Я - по собственному велению, —
Сердцу в верности поклянясь,
Говорю о ВЛАДИМИРЕ ЛЕНИНЕ
И о том, что главное в нас.

Вот уже, разгибаясь под ношей,
Вырывается мир из тьмы!
Начинаются горы с подножий.
Начинаемся с ЛЕНИНА мы!

Мы немало столетий ждали
И вместили в себя потому
Силу всех прошедших восстаний!
Думы всех Парижских коммун!..

Жгли сомнения. Шли опасности,
С четырёх надвигались сторон...
Но была на планете партия —
Та, которую создал он!

Мир готов за неё поручиться
Перед будущим наверняка
И лежит на пульсе Отчизны —
Вечно! - ленинская рука.

Он - ровесник всех поколений.
Житель Праг, Берлинов, Гаван.
По широким ступеням столетий
Поднимается ЛЕНИН к вам!

Представляю яснее ясности,
Как смыкают ваши ряды
Люди ленинской гениальности,
Люди ленинской чистоты.

Не один, не двое, а множество!
Вырастающие, как леса,
И по всей Вселенной разносятся
Их спокойные голоса...

Что ж, для этого мы и трудимся.
Терпим холод. Шагаем в зной...
Ведь ещё только начал раскручиваться
И раскачиваться шар земной!

Прозвучи, сигнал наступления!
Солнце яростное, свети!..
Всё ещё впереди! И ЛЕНИН,
Будто молодость, впереди!

Время шло к ночи. Дьячок Савелий Гыкин лежал у себя в церковной сторожке на громадной постели и не спал, хотя всегда имел обыкновение засыпать в одно время с курами. Из одного края засаленного, сшитого из разноцветных ситцевых лоскутьев одеяла глядели его рыжие, жёсткие волосы, из-под другого торчали большие, давно не мытые ноги. Он слушал… Его сторожка врезывалась в ограду, и единственное окно её выходило в поле. А в поле была сущая война. Трудно было понять, кто кого сживал со света и ради чьей погибели заварилась в природе каша, но, судя по неумолкаемому, зловещему гулу, кому-то приходилось очень круто. Какая-то победительная сила гонялась за кем-то по полю, бушевала в лесу и на церковной крыше, злобно стучала кулаками по окну, метала и рвала, а что-то побеждённое выло и плакало… Жалобный плач слышался то за окном, то над крышей, то в печке. В нём звучал не призыв на помощь, а тоска, сознание, что уже поздно, нет спасения. Снежные сугробы подёрнулись тонкой льдяной корой; на них и на деревьях дрожали слёзы, по дорогам и тропинкам разливалась тёмная жижица из грязи и таявшего снега. Одним словом, на земле была оттепель, но небо, сквозь тёмную ночь, не видело этого и что есть силы сыпало на таявшую землю хлопья нового снега. А ветер гулял, как пьяный… Он не давал этому снегу ложиться на землю и кружил его в потёмках как хотел.

Гыкин прислушивался к этой музыке и хмурился. Дело в том, что он знал, или, по крайней мере, догадывался, к чему клонилась вся эта возня за окном и чьих рук было это дело.

«Бесприданница» — художественный фильм режиссёра Якова Протазанова по одноимённой пьесе А.Н.Островского.
Золотая медаль на Международной выставке в Париже (1937).

А.Н.Островский.

Бесприданница

Драма в четырех действиях
 

    ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

    ЛИЦА:

     Харита Игнатьевна Огудалова, вдова средних лет; одета изящно, но  смело
и не по летам.
     Лариса Дмитриевна, ее дочь, девица; одета богато, но скромно.
     Мокий Пармевыч Кнуров, из крупных дельцов последнего  времени,  пожилой
человек, с громадным состоянием.
     Василий   Данилыч   Вожеватов,   очень   молодой   человек,   один   из
представителей богатой торговой фирмы; по костюму европеец.
     Юлий Капитоныч Карандышев, молодой человек, небогатый чиновник.
     Сергей Сергеич Паратов, блестящий барин, из судохозяев, лет за 30.
     Робинзон.
     Гаврило, клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.
     Иван, слуга в кофейной.

«Гуттаперчевый мальчик» — советский художественный фильм, экранизация одноимённой повести русского писателя Д. В. Григоровича.

Конец XIX века. Петя, восьмилетний сирота, отдан «в обучение» немцу-акробату Карлу Беккеру, который бранью и побоями приобщает нового помощника к цирковой профессии и нещадно эксплуатирует ребёнка в своих выступлениях. Единственным утешением, скрашивавшим суровую жизнь «гуттаперчевого мальчика», как именовали Петю на афишах, была забота ковёрного клоуна Эдвардса (одна из лучших ролей выдающегося русского актёра Алексея Грибова), который жалел сироту и тайком обучал его настоящему цирковому искусству… Финал трагичен: во время одного из выступлений Петя, выполняя по требованию Беккера сложный трюк, на глазах публики сорвался с высоты.

    На следующее утро афишка цирка не возвещала упражнений «гуттаперчевого мальчика». Имя его и потом не упоминалось, да и нельзя было: гуттаперчевого мальчика уже не было на свете.

" Аленький цветочек" (1952 год. "Союзмультфильм")

«Снежная королева» — полнометражный мультипликационный фильм, экранизация сказки Ганса Христиана Андерсена. Одна из самых известных анимационных лент, созданных в СССР.

Сюжет

В один из морозных зимних вечеров, когда сквозь расписанные причудливым узором окна уютных, теплых домов прокрадывается темнота, а во дворе тревожно завывает вьюга, Снежная королева умчала маленького Кая в свои ледяные владения и превратила его доброе отзывчивое сердце в осколок льдинки. Через множество испытаний пришлось пройти верной Герде, чтобы добраться до чертогов Снежной королевы и спасти мальчика, освободить его из ледового плена, где царят душевный холод и безразличие.

Снежная королева

История первая,
в которой рассказывается о зеркале и его осколках.
Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас. Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол.

«Золотая антилопа» — классический советский мультфильм по мотивам индийских сказок.

Крестьянский мальчик-сирота спасает от охотников волшебную антилопу, способную ударом копыта добывать золото. Когда жадный правитель-раджа и его слуги схватили мальчика, под угрозой смерти требуя рассказать, где прячется Золотая антилопа, она пришла на помощь другу, и зло было наказано, в буквальном смысле похоронено в золоте, которое превратилось в черепки.

Золотая антилопа

сказка

Давным давно жил в Индии очень жадный Раджа. И, хотя в его владениях были не сметные богатства, он не переставал жаловаться на нищету по сравнению с раджами соседних стран.

Однажды услыхав историю о необыкновенной антилопе, под ударами копыт которой по замле рассыпались золотые монеты он приказал своим слугам изловить и доставить к нему во дворец это чудесное животное.

Л. К. Атаманов один из зачинателей советской мультипликационной кинематографии. Создавал фильмы по мотивам русских, армянских, китайских, индийских, датских сказок. Представляем два мультфильма Л. К. Атаманова, две сказки - "Желтый аист" (1950)  и "Сказка про чужие краски" (1962)

"Желтый аист" - Древняя китайская сказка рассказывает о жестоких и жадных мандаринах, которые когда-то правили в Китае. Бродячий музыкант Ми прекрасно играл на флейте и кланялся только хорошим, работящим людям, а не господам. Мандарин был этим возмущён и приказал обезглавить музыканта, но хитрому Ми удалось убежать.

Когда он уходил, то своим друзьям нарисовал на одной из стен харчевни желтого аиста, танцующего под музыку только для простых тружеников, но не для вельмож. Мандарин приказал изловить птицу, но та стала рисунком на стене...
 

И другой мультфильм - сказка

"Сказка про чужие краски" (1962)

Не многие подозревают, что деревья в осенние краски разукрашивают некие человечки, которых называют осенниками. Они появляются весной, потом все лето собирают пыльцу с лесных цветов, а осенью придают своим деревьям осенней жёлто-красной окраски.

У этой истории два персонажа. Один из них честный и трудолюбивый осенник,

   Евгений Шварц.

Золушка

         Кинокомедия

     Скромный ситцевый занавес. Тихая, скромная музыка. На занавеси появляется надпись:

ЗОЛУШКА.

СТАРИННАЯ СКАЗКА, КОТОРАЯ РОДИЛАСЬ МНОГО, МНОГО ВЕКОВ НАЗАД,
И С ТЕХ ПОР ВСЕ ЖИВЕТ ДА ЖИВЕТ, И КАЖДЫЙ РАССКАЗЫВАЕТ ЕЕ НА СВОЙ ЛАД

Пока эти слова пробегают по скромному ситцевому занавесу, он постепенно преображается. Цветы на нем оживают. Ткань тяжелеет. Вот занавес уже бархатный, а не ситцевый. А надписи сообщают:

МЫ СДЕЛАЛИ ИЗ ЭТОЙ СКАЗКИ
    МУЗЫКАЛЬНУЮ КОМЕДИЮ.
      ПОНЯТНУЮ
       ДАЖЕ САМОМУ ВЗРОСЛОМУ ЗРИТЕЛЮ

     Теперь и музыка изменилась - она стала танцевальной, праздничной, и пока проходят остальные полагающиеся в начале картины надписи, занавес покрывается золотыми узорами. Он светится теперь. Он весь приходит в движение, как будто он в нетерпении, как будто ему хочется скорее, скорее открыться. И вот, едва последняя надпись успевает исчезнуть, как занавес с мелодичным звоном раздвигается.
     За занавесом ворота, на которых написано:

  ВХОД В СКАЗОЧНУЮ СТРАНУ

Хотя «Сними обувь твою» и представляет собой вполне законченный роман, на самом деле он должен был бы открывать семейную хронику, охватывающую историю четырех поколений. Но серия этих романов — спутник всей моей жизни рождалась не в хронологическом порядке.

«Овод», действие которого происходит в Италии во время политических и идеологических конфликтов, приведших к революции 1848 года, был написан в 1897 году, когда я еще почти ничего не знала о предках его главного героя, наполовину итальянца. «Прерванная дружба» (1910 год) рассказывает об одном эпизоде из жизни того же героя. В 1911 году я оставила литературу и стала писать музыку. И два промежуточных романа — о юноше и девушке, детство и отрочество которых описаны в этой книге, и о их дочери, которая уехала в Италию и стала матерью Овода, — так никогда и не появились. О судьбе этих людей говорится в ПОСЛЕСЛОВИИ к роману «Сними обувь твою».

И вот после двух попыток показать духовную и эмоциональную жизнь вымышленного человека, после двадцати лет, отданных музыке, я в конце концов снова взялась за перо, чтобы проследить некоторые черты этого никогда не существовавшего характера в его предках. Этот обратный ход мысли удивляет меня больше, чем кого-либо. Если бы меня спросили, почему я решила на склоне лет заняться давно умершими английскими предками итальянского бунтаря, которые были для него в лучшем случае лишь ничего не значащими именами, моим единственным ответом было бы, что я не могла иначе и знаю об этом не больше, чем о других сторонах процесса появления на свет детей человеческого воображения. Я знаю только, что на протяжении всей моей долгой жизни эти и другие бесплотные создания моего духа, некоторые в человеческом образе, другие в форме музыкальных звуков, приходили и уходили, не спрашивая моего разрешения, и мне оставалось лишь одно — по мере своих сил поспевать за ними.