К дню памяти величайшего мыслителя,
философа, коммуниста Карла Маркса

Домарксовская «социология» и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных «главенствующих» идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил.

Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, - на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.

Центральному Комитету партии, его ленинскому большинству было ясно, что после ликвидации войны и перехода на мирное хозяйственное строительство нет больше оснований сохранять жесткий режим военного коммунизма, созданный обстановкой войны и блокады.

ЦК понимал, что отпала необходимость в продразверстке, что нужно ее заменить продналогом, чтобы дать возможность крестьянам использовать большую часть излишков своего производства по своему усмотрению. ЦК понимал, что такая мера дала бы возможность оживить сельское хозяйство, расширить производство зерна и технических культур, необходимых для развития промышленности, оживить в стране товарооборот, улучшить снабжение городов, создать новую, хозяйственную основу союза рабочих и крестьян.

ЦК отдавал себе также отчет в том, что оживление промышленности является первейшей задачей, но он считал, что нельзя оживлять промышленность без вовлечения в это дело рабочего класса и его профсоюзов, что рабочих можно вовлечь в это дело, если их убедить, что хозяйственная разруха является таким же опасным врагом народа, как интервенция и блокада, что партия и профсоюзы безусловно сумеют провести это дело, если они будут действовать в отношении рабочего класса не путем военных приказов, как это бывало на фронте, где действительно необходимы приказы, а путем убеждения, методом убеждения.

Но не все члены партии думали так, как ЦК. Оппозиционные группки – троцкисты, "рабочая оппозиция”, "левые коммунисты”, "демократические нейтралисты” и т.п. – находились в состоянии разброда и переживали колебания перед трудностями перехода на рельсы мирного хозяйственного строительства. В партии имелось немало бывших меньшевиков, бывших эсеров, бывших бундовцев, бывших боротьбистов и всякого рола полунационалистов с окраин России.

Может быть, книга эта - дерзость? Воспитывая детей, нынешние родители воспитывают будущую историю нашей страны, и значит, и истоорию мира. Могу ли я на свои плечи поднять величественную тяжесть такой необьятной темы? Имею ли я право, посмею ли я разрешить или развязать хотя бы главные ее вопросы?

К счастью, такая дерзость от меня не требуется. Наша революция имеет свои великие книги, но еще больше у нее великих дел. Книги и дела революции - это уже созданная педагогика нового человека. В каждой мысли, в каждом движении, в каждом дыхании нашей жизни звучит слава нового гражданина мира. Разве можно не услышать этого звучания, разве можно не знать, как мы должны воспитывать наших детей?

Но и в нашей жизни есть будни, и в будни родятся сложные наборы мелочей. В мелочах жизни теряется иногда человек. Наши родители, бывает, в этих мелочах ищут истину, забывая, что у них под руками великая философия революции.

Помочь родителям оглянуться, задуматься, открыть глаза - скромная задача этой книги. Наша молодежь - это с ни с чем не сравнимое мировое явление, величия и значительности которого мы, пожалуй, и постигнуть не способны. Кто ее родил, кто научил, воспитал, поставил к делу революции? Откуда взялись эти десятки миллионов мастеров, инженеров, летчиков, комбайнеров, командиров, ученых? Неужели это мы, старики, создали эту молодежь? Но когда же? Почему мы этого не заметили? Не мы ли сами ругали наши школы и вузы, походя ругали, скучай, привычно; не мы ли считали наши наркомпросы достойными только ворчания? И семья как будто трещала по всем суставам, и любовь как будто не зефиром душала у нас, а больше сквозняком прохватывала. И ведь некогда было: строились, боролись, снова строились, да и сейчас строимся, с лесов не слезаем.

А смотрите : в непривычно сказочных просторах краматорских цехов, на бесконечных площадях сталинградского тракторного, в сталинских, макеевских, горловских шахтах, и в первый, и во второй, и в третий день творения, на самолетах, на танках, в подводных лодках, в лабораториях, над микроскопами, над пустынями Арктики, у всех возможных штурвалов, кранов, у входов и выходов - везде десятки миллионов новых, молодых и страшно интересных людей.

Они скромны. Они нередко мало изысканные в беседе, у них иногда топорное остроумие, они не способны понять прелесть Пастернака - это верно.

Но они хозяева жизни, они спокойны и уверены, они, не оглядываясь, без истерики и позы, без бахвальства и без нытья, в темпах, совершенно непредвиденных, - они делают наше дело. А покажи те им какое-нибудь такое видение, о которых и мы уже начинаем забывать, ну вот, например: "Машиностроительный завод Н. А. Пастухова и С -я", - и вы увидите, какое тонкое остроумие будет обнаружено ими в каждом их движении! На фоне этого исторического чуда такими дикими кажутся семейные "катастрофы", в которых гибнут отцовские чувства и счастье матерей, в которых ломаются и взрываются характеры будущих людей СССР

Несколько малоизвестных фактов о Макаренко, прекрасно характеризующих время.

С 1935 по 1937 г Макаренко - зам. начальника трудовых колоний НКВД Украины. - Вот такие люди работали в "НКВД, которое ничем не отличалось от Гестапо" (С). Более того - Макаренко работал зам. начальника системы "Детского ГУЛАГа" на Украине, да, это именно он. Вот такой он был "Детский ГУЛАГ" в реальности - как описывается в книгах Макаренко, воспоминаниях воспитанников колоний и пр. И работали в его системе гениальные педагоги, признанные всем миром. Интересно, правда? Есть серьёзные основания утверждать, что и "взрослый" ГУЛАГ отличался от описанного в книгах всяких солженицыных примерно так же, как смутно упоминаемые "ужасы детского ГУЛАГа" от колоний Макаренко. Что показательно, малолетние преступники - воспитанники этих колоний (те, кто не погибли на Войне, где показали себя исключительно храбрыми и стойкими солдатами) в советской системе выросли до крупных руководителей, командиров, учёных, преподавателей и т.д.

Макаренко Антон Семенович [1888 — 1939], советский педагог и писатель.  В 20—30-е годы руководил трудовой колонией для несовершеннолетних правонарушителей близ Полтавы (Колония имени М. Горького) и трудовой детской коммуной имени Ф. Э. Дзержинского в пригороде Харькова.

Осуществил беспримерный в педагогической практике опыт массового перевоспитания детей-правонарушителей. В 1937 переехал в Москву, посвятив себя литературной и общественно-педагогической деятельности. Внёс большой вклад в теорию и практику коммунистического воспитания, показал огромные возможности целенаправленного воспитательного воздействия. По Макаренко, цель воспитательной работы определяется закономерностями общественного развития, целью и задачами борьбы советского народа за коммунизм, политикой Коммунистической партии и Советского государства в области коммунистического воспитания.

ФЛАГИ НА БАШНЯХ
Повесть в трёх частях

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. ЧЕЛОВЕКА СРАЗУ ВИДНО

Началась эта история на исходе первой пятилетки.
От зимы остались корки льда, прикрытые от солнца всяким хламом: соломенным прахом, налетами грязи и навоза. Поношенный булыжник привокзальной площади греется под солнцем, а между булыжником просыхает земля, и за колесами уже подымаются волны новенькой пыли. Посреди площади – запущенный палисадник. Летом в палисаднике распускаются на кустах листья и бывает похоже на природу, сейчас же здесь просто грязно, голые ветки дрожат, как будто на земле не весна, а осень.

В КОСМОС

Академик В. ЧЕРНИГОВСКИЙ

Много жизней отдано защите завоеваний народа. А те, кто остались в живых, сохранили в себе волшебный пламень неукротимых мечтателей, стремление мечту сделать былью. Но даже самые смелые и увлеченные не могли представить себе, что одна из самых заветных грез — овладение космосом — всего через несколько десятков лет станет явью.

Шло время... Республика мужала и крепла в боях за свою независимость, за новую эпоху в развитии человеческого общества, растила ученых, развивала науку, как всеобщее средство познания законов природы и овладения ими. Но и в годы первых пятилеток, строительства Волховстроя и Днепростроя — первенцев ленинского плана ГОЭЛРО — мало кто мог подозревать о близости новой эры — эры освоения человеком космоса. Она пришла неожиданно. И даже те, кто в лабораториях, конструкторских бюро, научных институтах готовили ее, не могли вполне оценить, к чему приведут усилия человеческого разума, когда все они сольются в одно — создание искусственных спутников Земли, ставших трамплином на пути покорения человеком космоса.

И не только наше поколение, начинавшее свою жизнь в преддверии Великой Октябрьской социалистической революции, а люди всех возрастов от мала до велика сейчас с гордостью смотрят на советские искусственные спутники и космические корабли, бороздящие космос! Теперь, когда двое отважных покорителей космоса — Ю. А. Гагарин и Г. С. Титов — совершили беспримерные подвиги, уместно рассмотреть некоторые итоги завершенных полетов и дальнейшие перспективы.

«Юный техник», 1962 г., № 4, стр. 4-5

ГОДОВЩИНА
ВЕЛИКОГО СТАРТА

12 апреля 1961 года. Мы стоим небольшой группой километрах в трех от стартовой площадки. А там, на самой вершине фантастический сигары, за холодными листами металла, за крепкой тканью скафандра — человек.

Там — Юрий...

Какая-то тяжесть давит на плечи. Нет, тяжесть не физическая. Кажется, будто сама вековая история человечества стоит сейчас за нашими спинами, сурово смотрит на нас, ожидая ответа: чем же мы сейчас отчитаемся за все сделанное человеком, прошедшим такой долгий и трудный путь от каменного века до небывалого корабля-спутника. Чем отчитается за жизнь миллионов безымянных рабов, соорудивших египетские пирамиды, чем ответим за гигантское напряжение воли и мысли великих: Архимеда и Коперника, Галилея и Бруно Ломоносова и Ньютона, Кибальчича и Циолковского, Конструкторов и Теоретиков наших дней?

Остаются секунды. Стартовая команда космодрома уже отсчитывает их в обратном порядке. Напряжение достигает предела. «Десять... семь... три... две... одна...»

— Подъем!

Когда звездные корабли проложат пути к далеким светилам, никто не подумает: Гагарин всего лишь облетел нашу планету, как скромен был его результат. Нет, дело Гагарина никогда не состарится. Подобные подвиги одарены вечной молодостью. И задачи, решенные советской наукой в связи с первым космическим полетом человека, всегда будут считаться крупнейшим успехом знания.

Среди множества проблем, вставших перед нашим первым кругосветным прыжком, была такая: на какой высоте, по какой орбите должен совершаться этот полет?

Может показаться, что выбор высоты в значительной степени произволен: ракеты способны поднять корабль и на сто, и на тысячу километров. Нет, единственно возможной, точнее, единственно безопасной явилась именно орбита первого космонавта, нижняя точка которой отстояла от Земли на 175, а верхняя — на 300 с небольшим километров. Именно здесь, в узкой полосе 200-300 километров над Землей, пролегает своеобразная «трасса безопасности».

Если бы корабль летел на высоте 150 километров, то при огромной скорости полета он испытывал бы заметное сопротивление воздуха; если бы он летел выше 300-400 километров, он пересек бы недавно открытые пояса радиации, состоящие из быстро движущихся ионов кислорода, протонов и электронов. Правда, при столкновении с кораблем они «гибнут», однако при этом возникает рентгеновское излучение, пронизывающее корабль. А в полярных областях опасные частицы прорываются значительно ниже 500 километров. Поэтому космический корабль не должен подыматься выше 270-300 километров. Конечно, это не абсолютный предел. В будущем межпланетные корабли пронижут опасную зону. Но, во-первых, они сделают это быстро и, во-вторых, они будут снабжены специальной защитой.

Куба... Мы читали в газетах и жадно ловили по радио короткие сообщения о тяжелой, полной героизма борьбе кубинского народа против диктаторского режима предателя Батисты. Мы радовались победе, одержанной кубинской революцией. Мы были солидарны с Кубой, для которой свобода — это крестьянские руки, держащие грамоту на право владения землей, это рухнувшие вывески американских фирм и компаний, это первые кооперативы, первые тракторы, первая национальная нефть, это армия учителей, прошедших горными дорогам войны.

Куба! Народ этой мужественной страны одержал важную победу, разгромив оснащенную американским оружием банду интервентов. «Патриа о муэрте!» — Родина или смерть! — этот пламенный клич кубинцев донесся до нас через далекие просторы двух полушарий.

Мускулистые загорелые бородачи и стройные черноволосые кубинки с оружием в руках. Густо-синее море и оранжевый песок, мохнатые листья пальм, шумные улицы Гаваны, белый устремленный ввысь восьмигранник памятника Хосе Марти... Мы увидели Кубу в ее неожиданной новизне и все-таки волнующе знакомой.

...Самолет Ил-18 стартовал из Внукова в 12.00 23 июля 1961 года. Набран нужный эшелон, и машина легла на курс. Шесть часов полета. Под нами Рига, Стокгольм, Осло, маленькие Фарерские острова.

Наконец первая посадка в Исландии на аэродроме Кефлавик — военной базе США. Это одна из многих американских военных баз, разбросанных на чужой территории.

На короткий отдых и заправку самолета уходит немногим больше часа. Снова старт. Самолет идет курсом на остров Ньюфаундленд. Здесь предстоит еще одна посадка в Гандере.

Еще немного — и Куба. Какая она?

Как будто, нет смысла непрерывно задавать себе этот вопрос, — скоро увидим. А все-таки спрашиваем. Вместе с Юрием Алексеевичем стараемся представить себе и дома, и улицы, и города, и людей. Главное людей! Ведь мы столько раз видели их на фотографиях, слышали о их героических подвигах во имя счастья и победы.

Рано утром 24 июля вылетаем в Гавану.

На подходе к аэродрому самолет встретился с мощной грозовой облачностью. Посадка прошла нормально. Но не успела машина подрулить к месту стоянки, как началась тропическая гроза. Стало вдруг совсем темно. Черное небо с оглушительным треском разрывали гигантские молнии. Потом лавина воды обрушилась на землю. Такого у нас не бывает. Если самый сильный русский дождь удесятерить, тогда получится что-то подобное.

На аэродроме выстроен почетный караул, присутствует весь дипломатический корпус. Встречать космонавта великой Страны Советов прибыли десятки тысяч кубинцев во главе с Фиделем Кастро, президентом Освальдо Дортикосом, членами правительства. Все стояли под проливным дождем, ожидая советского гостя. Спокойно и твердо шел к вождю кубинской революции Юрий Гагарин. И казалось, никакие неистовства разбушевавшейся природы не могут сорвать встречу двух молодых героев, имена которых известны всему миру.

И вот настал вошедший в мировую историю день 12 апреля 1961 года. Советский человек сумел сделать реальностью то, что было раньше лишь утопией фантастов. Мир услышал имя советского космонавта — Юрий Гагарин.

Вскоре была одержана еще одна замечательная победа — двадцатипятичасовой полет Германа Титова.

Эти победы, по словам газеты «Либерасьон», принадлежат не только лично Гагарину и Титову и даже не только Советскому Союзу. Ими может гордиться все человечество. И так же, как в свое время русское слово «спутник» облетело весь мир и стало без перевода понятным, известны всем имена советских космонавтов Гагарина и Титова.

Но, как всегда, есть скептики, есть злопыхатели, испуганные, называющие «трагедией» тот факт, что коммунисты, а не Запад, лидируют в космосе. Таких мало. Их голоса тонут в общей победной песне в честь советского человека, советской науки, социалистического общества. Этой песне открыты сердца миллионов людей.

— Фантазия о полете человека в космос, — звучит по радио голос американского диктора, — отныне и навсегда ушла в прошлое. Над Землей пролетел человек. Русский пролетел над Южной Америкой, Африкой, Азией. Он находится на орбите, реальной орбите вокруг нашей планеты.

Все больше американцев выражают горячее желание, чтобы Гагарин побывал в Америке. Они хотят своими глазами взглянуть на советского героя. Один из членов конгресса выдвинул предложение, чтобы президент Кеннеди пригласил в Соединенные Штаты Юрия Гагарина. А ведь Гагарин-коммунист. «Почему бы нам не устроить в его честь парад в Нью-Йорке? — спросил член палаты представителей Джеймс Фултон (республиканец от штата Пенсильвания. — Н. К.). — Он очень смелый человек».