21 января 1924 - День смерти Владимира Ильича Ленина - 21:48

21 января 1924 - День смерти Владимира Ильича Ленина

Хроника болезни В. И. Ленина, составленная по воспоминаниям наркома здравоохранения Н. А. Семашко. Первый приступ (май 1922 года) выразился общей слабостью, утратой речи и парезом (ослаблением деятельности) правых конечностей; эти явления продолжались в течение 3-х недель. С начала декабря (1922 г.) припадки возобновились. Выражаясь в преходящем параличе правых конечностей, припадки участились и 16 декабря наступил стойкий паралич правых конечностей, заставивший Ленина слечь в постель...

В январе и феврале 1923 года в состоянии здоровья Владимира Ильича наблюдались колебания и в сторону улучшения и в направлении ухудшения. В феврале Владимир Ильич еще был в состоянии диктовать свои политические статьи.

9 марта (1923 г.) появился тяжелый приступ паралича правой половины тела с резким поражением речи, сразу принявший стойкий характер.

Во второй половине июня (1923 г.) появился новый обостренный болезненный процесс с явлениями возбуждения и бессонницы, такое состояние продолжалось около месяца, и во 2-й половине июля болезненные явления затихли.

Крупская Н. К. Последние полгода жизни Владимира Ильича. Написано 3 февраля 1924 года.

...с июля шло выздоровление. Прекратились всякие боли, явился нормальный крепкий сон, вошел в норму желудок, стала правильнее работать левая рука, явилась возможность не только сидеть, но и ходить, сначала опираясь на санитара, потом самостоятельно с палочкой, стала улучшаться речь, и в связи с этим совершенно изменилось настроение. В. И. много шутил, смеялся, даже напевал иногда Интернационал, червонный штандар, в долине Дагестана...

в один прекрасный день [18 октября 1923 года] он отправился в гараж, сел в машину и настоял, чтобы ехать в Москву. Там он обошел все комнаты, зашел к себе в кабинет, заглянул в Совнарком, потом захотел поехать по городу — ездили мимо сель. хоз. выставки. Разобрал свои тетрадки, отобрал три тома Гегеля и взял их с собой... На другой день стал торопить ехать обратно в Горки. Больше разговора о Москве не было...

Зимой в солнечные дни тоже ездили в лес, товарищи брали с собой ружья, раза два брали с собой собак. Видели несколько раз лису.

В понедельник пришел конец. В. И. утром еще вставал два раза, но тотчас ложился опять. Часов в 11 попил черного кофею и опять заснул. Время у меня спуталось как-то. Когда он проснулся вновь, он уже не мог совсем говорить, дали ему бульону и опять кофею, он пил с жадностью, потом успокоился немного. Но вскоре заклокотало у него в груди. Все больше и больше клокотало у В. И. в груди, безсознательнее становился взгляд...

я держала его сначала за горячую мокрую руку, потом только смотрела, как кровью окрасился платок, как печать смерти ложилась на мертвенно побледневшее лицо. Профессор Ферстер и д-р Елистратов впрыскивали камфару, старались поддержать искусственно дыхание, ничего не вышло, спасти нельзя было.

Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Том 12. С.664 21 января 1924 года 18 час. 50 мин. Владимир Ильич Ленин скончался при явлениях паралича дыхательного центра. 19 час. М. И. Ульянова сообщает по телефону из Горок в Москву членам Политбюро ЦК РКП (б) о смерти Ленина. 21 час. 30 мин. В Горки выезжают члены Политбюро ЦК РКП (б) и родственники Ленина. Ночь с 21 на 22 января Скульптор С. Д. Меркуров снимает гипсовую маску с лица Ленина и делает гипсовые слепки обеих рук.

С. Меркуров. Маска. Из воспоминаний скульптора. // Искусство. 1934, № 1. С.137-139 Ночь с 21.1. на 22.1 1924 года Мороз. Пурга. Лес Измайлова. Вечер. Работаю в полушубке. Холодно... Задребезжал телефон... - Прости, мы здесь, в Совете, поспорили, хотим проверить: скажи пожалуйста, что нужно, чтобы снять чью-нибудь маску? - Четыре кило гипса, немного стеариновой смази, метр суровых ниток и руки хорошего мастера...

Автомобиль подан... В автомобиле. По бокам два товарища в кожаном. Мы у Павелецкого вокзала.

Нас встречает человек десять — в штатском пальто. Под пальто замечаю военную форму. Мелькает мысль: если вопрос касается меня, то десять человек для меня слишком много, могли обойтись двумя-тремя. Значит, я отпадаю.

Через четверть часа около платформы вырисовываются силуэты саней. Предлагают сесть в сани. Едем дальше. Освещенные ворота. Часовой в тулупе. Пропускает нас. Шагаю через двор, — и не узнаю двора... Меня вводят в полутемную комнату и предлагают сесть. Сажусь в угол, в глубокое кресло. В это время открывается дверь; в просвете два женских силуэта — направляются к другим дверям.

Открывают двери в большую комнату; там много света, и к моему ужасу я вижу лежащего на столе Владимира Ильича... Меня кто-то зовет.

Все так неожиданно — так много потрясений, что я, как во сне. У изголовья Владимира Ильича стоит Надежда Константиновна. Она крепится. Но безмерное горе задавило ее. В противоположной стене полуоткрытые двери в темную комнату. В дверях застывшая в горе Марья Ильинична. Слышу тихий голос Надежды Константиновны:

- Да, вы собирались лепить бюст Владимира Ильича, ему все было некогда позировать – и вот теперь … маску…

В комнате я нахожу все, что мне нужно для снятия маски. Подхожу к Владимиру Ильичу, хочу поправить голову – склонить немного набок. Беру ее осторожно с двух сторон: пальцы просовываю за уши, к затылку, чтобы удобнее взять за шею. Шея и затылок еще теплые. Ильич лежит на тюфяке и подушке. Но что же это такое!?

Пульсируют сонные артерии! Не может быть! Артерии пульсируют! У меня страшное сердцебиение. Отнимаю руки. Прошу увести Надежду Константиновну. Спрашиваю у присутствующего товарища, кто констатировал смерть... - Позовите мне кого-нибудь... Товарищ, у Владимира Ильича пульсирует сонная артерия вот здесь, ниже уха.

Товарищ нащупывает. Потом берет мою руку, откидывает край тюфяка от стола и кладет мои пальцы на холодный стол. Сильно пульсируют мои пальцы

- Товарищ, нельзя так волноваться - пульсирует не сонная артерия, а ваши пальцы. Будьте спокойны. Сейчас вы делаете очень ответственную работу.

Слова возвращают меня к реальности. Маска — исторический документ чрезвычайной важности. Я должен сохранить и передать векам черты Ильича на смертном одре. Я стараюсь захватить в форму всю голову, что мне почти удается. Остается незаснятым только кусок затылка, прилегающий к подушке. В темных дверях неподвижно стоит Марья Ильинична. За время работы она не вздрогнула. Я чувствую ее застывший взгляд... Я покидаю комнату. В автосанях Гиль [шофер В. И. Ленина] доставляет меня в Измайлово.

На следующий день маска доставлена в Институт Ленина и заперта в стальной шкаф.