ПУТЬ НАЦИОНАЛИЗМА И ПЕРЕРОЖДЕНИЯ

В Открытом письме от 14 июля руководство КПСС пытается приписать Коммунистической партии Китая ещё одно преступление, утверждая, будто китайские товарищи «изолируют национально-освободительное движение от международного рабочего класса и его детища — мировой системы социализма». Оно также обвиняет нас в том, будто мы «обособляем» национально-освободительное движение от мировой системы социализма и рабочего движения капиталистических стран Запада и «противопоставляем» одно другому. Находятся ещё и такие коммунисты, как руководители Французской компартии, которые, настраиваясь на один тон с руководством КПСС, во весь голос вторят ему.

Но каковы же факты? Не кто иной, как сами руководители КПСС и их последователи, не поддерживающие национально-освободительное движение и выступающие против него, противопоставляют национально-освободительное движение социалистическому лагерю и рабочему движению капиталистических стран Запада.

Коммунистическая партия Китая неизменно считает, что в революционной борьбе народы различных стран взаимно поддерживают друг друга. В своём подходе к национально-освободительному движению мы всегда стоим на позиции марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма, исходим из интересов мировой пролетарской революции в целом. Мы считаем, что победоносное развитие национально-освободительной революции имеет величайшее значение для социалистического лагеря, для рабочего движения капиталистических стран, для дела мира во всём мире.

Однако руководители КПСС и их последователи не желают признавать этого значения. Они твердят только о значении поддержки национально-освободительного движения со стороны социалистического лагеря, но отрицают значение поддержки социалистического лагеря со стороны национально-освободительного движения. Они твердят только о роли рабочего движения капиталистических стран Запада в деле нанесения удара по империализму, но принижают и отрицают роль национально-освободительного движения в этом отношении. Такая позиция идёт вразрез с марксизмом-ленинизмом, не соответствует фактам и является ошибочной.

Каково должно быть отношение социалистических стран к революциям угнетённых наций, каково должно быть отношение рабочего движения капиталистических стран к революциям угнетённых наций — это важный принципиальный вопрос, касающийся того, нужно ли придерживаться марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма.

Марксизм-ленинизм и пролетарский интернационализм учат, что победившие социалистические страны должны активно оказывать поддержку и помощь угнетённым нациям в их борьбе за освобождение. Социалистические страны, одержавшие победу в революции, должны стать опорной базой для поддержки и развития революции угнетённых наций и народов всего мира, должны установить с ними теснейший союз и довести до конца мировую пролетарскую революцию.

Однако руководители КПСС фактически рассматривают победу социализма в одной или нескольких странах как конец мировой пролетарской революции. Они требуют от национально-освободительной революции подчинения их так называемой генеральной линии на мирное сосуществование, подчинения национальным интересам их страны.

И. В. Сталин в 1925 году, ведя борьбу с ликвидаторами в лице троцкистов и зиновьевцев, указывал, что характерной чертой опасности ликвидаторства является «неверие в международную пролетарскую революцию; неверие в её победу; скептическое отношение к национально-освободительному движению колоний и зависимых стран; … непонимание того элементарного требования интернационализма, в силу которого победа социализма в одной стране является не самоцелью, а средством для развития и поддержки революции в других странах»223-1.

Читать далее...

После второй мировой войны в Азии, Африке и Латинской Америке разразилась великая революционная буря. Свыше 50 стран Азии и Африки провозгласили свою независимость. Четыре страны — Китай, Вьетнам, Корея и Куба — вступили на путь социализма. В облике Азии, Африки и Латинской Америки произошли огромные изменения.

 

Если после первой мировой войны революция в колониях и полуколониях в результате подавления со стороны империализма и его приспешников потерпела серьёзную неудачу, то после второй мировой войны положение стало совершенно иным. Империалисты больше не в состоянии потушить могучее пламя национально-освободительного движения. Идёт быстрый распад старой колониальной системы империализма. Тыл империализма стал фронтом бурно нарастающей борьбы против империализма. В ряде колониальных и зависимых стран господство империализма уже свергнуто, в других странах оно подверглось значительному удару и стало непрочным и неустойчивым. Всё это неизбежно привело к ослаблению и расшатыванию господства империализма в метрополиях.

Победы народных революций в Азии, Африке и Латинской Америке и образование социалистического лагеря, перекликаясь друг с другом, звучат триумфальным маршем нашей эпохи.

Буря народных революций в Азии, Африке и Латинской Америке требует от всех политических сил современности определить своё отношение к ней. Перед лицом этой великой революционной бури империалисты и колониалисты трепещут от страха, а революционные народы всего мира восторженно рукоплещут. Империалисты и колониалисты твердят: «это скверно, очень скверно», а революционные народы мира заявляют: «это хорошо, очень хорошо». Империалисты и колониалисты твердят: «это — бунт, это недопустимо», а революционные народы мира заявляют: «это — революция, это — право народа, это — исторический поток, которого никому не остановить».

Позиция, занятая в этом острейшем политическом вопросе современности, служит важным водоразделом между марксистами-ленинцами и современными ревизионистами. Марксисты-ленинцы твёрдо стоят на стороне угнетённых наций, оказывают активную поддержку национально-освободительному движению. Современные же ревизионисты фактически стоят на стороне империализма и колониализма, всячески отрицают национально-освободительное движение и выступают против него.

Руководство КПСС формально ещё не осмеливается полностью сбросить с себя личину поддержки национально-освободительного движения; иногда, исходя из своих собственных интересов, оно для видимости делает те или иные красивые жесты. Однако, если рассматривать вопрос по существу, если судить по целому ряду теоретических положений, проповедуемых руководством КПСС в последние годы, и по целому ряду проводимых им за эти годы политических установок, то видно, что оно пассивно, отрицательно и с презрением относится к освободительной борьбе угнетённых наций Азии, Африки и Латинской Америки, выступает в качестве апологета неоколониализма.

ЦК КПСС в Открытом письме от 14 июля и товарищи из КПСС в своих многочисленных статьях и выступлениях изо всех сил стараются оправдать свои ошибочные взгляды и обрушиваются с нападками на Коммунистическую партию Китая по вопросу о национально-освободительном движении. Однако всё это лишь служит новым доказательством того, что позиция руководства КПСС по этому вопросу направлена против марксизма-ленинизма, против революции.

Давайте рассмотрим «теорию» и практику руководства КПСС в вопросе о национально-освободительном движении.

ЛИКВИДАЦИЯ ЗАДАЧИ БОРЬБЫ ПРОТИВ ИМПЕРИАЛИЗМА И КОЛОНИАЛИЗМА

Национально-освободительное движение в Азии, Африке и Латинской Америке одержало великие исторические победы. Этого никто не может отрицать. Однако можно ли утверждать, что уже завершена задача борьбы против империализма, колониализма и их агентов, стоящая перед народами Азии, Африки и Латинской Америки?

Мы считаем, что так утверждать нельзя. Эта задача ещё далеко не завершена.

Читать далее...

Со смертью Сталина в 1953 году выполнение Сталинского плана преобразования природы было свёрнуто. Многие лесополосы были вырублены, несколько тысяч прудов и водоёмов, которые предназначались для разведения рыб были заброшены, cозданные в 1949—1955 годах 570 лесозащитных станций были ликвидированы по указанию Н. С. Хрущёва.

 Сталинский план преобразования природы — комплексная программа научного регулирования природы в СССР, осуществлённая в конце 1940-х — начале 1950-х годах, которой предшествовали засуха и голод 1946—1947 годов.

План был принят по инициативе И. В. Сталина и введен в действие постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 20 октября 1948 года «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР». В печати указанный документ назвали «Сталинским планом преобразования природы». План не имел прецедентов в мировом опыте по масштабам. В соответствии с этим планом предстояло посадить лесные полосы, чтобы преградить дорогу суховеям и изменить климат на площади 120 миллионов гектаров, равной территориям Англии, Франции, Италии, Бельгии и Нидерландов вместе взятых. Центральное место в плане занимало полезащитное лесоразведение и орошение. Проект, рассчитанный на период 1949—1965 гг., предусматривал создание 8 крупных лесных государственных полос в степных и лесостепных районах общей протяженностью свыше 5300 километров.

Читать далее...

Вот «самокритичное» письмо Хрущева:

«Дорогой товарищ Сталин!
Вы совершенно правильно указали на допущенные мною ошибки в опубликованном 4 марта с. г. выступлении «О строительстве и благоустройстве колхозов».
После Ваших указаний я старался глубже продумать эти вопросы. Продумав я понял, что все выступление в целом, в своей основе является неправильным. Опубликовав неправильное выступление, я совершил грубую ошибку и тем самым нанес ущерб партии. Этого ущерба для партии можно было бы не допустить, если бы я посоветовался в Центральном Комитете. Этого я не сделал, хотя имел возможность обменяться мнениями в ЦК. Это я также считаю своей грубой ошибкой.
Глубоко переживая допущенную ошибку, я думаю, как лучше ее исправить. Я решил просить Вас разрешить мне самому исправить эту ошибку. Я готов выступить в печати и раскритиковать свою статью, опубликованную 4 марта, подробно разобрать ее ошибочные положения. Если это будет мне разрешено, я постараюсь хорошо продумать эти вопросы и подготовить статью с критикой своих ошибок. Прошу до опубликования посмотреть статью в ЦК.
Прошу Вас, товарищ Сталин, помочь мне исправить допущенную мною грубую ошибку и тем самым, насколько это возможно, уменьшить ущерб, который я нанес партии своим неправильные выступлением.

6 марта 1951 года.
Н. Хрущев».

Читать далее...

Читать далее...

В 1913 году Америка имела отрицательный внешнеторговый баланс, а ее инвестиции в экономику других стран, главным образом латиноамериканских, были меньше, чем внешний государственный долг. Если на конец 1913 года за границей были размещены капиталы США на сумму 2,065 миллиардов тогдашних долларов, то сами Соединенные Штаты были должны 5 миллиардов долларов. Надо отметить, что это были доллары образца 1873 года, каждый из которых в то время был приравнен к 1,50463 граммам чистого золота. Однако с началом первой мировой войны картина изменилась.

С 1 августа 1914 года по 1 января 1917 американцы предоставили воюющим странам займов на 1 миллиард 900 миллионов долларов. Уже в апреле 1915 Томас Ламонт, один из совладельцев финансовой империи Морганов, выступая перед журналистами, заявил, что Америке необходимо как можно больше помогать европейским союзникам, так как это приведет к выкупу американцами их долговых обязательств перед Францией и Англией. Еще больше американцы разместили кредитов после того, как США вступили в войну. К концу войны их общий объем составил 10 миллиардов 85 миллионов долларов. Из них примерно 7 миллиардов пошли на закупку вооружений и военных материалов у самих же американцев. В результате Америка из одного из крупнейших должников превратилась в крупнейшего кредитора. Франция же и Англия, наоборот, из крупнейших в мире кредиторов превратились в крупнейших в мире должников. В случае с Францией этому способствовало то обстоятельство, что на территории этой страны шли военные действия, а северо-восточная ее часть, где и была сосредоточена большая часть тяжелой промышленности, всю войну находилась под немецкой оккупацией.

Собственные золотые резервы Франции к началу войны оценивались в 845 миллионов долларов, и неудивительно, что все они были израсходованы за первые месяцы войны. Что же касается Англии, то тут дело было в том, что в неофициальных беседах американские государственные мужи всю войну и первые послевоенные годы заверяли своих британских партнеров в том, что по окончании войны долги этих стран Америка частично спишет, частично же переложит тяжесть их выплат на плечи побежденных держав, увязав график погашения долгов стран-заемщиков с графиком получения ими репарационных платежей от Центральных держав. Гром грянул 4 марта 1920 года. В этот день англичане получили ответ от министра финансов США на послание своего министра финансов, отправленное 20 февраля того же года. В ответе говорилось примерно следующее: "Если вы и дальше будете опаздывать с выплатой процентов, вы больше не получите от нас ни доллара. Нас не волнует то, что вам не платит Германия. Вы от нее получили колонии в Африке, французам вернули Эльзас и Лотарингию а мы тоже воевали, и никаких территорий не приобрели. Так будьте добры, платите, что положено, включая причитающиеся нам проценты". Читать далее...

Индейцы, общее название коренного населения Америки (за исключением эскимосов и алеутов). Название возникло от ошибочного представления первых европейских мореплавателей (Христофора Колумба и др., конца 15 в.), считавших открытые ими заатлантические земли Индией.

По антропологическому типу индейцы принадлежат к американской расе. Общая приблизительная численность индейцев в Америке свыше 30 млн. чел. (оценка на середину 1960-х гг.). Языковая дробность индейцев очень велика.

Читать далее...

Государственная политика США в отношении индейского населения – одна из самых позорных глав американской истории. Только в Северной Америке и Австралии коренные народы стали чужими в собственной стране после прихода европейских колонизаторов. Они и по сей день составляют 1,6% от общей численности населения некогда принадлежавших им безраздельно земель.

В настоящее время в США насчитывается 550 признанных федеральным правительством  индейских племен. По данным Бюро переписи населения, на 1 июля 2008 года количество индейцев, проживающих на территории Соединенных Штатов, составляло 4,9 млн. человек. И около двух третей из этих почти 5 миллионов индейцев проживает в административно установленных примерно 275 резервациях.

Отношения между индейцами и европейцами начинаются с открытия Америки Колумбом и начала колонизации. Взаимодействие этих двух культур не было однозначным. Известно множество фактов о дружбе и мире между коренными американцами и белыми поселенцами (как, например, в Плимутской колонии), но в целом же тактика освоения североамериканского континента не несла местным народам ничего положительного. Мирные индейские племена вытеснялись на неплодородные земли, где погибали от голода и болезней, завезенных европейцами; более воинственные и непокорные племена истреблялись в боях. Во времена активной колонизации европейцы, соперничавшие между собой за земли Нового Света, часто прибегали к военной силе индейских племен, обещая им мир в будущем.

Коренные американцы изначально расценивались большинством европейцев как низшая раса и помеха осуществлению колонизации. Девизом экспансионистов была фраза: «Хороший индеец – мертвый индеец». Некоторые ученые считают, что впоследствии и теория фронтира, и Manifest Destiny толковались как обоснование геноцида американских индейцев. Так, по мере отодвигания линии фронтира на Запад, новые американцы «очищали» земли от «аборигенов». А по Manifest Destiny европейцам принадлежала миссия по созданию идеального государства в Северной Америке, следовательно, все, кто мешал этому, были неугодны Богу и подлежали уничтожению. Это было естественной жертвой развивающейся цивилизации. Вследствие осуществления этой, подобной нацизму, идеологии численность индейцев сократилась с 3 миллионов до 200 тысяч человек. Убийства коренного населения подчас были крайне жестокими и не имели основания. Крупнейшие акты геноцида – у Вундед-Ни, у Гнаденхюттена, на острове Индиан-Айленд. Читать далее...

Маркс продолжает:

    «... На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, - лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: «Каждый по способностям, каждому по потребностям»» ⁹⁷.

Только теперь мы можем оценить всю правильность замечаний Энгельса, когда он беспощадно издевался над нелепостью соединения слов: «свобода» и «государство». Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.

Экономической основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из важнейших источников современного общественного неравенства и притом такой источник, которого одним переходом средств производства в общественную собственность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак нельзя.

Эта экспроприация даст возможность гигантского развития производительных сил. И, видя, как теперь уже капитализм невероятно задерживает это развитие, как многое можно было бы двинуть вперед на базе современной, уже достигнутой, техники, мы вправе с полнейшей уверенностью сказать, что экспроприация капиталистов неизбежно даст гигантское развитие производительных сил человеческого общества. Но как скоро пойдет это развитие дальше, как скоро дойдет оно до разрыва с разделением труда, до уничтожения противоположности между умственным и физическим трудом, до превращения труда в «первую жизненную потребность», этого мы не знаем и знать не можем.

Поэтому мы и вправе говорить лишь о неизбежном отмирании государства, подчеркивая длительность этого процесса, его зависимость от быстроты развития высшей фазы коммунизма и оставляя совершенно открытым вопрос о сроках или о конкретных формах отмирания, ибо материала для решения таких вопросов нет.

Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: «каждый по способностям, каждому по потребностям», т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям. «Узкий горизонт буржуазного права», заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока ⁹⁸, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, - этот узкий горизонт будет тогда перейден.

Читать далее...

В «Критике Готской программы» Маркс опровергает подробно лассалевскую идею о получении рабочим при социализме «неурезанного» или «полного продукта труда». Маркс показывает, что из всего общественного труда всего общества необходимо вычесть и резервный фонд, и фонд на расширение производства, и возмещение «сношенных» машин и т. п., а затем из предметов потребления фонд на издержки управления, на школы, больницы, приюты престарелых и т. п.

Вместо туманной, неясной, общей фразы Лассаля («полный продукт труда - рабочему») Маркс дает трезвый учет того, как именно социалистическое общество вынуждено будет хозяйничать. Маркс подходит к конкретному анализу условий жизни такого общества, в котором не будет капитализма, и говорит при этом:

«Мы имеем здесь дело» (при разборе программы рабочей партии) «не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, носит еще отпечаток старого общества, из недр которого оно вышло» ⁹⁴.

Вот это коммунистическое общество, которое только что вышло на свет божий из недр капитализма, которое носит во всех отношениях отпечаток старого общества, Маркс и называет «первой» или низшей фазой коммунистического общества.

Средства производства уже вышли из частной собственности отдельных лиц. Средства производства принадлежат всему обществу. Каждый член общества, выполняя известную долю общественно-необходимой работы, получает удостоверение от общества, что он такое-то количество работы отработал. По этому удостоверению он получает из общественных складов предметов потребления соответственное количество продуктов. За вычетом того количества труда, которое идет на общественный фонд, каждый рабочий, следовательно, получает от общества столько же, сколько он ему дал. 

Царствует как будто бы «равенство».

Но когда Лассаль говорит, имея в виду такие общественные порядки (обычно называемые социализмом, а у Маркса носящие название первой фазы коммунизма), что это «справедливое распределение», что это «равное право каждого на равный продукт труда», то Лассаль ошибается, и Маркс разъясняет его ошибку.

«Равное право» - говорит Маркс - мы здесь действительно имеем, но это еще «буржуазное право», которое, как и всякое право, предполагает неравенство. Всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям, которые на деле не одинаковы, не равны друг другу; и потому «равное право» есть нарушение равенства и несправедливость.

Читать далее...

    «... Между капиталистическим и коммунистическим обществом, - продолжает Маркс, - лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата... » ⁹⁰

Этот вывод покоится у Маркса на анализе той роли, которую играет пролетариат в современном капиталистическом обществе, на данных о развитии этого общества и о непримиримости противоположных интересов пролетариата и буржуазии.

Раньше вопрос ставился так: чтобы добиться своего освобождения, пролетариат должен свергнуть буржуазию, завоевать политическую власть, установить свою революционную диктатуру.

Теперь вопрос ставится несколько иначе: переход от капиталистического общества, развивающегося к коммунизму, в коммунистическое общество невозможен без «политического переходного периода», и государством этого периода может быть лишь революционная диктатура пролетариата.

Каково же отношение этой диктатуры к демократии? 

Мы видели, что «Коммунистический Манифест» ставит просто рядом два понятия:

«превращение пролетариата в господствующий класс» и «завоевание демократии»⁹¹.

На основании всего изложенного выше можно точнее определить, как изменяется демократия в переходе от капитализма к коммунизму.

В капиталистическом обществе, при условии наиболее благоприятного развития его, мы имеем более или менее полный демократизм в демократической республике. Но этот демократизм всегда сжат тесными рамками капиталистической эксплуатации и всегда остается поэтому, в сущности, демократизмом для меньшинства, только для имущих классов, только для богатых. Свобода капиталистического общества всегда остается приблизительно такой же, какова была свобода в древних греческих республиках: свобода для рабовладельцев. Современные наемные рабы, в силу условий капиталистической эксплуатации, остаются настолько задавленными нуждой и нищетой, что им «не до демократии», «не до политики», что при обычном, мирном течении событий большинство населения от участия в общественно-политической жизни отстранено.

Читать далее...

При поверхностном сравнении письма Маркса к Бракке от 5 мая 1875 года и рассмотренного выше письма Энгельса к Бебелю от 28 марта 1875⁸⁸ года может показаться, что Маркс гораздо более «государственник», чем Энгельс, и что различие между взглядами обоих писателей на государство очень значительное.

Энгельс предлагает Бебелю вовсе бросить болтовню о государстве, изгнать совершенно слово государство из программы, заменив его словом «община»; Энгельс заявляет даже, что Коммуна не была уже государством в собственном смысле. Между тем Маркс говорит даже о «будущей государственности коммунистического общества», т. е. как будто бы признает необходимость государства даже при коммунизме.

Но подобный взгляд был бы в корне неправилен. Ближайшее рассмотрение показывает, что взгляды Маркса и Энгельса на государство и его отмирание вполне совпадают, а приведенное выражение Маркса относится именно к этой отмирающей государственности.

Ясно, что не может быть и речи об определении момента будущего «отмирания», тем более, что оно представляет из себя заведомо процесс длительный. Кажущееся различие между Марксом и Энгельсом объясняется различием тем, которые они себе брали, задач, которые они преследовали. Энгельс ставил задачей наглядно, резко, в крупных штрихах показать Бебелю всю нелепость ходячих (и разделявшихся Лассалем в немалой степени) предрассудков насчет государства. Маркс только мимоходом касается этого вопроса, интересуясь другой темой: развитием коммунистического общества.

Вся теория Маркса есть применение теории развития - в ее наиболее последовательной, полной, продуманной и богатой содержанием форме - к современному капитализму. Естественно, что для Маркса встал вопрос о применении этой теории и к предстоящему краху капитализма и к будущему развитию будущего коммунизма. 

На основании каких же данных можно ставить вопрос о будущем развитии будущего коммунизма?

На основании того, что он происходит из капитализма, исторически развивается из капитализма, является результатом действий такой общественной силы, которая рождена капитализмом. У Маркса нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать нельзя. Маркс ставит вопрос о коммунизме, как естествоиспытатель поставил бы вопрос о развитии новой, скажем, биологической разновидности, раз мы знаем, что она так-то возникла и в таком-то определенном направлении видоизменяется.

Маркс прежде всего отметает прочь ту путаницу, которая Готской программой вносится в вопрос о соотношении государства и общества.

Читать далее...