Владимир Маяковский, отрывок из поэмы «Владимир Ильич Ленин»
Ульянова-Елизарова А.И.
ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АЛЕКСАНДРЕ ИЛЬИЧЕ УЛЬЯНОВЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Александр Ильич Ульянов — старший брат Владимира Ильича Ленина — был осужден на казнь за участие в покушении на царя Александра III и казнен через повешение во дворе Шлиссельбургской тюрьмы 8 (22) мая 1887 года1.
Это было во время самой тяжелой реакции, нависшей над нашей страной. Александр III справлял своим царствованием как бы тризну над отцом, убитым партией «Народная воля». Казнями, заточениями в Шлиссельбурге и дальними ссылками расправлялся он с остатками этой партии и самым свирепым образом подавлял всякое свободное проявление, всякое не рабски звучащее слово. Школы, печать, вся общественная жизнь страны были взяты под строжайший надзор. Школьников затягивали с детства в мундиры, из их среды изгонялись так называемые «кухаркины дети», то есть дети бедных слоев населения,— к ним приставлялись под видом педагогов настоящие полицейские ищейки. И это не только в средней, но и в высшей школе. Закрывались сколько-нибудь правдивые и смелые органы печати. Можно было спокойно жить только подлизам, карьеристам-чиновникам да разного рода эксплуататорам, наживающимся на бесправии и темноте народа, а из молодежи — лишь тем, которые готовились пойти по их стопам.
Но молодежь никогда не может быть превращена сплошь в карьеристов. Лучшая ее часть никогда не может удовлетворяться личным благополучием, всегда одушевлена мыслями об общем благе. А самая передовая, самая искренняя и честная молодежь не останавливается и перед страданиями, перед жертвами, отдает самую жизнь свою на то, чтобы хоть попытаться улучшить положение своей страны, своего народа.
Поэтому вся история самодержавия последнего столетия усеяна трупами идейной молодежи, которая не в состоянии была оставаться равнодушной и сносить терпеливо бесправие своего народа, гнет, лежащий на нем, самодурство правительства. Теоретические воззрения этой молодежи менялись: сначала мы видим идеи дворян-декабристов, стремившихся к замене самодержавия республиканским строем, который они наблюдали во Франции после революции 1789 года, к правам и свободе личности, а главным образом к отмене того позора нашей страны, который сохранился только у нас одних из всех культурных наций — к отмене крепостного права. Затем в 40-х годах прошлого века, одновременно с революциями 1848 года, пробушевавшими во всех почти европейских странах, более определенные республиканские убеждения, а наряду с ними и первые смутные социалистические захватили уже многих разночинцев2, в числе которых пошел на десятилетнюю каторгу наш известный писатель Достоевский, описавший ее в своем романе «Записки из мертвого дома». И уже исключительно разночинцы начали заполнять тюрьмы и двигаться этапами по Владимирке с 60-х годов, с нашим великим первым социалистом-теоретиком Чернышевским во главе, и все 70-е и 80-е годы это были уже все социалисты разных оттенков, но в общем народнического направления.
Мы говорим тут только о политических, идейных противниках царя и всего самодержавного строя. Кроме них по Владимирке гнали и крестьян, не выдерживавших самодурства помещиков и чиновников и то тут, то там протестовавших против них поджогами усадеб, убийствами особенно жестоко издевавшихся над тогдашними «рабами» помещиков и управляющих. Гнали и ходоков, выразителей общественного мнения, направлявшихся искать справедливости в Питер, к царю или к его ближайшим слугам — министрам. И в песнях ссыльных пелось глухо:
Не за пьянство, за буянство
И не за ночной разбой —
Стороны своей лишился
За крестьянский люд честной.
Но, говоря только о политических противниках, о тех, в основе действия которых лежали известные теоретические убеждения в необходимости, так или иначе, изменить общественный строй, мы должны, конечно, указать прежде всего на народников, так как это направление было у нас издавна господствующим. Громадное численное преобладание крестьянства в нашей «мужицкой» стране, рабское положение этого самого многочисленного сословия в те времена, когда ни одна из европейских стран не знала уже этого позора, заставили прибавлять к общему лозунгу всякого народа, борющегося за свое освобождение,— «воля» или «свобода» — слово «земля», как главное и самое насущное требование крестьянина. Это требование стояло на знамени всех древних бунтарей земли русской — Степана Разина, Пугачева и других,— и оно же после освобождения крестьян не с землей, а «от земли», как оказалось на деле в 1861 году, стало, естественно, лозунгом русских социалистов. Потомки дворян считали себя должниками перед рабами, которые выкормили своим трудом целые поколения; разночинцы, представители рабочих и крестьян не могли также не считать первой необходимостью удовлетворение крестьян. А то, что общинный уклад сохранился еще изо всех европейских государств в одной России, давало надежду и иллюзию, что он сможет перейти непосредственно в высший, социалистический строй.
Результат западноевропейских революций, приведший после падения самодержавных правительств к власти новый эксплуататорский класс — буржуазию, поселил глубокое разочарование политической борьбой среди нашей социалистической молодежи. Если всякого рода конституции не приближают равноправия, если они, меняя форму правления, оставляют все же эксплуатацию человека человеком, то зачем стремиться к ним, ложиться костьми из-за них? Не лучше ли взять попросту ту форму, которая у нас под боком и которую мы проглядели — наш общинный строй,— и расчистить только для народа пути развития ее в высшую форму — социализм, а одновременно с этим бороться с только еще появляющейся, насаждаемой и всячески поощряемой самодержавием формой — кулачеством, из которой вышел западноевропейский социализм?
Читать полностью
http://leninism.su/memory/4246-o-v-i-lenine-i-seme-ulyanovykh.html?showall=&start=1
О В.И. Ленине и семье Ульяновых - ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АЛЕКСАНДРЕ ИЛЬИЧЕ УЛЬЯНОВЕ
- Родительская категория: Статьи
- Автор: Ульянова-Елизарова А.И.
- Просмотров: 2134
|
