В лице Бернарда Шоу мы можем приветствовать одного из самых блестящих паладинов смеха в истории человеческого искусства. Когда вы читаете Шоу, вам становится весело, вы почти беспрестанно улыбаетесь или смеетесь. Но вместе с тем вам делается жутко. Жутко может быть и такому читателю, против которого направлены стрелы смеха Шоу, жутко может быть и сочувствующему читателю, когда Шоу вскрывает перед ним мрачную сущность капиталистической действительности.

У Бернарда Шоу был замечательный предшественник, выразительный и мрачный гений, у которого смех достигал столь же виртуозных и еще более мрачных эффектов. Это паладин смеха такой же, как Бернард Шоу, по обстоятельствам исторического момента, в который он жил, более сумрачный, — это соотечественник Бернарда Шоу — великий сатирик Джонатан Свифт.

Этот человек умел смеяться веселым грациозным серебристым смехом. Его «Гулливер» сделался любимой книжкой детей — буржуазных и пролетарских, и вместе с тем Дж. Свифт с пугающим юмором внес предложение о том, как следует английской буржуазии заготавливать мясо младенцев, излишне рождающихся в бедных английских семьях, как их солить, готовить впрок, делать вкусные блюда, для того чтобы обращать такое несчастье, как сверхнаселение, в источник питания

Читать далее...

БЕРНАРД ШОУ ЕЩЕ РАЗ ГОВОРИТ ПРАВДУ

Впервые напечатано в газете «Вечерняя Москва», 1933, № 2, 3 января. Печатается по тексту первой публикации.

I

Большой интерес, который питает вся мировая публика к знаменитому ирландскому иронисту, для меня подчеркнут еще двумя обстоятельствами: во–первых, за последние годы он показал себя решительным другом советского строительства, во–вторых, во время его пребывания в нашей стране ¹ мне удалось довольно близко познакомиться с ним, а Бернарда Шоу понимаешь после личных впечатлений от него.

Итак, у меня было достаточно оснований, чтобы пойти посмотреть его последнюю пьесу, которая сейчас дается в театре на Штреземанштрассе ², к тому же с моим добрым знакомым Александром Моисеи в главной роли.

По правде сказать, я шел на этот спектакль без больших ожиданий. Я прочел целый ряд критических статей и рецензий на английском, французском и немецком языках, и все они были крайне отрицательны.

Правда, я знаю, что старика терпеть не могут в последнее время, считают, что всякой шутке есть предел и что беспощадный острослов слишком уж развязно грубит правящим классам.

Это, конечно, всегда нужно принимать во внимание при учете отзывов о Шоу.

Читать далее...

Бернард Шоу, достигший преклонных лет, а вместе с тем и огромной, поистине мировой славы, представляет собой один из самых свободных умов цивилизованного мира.

Эта характеристика приходит на ум первой: свободный ум, свободный человек. Свобода Бернарда Шоу стала заметной, стала крупным фактором современной культуры, потому что она соединяется с потенциальной силой ума и блеском остроумия, которое справедливо определяется как умение находить тончайшее сходство и тончайшее различие. Свое остроумие Бернард Шоу доводит до парадокса. Но его парадоксы заставляют думать, и яркие вспышки осветительных ракет в темноте частенько совершенно неожиданно озаряют густые сумерки наступающей ночи капитализма.

Свобода Бернарда Шоу по силе и блеску его ума дала ему возможность выпутаться из паутины буржуазного софизма, буржуазного лицемерия, буржуазных предрассудков. Он прозрел своими ясными глазами художника–ирониста все уродливое безобразие нынешнего общественного строя. И он сумел в форме необыкновенно блестящей, заинтриговывающей и вместе с тем убедительной составить свой образный обвинительный акт против буржуазии. В этом огромная заслуга Бернарда Шоу.

К этому нужно прибавить, что он не просто антибуржуазный писатель. Он смело сделал свои выводы. Он объявил себя сторонником социализма.

Читать далее...

«Сельский врач» — советский художественный фильм, снятый в 1951 году, киноповесть. Премьера состоялась 17 января 1952 года.

Сюжет

Выпускница медицинского института Татьяна Казакова приезжает по распределению в село Горячие Ключи и намерена доказать свою профпригодность маленькому, но достаточно профессиональному коллективу больницы, которую возглавляет 70-летний доктор Арсеньев, острый ум и чрезмерная недоверчивость которого становятся основной причиной недолгого раздора между коллегами.

В ролях

Тамара Макарова — Татьяна Николаевна Казакова, врач

Григорий Белов — Арсений Иванович Арсеньев, врач

Всеволод Санаев — Николай Петрович Коротков, секретарь райкома

Владимир Капустин — Иван Денисович Поспелов, агроном

Иван Кузнецов — Павел Акимович Балашов, председатель колхоза

Анатолий Дудоров — Анатолий Алексеевич Тёмкин, врач

Александр Смирнов — Скворцов

Виктор Ключарёв — Андрей Андреевич Кулик, заведующий райздравотделом Читать далее...

Удивительно, как все-таки любят переписывать историю. История Второй мировой войны тому яркий пример. Чем меньше ветеранов ежегодно выходит на улицы 9 мая, тем яростнее бывшие союзники требуют поделиться с ними лаврами победителей, скромно забывая, что их вклад в дело сокрушения нацизма совсем невелик. Мало того, если поднять исторические архивы, то окажется, что многие западные корпорации обеспечивали тыл как союзников, так и гитлеровской Германии. Рассказать о «помощниках» Третьего рейха согласился известный писатель и историк Андрей Синельников.

- Андрей, неужели Германия обеспечивала свои тылы не самостоятельно?

- Можно сказать, что на гитлеровцев работала вся европейская промышленность, к тому же вполне добровольно. Ведь Третьему рейху, оккупировавшему большую часть Европы, в качестве трофеев достались индустриально развитые страны с квалифицированными рабочими. При этом достаточно странно, почему все эти производства не были уничтожены при подходе врага! Среди подобных трофеев особенно выделяется Чехословакия. Сегодня это звучит странно, но в тридцатые годы прошлого века эта страна была одним из крупнейших мировых экспортеров оружия. В Чехословакии ежемесячно производили 130 тыс. винтовок, 200 орудий и более 5000 различных пулеметов. Мало кто знает, но только за счет Чехословакии ВВС Гитлера увеличились на 72% - Германия получила в качестве трофея 1582 самолета.

Читать далее...

Организованная учением Маркса и Ленина энергия передовых отрядов рабочих и крестьян ведёт за собой массу трудового народа Союза Советов к цели, смысл которой выражается в трёх простых словах: создать новый мир. В Союзе Советов даже дети-пионеры понимают, что для создания нового мира, новых условий жизни необходимо:

сделать невозможным скопление в руках и карманах единиц огромных богатств, которые всюду выжимаются и всегда выжимались из крови и пота рабочих, крестьян;

уничтожить деление людей на классы, уничтожить всякую возможность эксплуатации меньшинством трудовой и творческой энергии большинства;

разоблачить ядовитую ложь религиозных и национальных предрассудков, которые разъединяют людей, делая их непонятными, чужими друг другу;

вытравить из жизни трудящихся все воспитанные вековым рабством дикие и грязные бытовые навыки;

уничтожить всё, что, затрудняя в трудовом народе рост сознания единства его жизненных интересов, позволяет капиталистам создавать человеческие бойни, посылая миллионы трудящихся на войну друг против друга, – на войны, основная цель которых всегда одна: укрепление права капиталистов на грабёж, укрепление их бессмысленной жажды наживы, их власти над трудящимися.

В конечном счёте это значит: создать для всех людей и для каждой единицы свободные условия развития своих сил и способностей, создать равную для всех возможность достижения той высоты, до которой поднимаются, излишне затрачивая множество энергии, только исключительные, так называемые «великие люди».

Читать далее...

Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном свои мускулы. В холодном сумраке они шли по немощеной улице к высоким каменным клеткам фабрики; она с равнодушной уверенностью ждала их, освещая грязную дорогу десятками жирных квадратных глаз. Грязь чмокала под ногами. Раздавались хриплые восклицания сонных голосов, грубая ругань зло рвала воздух, а встречу людям плыли иные звуки - тяжелая возня машин, ворчание пара. Угрюмо и строго маячили высокие черные трубы, поднимаясь над слободкой, как толстые палки.

Вечером, когда садилось солнце, и на стеклах домов устало блестели его красные лучи, - фабрика выкидывала людей из своих каменных недр, словно отработанный шлак, и они снова шли по улицам, закопченные, с черными лицами, распространяя в воздухе липкий запах машинного масла, блестя голодными зубами. Теперь в их голосах звучало оживление, и даже радость, - на сегодня кончилась каторга труда, дома ждал ужин и отдых.

Читать далее...

Александр Васильевич Сухово-Кобылин [17(29).9.1817, Москва, — 11(24). 3.1903, Больё, Франция], русский драматург, академик Петербургской АН (с 1902).

Родился в старинной дворянской семье. Окончил физико-математическое отделение философского факультета Московского университета (1838), изучал философию в Гейдельберге и Берлине.

В 1850 был заподозрен в убийстве своей любовницы, француженки Луизы Симон-Деманш, 7 лет находился под следствием и судом, дважды арестовывался, дело было прекращено из-за отсутствия каких-либо доказательств его вины. Тем не менее Сухово-Кобылин во время следствия должен был откупаться от вымогателей-чиновников, и до конца жизни светская молва приписывала ему преступление. Непричастность его к убийству была доказана советскими исследователями, изучившими судебные архивы.
        

В 1852—1854 годах написана первая комедия Сухово-Кобылина - «Свадьба Кречинского» (постановка Малого театра, 1855, опубликована 1856), посвященная моральной деградации русского дворянства. Образы Кречинского и Расплюева — замечательные создания комедиографа. Кречинский — типичная фигура прожигателя жизни, циничного и наглого игрока, Расплюев — его непременный спутник, прихлебатель, олицетворение беззастенчивости порока, «благодушия зла».

Читать далее...

Газета "Комсомольская правда", 19 декабря 1985 года

 

АРИСТОКРАТЫ ДУХА

 

Продолжаем тему

"Во что рядится чванство?"

Знакомимся с "аристократами духа" двух поколений,

которыми считают себя авторы одного из писем в редакцию.

Кто же они на самом деле?

Не так уж часто социальный тип заявляет о себе с предельной ясностью: вот он я, вот этот период жизни я приветствую, потому что он мой, мне в нем хорошо, а вот этот я отрицаю, потому что мне в нем плохо.

"Уважаемая редакция! Неужели же и вправду намереваются возродить недоброй памяти нафталинный дух?!"

Под "нафталинным духом" авторы письма подразумевают то, что мы называем социальной справедливостью, причем их раздражают самые простые, всем понятные и безусловные грани проблемы: что большое наследство может развратить и наследника, и его окружение, что каждый человек, независимо, произошел ли он от академика или от дворника, должен сам себе на хлеб зарабатывать, и т.д. Лаконичная фомула: кто не работает — тот пусть не ест, как видим, и по сей день у кого-то вызывает негодование. Аристократ начала века ненавидел эти слова, потому что боялся будущего, а в данном случае мы наблюдаем любопытное перевертывание: наш лозунг отнесен его противниками к прошлому, причем "недоброй памяти", а его антитеза - "священная собственность" - объявляется настоящим и будущим.

Кто же такие эти люди?

 

Читать далее...

Доктор Клебе стремительно прогорал. По его делам кредиторы назначили администрацию, их бухгалтер каждую неделю являлся в санаторий проверить поступления от пациентов и отчислить, сколько можно, в покрытие долгов Клебе.

Еще не так давно в Арктуре не было ни одного свободного места, и вполне естественной казалась разборчивость в приеме новых пациентов. Но вот уже второй год падало число приезжающих в Давос больных, и Клебе уверял, что никогда прежде люди не были такими скаредами, как последнее время: экономят даже на лекарствах, не говоря о притворном отсутствии каких-либо особых желаний, вроде стакана итальянского вермута или прогулки в санях, заложенных гуськом, с бубенцами.

В докторском халатике, без шляпы, Клебе стоял на открытом балконе, привычно жмурясь на ослепляющую пирамиду Тинцен-горна, смело поднятую над далекою кромкой горных вершин. Снега лежали обильные, в горах — уже голубые, в долине — еще подрумяненные чистым розовым утром. Сезон должен был бы давать себя чувствовать, зима установилась, а было тихо, слишком тихо. Читать далее...