Памяти Леси Украинки

Детские её годы прошли  вначале в родном городе, а затем, с перерывами, в Луцке и селе Колодяжном Ковельского уезда. Бывала она и на родине матери и дяди – в Гадяче на Полтавщине. Самым близким человеком стал для Леси брат Михаил, который был старше на полтора года.

Мать прививала детям любовь к родному слову, уважение к книге, развивала творческие наклонности, – они участвовали в семейных литературных вечерах, ездили с матерью собирать обрядовые песни, поэтому их детство было насыщено «народным духом». Среди незабываемых детских впечатлений девочки остались «мамины узоры» – собранные О. Пчилкой и подготовленные к печати народные орнаменты, распространенные на Звягельщине, которые Леся любила рассматривать и пробовала вышивать. Всё это, украинское, услышанное, увиденное и впитанное Лесиной душой и разумом в самом юном возрасте, станет со временем опорой её духа, отобразится в слове писательницы и сделает Лесю Украинку настоящей патриоткой своей страны и борцом за справедливость и достойную жизнь украинского народа.

Наряду с отцом и матерью в семье был ещё один человек, повлиявший на личностное становление Леси, – дядя, брат матери, известный научный и политический деятель Михаил Драгоманов. У семьи Косачей был широкий круг знакомств, и тихая провинциальная жизнь часто нарушалась наездами гостей. У них бывали композитор Николай Лысенко, поэт и политический деятель Иван Франко, тётки Елена Антоновна и Александра Антоновна, которых за революционную деятельность сослали в Сибирь. Приезжая в Киев, Леся попадала в окружение выдающихся театральных и литературных деятелей, поэтому литературных влияний юной поэтессе хватало. В 9 лет она написала своё первое стихотворение «Надежда», навеянное арестом любимой тётки Елены. Со словами этого еще детского стишка родилась Поэтесса. В её ранних поэтических произведениях чувствовалось влияние народно-песенной стихии («Песня»), народных плачей («Траурный марш»), сентиментальной лирики («Ландыш»). Большое впечатление на Лесю произвела первая поездка к морю. Свои настроения она отобразила в цикле стихотворений «Путешествие к морю».

10-м году жизни девочка тяжело заболела. В канун рождественских праздников в 1881 г., когда семья уже жила в Луцке, любопытство потянуло её на берег реки Стыр, посмотреть, как будут святить воду. Присматриваясь, ходила по берегу и очень замерзла. Последствия не заставили себя ждать: Леся заболела, начала болеть правая нога. Заключение врачей было неутешительным – острый ревматизм, но, как оказалось, этот диагноз был неверным – начинался туберкулез костей. Ежедневная борьба с болезнью закаливала Лесину волю. Отраду и физическое успокоение приносила работа. Она увлеклась всемирной литературой, историей, языками. Много читала – Ж.Санд, Э.Золя, Л.Толстого, переводила из Гоголя, Байрона, Гейне, Тургенева и т.д.

Начальное образование Леся получили дома, от родителей, а потом две зимы усиленно готовилась в Киеве к поступлению в гимназию. Наряду с изучением языков и прочих предметов Леся много играла на фортепиано, даже брала уроки у выпускницы Петербургской консерватории Ольги Деконор. Вместе с матерью дети посещали киевские театры, художественные выставки.

С 1882 г. болезнь стала быстро прогрессировать – начала опухать рука. Врачи посоветовали повезти девочку к морю. Дальнейшие консультации с лучшими докторами показали – необходима операция. Её провели в октябре 1882 г. под общим наркозом. Лесю «хлороформировали» и удалили из кисти левой руки две косточки, пораженные туберкулезом. Но болезнь продолжала развиваться. Недуг не дал возможности продолжить образование. Ещё одним тяжелым ударом стало то, что после операции пришлось бросить занятия фортепиано, хотя она подавала большие надежды. Именно тогда Леся начала больше внимания уделять изучению иностранных языков – английского, французского, немецкого, итальянского, польского, болгарского, греческого, латыни. Училась самостоятельно, уже с 13 лет стала читательницей Киевской университетской библиотеки. В девятнадцатилетнем возрасте она написала для своей младшей сестры учебник «Древнейшая история восточных народов» (издан в 1918 г.). Едва ли не главную роль в становлении Леси как личности сыграла огромная работа над собой. Несмотря на то, что она не получила не только литературного, но и вообще какого-либо официального образования (говорила о себе: «Я – самоучка»), она состоялась.

В 13 лет во львовском журнале «Зоря» появилось её первое стихотворение, а в 14 вышла книжка «Вечерницы» (рассказы Н. Гоголя; перевод Леси Украинки и М. Обачного). В 1893 г. во Львове вышел из печати первый её поэтический сборник «На крыльях песен», засвидетельствовавший, что автор переживает за судьбу своей Украины, её народа, задумывается над значением художественного слова. В сборник вошло и стихотворение «Рассветные огни». Позже Иван Франко напишет: «Со времени Шевченковского «Поховайте та вставайте, кайдани порвіте» Украина не слышала такого сильного, горячего и поэтического слова, как из уст этой слабой, больной девушки... Украина, на наш взгляд, ныне не имеет поэта, который мог бы силой и разносторонностью своего таланта сравниться с Лесей Украинкой». Со временем увидели мир сборники «Думы и мечты» (1899 г.) и «Отклики» (1902 г.).

Болезнь не отступала. Она словно стала одной из ее ипостасей – обусловливала каждый миг жизни, пытаясь болью заглушить интерес к жизни и даже само желание жить. Но Лесины интересы и желания не угасали. Она все надеялась на чудо, на выздоровление... В 1899 г. вконец разболевшуюся, измученную многолетним туберкулезом костей Лесю отвезли на очередную операцию в Берлин. Операция прошла как будто успешно, но послеоперационный период был тяжелым. И хотя девушка писала: «Пока я в сознании, стон мой не прозвучит!», ночью теряла сознание, декламировала стихи по-итальянски и по-немецки и... таки плакала. Тот плач рвал сердце матери, ночами не отходившей от дочери. Врачей удивляли мужество и терпение хрупкой пациентки. «У меня при подобной операции мужчины медведем ревут, а тут изящная женщина сцепила зубы и молчит», – рассказывал профессор, лечивший поэтессу в Киеве в 1890-х годах. После сложных операций Леся отправлялась восстанавливать силы в Одессу, Ялту, Тифлис, Кутаиси, за границу – в Болгарию, Германию, Италию, Египет...

Еще в 1897 г. в Ялте она встретила белорусского журналиста Сергея Мержинского. Сразу же вспыхнула взаимная любовь – письма, короткие свидания... Её избранник даже приезжал в Гадяч к Лесиной матери. Казалось, счастье наконец-то нашло молодую поэтессу. Но уже в феврале в Минске Сергей умер от туберкулеза легких на руках у Леси. В течении одной ночи она написала драматическую поэму «Одержимая». За одну трагическую ночь и страшной ценой Леся Украинка стала драматургом. Следующим тяжелым ударом стала смерть брата Михаила в 1903 г. Но она мужественно держалась. Поддерживали родственники, товарищи – среди них была и известная буковинская писательница Ольга Кобылянская, со временем ставшая хорошей подругой, практически сестрой. С Кобылянской можно было говорить обо всем, не боясь натолкнуться на непонимание или осуждение. Большую роль в жизни Леси сыграл и Климент Квитка, в 1907 г. ставший ее мужем.

Несмотря на болезнь, Леся Украинка стремилась к активной деятельности. Еще в конце 80-х – начале 90-х годов она занялась культурно-просветительской работой в Колодяжном: читала крестьянам художественные произведения, устраивала литературные вечера, спектакли, проводила беседы, оказывала медицинскую помощь (особенно во время эпидемии тифа). В Лесиной поэзии того периода ещё случались созерцательные пейзажи, но основной стала тема борьбы и освобождения трудового народа от рабского угнетения. Работа по просвещению простого народа и пропаганде прогрессивных идей Леся Украинка с этих пор считала для себя одной из главных. Расцвет творчества Леси Украинки приходится на период бурного развития социал-демократии, рабочего движения, марксистской идеологии.

Революционные социал-демократические взгляды поэтессы сегодня буржуазные писаки замалчивают, преподнося нам Лесю Украинку чуть ли не как писательницу с националистическими взглядами. Однако сама она понимала и критиковала ограниченность национализма и шовинизма и предостерегала от этой заразы трудовой украинский народ, просвещению которого она посвятила свою жизнь.

О социал-демократическом движении Леся, безусловно, знала от друзей и знакомых – прежде всего от близкого ей человека – Сергея Мержинского, марксиста, тесно связанного с рабочим движением, а также от семейства Тучапских, которые дружны были с Мержинским. Тесные приятельские отношения между Лесей, ее братом Михаилом и Павлом Тучапским возникли давно, еще в студенческие годы последнего, когда он участвовал в кружке драгомановского направления. Однако вскоре Тучапский под влиянием произведений Плеханова занялся изучением и распространением марксистских идей, вступил в социал-демократическую группу «Рабочее дело», которая, по примеру петербургской, в 1897 году приняла название «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В связи с арестами в Петербурге и ссылкой Ленина подготовкой съезда занялись и киевские социал-демократы. К числу участников I съезда РСДРП принадлежал и Лесин товарищ Павел Тучапский. Он был одним из 9 делегатов I съезда РСДРП и представлял на съезде Киевскую организацию социал-демократов. В течение нескольких лет Леся выполняла поручения, связанные с нелегальной деятельностью Тучапского.

Придавая социалистическим идеям первостепенное значение, Леся затратила много сил для их популяризации на Украине; по собственной инициативе организовала перевод произведений научного социализма на родной язык. «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, «Развитие социализма от утопии к науке» Энгельса, «Очерки материалистического понимания истории» итальянского философа-марксиста Антонио Лабриолы – вот лишь некоторые из этих произведений. Книжечку польского социал-демократа Шимона Дикштейна перевела сама. Когда эти издания начали печатать во Львове, Леся попросила Ивана Франко проследить, чтобы на книгах непременно значилось: «Издания группы украинских социал-демократов». Она сознавала, что для широкого круга читателей в этих книгах будет немало непонятных мыслей, а потому считала целесообразным давать к ним предисловия или послесловия с разъяснением главной идеи.

Так, в предисловии к «Манифесту Коммунистической партии» Леся Украинка писала о том, что «Манифест» «с восьмидесятых годов вместе с огромным ростом социалистического рабочего движения становится достоянием пролетариата всех цивилизованных стран от Калифорнии до Сибири. Повсюду, в каждой стране, где поднимается рабочий люд, прежде всего переводится этот мастерский набросок наших великих учителей Маркса и Энгельса. Теперь приходит черед и Украины. Мы впервые издаем на украинском языке это произведение, этот очерк и изложение мировоззрения и программы современного пролетариата, который борется за лучшую будущность».

Хотя сама Леся Украинка и говорила, что она плохой публицист, по просьбе товарищей-марксистов она довольно часто работала и в этом стиле. Публицистика предоставляла возможность непосредственно обращаться к более широким кругам читателей и таким образом усиливать пропагандистское воздействие революционных идей, утверждаемых в художественных произведениях. Леся Украинка явилась достойным продолжателем лучших традиций таких писателей и публицистов, как Иван Франко, Михаил Павлык, Михаил Драгоманов, Михаил Коцюбинский, Павло Грабовский. Она занимает среди них особое место не только как поэтесса, но и как публицист, вписавший новую страницу в развитие революционной мысли на Украине, – ведь все ее выступления тесно связаны со временем, когда обострилась борьба революционного пролетариата против империализма, когда развернулась пропаганда всепобеждающих идей марксизма-ленинизма, когда русские и украинские рабочие подняли знамя пролетарского интернационализма.