История мировой пролетарской революции, если считать с первой героической попытки пролетариата захватить власть во время Парижской Коммуны 1871 года, не насчитывает и ста лет, а если считать со времени Октябрьской революции, то не насчитывает и полувека. Пролетарская революция, которая призвана заменить капитализм социализмом, частную собственность общественной собственностью и в корне ликвидировать эксплуататорский строй и эксплуататорские классы, является величайшей революцией в истории человечества. Естественно, что такая грандиозная и глубокая революция проходит в условиях ещё более суровой и ожесточённой классовой борьбы и неизбежно представляет собой длительный процесс, сопровождающийся рецидивами и зигзагами.

История знает примеры, когда пролетарская власть терпела поражение в результате вооружённого подавления, предпринятого буржуазией. Так было с Парижской Коммуной. Так было и в 1919 году с Венгерской советской республикой. Да и в наше время, в 1956 году, произошёл контрреволюционный мятеж в Венгрии, в результате которого пролетарская власть чуть не была свергнута. Реставрацию капитализма в такой форме нетрудно распознать, на неё обращают большее внимание и относятся к ней с большей бдительностью.

Но существует и другая форма реставрации капитализма. Её не так легко распознать. Зачастую на неё не обращают внимания и не проявляют бдительности. Поэтому эта форма реставрации капитализма является более опасной. Она выражается в том, что государство диктатуры пролетариата в силу перерождения партийного и государственного руководства становится на путь ревизионизма, то есть на путь «мирной эволюции». Титовская ревизионистская клика давно уже дала такой урок, превратив Югославию из страны социалистической в страну капиталистическую. Однако одного урока с Югославией было недостаточно для того, чтобы на него обратили должное внимание. Иные могли сказать, что это, может быть, дело случая.

Но то же самое наблюдается теперь и на родине Великой Октябрьской революции, в Советском Союзе, где история строительства социализма насчитывает несколько десятилетий, в связи с захватом партийного и государственного руководства хрущёвской ревизионистской кликой и появлением в Советском Союзе серьёзной опасности реставрации капитализма. Это звучит набатом для всех социалистических стран, в том числе и Китая, для всех коммунистических и рабочих партий, в том числе и Коммунистической партии Китая. Такое явление не может не привлечь к себе величайшее внимание людей, не может не навести на глубокое размышление марксистов-ленинцев и революционные народы всего мира, не может не заставить их серьёзно насторожиться.

Привилегированная прослойка нынешнего советского общества состоит из перерожденцев в среде руководящих кадров партийных и государственных учреждений, предприятий и колхозов и из буржуазных интеллигентов; эта прослойка противостоит советским рабочим, крестьянам и широким массам интеллигенции и кадровых работников.

Ещё в первый период после Октябрьской революции В. И. Ленин указывал, что идеология и сила привычки буржуазии и мелкой буржуазии со всех сторон окружают и разъедают пролетариат, развращают его отдельные слои, что это обстоятельство приводит не только к появлению оторванных от масс бюрократов среди служащих советских учреждений, но и к возникновению новых буржуазных элементов. Ленин также указывал, что система высокой оплаты, установленная для буржуазных специалистов, оставшихся на службе при советской власти, хотя необходима, но оказывает развращающее влияние на советскую власть.

Вот почему Ленин особенно настаивал на неустанной борьбе с влиянием буржуазной и мелкобуржуазной идеологии, на привлечении широких масс к управлению государственными делами, на непрерывном разоблачении бюрократов и новых буржуазных элементов и очистке от них советских учреждений, а также на создании таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия. Ленин подчёркивал: «Без систематической и упорной борьбы за улучшение аппарата мы погибнем до создания базы социализма»^460-1.

Вместе с тем Ленин делал особый упор на то, что в политике зарплаты необходимо твёрдо придерживаться принципа Парижской Коммуны, то есть выплачивать всем должностным лицам оклад, соответствующий заработной плате рабочего, и установить высокие жалования только для буржуазных специалистов. В Советском Союзе это ленинское указание в основном осуществлялось в период начиная с Октябрьской революции и кончая восстановлением народного хозяйства: ответственные работники партийных и государственных органов, а также руководящие работники и специалисты предприятий, состоявшие членами партии, получали оклад, примерно равный заработной плате рабочего.

Коммунистическая партия Советского Союза и Советское правительство проводили в то время целый ряд мероприятий в области политики, идеологии и системы распределения, направленных на то, чтобы предотвратить разложение и перерождение руководящих кадров различных органов через злоупотребление своим служебным положением.

После Октябрьской революции В. И. Ленин неоднократно указывал:

1. Свергнутые эксплуататоры всегда и всеми средствами стремятся возвратить себе отнятый „рай“.

2. Мелкобуржуазная стихия постоянно рождает новые капиталистические элементы.

3. В силу буржуазного влияния, а также из-за окружения и разлагающего воздействия мелкобуржуазной стихии, в рядах рабочего класса и среди служащих государственных учреждений могут появиться перерожденцы и новые буржуазные элементы.

4. Окружение со стороны международного капитала, угроза вооружённой интервенции со стороны империализма и происки, предпринимаемые им с целью мирного разложения, являются внешними условиями дальнейшего существования классовой борьбы в стране социализма.

Жизнь подтвердила вышеизложенные положения Ленина».

В социалистическом обществе свергнутая буржуазия и другие реакционные классы довольно долго остаются сильными, а в некоторых отношениях — довольно могущественными. Они тысячами нитями связаны с международной буржуазией. Они никак не хотят примириться со своим поражением и упорно продолжают меряться силой с пролетариатом. Они ведут скрытую и открытую борьбу с пролетариатом во всех областях. Прикрываясь зачастую ширмой поддержки социализма, Советов, коммунистической партии и марксизма-ленинизма, они ведут свою деятельность, направленную на подрыв социализма и реставрацию капитализма. В политической области они длительное время выступают в качестве силы, противостоящей пролетариату, постоянно пытаются свергнуть диктатуру пролетариата, проникают в государственные учреждения, общественные организации, хозяйственные органы и культурно-просветительные учреждения, чтобы оказывать там сопротивление руководству пролетариата и прибрать власть к своим рукам. В экономической области они всеми средствами подрывают социалистическую всенародную и коллективную собственность, развивают капиталистические силы. В идеологической и культурно-просветительной областях они, в противовес пролетарскому мировоззрению, протаскивают буржуазное мировоззрение и разлагают пролетариат и другие слои трудящихся буржуазной идеологией.

...Упоминавшаяся выше деятельность буржуазии и её тлетворное влияние в политической, экономической, идеологической и культурно-просветительной областях, наличие присущих мелкому производству города и деревни стихийных тенденций к капитализму, неполная ликвидация буржуазного права и влияния силы привычки старого общества приводят к непрерывному появлению перерожденцев в рядах рабочего класса и в партийных и государственных органах, к непрерывному появлению новых буржуазных элементов, казнокрадов и расхитителей общественного добра на государственных предприятиях, являющихся всенародной собственностью, к непрерывному появлению новых буржуазных интеллигентов в культурно-просветительных учреждениях и среди интеллигенции. Эти новые буржуазные элементы и перерожденцы вместе с элементами старой буржуазии и других эксплуататорских классов, которые уже свергнуты, но ещё не окончательно уничтожены, ведут наступление на социализм. Особенно большой вред наносят перерожденцы, захватившие руководящие органы и оказывающие поддержку и покровительство буржуазным элементам низовых органов.

Империализм господствует на Земле. Иначе можно назвать его монополистический капитализм. Миром правит горстка крупнейших монополий, или вернее их капитал. Они находятся в непрерывной конкурентной борьбе, постоянно делят и переделивают, давно поделенный мир. Идет непрерывная война между ними, то одна то другая страны вспыхивают, как факелы - Афганистан, Ирак, Югославия, Ливия, сегодня горят Украина и Сирия. Но это тодько известные всем страны, а в скольких идет тихая война и гибнут мирные жители, женщины, дети, старики...

Капитализм - это война, а империализм уже жить не может без войн. Доказательство тому чудовищная гонка вооружений. Военная промышленность - единственная отрасль, где еще существует хоть какой-то научный прогресс.

Вместе со знаменитым писателем приглашаем вас познакомиться с империализмом, лицом к лицу

Атавия - имеется в виду американский империализм - США

Проксима – слово астрономическое, означает «ближайшая»; так астрономы называют ближайшую к нам звезду любого созвездия; например, Проксима Центавра, то есть ближайшая к нам звезда из созвездия Центавра, и т. п.

...Собственно говоря, уже предыдущий год не обещал им ничего хорошего: политики крупнейших стран трижды встречались на специальных конференциях, породивших и укрепивших в человечестве надежды на спокойную жизнь. Было доказано и торжественно признано, что атомная и водородная бомбы – это не тигр, с которого, раз на него севши, уже нельзя слезть.

Министры и президенты возвращались с этих совещаний, потрясаемые ликованием и благодарностью своих народов, но тем, кто хотел войны, все еще казалось, что все это временно, что их народы можно будет запугать, переубедить и тогда все пойдет по-прежнему.

Научное определение фашизма

Фашизм у власти есть, товарищи, как правильно его охарактеризовал XIII пленум Исполкома Коммунистического Интернационала, открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Георгий Димитров.

Лазарь Лагин

Майор Велл Эндъю, его наблюдения, переживания, мысли, надежды и далеко идущие планы, записанные им в течение последних пятнадцати дней его жизни

Марсиане в романе это монополии на Земле, их власть - просто власть монополий, питающихся человеческой кровью.... Война миров - война между миром капитала и труда

Империализм, как монополистический капитализм несет гибель человечеству

Справедливость требует отметить, что марсиане (то есть не все монополии) не делали себе матрацев из волос своих жертв, абажуров – из их кожи, мыла – из их жира. – Л. Л.

отрывок из романа

Лично я склонен видеть в появлении на нашей старой планете марсиан нечто в высшей степени ободряющее. Больше того, я почти уверен, что при известной гибкости и такте возможно подлинно плодотворное объединение Британии и марсиан в единое государство, в некое в конечном счете глубоко конструктивное и гармоническое целое. Конечно, ценой некоторых взаимных уступок в дальнейшем, а пока что за счет всех возможных уступок с нашей стороны. Вместе с марсианами пусть и в качестве их младшего партнера – мы будем силой, которая в несколько месяцев подчинит себе все человечество.

Основания?

Первое. Было бы неразумно и катастрофично не понимать, что марсиане никогда и ни за что не откажутся от обязательств, которые они имеют по отношению к Англии и всему земному шару. Но они отнюдь не заинтересованы в полном или даже более или менее серьезном истреблении человеческого рода. Мне скажут: они питаются человеческой кровью. Правильно, питаются. Но именно по этой причине они и заинтересованы в сохранении человечества как своей питательной базы. Да и много ли им в конце концов потребуется для этой цели людей? Тысячи. Ну, сотни тысяч. Пусть даже, на самый крайний случай, несколько миллионов голов. Объединенное государство с лихвой обеспечит им это количество за счет политических преступников и цветных. Зато какой огромный прогресс в укреплении порядка! Под страхом попасть в щупальца марсиан мы в несколько недель добьемся идеального дисциплинирующего эффекта и внутри страны и в колониях. А если молодчикам вроде Тома Манна и прочих социалистов и возмутителей общественного покоя (включая и моего кузена Арчи, если он не одумается; но он обязательно одумается: я его неплохо знаю) будет угодно бунтовать, пусть и идут себе на здоровье на пропитание наших мудрых и верных союзников. И нет сомнения, что все государства мира с благодарностью будут предоставлять своих заключенных в распоряжение марсиан. Ради такой перспективы любое цивилизованное государство с радостью пойдет на некоторое разумное ограничение своего суверенитета. Мальтус был бы счастлив приветствовать марсиан во имя здоровья и гигиены человечества.

Нижеследующее представляет собой перевод статьи, написанной мной по просьбе наших парижских друзей на французском языке для «Almanach du Parti Ouvrier pour 1892». Я считаю себя обязанным как по отношению к французским, так и по отношению к немецким социалистам опубликовать ее также на немецком языке. По отношению к французским - потому, что в Германии должны знать, насколько откровенно можно с ними обсуждать тот случай, когда немецким социалистам безусловно пришлось бы принять участие в войне, даже и против Франции, и насколько свободны эти французы от шовинизма и жажды реванша, которыми так щеголяют все буржуазные партии, от монархистов до радикалов. По отношению к немецким - потому, что они имеют право узнать непосредственно от меня, что я рассказал о них французам.

Само собой разумеется, - и об этом я еще раз заявляю прямо, - что в этой статье я говорю лишь от своего собственного имени, а вовсе не от имени германской партии. Такое право принадлежит только выборным органам этой партии, ее представителям и доверенным лицам. К тому же то положение, которое я занимаю в международном движении в итоге своей пятидесятилетней деятельности, не позволяет мне выступать в качестве представителя той или иной национальной социалистической партии в противовес другим партиям, но оно и не мешает мне помнить, что я немец, и гордиться тем положением, которое раньше всех других завоевали себе наши немецкие рабочие.

I

 Немецкий социализм возник задолго до 1848 года. Сначала в нем существовало два независимых течения. С одной стороны- чисто рабочее движение, ответвление французского пролетарского коммунизма; плодом этого движения был утопический коммунизм Вейтлинга, явившийся одним из этапов его развития. Затем - теоретическое движение, возникшее в результате распада гегелевской философии; в этом направлении с самого начала господствует имя Маркса. «Коммунистический манифест», появившийся в январе 1848 г., знаменует собой слияние обоих течений, слияние, которое было завершено и скреплено неразрывными узами в горниле революции, когда все они, и рабочие, и бывшие философы, одинаково рисковали своей жизнью во имя общего блага

Приход гитлеровцев к власти положил начало новому этапу развития государственно-монополистического капитализма в Германии. Захватив государственный аппарат страны, фашисты в еще большей степени, чем прежде, поставили его на службу наиболее агрессивным реакционным кругам германского финансового капитала. Это значительно усилило мощь империалистических кругов, их влияние в экономической и политической сфере, способствовало превращению Германии уже в мирное время в военно-каторжную тюрьму для трудящихся, придало внешней политике Германии крайне агрессивный и авантюристический характер.

С самого начала фашистского господства был создан разветвленный аппарат государственно-монополистического регулирования, поставивший всю экономику страны под всеобъемлющий контроль кучки крупнейших монополий. Структура этого аппарата и его отдельных органов, их функции, подбор кадров — все эти вопросы решались непосредственно самими монополистами, а гитлеровцы лишь санкционировали эти решения, придавали им «законный», государственный характер.

24 марта 1933 г., когда гитлеровское правительство получило чрезвычайные полномочия, Густав Крупп в качестве руководителя ведущей организации немецких монополий — «Имперского союза немецкой промышленности» направил Гитлеру письмо, в котором от имени союза заявил, что теперь «создана основа для стабильного правительственного фундамента и тем самым устранены препятствия, которые постоянными политическими колебаниями в прошлом сильно тормозили экономическую инициативу»⁴, а 6 апреля 1933 г. президиум «Имперского союза промышленности» принял решение о реорганизации союза для того, чтобы «привести новую организацию промышленности в соответствие с политическими целями правительства».

25 апреля 1933 г. Крупп направил Гитлеру памятную записку, в которой сообщил об этом решении и выразил уверенность, что реорганизация будет проведена «в тесном единстве правительства и его уполномоченных, с одной стороны, и имперских объединений — с другой». Одновременно Крупп предупредил Гитлера, что он является «единственным уполномоченным» союза для ведения переговоров с правительством.

До прихода гитлеровцев к власти в Германии насчитывалось свыше тридцати буржуазных партий. После того как нацисты покончили с легальным существованием КПГ и СПГ — партий рабочего класса, — они поставили на повестку дня вопрос о ликвидации буржуазных политических партий. Руководители этих партий оказывали гитлеровцам всемерное содействие в этом деле, помышляя лишь о том, чтобы в качестве платы за свою угодливость получить высокие и хорошо оплачиваемые должности в фашистском государственном аппарате.

Еще 3 мая 1933 г. национальная партия переименовала себя в «немецкий национальный фронт», подчеркивая тем самым, что она отказывается от какого-либо соперничества с национал-социалистами. Руководитель «Стального шлема» (военизированной организации националистов) Зельдте демонстративно вступил в ряды гитлеровской партии. 21 июня 1933 г. распоряжением Геринга ряд организаций, примыкавших к национальной партии, в том числе «Бисмаркбунд» и «Немецко-национальные боевые отряды», были распущены под предлогом того, что в них «проникли коммунисты»¹. На следующий день был «унифицирован» «Стальной шлем». Устанавливалось, что отныне в его состав могли входить только члены национал-социалистской партии; молодежные отряды «Юнгштальхельм» включались в CA и СС, а юношеская организация «Шарнхорст» — в «Гитлерюгенд». 27 июня 1933 г. руководители «немецкого национального фронта» Винтерфельд, Фрейтаг-Лорингофен и Пенсген подписали с Гитлером соглашение о самороспуске «фронта». Националисты — члены рейхстага и ландтагов включались во фракции нацистской партии.

В конце июня 1933 г. лидер националистов и давнишний соперник Гитлера в борьбе за первую роль в фашистском правительстве Гугенберг был снят с поста министра экономики. Его место занял давно поддерживавший гитлеровцев директор крупнейшего страхового общества «Альянс» Курт Шмидт. Яльмар Шахт сменил на посту директора Рейхсбанка близко стоявшего к националистам Лютера.

16 февраля 1933 г. Геринг направил 25 крупнейшим промышленникам телеграмму, предлагая организовать встречу с руководителями нацистской партии¹. Беседа состоялась 20 февраля в служебном помещении Геринга как председателя рейхстага. Помимо Гитлера, Геринга, Гесса и других руководителей фашистской партии в ней приняли участие Крупп, Тиссен, Феглер, Бош, Шахт и другие монополисты. С большой речью перед собравшимися выступил Гитлер. Он прежде всего подчеркнул, что вопрос о сосредоточении власти в руках национал-социалистов еще далеко не решен, что антифашистские силы обладают большой мощью. Гитлер призвал промышленников не распылять свои силы на предстоящих выборах в рейхстаг, а еще более тесно сплотиться вокруг нацистов. Гитлер вновь развил перед монополистами перспективы, которые откроются перед ними, если гитлеровцам удастся утвердиться у власти. Начнется «вторая акция против коммунизма.., с тем чтобы окончательно повергнуть марксизм на землю». Раз и навсегда будет покончено с демократическими правами народных масс. «Мы стоим теперь перед последними выборами на следующие десять, а может быть и 100 лет»², — заверял собравшихся Гитлер. Нацисты примут меры, чтобы покончить с классовой борьбой и обеспечить экономике «спокойное будущее».

Что касается внешнеполитической программы нацистов, то Гитлер вновь заверил промышленников, что «вопрос восстановления вермахта будет решаться не в Женеве, а в Германии». Однако для этого, подчеркнул он, необходимо прежде всего добиться «внутреннего успокоения»³.

Выдвинутая гитлеровцами программа встретила полное одобрение присутствовавших монополистов. В памятной записке, составленной Круппом после совещания, отмечалось: «Сейчас самое подходящее время создать, наконец, в Германии ясность во внутриполитических вопросах»⁴.

Совещание привело к следующим основным результатам.

Установление в Германии фашистской диктатуры явилось проявлением слабости немецкой империалистической буржуазии. Ослабленная поражением в первой мировой войне, ударами революционного рабочего движения и экономическим кризисом, запутавшись во внутренних и внешних противоречиях, она оказалась уже не в силах властвовать методами парламентаризма и буржуазной демократии.

Гитлеровцы смогли прийти к власти прежде всего потому, что рабочий класс — наиболее последовательный и сильный противник фашизма — в результате проведения вождями социал-демократической партии и профсоюзов политики классового сотрудничества с буржуазией оказался расколотым и вследствие этого ослабленным перед лицом реакции. Вместе с монополистами и бывшими кайзеровскими генералами Носке, Эберт, Шейдеман и другие правые лидеры социал-демократии стояли у колыбели контрреволюционных банд, возникших в ходе Ноябрьской революции. Правые социал-демократы на протяжении длительного времени отравляли сознание рабочих оппортунистическими теориями, идейно разоружая рабочий класс перед лицом фашизма. «Рабочее законодательство, страхование и демократические права, которые буржуазия вынуждена была дать рабочим в годы революции, — говорилось в резолюции Исполкома Коминтерна, — постепенно отнимались у рабочих стоявшей у власти веймарской коалицией, состоявшей из социал-демократов, партии центра и «демократов». Постепенные и непрерывные уступки реакции, постепенная отмена одного пункта конституции за другим, одного завоевания рабочих за другим, постепенная фашизация всего государственного аппарата — настолько дискредитировали веймарскую коалицию и веймарскую республику, что они потеряли сколько-нибудь серьезное значение в глазах широких масс»1. Сдавая реакции одну позицию за другой и открывая дорогу фашизму, правые лидеры социал-демократии направляли весь огонь против коммунистов и срывали все попытки Коммунистической партии создать единый фронт борьбы рабочего класса против наступления фашистской реакции.

Образованное 1 июля 1932 г. новое правительство во главе с Францем Папеном1 имело поддержку всех правых партий и стало на путь открытой поддержки гитлеровской партии и проталкивания ее к власти. «Правительство Папена, — писал Э. Тельман, — диктаторский кабинет генералов, трестовских магнатов и юнкеров, поставивших себе целью непосредственное установление фашистской диктатуры»2.

Первым мероприятием правительства Папена явилась отмена запрещения штурмовых и охранных отрядов3. Тем самым нацистам была предоставлена возможность осуществлять массовый террор. Только с 16 июня 1932 г., то есть со дня отмены запрещения штурмовых отрядов, по 1 августа 1932 г. было зарегистрировано 130 убитых и более 2 тыс. раненых штурмовиками антифашистов.

Отмена запрещения CA и СС, отмечал В. Пик, привела к тому, что «хотя еще фашизм не властвовал в Германии, но его банды выступали все наглее, терроризируя рабочий класс»4.

Орган баварского правительства газета «Байерише фольксцейтунг» писала о намерении правительства Папена создать на базе штурмовых отрядов армию в полмиллиона человек.

Вслед за тем в июне 1932 года Папен досрочно распустил рейхстаг. Этот шаг также отвечал интересам гитлеровцев, стремившихся завоевать более прочные позиции в рейхстаге и тем самым ускорить захват власти. Выборы нового состава рейхстага были назначены на 31 июля 1932 г.