Шестьдесят одна неправда Никиты Хрущёва

Как мы здесь можем слышать, Хрущев не посмел с самого начала съезда оболгать И.В.Сталина, напротив, делегатам съезда предложили в начале съезда почтить память в связи с кончиной, за период после 19 съезда КПСС, виднейших коммунистических деятелей товарища И.В.Сталина, К. Готвальда и К. Токуда. Также Хрущев отметил, что все прошедшие годы партия высоко держала ленинское знамя, источник успехов партии - верность ленинизму.

«САМАЯ ВЛИЯТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ XX СТОЛЕТИЯ», или...

http://bolshevik.ucoz.ru/ferr/ferr.pdf

50-летний юбилей «закрытого доклада» Н.С.Хрущева, за­читанного 25 февраля 1956 года на XX съезде КПСС, поро­дил легко предсказуемые отзывы и комментарии. Лондонская «Телеграф» охарактеризовала доклад как «самую влиятельную речь XX столетия». А в статье, опубликованной в тот же день в «Нью-Йорк тайме», Уильям Таубман, лауреат Пулицеровской премии 2004 года, присужденной за биографию Хрущева, на­звал его выступление «подвигом», «достойным быть отмечен­ным» в календаре событий.

И вот некоторое время назад мне пришло в голову пе­речитать «закрытый доклад» Хрущева после довольно долго­го перерыва¹. Читая, я обратил внимание на множество несу­разностей в этом докладе.

Nikita S. Khrushchev. The New Leader. The Crimes of the Stalin Era. Introduction by Anatol Shub, notes by Boris Nikolaevsky. New York: The New Leader, 1962. Я поль­зовался Интернет-версией этого издания.

Что-то очень похожее отметил и Дж. Арч Гетти в сво­ем фундаментальном труде «Истоки больших чисток»: «Сре­ди прочих несообразностей в хрущевских свидетельствах — очевидная замена Ежова на Берию. Хотя имя Ежова изредка упоминается, обвинения в столь многих преступлениях и ре­прессиях были выдвинуты против Берии; между тем до 1938 года последний занимал пост регионального партсекретаря. Далее, во множестве сообщений говорится, что полицейский террор стал спадать как раз тогда, когда в 1938 году Берия при­шел Ежову на смену. Как столь беззастенчиво Хрущеву уда­лось подменить в своем докладе Ежова на Берию? Что еще он мог затуманить? Во всяком случае, не так давно приведенная в исполнение Хрущевым и тогдашним руководством казнь Бе­рии превратила его в удобного козла отпущения. Разумеется, использование имени Берии в чисто конъюнктурных целях бросает тень на добросовестность других хрущевских утвер­ждений (выделено мной. — Г.Ф.)¹.

Словом, я стал размышлять над тем, что, опираясь на до­кументы из когда-то наглухо закрытых советских архивов, а теперь приоткрывших свои двери для историков, можно про­делать исследование, которое позволило бы найти в докладе Хрущева чуть больше ложных «разоблачений» Сталина.

Фактически же мне удалось сделать совсем другое откры­тие. Из всех утверждений «закрытого доклада», напрямую «разоблачающих» Сталина или Берию, не оказалось ни од­ного правдивого. Точнее так: среди всех тех из них, что подда­ются проверке, лживыми оказались все до единого. Как выяс­няется, в своей речи Хрущев не сказал про Сталина и Берию ничего такого, что оказалось бы правдой. Весь «закрытый док­лад» соткан сплошь из подтасовок такого сорта. И это — тот самый доклад-«подвиг», за который Таубман превозносит Хру­щева до небес! (Разумеется, сей пулицеровский лауреат дос­тоин отдельного (хотя и несравненно более краткого) разбо­ра его собственных лживых заявлений из статьи в «Нью-Йорк таймс», посвященной юбилею хрущевского доклада²).

Для меня как ученого такое открытие оказалось непри­ятным и даже нежелательным. Мое исследование, конечно, и так вызвало бы удивление и скептицизм, если бы, как я пола­гал, выяснилось, например, что четверть хрущевских «разобла­чений» или около того следует считать фальшивыми. Но вот что. сразу взволновало меня и продолжает беспокоить до сих пор: если я стану утверждать, что каждое из хрущевских «ра­зоблачений» ложно, поверят ли моим аргументам? Если нет, тогда уже не будет иметь значения, сколь тщательно и скрупу­лезно автор подошел к сбору и обобщению свидетельств, до­казывающих справедливость самих суждений...

Самая влиятельная речь XX столетия (если не всех вре­мен!) — плод мошенничества? Сама по себе такая мысль ка­жется просто чудовищной. Ведь дело не только в ней самой, но и в очевидных последствиях. Кому, спрашивается, захочет­ся «с нуля» начать пересмотр прошлого Советского Союза, Ко­минтерна и даже мировой истории лишь потому, что это выте­кает из логики выдвинутых мной умозаключений? Куда легче представить дело так, будто автор промышляет псевдоистори­ческой стряпней, утаивает правду и самолично фальсифици­рует то, в чем облыжно пытается обвинить Хрущева. Резуль­таты моих изысканий при таком подходе можно будет спря­тать под спуд, и проблема исчезнет сама собой.

Но дело еще и в том, что автор этих строк снискал неко­торую известность за уважительное, хотя и критическое отно­шение как к личности Сталина, так и за свои симпатии к меж­дународному коммунистическому движению, признанным ли­дером которого Сталин был на протяжении десятилетий. Когда исследователь приходит к выводам, которые слишком хорошо согласуются с его предвзятыми политическими пристрастиями, самое благоразумное, что можно сделать,— подозревать такого автора в нехватке объективности, если не в худшем. Вот поче­му мне было бы гораздо спокойнее, если из проделанной на­учной работы следовало бы, что только 25% хрущевских «ра­зоблачений» Сталина и Берии несомненно ложны.

Но поскольку, как выяснилось, все «разоблачения» Хру­щева в сущности неправдивы, бремя доказывания их лживо­сти ложится на меня как ученого еще более тяжким грузом, чем в обычных случаях. Соответственно, мне хочется надеять­ся, что читатель со снисхождением отнесется к несколько не­обычной форме подачи материала.

Вся книга распадается на две самостоятельные, но в чем-то пересекающиеся части.

В первой части (главы 1—9) разбираются положения док­лада, которые следует считать квинтэссенцией хрущевских

«разоблачений». Забегая чуть вперед, отметим, что автору уда­лось выделить шестьдесят одно такое утверждение.

Каждое из «разоблачительных» заявлений доклада пред­варяется цитатой из «закрытого доклада», после чего оно рас­сматривается через призму исторических свидетельств, боль­шинство из которых представлено как цитаты из первичных и в редких случаях из иных источников. Автор поставил пе­ред собой задачу представить наилучшие из всех имеющихся доказательств; они преимущественно почерпнуты из россий­ских архивов, чтобы доказать лживый характер речи, с кото­рой Хрущев выступил на закрытом заседании XX съезда.

Вторая часть книги (главы 10—11) посвящена вопросам методологического характера, а также выводам, которые сле­дуют из проделанной мной работы. Особое внимание уделе­но типологии приемов, которые Хрущев использовал в своем насквозь лживом докладе, и рассмотрению реабилитационных материалов на тех партийных руководителей, чьи имена были названы в «закрытой» речи.

Несколько слов необходимо сказать о ссылках на источ­ники. В дополнение к традиционным сноскам автор везде, где возможно, стремился указать источники, полностью или час­тично имеющиеся в Интернете. На дату завершения работы над русскоязычным вариантом книги все они были доступ­ны для просмотра.

В заключение я хотел бы поблагодарить моих коллег в Со­единенных Штатах и в России, которые прочитали и отком­ментировали более ранние версии моей книги. Естественно, они не несут ответственности за любые недостатки, которые она все еще содержит. В любом случае автор будет признате­лен читателям за их замечания и комментарии к данному ис­следованию.

Гровер Ферр, октябрь 2006года, e-mail: furrg nj@fastmail.fm