Георгий Димитров выступает на фашистском судилище, обличая Геринга. Фотомонтаж художника Д. Гартфильда, 1933 г.

Пролетарский революционер, антифашистский трибун

«А он стоит, как партия, как класс,

Стоит на почве, твердой, как гранит.

Он чувствует дыханье братских масс,

Oн  так силен лишь тем, что с ними слит.

Народы с ним — защитники, друзья!

И пред судом стоит он, как судья».

Эти стихи немецкого поэта Иоганне­са Бехера посвящены славному пред­ставителю ленинской гвардии Геор­гию Димитрову, человеку, чья герои­ческая борьба на Лейпцигском про­цессе явилась важнейшим этапом борьбы коммунистов всех стран, всех демократических и прогрессивных от­рядов человечества против пришед­шего к власти в Германии фашизма, против его зловещей политики реак­ции и войны. Георгий Димитров по­вернул все обвинения и судебный про­цесс в целом против фашизма. Он показал подлинную природу фашизма и бросил в лицо фашистским судьям вопрос: в какой стране фашисты не варвары и не дикари? Он испольаовал трибуну суда для пропаганды идей коммунизма.

— Я пролетарский революционер, как член ЦК Болгарской компартии и член Исполкома Коммунистического Интернационала,— сказал Г. Димит­ров судьям,— являюсь ответственным и руководящим коммунистом.

И я вполне готов нести полную ответственность за все решения, до­кументы и действия моей Болгарской партии и Коммунистического Интер­национала. Но именно поэтому я не авантюрист-террорист, не заговор­щик и не поджигатель.

Я за пролетарскую революцию и за диктатуру пролетариата. Я глубоко убежден в том, что в этом спасе­ние и единственный выход из эконо­мического кризиса и военной ката­строфы капитализма.

Борьба за диктатуру пролетариата и за победу коммунизма, бесспорно, составляет содержание моей жизни.

Колесо истории вертится, движет­ся вперед, в сторону Советской Евро­пы, в сторону Всемирного союза со­ветских республик. И это колесо, подталкиваемое пролетариатом под руководством Коммунистического Ин­тернационала, не удастся остановить ни истребительными мероприятиями, ни каторжными приговорами, ни смерт­ными казнями. Оно вертится и бу­дет вертеться до окончательной победы коммунизма!

Приход фашистов к власти в Германии во­все не был неизбежным. Рабочий класс в союзе с другими прогрессивными слоями нации мог бы преградить дорогу Гитлеру, но этому поме­шало отсутствие единства среди антифашист­ских сил, и прежде всего антикоммунистиче­ская политика правых вождей социал-демокра­тической партии Германии. Эти руководители, верные помощники буржуазии, предали интере­сы рабочего класса и были готовы пустить к власти фашистов, лишь бы не вступать в союз с революционной партией — коммунистами.

В германской социал-демократической пар­тии тогда было около 1 млн. членов, примы­кавшие к ней профсоюзы насчитывали 5 млн. рабочих и служащих. На выборах в 1932 г. за партию голосовали 7151 тыс. избирателей. Социал-демократическая партия имела много­миллионный бюджет, издавала 189 газет. За ней шли такие организации, как военизиро­ванный союз рейхсбаннер (почти 3 млн. чело­век), спортивные и культурные организации молодежи (1,5 млн. членов). Это, конечно, была большая сила. В 1932 г. компартия собра­ла на парламентских выборах 6 млн. голосов. Если бы правые социал-демократические руко­водители не раскалывали единство рабочего класса и выступали в союзе с коммунистами, то трудящиеся Герма­нии не допустили бы прихода Гитлера к влас­ти. Когда фашисты воз­главили государство, они запретили не только компартию, но и социал-демократическую партию, присвоили себе ее помещения, клубы, типографии, деньги.

Поджог здания рейхстага был фашистской провокацией (Берлин, 1933).

Коммунисты и после установления гитле­ровского режима про­должали борьбу с фа­шизмом. Они вступали в открытый бой с гитле­ровскими бандами, на­падавшими на рабочие кварталы. К ним при­соединялись и многие честные социал-демок­раты.

Чтобы найти «закон­ный» повод для развязы­вания террора в стране, гитлеровцы в ночь на 28 февраля 1933 г. подожгли здание рейхстага (парламента) в Берлине. Вину за это преступ­ление они взвалили на коммунистов. Прави­тельство Гитлера выступило со вздорным заяв­лением, будто бы рейхстаг подожжен по при­казу Коммунистического Интернационала, пожар якобы должен был послужить «сигналом коммунистической партии» к восстанию.

Гитлеровцы устроили костер из книг на одной из площадей Берлина (1933).

Фашистские банды обрушились на рабочие кварталы. Сотни тысяч коммунистов и демо­кратов были брошены в тюрьмы. Большинство их погибло от рук гитлеровских палачей. В марте 1933 г. нацисты напали на след Эрнста Тельмана и арестовали его, как и большинство других руководителей компартии.

Среди арестованных гитлеровцами оказались руководитель Болгарской коммунистической партии Георгий Михайлович Димитров и два его соотечественника, находившиеся в эми­грации в Германии. Их обвинили в организации поджога рейхстага.

Осенью 1933 г. Димитров и его товарищи предстали перед фашистским судилищем в Лейпциге.

Подсудимый Димитров, закованный в кан­далы, сумел превратить суд над коммунистами в обвинительный процесс над фашистским ре­жимом. Георгий Димитров разоблачил показа­ния лжесвидетелей и доказал, что рейхстаг со­жгли сами фашисты.

Вскоре после прихода Гитлера к власти все промышленное производство в Германии было подчинено небольшой группе монополи­стов. На заводах и фабриках установили казар­менную дисциплину. Повсюду: на предприя­тиях, в учебных заведениях, в жилых кварта­лах — гитлеровцы посадили шпионов, секрет­ных осведомителей, которые выдавали тайной полиции (гестапо) тысячи людей, недовольных фашистскими порядками, обрекая арестованных на мучения и смерть.

Фашисты свирепо преследовали передовую мысль, подлинную науку и искусство. Повсюду в Германии запылали костры, на которых горели великие произведения Маркса, Энгель­са, Ленина, классиков мировой художествен­ной литературы, лучших немецких писателей.

Димитров. Сын рабочего класса