По мере того как в различных странах развивались коммунистические партии и становились более зрелыми, высокоцентрализованная форма организации Коминтерна больше не соответствовала требованиям революционной борьбы. Советский Союз непрерывно одерживал победы в антифашистской войне, он выдвигал требование о создании единого всемирного антифашистского фронта, и вопрос о роспуске Коминтерна встал на повестку дня. Хотя Коминтерн и совершал серьезные ошибки в руководстве революциями различных стран, он занимал важное место в истории развития международного коммунистического движения.

1. Роспуск Коммунистического интернационала

Ситуация в международном коммунистическом движении в 40-х годах XX в. по сравнению с периодом его основания существенно изменилась. Произошел рост коммунистических партий, они все более становились зрелыми, большинство из них могли самостоятельно и независимо определять свои курс и политику в соответствии с практикой своих стран. В то же время Коммунистическому интернационалу, сталкиваясь со сложной ситуацией в различных странах, было трудно своевременно принимать правильные решения и осуществлять руководство, его историческая миссия в основном была завершена, и роспуск стал неизбежным.

8 мая 1943 г. прошло совещание между руководителями Коминтерна Г. Димитровым, Д.З. Мануильским и членом руководства Советского Союза В.М. Молотовым, после которого Г. Димитров и Д.З. Мануильский подготовили проект резолюции президиума исполнительного комитета Коминтерна о роспуске Коммунистического интернационала. 13 мая прошло заседание Президиума Исполнительного комитета Коммунистического интернационала, на котором прошло обсуждение вопроса о роспуске Коминтерна, а также 15 мая была подготовлена «Резолюция с предложением о роспуске Коммунистического интернационала». Вслед за этим Коммунистический интернационал разослал компартиям ряда стран телеграммы с предложением о роспуске Коминтерна и попросил дать ответ в кратчайшие сроки. 21 мая Г. Димитров отправил такую же телеграмму Коммунистической партии Китая. 22 мая в советской газете «Правда» был опубликован полный текст этого предложения.

От создания Коммунистической партии Китая до роспуска Коммунистического Интернационала Коминтерн направлял китайскую революцию на протяжении 22 лет, он сыграл активную роль в создании и строительстве Коммунистической партии Китая, подъеме и развитии китайского революционного движения. Однако оторванность руководства Коммунистического интернационала от китайской практики и, в особенности, некоторые левые теоретические установки, а также требование полного подчинения компартии Китая указаниям Коминтерна нанесли большой ущерб компартии Китая и китайскому революционному движению.

1. Руководство и содействие

Коммунистического интернационала

в создании Коммунистической партии Китая

В мае 1919 г. в Китае вспыхнуло потрясшее всю страну Движение 4 мая. Эта крупномасштабная антиимпериалистическая и антифеодальная борьба вскоре привлекла внимание Коммунистического интернационала. Весной 1920 г. Коммунистический интернационал одобрил направление в Китай полномочного представителя иностранного отдела во Владивостоке Дальневосточного секретариата Г.И. Войтинского. Он должен был изучить развитие революционного движения в Китае после Движения 4 мая, а также узнать, существуют ли в Китае условия для создания коммунистической партии.

В это время Ли Дачжао, Чэнь Дусю и другие коммунистические интеллигенты как раз приступили к подготовке создания партии. После прибытия в Китай Г.И. Войтинский поочередно в Пекине и Шанхае познакомился с Ли Дачжао и Чэнь Дусю, а также провел серию совещаний, во время которых рассказал о ситуации в России после Октябрьской революции, а также о политике Советской России в отношении Китая, о состоянии и опыте международного коммунистического движения. После того как Г.И. Войтинский познакомился с положением рабочего класса, а также с уровнем распространения марксизма в стране, он пришел к выводу, что в Китае уже созданы условия для создания коммунистической партии, дал руководящие указания и оказал содействие Ли Дачжао и Чэнь Дусю в работе по созданию партии.

В начале 20-х годов XX в. рабочее движение и революционная ситуация в Европе переживали спад; возродился Второй интернационал и появился Второй двухсполовинный интернационал (В феврале 1921 г. в Вене состоялась международная конференция, в которой приняли участие представители центристских партий из 13 стран Европы, было основано Международное рабочее объединение социалистических партий, которое получило также название «двухсполовинного» интернационала, находящегося между II и III Интернационалами, также называлось Венский интернационал. Позднее, в мае 1923 г. слился с возрожденным II Интернационалом, образовав Социнтсрн.); подъем фашистских сил потребовал дальнейшего исправления и преодоления ошибок левизны, укрепления сплочения рабочего класса с народными массами для совместной борьбы. В соответствии с новой ситуацией Коминтерн выработал тактику, заключающуюся в создании единого фронта рабочих и правительства рабочих, благодаря чему были достигнуты предварительные результаты. После смерти В.И. Ленина Коминтерн стал склоняться к левизне, придерживался тактики замкнутости и сектантства, проводил политику большевизации, обнаружилась тенденция к приданию опыту Советского Союза духа святости. Выдвинутые Коммунистическим интернационалом теория третьего периода и требование борьбы против правого уклона привели к еще большей “левизне” в партиях всех стран, нанеся тем самым серьезный ущерб мировому революционному движению. Предложенная VII съездом Коминтерна стратегия создания единого антифашистского Народного фронта способствовала созданию единого антифашистского фронта во всех странах и развертыванию антифашистской борьбы, внесла большой вклад в антифашистскую борьбу во всем мире.

1. Коммунистический интернационал

и борьба за создание компартиями

различных стран единого фронта рабочих

С 22 июня по 12 июля 1921 г. в Москве состоялся III конгресс Коммунистического интернационала. На повестке дня встали вопросы о едином понимании мировой революционной ситуации, определении новых задач, разработке новой стратегии. В.И.Ленин сделал на конгрессе доклад о стратегических вопросах, стоящих перед Российской коммунистической партией (большевиков), в котором особенно подчеркивал важность разработки правильной стратегии и конкретных мероприятий пролетарских партий в руководстве революционной борьбой. Тактика создания единого  революционного фронта являлся важным принципом стратегического курса марксизма. После бурных споров в конце концов конгресс принял стратегический курс на завоевание поддержки большинства рабочих масс.

После окончания Первой мировой войны, под влиянием Октябрьской революции в России революционное движение в Европе и Азии получило бурное развитие, вследствие чего в различных странах возникла необходимость создания новой пролетарской партии для руководства революцией и выработки верной стратегии и тактики. Таким образом, создание новой международной организации, которая бы способствовала формированию коммунистических партий в различных странах, направляла компартии на руководство революционной борьбой, укрепляла единое руководство и координацию в революционном движении стран Европы и Азии, уже стало насущной задачей. Крах II Интернационала, формирование левых международных организаций, а также появление самостоятельных коммунистических партий в некоторых государствах создали необходимые условия для учреждения новой международной организации. В таких исторических условиях партия большевиков во главе с В.И. Лениным начала активную работу по ее созданию.

1. Исторический фон

создания Коммунистического интернационала

Первая мировая война резко изменила картину мира, вместе с тем она также со всей полнотой обнажила свойственные западному капиталистическому строю противоречия и недостатки. Небывалая жестокость войны, послевоенный упадок и хаос в воюющих государствах, ужасные страдания народа заставили людей разочароваться в будущем капитализма.

Первая мировая война и целый ряд вызванных ею бедственных последствий способствовали быстрому подъему революционного движения в различных странах. Октябрьская революция в России стала эпохальным событием в истории человечества, она значительно изменила ход мировой истории XX в. Под влиянием Октябрьской революции в России в послевоенной Европе поднялась революционная буря. С ноября 1917 г. в Финляндии, Германии, Австрии, Венгрии, Чехословакии, Болгарии и других странах последовательно возникали широкомасштабные забастовки рабочих и вооруженные конфликты. Среди них особенно масштабными были революционные движения в Финляндии, Германии и Венгрии, где рабочие стали устанавливать власть рабочих Советов.

13 ноября 1917 г. во всех крупных городах Финляндии рабочие устроили всеобщую забастовку. Забастовка быстро переросла в вооруженное восстание. 6 декабря Финляндия провозгласила независимость. После обретения Финляндией независимости буржуазное правительство попыталось разоружить отряды рабочей Красной гвардии, но встретило их сопротивление.

         Моя мать училась и работала на большом новом заводе, вокруг которого раскинулись дремучие леса.
      На нашем дворе, в шестнадцатой квартире, жила девочка, звали ее Феня.
      Раньше ее отец был кочегаром, но потом тут же на курсах при заводе он выучился и стал летчиком.
      Однажды, когда Феня стояла во дворе и, задрав голову, смотрела в небо, на нее напал незнакомый вор-мальчишка и вырвал из ее рук конфету.
      Я в это время сидел на крыше дровяного сарая и смотрел на запад, где за рекой Кальвой, как говорят, на сухих торфяных болотах, горел вспыхнувший позавчера лес.
      То ли солнечный свет был слишком ярок, то ли пожар уже стих, но огня я не увидел, а разглядел только слабое облачко белесоватого дыма, едкий запах которого доносился к нам в поселок и мешал сегодня ночью людям спать.
      Услыхав жалобный Фенин крик, я, как ворон, слетел с крыши и вцепился сзади в спину мальчишки.
      Он взвыл от страха. Выплюнул уже засунутую в рот конфету и, ударив меня в грудь локтем, умчался прочь.
      Я сказал Фене, чтобы она не орала, и строго-настрого запретил ей поднимать с земли конфету. Потому что если все люди будут подъедать уже обсосанные кем-то конфеты, то толку из этого получится мало.

Киносценарий

      Обложка детиздатовской книги "Тимур и его команда". Книгу держит Коля Колокольчиков. Заикаясь и показывая на книгу, он говорит Квакину:
      - Не люблю, когда врут! Здесь написано, что когда ты был хулиганом, то я стоял перед тобой бледный. Я никогда ни перед кем не стоял бледный. Это не в моем характере...
      Квакин (добродушно):
      - Ты стоял весь красный и языком лизал губы. Но вот нос у тебя, кажется, действительно был бледный.
      Колокольчиков (обидчиво):
      - Нос - это не я. Я...

  Вот уже три месяца, как командир бронедивизиона полковник Александров не был дома. Вероятно, он был на фронте.
      В середине лета он прислал телеграмму, в которой предложил своим дочерям Ольге и Жене остаток каникул провести под Москвой на даче.
      Сдвинув на затылок цветную косынку и опираясь на палку щетки, насупившаяся Женя стояла перед Ольгой, а та ей говорила:
      -- Я поехала с вещами, а ты приберешь квартиру. Можешь бровями не дергать и губы не облизывать. Потом запри дверь. Книги отнеси в библиотеку. К подругам не заходи, а отправляйся прямо на вокзал. Оттуда пошли папе вот эту телеграмму. Затем садись в поезд и приезжай на дачу... Евгения, ты меня должна слушаться. Я твоя сестра...
      -- И я твоя тоже.
      -- Да... но я старше... и, в конце концов, так велел папа.
      Когда во дворе зафырчала отъезжающая машина, Женя вздохнула и оглянулась. Кругом был разор и беспорядок. Она подошла к пыльному зеркалу, в котором отражался висевший на стене портрет отца.

Аркадий Гайдар.

Судьба барабанщика

      Когда-то мой отец воевал с белыми, был ранен, бежал из плена, потом по должности командира саперной роты ушел в запас. Мать моя утонула, купаясь на реке Волге, когда мне было восемь лет. От большого горя мы переехали в Москву. И здесь через два года отец женился на красивой девушке Валентине Долгунцовой. Люди говорят, что сначала жили мы скромно и тихо. Небогатую квартиру нашу держала Валентина в чистоте. Одевалась просто. Об отце заботилась и меня не обижала.
      Но тут окончились распределители, разные талоны, хлебные карточки. Стал народ жить получше, побогаче. Стала чаще и чаще ходить Валентина в кино, то одна, то с провожатыми. Домой возвращалась тогда рассеянная, задумчивая и, что там в кино видела, никогда ни отцу, ни мне не рассказывала.
      И как-то вскоре - совсем для нас неожиданно - отца моего назначили директором большого текстильного магазина.
      Был на радостях пир. Пришли гости. Пришел старый отцовский товарищ Платон Половцев, а с ним и его дочка Нина, с которой, как только увиделись мы, - рассмеялись, обнялись, и больше нам за весь вечер ни до кого не было дела.

Впервые повесть была опубликована в журнале "Октябрь" за 1929 год (No 4-7) под рубрикой "Пережитое". Эта рубрика, как и само название, под которым повесть печаталась - "Обыкновенная биография", - подчеркивали автобиографический характер произведения. С таким же названием повесть вышла в свет в 1930 году в двух выпусках "Роман-газеты для ребят".
      Тихий городок Арзамас, реальное училище, детские игры, взбудоражившая город весть о революции... Все это и многое другое действительно перешло в повесть прямо из мальчишеских лет писателя. Как и герой повести, он быстро повзрослел, дневал и ночевал в арзамасском клубе большевиков, мать его работала фельдшерицей, отец находился на фронте. В образе большевика "Галки" в повести выведен преподаватель реального училища Николай Николаевич Соколов. Когда Аркадий Голиков (Гайдар) в 1919 году ушел на гражданскую войну, ему, как и герою повести Борису Горикову, едва исполнилось пятнадцать лет.
      Но полного совпадения судеб писателя и героя его повести, конечно, искать не следует. Так, например, в повести отец Бориса Горикова по приговору военного суда царской армии расстрелян, а отец писателя Петр Исидорович Голиков стал в Красной Армии комиссаром полка. Путь самого писателя на фронт был иным, чем у Бориса Горикова.
      Желая указать на то, что образ Бориса Горикова собирательный, что в нем соединены черты многих юношей, которых позвала на служение народу Великая Октябрьская социалистическая революция, писатель и дал сначала своей повести название "Обыкновенная биография". На "обыкновенность", т.е. типичность своего жизненного пути, как и пути героя повести, Аркадий Гайдар указывал и позже. "Это не биография у меня необыкновенная, а время было необыкновенное, - писал он в 1934 году. - Это просто обыкновенная биография в необыкновенное время".
      Интересно, что до названия "Обыкновенная биография" существовал еще один его вариант - "Маузер". Так именуется повесть в договоре, заключенном писателем с Госиздатом в июне 1928 года.
      Однако уже после того как повесть вышла в свет, писатель продолжал искать для нее максимально точное, емкое название. В 1930 году повесть была издана в Госиздате отдельной книгой под названием "Школа". С этим "именем" она и осталась в советской литературе, рассказывая все новым и новым поколениям юных читателей о той большой школе жизни, школе борьбы, школе революции, через которую довелось пройти их сверстникам в годы становления Советской власти.
      "Школа" задумывалась в 1923-1924 годах в Сибири, когда Гайдар, молодой командир РККА, впервые брался за перо. Начал же он работать над повестью в 1928 году, живя в Кунцеве, под Москвой, а заканчивал в Архангельске в 1928-1930 годы, сотрудничая одновременно в газете "Волна" ("Правда Севера"). В литературном приложения к газете "Правда Севера" и появился впервые небольшой отрывок из повести, тогда еще называвшейся "Маузер".
      Работал Аркадий Гайдар над этой повестью очень напряженно, продолжая оттачивать свой стиль, ту особую гайдаровскую интонацию, о которой впоследствии, именно по поводу "Школы", сказал на Первом съезде писателей в 1934 году С. Я. Маршак: "Есть у Гайдара и та теплота и верность тона, которые волнуют читателя..."

    И из-за какой-то беды поезд два часа простоял на полустанке и пришел в Москву только в три с половиной. Это огорчило Натку Шегалову, потому что севастопольский скорый уходил ровно в пять, и у нее не оставалось времени, чтобы зайти к дяде.
      Тогда по автомату, через коммутатор штаба корпуса, она попросила кабинет начальника - Шегалова.
      - Дядя, - крикнула опечаленная Натка, - я в Москве!.. Ну да: я, Натка. Дядя, поезд уходит в пять, и мне очень, очень жаль, что я так и не смогу тебя увидеть.
      В ответ, очевидно, Натку выругали, потому что она быстро затараторила свои оправдания. Но потом сказали ей что-то такое, отчего она сразу обрадовалась и заулыбалась.
      Выбравшись из телефонной будки, комсомолка Натка поправила синюю косынку и вскинула на плечи не очень-то тугой походный мешок.
      Ждать ей пришлось недолго. Вскоре рявкнул гудок, у подъезда вокзала остановилась машина, и крепкий старик с орденом распахнул перед Наткой дверцу.
      - И что за горячка? - выбранил он Натку. - Ну, поехала бы завтра. А то "дядя", "жалко"... "поезд в пять часов"...
      - Дядя, - виновато и весело заговорила Натка, - хорошо тебе - "завтра". А я и так на трое суток опоздала. То в горкоме сказали: "завтра", то вдруг мать попросила: "завтра". А тут еще поезд на два часа... Ты уже много раз был в Крыму да на Кавказе. Ты и на бронепоезде ездил и на аэроплане летал. Я однажды твой портрет видела. Ты стоишь, да Буденный, да еще какие-то начальники. А я нигде, ни на чем, никуда и ни разу. Тебе сколько лет? Уже больше пятидесяти, а мне восемнадцать. А ты - "завтра" да "завтра"...
      - Ой, Натка! - почти испуганно ответил Шегалов, сбитый ее бестолковым, шумным натиском. - Ой, Натка, и до чего же ты на мою Маруську похожа!
      - А ты постарел, дядя, - продолжала Натка. - Я тебя еще знаешь каким помню? В черной папахе. Сбоку у тебя длинная блестящая сабля. Шпоры: грох, грох. Ты откуда к нам приезжал? У тебя рука была прострелена.

  В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш.
      В ту пору далеко прогнала Красная Армия белые войска проклятых буржуинов, и тихо стало на тех широких полях, на зеленых лугах, где рожь росла, где гречиха цвела, где среди густых садов да вишневых кустов стоял домишко, в котором жил Мальчиш, по прозванию Кибальчиш, да отец Мальчиша, да старший брат Мальчиша, а матери у них не было.
      Отец работает -- сено косит. Брат работает -- сено возит. Да и сам Мальчиш то отцу, то брату помогает или просто с другими мальчишами прыгает да балуется.
      Гоп!.. Гоп!.. Хорошо! Не визжат пули, не грохают снаряды, не горят деревни. Не надо от пуль на пол ложиться, не надо от снарядов в погреба прятаться, не надо от пожаров в лес бежать. Нечего буржуинов бояться. Некому в пояс кланяться. Живи да работай -- хорошая жизнь!

Аркадий Гайдар

В 1941 году в боях с немецкими оккупантами погиб Аркадий Гайдар - любимый писатель советских людей. Сама жизнь Аркадия Гайдара - это интересная и волнующая книга. Большевик, комиссар, коммунист до последнего вздоха.  Шестнадцати лет от роду он командовал полком. Двадцати лет написал свою первую большую книгу. Он был красноармейцем, командиром, военным корреспондентом, писателем, путешественником, даже охотником. Много интересного, а порой и тяжёлого пришлось пережить Гайдару.

Вся жизнь его - подвиг во имя счастья трудового народа

ДЕВЯНОСТО ПЕРВЫЙ

     Миновав Триполье, машина свернула в  сторону.  Гайдар,  расстелив  на коленях карту, сидел рядом с шофёром. Он уже воевал здесь, на Киевщине,  и лучше других знал эти места.
     — Вот здесь, — говорил он, показывая на заросший  крапивой  буерак, — они у нас замучили трёх курсантов.
     — Фашисты? — спрашивает шофёр Ваня.
     — Гайдамаки, — сказал Гайдар. — Это было  ещё  в  гражданскую  войну. Петлюровцы... Давай направо...
     Машина послушно сворачивала на просёлок.
     — Вот здесь, — говорил Гайдар, — они у нас убили комиссара...
     — Гайдамаки? — спрашивал Ваня.
     — Нет, — отвечал Гайдар, — немцы.  Оккупанты  генерала  Галлера.  Они тогда тоже погуляли по Украине и еле унесли ноги... Давай налево...
     — А вот здесь, — через полчаса говорил он радостно, —  меня  стукнули прикладом по башке. Вот на этой самой поляне. Но зато и мы им  наклали  по первое число.