ

Я родился в 1908 году в Донбассе на Петромарьевском (ныне Первомайском) руднике. Это — в полукилометре от шахты «Центральная Ирмино», где Стаханов поставил свой рекорд.

Мое детство провел я на руднике, всю молодость — в Донбассе. Мне было двенадцать лет, когда вместе с другими мальчиками мы организовали первую на Украине детскую коммунистическую группу (ныне это пионеры). Мне не было четырнадцати лет, когда меня приняли в комсомол. Мне было девятнадцать лет, когда меня приняли кандидатом в ВКП(б). С 1930 года я член партии. Как и герой моей книги «Мое поколение», «я никогда не был беспартийным».

В детстве я работал на Краматорском заводе в Донбассе учеником строгальщика. Но очень рано увлекся литературой. Стал рабкором. В мае 1922 года в губернской газете Донбасса «Всесоюзная кочегарка» был напечатан мой первый рассказ «Сытые и голодные». Меня пригласили работать в газете. Я стал журналистом,— и уже на всю жизнь.

В 1924 году мы организовали Союз пролетарских писателей Донбасса «Забой». Я работал в нем. В 1925 году был делегатом первого Всесоюзного съезда пролетарских писателей и был избран в правление ВАПП. Читать далее...

Киносценарий

      Обложка детиздатовской книги "Тимур и его команда". Книгу держит Коля Колокольчиков. Заикаясь и показывая на книгу, он говорит Квакину:
      - Не люблю, когда врут! Здесь написано, что когда ты был хулиганом, то я стоял перед тобой бледный. Я никогда ни перед кем не стоял бледный. Это не в моем характере...
      Квакин (добродушно):
      - Ты стоял весь красный и языком лизал губы. Но вот нос у тебя, кажется, действительно был бледный.
      Колокольчиков (обидчиво):
      - Нос - это не я. Я... 

(Делает энергичный жест.) Это вот!.. Вся натура!.. (С досадой.) И художник также нарисовал непохоже: Тимур совсем не такой. (Показывает на обложку книги.) И уж никак не такой! (Тычет пальцем на прикрепленный к стене рекламный киноплакат.) Тимур вот. (Разворачивает номер районной газеты с портретом Тимура.) Стоит прямо! Нос кверху! Смотрит гордо! Уж если кто в кино и был похож, так это ты да Женя...
      Гейка снимает трубку телефона и говорит:
      - Да... слушаю!
      Над его столиком на картоне надпись:
 

      Внутри чердака все прибрано, механизировано и модернизировано. От прежнего загадочного беспорядка нет и следа. Вместо чурбаков стоят ветхие стулья. На стенах надписи:
 

НЕ БОЛТАЙСЯ ВЕЗ ДЕЛА

  Вот уже три месяца, как командир бронедивизиона полковник Александров не был дома. Вероятно, он был на фронте.
      В середине лета он прислал телеграмму, в которой предложил своим дочерям Ольге и Жене остаток каникул провести под Москвой на даче.
      Сдвинув на затылок цветную косынку и опираясь на палку щетки, насупившаяся Женя стояла перед Ольгой, а та ей говорила:
      -- Я поехала с вещами, а ты приберешь квартиру. Можешь бровями не дергать и губы не облизывать. Потом запри дверь. Книги отнеси в библиотеку. К подругам не заходи, а отправляйся прямо на вокзал. Оттуда пошли папе вот эту телеграмму. Затем садись в поезд и приезжай на дачу... Евгения, ты меня должна слушаться. Я твоя сестра...
      -- И я твоя тоже.
      -- Да... но я старше... и, в конце концов, так велел папа.
      Когда во дворе зафырчала отъезжающая машина, Женя вздохнула и оглянулась. Кругом был разор и беспорядок. Она подошла к пыльному зеркалу, в котором отражался висевший на стене портрет отца.

Хорошо! Пусть Ольга старше и пока ее нужно слушаться. Но зато у нее, у Жени, такие же, как у отца, нос, рот, брови. И, вероятно, такой же, как у него, будет характер.
      Она туже перевязала косынкой волосы. Сбросила сандалии. Взяла тряпку. Сдернула со стола скатерть, сунула под кран ведро и, схватив щетку, поволокла к порогу груду мусора.
      Вскоре запыхтела керосинка и загудел примус.
      Пол был залит водой. В бельевом цинковом корыте шипела и лопалась мыльная пена. А прохожие с улицы удивленно поглядывали на босоногую девчонку в красном сарафане, которая, стоя на подоконнике третьего этажа, смело протирала стекла распахнутых окон.

         Моя мать училась и работала на большом новом заводе, вокруг которого раскинулись дремучие леса.
      На нашем дворе, в шестнадцатой квартире, жила девочка, звали ее Феня.
      Раньше ее отец был кочегаром, но потом тут же на курсах при заводе он выучился и стал летчиком.
      Однажды, когда Феня стояла во дворе и, задрав голову, смотрела в небо, на нее напал незнакомый вор-мальчишка и вырвал из ее рук конфету.
      Я в это время сидел на крыше дровяного сарая и смотрел на запад, где за рекой Кальвой, как говорят, на сухих торфяных болотах, горел вспыхнувший позавчера лес.
      То ли солнечный свет был слишком ярок, то ли пожар уже стих, но огня я не увидел, а разглядел только слабое облачко белесоватого дыма, едкий запах которого доносился к нам в поселок и мешал сегодня ночью людям спать.
      Услыхав жалобный Фенин крик, я, как ворон, слетел с крыши и вцепился сзади в спину мальчишки.
      Он взвыл от страха. Выплюнул уже засунутую в рот конфету и, ударив меня в грудь локтем, умчался прочь.
      Я сказал Фене, чтобы она не орала, и строго-настрого запретил ей поднимать с земли конфету. Потому что если все люди будут подъедать уже обсосанные кем-то конфеты, то толку из этого получится мало.

Нам все время твердят о "китайском чуде", о рыночных реформах, до которых китайская экономика не развивалась, её душили то централизованное планирование, то культурная революция, а вот после оных, когда пришли добрые дяди из процветающего Запада и понесли свои капиталы и "знания" о том, как правильно жить, китайская экономика воскресла и начала свой путь к прогрессивному капитализму.

"Как, вы, будучи экономистами, защищаете коммунистов? Вас ничему не учит пример России и Китая?.."

Поступаем просто. Заходим в Интернет-поиск, берём там данные Всемирного Банка (именно Всемирного Банка - а не какого-нибудь Коминтерна) за последние сорок лет по такому сугубо капиталистическому показателю экономического развития, как рост Валового Внутреннего Продукта (ВВП), и подсчитываем средний рост китайского ВВП с 69-го по 75-й годы, а также в послереформенный период, то есть с 1976 (дата смерти Мао Цзедуна и Чжоу Эньлаи) по 1990-й год. Имеем: для централизованной экономики начала семидесятых среднегодовой прирост в 9,43 процента, для "реформированной" Дэн Сяопином экономики - в среднем 8,44 процента. Ну, и где же чудо? Где беспрецедентный взрыв темпов роста ВВП? Сравниваем с ростом за весь "пореформенный" период с 1976 по 2007 годы - 9,29 процента - все равно меньше. Читать далее...

Хендрикус Йозефус Франсискус Мари Сневлит (нидерл. Hendricus Josephus Franciscus Marie Sneevliet, 13 мая 1883 — 13 апреля 1942) — нидерландский коммунист, один из основателей Коммунистической партии Китая, Коммунистической партии Индонезии, Маркс—Ленин—Люксембург—Фронта.

Сневлит родился в Роттердаме. После завершения учёбы он в 1900 начал работать на Нидерландских железных дорогах и вступил в Социал-демократическую рабочую партию (СДРП, Sociaal Democratische Arbeiders Partij) и в профсоюз железнодорожников. С 1906 Сневлит работал на СДРП в Зволле, где он стал первым социал-демократическим членом городского совета на выборах 1907 года.

Победа китайского народа

Фильм о победе китайского народа под руководством Мао Цзе Дуна в войне с «марионеточным режимом» Чан Кай Ши и создании в 1949 году Народной Республики Китай.

Этапы борьбы китайского народа. Создание Коммунистической партии и Советов

Коммунистическая партия Китая (КПК; Чжунго гунчаньдан), создана в 1921 при содействии Коминтерна в процессе подъёма национально-революционного движения и распространения идей марксизма-ленинизма в Китае, вызванного влиянием Великой Октябрьской социалистической революции. Видную роль в создании КПК сыграл Ли Да-чжао, который организовал первые марксистские кружки в Северном Китае.

Участники 1 съезда КПК

I учредительный съезд Коммунистической партии Китая проходил нелегально с 23 июля по 5 августа 1921 года года в Шанхае. На съезде присутствовало 12 делегатов от 7 марксистских кружков: Бао Хуэйсэн (Гуанчжоу), Ван Цзиньмэй (Цзинань), Дун Биу (Ухань), Дэн Эньмин (Цзинань), Ли Да (Шанхай), Ли Ханьцзюнь (Шанхай), Лю Жэньцзин (Пекин), Мао Цзэдун (Чанша), Чжан Готао (Пекин), Чжоу Фохай (Токио), Чэнь Гунбо (Гуанчжоу), Чэнь Таньцю (Ухань). Общая численность представленных кружков составляла 53 человека.

Организация съезда

Председателем съезда являлся Чжан Готао, секретарём был Чжоу Фохай. В работе съезда активное участие принимали голландский коммунист Г. Маринг (представитель Коминтерна) и Никольский (псевдоним Владимира Абрамовича Неймана, уполномоченного Дальневосточного секретариата Исполкома Коминтерна).

Обсуждаемые вопросы

Основным вопросом являлось создание единой Коммунистической партии Китая и характер её политической платформы. По последнему вопросу мнения разделились: большинство съезда во главе с Чжан Готао выступало за создание партии ленинского типа, сплочённой и организованной, тогда как меньшинство под руководством Ли Ханьцзюня предлагало пропаганду и изучение марксизма в рамках легальной политической партии. Это служит яррким доказательством того факта, что меньшевики и большевики историческая закономерность развития коммунистического движения. Читать далее...

Аркадий Гайдар - любимый писатель советских людей.

Сама жизнь Аркадия Гайдара - это интересная и волнующая книга. Большевик, комиссар, коммунист до последнего вздоха.  Шестнадцати лет от роду он командовал полком. Двадцати лет написал свою первую большую книгу. Он был красноармейцем, командиром, военным корреспондентом, писателем, путешественником, даже охотником. Много интересного, а порой и тяжёлого пришлось пережить Гайдару.

Вся жизнь его - подвиг во имя счастья трудового народа

Аркадий Гайдар. Пусть светит

      Отец запаздывал, и за стол к ужину сели трое: босой парень Ефимка, его маленькая сестренка Валька и семилетний братишка по прозванию Николашка-баловашка.
      Только что мать пошла доставать кашу, как внезапно погас свет.
      Мать из-за перегородки закричала:
      - Кто балуется? Это ты, Николашка? Смотри, идоленок, добалуешься!
      Николашка обиделся и сердито ответил!
      - Сама не видит, а сама говорит. Это не я потушил, а, наверное, пробки перегорели.
      Тогда мать приказала:

      - Пойди, Ефимка, притащи из сеней лестницу. Да поставь сначала сахарницу на полку, а то эти граждане в темноте разом сахар захапают.
      Вышел Ефим в сени, смотрит: что за беда? И на улице темно, и на станции темно, и кругом темно. А тут еще небо в черных тучах и луна пропала.
      Забежал Ефим в комнату и сказал:
      - Зажигайте, мама, коптилку. Это не пробки перегорели, а, наверное, что-нибудь на заводе случилось.
      Мать пошла в чулан за керосином, а Ефимка, разыскивая сапоги, торопливо полез под кровать. Левый сапог нашел, а правый никак.
      - Наверное, это вы опять куда-нибудь задевали? - спросил он у притихших ребятишек.

      Из травы выглянула курчавая белокурая голова, два ярко-синих глаза, и послышался сердитый шепот:
      - Валька... Валька... да заползай же ты, идол, справа! Заползай сзаду, а то он у-ч-ует.
      Густые лопухи зашевелились, и по их колыхавшимся верхушкам можно было догадаться, что кто-то осторожно ползет по земле.
      Вдруг белокурая голова охотника опять вынырнула из травы. Свистнула пущенная стрела и, глухо стукнувшись о доски гнилого забора, упала.
      Большой, жирный кот испуганно рванулся на крышу покривившейся бани и стремительно исчез в окне чердака.
      - Ду-урак... Эх, ты! - негодуя, проговорил охотник поднимающемуся с земли товарищу. - Я же тебе говорил - заползай. Там бы сзаду как удобно, а теперь на-ко, выкуси... Когда его опять уследишь.
      - Заползал бы сам, Яшка. Там крапива, я и то два раза обжегся.
      - "Крапива"! Когда на охоте, то тут не до крапивы. Тебе бы еще половик подостлать.
      - А раз она жжется!
      - Так ты перетерпи. Почему же я-то терплю... Хочешь, я сейчас голой рукой ее сорву и не сморгну даже? Вру, думаешь?
      Яшка вытер влажную руку, выдернул большой крапивный куст и, неестественно широко вылупив глаза, спросил, торжествуя:
      - Ну что, сморгнул? Эх ты, нюня.
      - Я не нюня вовсе, - обиженно ответил Валька. - Я тоже могу, только не хочу.
      - А ты захоти... Ну-ка, слабо захотеть?
      Веснушчатое курносое лицо Вальки покраснело; не принять вызова он теперь не мог.
      Он подошел к крапиве, заколебался было, но, почувствовав на себе насмешливый взгляд товарища, рывком выдернул большую, старую крапивину. Губы его задрожали, глаза заслезились; однако, силясь вызвать улыбку, он сказал, немного заикаясь: