Чарльз Диккенс. Жизнь Дэвида Копперфилда,
рассказанная им самим
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА*
В предисловии к первому изданию этой книги я говорил, что чувства,
которые я испытываю, закончив работу, мешают мне отступить от нее на
достаточно большое расстояние и отнестись к своему труду с хладнокровием,
какого требуют подобные официальные предварения. Мой интерес к ней был
настолько свеж и силен, а сердце настолько разрывалось меж радостью и
скорбью - радостью достижения давно намеченной цели, скорбью разлуки со
многими спутниками и товарищами, - что я опасался, как бы не обременить
читателя слишком доверительными сообщениями и касающимися только меня одного
эмоциями.
Все, что я мог бы сказать о данном повествовании помимо этого, я
попытался сказать в нем самом.
Возможно, читателю не слишком любопытно будет узнать, как грустно
откладывать перо, когда двухлетняя работа воображения завершена; или что
автору чудится, будто он отпускает в сумрачный мир частицу самого себя,
когда толпа живых существ, созданных силою его ума, навеки уходит прочь. И
тем не менее мне нечего к этому прибавить; разве только следовало бы еще
признаться (хотя, пожалуй, это и не столь уж существенно), что ни один
человек неспособен, читая эту историю, верить в нее больше, чем верил я,
когда писал ее.
Сказанное выше в такой мере сохраняет свою силу и сегодня, что мне
остается сделать читателю лишь еще одно доверительное сообщение. Из всех
моих книг я больше всего люблю эту. Мне легко поверят, если я скажу, что
отношусь как нежный отец ко всем детям моей фантазии и что никто и никогда
не любил эту семью так горячо, как люблю ее я. Но есть один ребенок, который
мне особенно дорог, и, подобно многим нежным отцам, я лелею его в
глубочайших тайниках своего сердца. Его имя - "Дэвид Копперфилд".
ЖИЗНЬ ДЭВИДА КОППЕРФИЛДА, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ
Стану ли я героем повествования о своей собственной жизни, или это
место займет кто-нибудь другой - должны показать последующие страницы. Начну
рассказ о моей жизни с самого начала и скажу, что я родился в пятницу в
двенадцать часов ночи (так мне сообщили, и я этому верю). Было отмечено, что
мой первый крик совпал с первым ударом часов.
Принимая во внимание день и час моего рождения, сиделка моей матери и
кое-какие умудренные опытом соседки, питавшие живейший интерес ко мне за
много месяцев до нашего личного знакомства, объявили, во-первых, что мне
предопределено испытать в жизни несчастья и, во-вторых, что мне дана
привилегия видеть привидения и духов; по их мнению, все злосчастные младенцы
мужского и женского пола, родившиеся в пятницу около полуночи, неизбежно
получают оба эти дара.
Мне незачем останавливаться здесь на первом предсказании, ибо сама
история моей жизни лучше всего покажет, сбылось оно или нет. О втором
предсказании я могу только заявить, что если я не промотал этой части моего
наследства в младенчестве, то, стало быть, еще не вступил во владение ею.
Впрочем, лишившись своей собственности, я отнюдь не жалуюсь, и, если в
настоящее время она находится в других руках, я от всей души желаю владельцу
сохранить ее.
Чарльз Диккенс - Собрание сочинений в 30 томах
|
