Царская Россия позже других стран вступила на путь капиталистического развития. До 60-х годов прошлого столетия в России было очень мало фабрик и заводов. Преобладало крепостническое хозяйство дворян-помещиков. При крепостном строе не могла по-настоящему развиваться промышленность. Подневольный крепостной труд давал низкую производительность труда в сельском хозяйстве. Весь ход экономического развития толкал к уничтожению крепостного права. Царское правительство, ослабленное военным поражением во время Крымской кампании и запуганное крестьянскими "бунтами” против помещиков, оказалось вынужденным отменить в 1861 году крепостное право.

Но и после отмены крепостного права помещики продолжали угнетать крестьян. Помещики ограбили крестьян, отняв, отрезав у них при "освобождении” значительную часть земли, которой крестьяне пользовались раньше. Эту часть земли крестьяне стали называть "отрезками”. Крестьян заставили платить помещикам выкуп за свое "освобождение” – около двух миллиардов рублей.

После отмены крепостного права крестьяне вынуждены были на самых тяжелых условиях арендовать помещичью землю. Кроме денежной платы за аренду помещик нередко заставлял крестьян даром обрабатывать крестьянскими орудиями и лошадьми определенное количество помещичьей земли.

Советская архитектура, следуя по принципиальному пути Маркса, Ленина, Сталина, всегда ценивших классическое искусство, сумела преодолеть левацкие загибы, упрощенство в своей среде, приспособленчество в среде части старых архитекторов и стала на путь использования лучших элементов старой классической архитектуры.

Л. М. Каганович

     В конце прошлого года исполнилось 60 лет одному, казалось бы, заурядному событию в общественно-политической жизни Советского Союза.  30 ноября 1954 года открылось Второе Всесоюзное совещание строителей, архитекторов и работников промышленности строительных материалов, на котором  высшим партийным руководством было фактически принято решение о ликвидации социалистической архитектуры. Непосредственно руководил этим процессом Первый секретарь Коммунистической партии Советского Союза - Н. С. Хрущёв.  Это был один из первых актов политики Н. С. Хрущева, направленной, в конечном счёте, на подрыв социалистического строя в СССР. Я далёк от мысли, что «Дорогой Никита Сергеевич» сознательно разрушал советский строй, но результатом его антинаучной, волюнтаристской политики стало то, что были сломаны многие механизмы, защищавшие советское общество от буржуазного перерождения. Ревизии подверглись принципы, следуя которым Советский Союз смог за несколько десятилетий создать одну из самых мощных экономик мира и совершить грандиозную Культурную революцию, приобщив миллионные народные массы к высотам человеческой культуры.[i] Тяжёлым был и  удар по социалистическому искусству. Особенно сильным он был нанесён по наиболее «общественному» виду искусства - советской архитектуре.

    Развитие архитектуры в СССР прошло несколько этапов. В первое послереволюционное десятилетие магистральным путём развития советского искусства был авангард. Язык модернизма, как казалось многим художникам того времени, наиболее адекватно отражает революционную эпоху слома классового общества.

Проезжая через пересечение Ленинградского проспекта и Беговой улицы, неизменно обращаю внимание водителей и (если таковые есть) попутчиков в такси на дом с красивыми ажурными решётками на окнах. Он стоит около внутренней стороны Беговой улицы: точный адрес — Ленинградский проспект, 27. Прежде всего указываю: все эти решётки (только при работе над этой статьёй узнал, что они созданы по рисунку художника Владимира Андреевича Фаворского, более всего известного книжной графикой) отлиты в одной форме и выглядят разными только потому, что повёрнуты под разными углами. А отлиты они в одной форме, потому что этот дом вообще блочный — смонтирован из больших железобетонных блоков.

Этот дом — один из этапов технических экспериментов весьма интересного нашего архитектора — и, в какой-то мере, инженера — Андрея Константиновича Бурова. Буров очень много сделал для освоения новых технологий в строительстве. Он даже разработал несколько новых материалов: в частности, один из них, названный СВАМ (стекловолоконный анизотропный материал) — по сути, первый в мире стеклопластик. Но материалы не были самоцелью — целью было максимальное ускорение, упрощение и удешевление строительства. В частности, Буров много экспериментировал с блочным строительством — сборкой дома из сравнительно крупных элементов. Ещё до него, с конца 1920-х — но в сфере не жилищного, а промышленного и общественного строительства — эту технологию развивал Николай Васильевич Никитин, впоследствии получивший титул короля фундаментов за Дворец Советов СССР — увы, так и не завершённый — и высотный корпус МГУ, а более всего прославленный Останкинской телебашней, работающей с 1967.11.04. В конце концов, оба пришли к сходным технологическим решениям.

До Никитина и Бурова крупные элементы были природными — вырезанными из камня (в моей родной Одессе использовали ракушечник — рыхлый известняк, образующий плато, где стоит Одесса и несколько соседних поселений) — или отлитыми из металлургического шлака. Опять же, при работе над статьёй узнал: первое здание из шлакоблоков — созданный в 1910–11-м архитектором Николаем Ивановичем Крамским, сыном художника Ивана Николаевича Крамского, гараж во внутреннем дворе Эрмитажа, действующий по сей день.

Мао  ваньсуй!

До 1767 г. количество опиума, вывозимого из Индии, не превышало 200 ящиков весом каждый около 133 фунтов. Ввоз опиума для лечебных целей был разрешен китайским законом при уплате пошлины приблизительно в 3 доллара с ящика; при этом почти единственными экспортерами опиума в Небесную империю были португальцы, привозившие его из Турции.

В 1773 г. полковник Уотсон и вице-президент Уилер, лица, достойные занять место рядом с Эрмантье, Палмерами и прочими всемирно известными отравителями, подали Ост- Индской компании мысль начать торговлю опиумом с Китаем. В результате был устроен склад опиума на судах, стоявших на якоре в бухте к юго-западу от Макао. Эта афера потерпела неудачу. В 1781 г. вооруженный корабль с грузом опиума был отправлен в Китай бенгальским правительством, а в 1794 г. большой корабль Компании прибыл с опиумом в Вампоа - якорную стоянку кантонского порта. По-видимому, Вампоа оказался более подходящим складом, нежели Макао, так как уже через два года после того, как он был избран для этой роли, китайское правительство сочло нужным издать закон, согласно которому китайским контрабандистам-торговцам опиумом угрожало избиение бамбуковыми палками и согласно которому их должны были выставлять напоказ в деревянных ошейниках. Около 1798 г. Ост-Индская компания перестала быть непосредственным экспортером опиума, зато она сделалась его производителем. В Индии была учреждена монополия на производство опиума, и в то время как собственным кораблям Компании торговля этим снадобьем была лицемерно запрещена, разрешения, которые Компания давала частновладельческим судам, торгующим с Китаем, содержали условие, по которому они подвергались штрафу за провоз опиума, произведенного не самой Компанией.

В 1800 г, ввоз в Китай достиг уже 2000 ящиков. Если в течение XVIII века борьба между Ост-Индской компанией и Небесной империей носила такой же характер, как и вообще все стычки между иностранными купцами и китайской таможней, то с начала XIX века она приняла черты совершенно особые и исключительные. В то время как китайский император, с целью приостановить самоубийство своих подданных, запрещал одновременно и ввоз этого яда иностранцами и потребление его китайцами, Ост-Индская компания стремительно превращала производство опиума в Индии и его контрабандную продажу в Китае в неотъемлемую часть своей собственной финансовой системы.

Несколько лет назад из-за океана пришла весть о торжествах. Нет, я не ерничаю, и весть эта никак не связана с так называемым завершением "Эпохи Кеннеди", связанной со смертью младшего из братьев. Вся просвещенная и демократичная общественность американского штата Айова в прошедшие выходные с небывалой помпой праздновала пятидесятилетие чрезвычайно радостного и, с их точки зрения, весьма знаменательного события.

Сын Никиты Хрущева Сергей Хрущев, историки и общественные деятели отпраздновали в последние выходные августа в американском городе Де-Мойн 50-летие знаменитой его поездки в штат Айова.

Торжества, надо отметить, прошли с размахом необычайным и со всей присущей добропорядочным американцам основательной помпезностью.

Мероприятия, посвященные юбилею, организовало более 30 общественных организаций штата. В университете Дрейка с речью выступил лауреат Пулитцеровской премии, автор книги "Хрущев: человек и его эра" Уильям Таубман.

Откомментировали выступление Таубмана живущий в США и гражданин США же Сергей Хрущев, который, к слову, был доверенным лицом своего отца и который сопровождал его в поездке по США в 1959 году, а также специалист по России и президент университета Дрейка Дэвид Максвелл.

Состоялась конференция "Хрущев в Айове", в которой приняли участие историки и агрономы и полагающийся после такого торжественного сборища банкет, на котором с обращением выступил целый министр сельского хозяйства США Том Вилсак. Далее желающие отправились на ферму Росуэлла Гарста, которая 50 лет назад произвела на лысого Никиту впечатление, подобное тому, каковое производит блестящая початая консервная банка на вождя племени Мумба-Юмба. К сему посещению был подготовлен даже специальный концерт в ознаменование "круглой даты". А затем там был забабахан симпозиум "Многоликие отношения Айовы и России", в котором приняли участие губернатор Айовы Чет Калвер и … зампредседателя правительства Ставропольского края Георгий Ефремов.

По своей профессии я весьма далек от политики и экономики и являюсь чистым технарем. Более 50 лет я занимаюсь созданием принципиально новых средств вычислительной техники или, как сейчас принято говорить, развитием компьютерных технологий. Недавно меня попросили написать статью об истории создания и развития того направления вычислительной техники, которым я занимаюсь всю жизнь. В ходе работы над этой статьей, систематизируя свои воспоминания и изучая ряд исторических материалов, я неожиданно для себя обнаружил, что в советской истории существует период феноменального развития науки, техники и экономики в целом.

Начиная с середины сороковых годов создается целый ряд инновационных отраслей, таких, как атомная, ракетная, вычислительная техника, электроника, где мы, как минимум, не уступали США, а зачастую и опережали. Все остальные страны были далеко позади.

Если атомная бомбы появилась в СССР в 1949 году, через 4 года после США, то первая в мире водородная бомба РДС-6 была уже советской. Первая в мире атомная электростанция была введена в эксплуатацию в СССР летом 1954 года, на год раньше, чем в Англии, и на 2 года раньше, чем в США. Только в СССР были созданы атомные ледоколы («Ленин» - 1959 г.). Единственный в мире самолет с атомным двигателем М-50А, поднявшийся в небо в 1960 году, был создан в СССР в ОКБ В.М. Мясищева. Лишь атомные подводные лодки появились в США в 1955 году, на 3 года раньше, чем в СССР.

Достижения СССР в ракетной технике и космонавтике, начиная с первого спутника, запущенного в октябре 1957 года, общеизвестны.

Уже в 1948 году, когда в США и Англии только разрозненные коллективы занимались разработкой единичных образцов компьютеров и в мире не было еще ни одного действующего изделия, в СССР по инициативе Сталина были созданы Институт точной механики и вычислительной техники (ИТМ и ВТ) АН СССР и Специальное конструкторское бюро N245 («СКБ-245»), как было написано в постановлении Правительства: «...для разработки и внедрения в производство средств вычислительной техники для систем управления оборонными объектами». В 1951 году создается первая советская цифровая вычислительная машина МЭСМ - сразу как промышленный образец.

• Об ошибках во внешнеполитической деятельности

Наша страна не раз оказывалась втянутой то в одну, то в другую ситуацию, при которой опасность войны становилась очень близкой.

Вспомните Суэцкий кризис. Тогда мы находились на волосок от большой войны! А на каком основании воевать? Ведь с Египтом у нас не имелось даже договора о взаимопомощи; не было и просьбы о помощи. Да и как можно было практически вступать в бой?

Наша страна в то время еще не оправилась как следует от войны с Гитлером; народ не хотел войны, не ждал ее. Она была бы громом среди ясного неба, и советские люди не поблагодарили бы нас за такую развязку событий. Могут сказать, что мы не собирались всерьез воевать. Но тогда это не политика, а политический авантюризм, шантаж, безответственное жонглирование судьбой страны, судьбой партии, нашего великого дела. К счастью, все обошлось хорошо, и тов. Хрущев тут же преподнес это как результат своей гениальности.

А пресловутый «берлинский вопрос»! При встрече тов. Хрущева с Кеннеди в Вене из-за этого вопроса дело дошло до такого накала, что Кеннеди заявил: «Если так пойдет и дальше, то погода в Европе в ближайшее время станет отвратительной». Он имел в виду войну.

Тов. Хрущев предъявил ультиматум: либо к такому-то сроку Берлин будет вольным городом, либо нас не остановит даже война. Неизвестно, на что он рассчитывал. Ведь нет у нас таких дураков, которые считали бы, что надо воевать «за вольный город Берлин». С той поры прошел не один срок, а Берлин так и не стал вольным городом. Правда, построили стену, но для этого не требовался ультиматум. Теперь это также преподносится как великая победа. Но как тут ни выкручивайся, а результат получился не в нашу пользу. Тов. Хрущев хотел пугнуть американцев, однако они не испугались, и нам пришлось отступить, испытать чувствительный удар по авторитету и престижу страны, нашей политики, наших вооруженных сил.

Суть дела состоит в следующем. За последние годы по вине тов. Хрущева у нас создалась нетерпимая обстановка, вследствие которой нормальная работа Президиума ЦК стала невозможной. Тов. Хрущев, сосредоточив в своих руках неограниченную власть, обнаружил полное неумение, да и нежелание правильно пользоваться ею. Он грубо попирает ленинские принципы и нормы руководства партией и страной и, по существу, полностью отказался от них. Ленинские требования подчинения воли одного партийного руководителя воле коллектива руководителей, правильного распределения обязанностей между ними, свободного и делового обсуждения коренных, принципиальных вопросов внутренней и внешней политики — все это предано им забвению.

Тов. Хрущев особенно за последнее время вышел из-под контроля ЦК КПСС и его Президиума, открыто пренебрегает мнением коллектива руководителей партии и правительства, перестал считаться с высказываниями товарищей, никого не хочет признавать. В последнее время даже крупные, принципиальные вопросы он решает, по сути дела, единолично, а любую разумную инициативу, если она исходит не от него, — глушит. Он возомнил себя непогрешимым, зазнался, стал претендовать, без всяких к тому оснований, на роль великого теоретика и практика марксизма-ленинизма. Для него теперь стали обычными высокомерие, грубость и нетерпимость к товарищам.

Все достижения партии и народа, победу ленинского курса в жизни нашего общества он приписывает не партии, а себе лично. Во всех его действиях за последнее время на первом месте стоят не интересы общего дела, а интересы собственной персоны. На любом мало-мальски существенном мероприятии в нашей стране, на всем обязательно должно стоять клеймо: «Сделано Хрущевым».

Что касается методов и стиля, то характерным в этом отношении является практика его руководства работой Президиума ЦК КПСС. На заседаниях Президиума теперь уже никто, кроме него, не выступает. Если же кто-либо пытается сказать свое мнение, его сразу обрывают. Да и бесполезно стало говорить: все равно первый секретарь сделает по-своему.