В истории нашего Отечества есть темы, к которым не угасает ни интерес читателей, ни внимание ученых. Сколько бы книг, брошюр, статей, очерков им ни посвящалось, люди разных возрастов и поколений, вкусов и увлечений ждут новых публикаций по этим проблемам, потому что они поистине неисчерпаемы. К их числу относится и история величайшей в феодальную эпоху битвы народных масс России за волю — Крестьянской войны 1667—1671 гг., возглавленной Степаном Тимофеевичем Разиным.

Еще звучали выстрелы со стен астраханского кремля, бушевали ожесточенные схватки Крестьянской войны, а первый ее историк уже тайно вел свои записи, чтобы спустя восемь лет составить о ней первое летописное сказание. Это был сын боярский Петр Алексеев Золотарев, служивший у астраханского митрополита Иосифа, казненного разницами. В написанном ям сказании (Золотаревском летописце) он излил свою ненависть к восставшим, накопленную за полтора года тревожной жизни в захваченной разницами Астрахани, но в то же время и запечатлел свидетельство очевидца об этом «бунташном» времени. С тех давних пор ведется изучение и осмысление этого крупного народного движения эпохи феодализма.

Имя Степана Тимофеевича Разина, возглавившего движение, входит в нашу жизнь с детства вместе со страницами школьного учебника, со старинными песнями и преданиями, с названиями улиц, со знаменитой суриковской картиной, с книгами Чапыгина, Злобина, Шукшина...

О Степане Тимофеевиче Разине, сумевшем объединить под своими знаменами десятки тысяч восставших крестьян разных национальностей — русских и украинцев, мари и татар, мордвы и чувашей, написано немало. Личность легендарного предводителя восставшего крестьянства вот уже на протяжении трех столетий привлекает внимание историков, писателей, публицистов. Его образ нашел отражение в произведениях мастеров искусств.

А. С. Пушкин считал Разина «единственным поэтическим лицом русской истории», с увлечением собрал и издал в своей обработке цикл песен о Разине. К любимому народному герою неоднократно обращали свои взоры А. Н. Радищев, декабристы, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов. Революционеры-демократы видели в Разине народного вождя, одно имя которого сплачивало и поднимало народ на борьбу за волю. Среди потаенных произведений революционных народников имела хождение написанная Сергеем Синегубом поэма о Степане Разине. В 70-е годы XIX в. народник Н. Ф. Даниэльсон переслал Карлу Марксу в Лондон в числе других материалов по истории России книгу историка Н. И. Костомарова «Бунт Стеньки Разина». Книгу Маркс изучил и тщательно законспектировал — настолько его заинтересовала тема и ее решение в русской историографии.

В ряду исторических лиц — борцов за свободу, которым предполагалось поставить памятники на городских улицах и площадях Страны Советов, был и Степан Разин. С. Т. Коненков выполнил из дерева скульптурную группу «Ватага Степана Разина». Она была установлена в Москве на Лобном месте. 1 мая 1919 г. В. И. Ленин произнес речь на открытии этого памятника. Владимир Ильич назвал С. Т. Разина одним из представителей мятежного крестьянства, отдавших жизнь в борьбе за свободу'.

Вождь мятежного крестьянства


По Волге бесшумно скользят ходкие казачьи струги. Великая река еще не вошла в свои берега после весеннего разлива. В иных местах кажется: нет ей ни конца, ни края. Во второй раз вывел на Волгу свое воинство Степан Разин. Тем донцам, которые плавали с ним к персидским берегам, волжское половодье напомнит широкую водную гладь Каспия. Но не к чужеземным заморским странам лежал теперь путь разинцев, а «в Русь...», чтобы «всех князей, и бояр, и знатных людей, и все шляхетство (дворянство.— Лег.) российское побить».

После Каспийского похода Разин не распустил свой отряд. В его распоряжении было много оружия, боеприпасов, военного снаряжения, продовольствия, денег и всякого добра, были и крепкие быстроходные струги. Но главное, он собрал вокруг себя бывалых, закаленных в жарких схватках воинов. Их боевой опыт, ратные навыки были порукой тому, что и в предстоящих битвах атаману будет сопутствовать успех. А Разин засиживаться на Дону не собирался. Попробовав в плавании «за зипунами» свои силы и с триумфом вернувшись из дальних, краев, замыслил он новый поход. В ту пору было ему около. 40 лет. Голландский парусный мастер Ян Стрейс, неоднократно видевший С. Т. Разина, оставил словесный портрет народного предводителя: «Это был высокий и степенный мужчина, крепкого сложения, с высокомерным прямым лицом. Он держался скромно, с большой строгостью». По свидетельству Стрейса, Разина «нельзя было бы отличить от остальных, ежели бы он не выделялся по чести, которую ему оказывали».

Сохранилось три портретных изображения С. Т. Разина, : между которыми трудно обнаружить какое-то сходство. Глядя на них, можно подумать, что на портретах воссозданы разные люди. На первом — Разин в чалме, в дорогом восточном платье; внешность у него самая злодейская: угрюмое, заросшее густой бородой лицо, свирепый взгляд. Видимо, в представлении современника-иностранца так должен был выглядеть знаменитый русский «разбойник». Автор портрета скорее всего никогда не видел Разина. На второй гравюре у Разина одутловатое лицо, прическа, усы и бородка на европейский манер, «немецкий»   наряд.   Так   вполне мог выглядеть описанный А. Дюма капитан королевских мушкетеров де Тревиль, но не донской атаман.

После защиты диссертации Фейербах стал приват-доцентом Эрлангенского университета, где с 1829 читал курс "гегелевской философии" и истории новой философии.

В 1830 Фейербах анонимно опубликовал сочинение "Мысли о смерти и бессмертии", в котором отвергал идею бессмертия души. Авторство Фейербаха было установлено, книга конфискована и Фейербах лишён права преподавания.

Но он не прекратил своей научной деятельности. В трёхтомной работе по истории философии 17 в. Фейербах, оставаясь ещё в целом на гегельянских позициях, уделяет большее внимание философам-материалистам и атеистам и высоко оценивает их вклад в развитие научной мысли. В 1836  женился и в течение 25 лет почти безвыездно жил в деревне Брукберг, где жена его была совладелицей небольшой фарфоровой фабрики. В 1859 фабрика обанкротилась и Фейербах переселился в Рехенберг, где провёл последние годы жизни в жестокой нужде.

В результате успешного наступления советских войск в январе-феврале 1944 года немецко-фашистские захватчики потерпели поражение под Житомиром, Бердычевым, Кировоградом, Корсунь-Шевченковским, Ровно, Луцком, Николаевым и Кривым Рогом, а вместе с ними и так называемые «восточные походные группы» националистов.

Советское правительство хорошо знало о кровавых погромах и предательских планах украинских националистов и принимало все необходимые меры к тому, чтобы не допустить братоубийства. Знало и о том, что в УПА было много людей, обманутых националистами или взятые ими в УПА под страхом физического уничтожения. Чтобы не вызвать ненужных жертв, украинское правительство 12 февраля 1944 года обратилось к украинским националистам с призывом пре-кратить борьбу против украинского народа. В этом документе правительство Советской Украины, проявляя гуманность, призывало участников УПА к явке с повинной, гарантируя безопасность и неприкосновенность каждому. В частности, в документе отмечалось, что украинское правительство открывает дорогу к жизни, к мирному труду всем участникам УПА и УНРА, которые чистосердечно и глубоко осознают свою тяжелую ошибку в том, что вступили в состав УПА и УНРА.

Это обращение правительства Советской Украины имело громадное значение в деле разложения УПА и УНРА, созданных украинскими националистами. Однако, несмотря на этот гуманный призыв прекратить братоубийство, многие украинские националисты продолжали метаться по селам западных областей Украины, одержимые страстью расправиться с простыми советскими гражданами, с нетерпением ожидавшими освобождения их доблестными воинами Красной Армии от гитлеровского рабства.

Только на территории одной Львовской области участниками УПА была совершена 25 февраля 1944 года совместно с фашистскими карателями жестокая расправа над жителями села Гута-Пеняцкой бывшего Подкаменского, ныне Бродовского района Львовской области. Обвинив жителей села в оказании помощи советским партизанам, фашистские каратели и украинские националисты заживо сожгли около 700 человек, в том числе женщин, детей и стариков, а их имущество разграбили. Один из очевидцев этой трагедии, оставшийся в живых, рассказывал: «Все село горело, а выпущенный из сараев скот страшно ревел. Было такое ощущение, что это конец света» Читать далее...

В ночь с 15 на 16 октября 1946 года были приведены в исполнения смертные приговоры нескольким руководителям фашистской Германии. Он были приговорены к казни через повешение Международным военным трибуналом, который проходил с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года в Нюрнберге (Германия).

 Характеризуя особенности Нюрнбергского процесса, главный обвинитель от СССР Роман Руденко указывал, что «это первый случай, когда перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и сделавшие само государство орудием своих чудовищных преступлений».Нюрнбергский трибунал - первый в истории международный суд, признавший агрессию тягчайшим уголовным преступлением, наказавший, как уголовных преступников, государственных деятелей, виновных в подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн, справедливо покаравший организаторов и исполнителей преступных планов истребления миллионов невинных людей и покорения целых народов.  

Впервые идея проведения международного судебного процесса над нацистскими преступниками была выдвинута Советским Союзом. 14 октября 1941 года было опубликовано заявление, в котором говорилось: «Советское правительство считает необходимым безотлагательное придание суду специального международного трибунала и наказание по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии».

Требование о создании Международного военного трибунала содержалось и в заявлении Советского правительства от 14 октября 1942 года «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы».

Великая Американская революция, охватившая Соединенные Штаты, Гаити, испанские колонии, Бразилию и Канаду, была по своему существу буржуазной, то есть капиталистической революцией. Несмотря на все реакционные явления, которые ей сопутствовали, она означала крупный шаг вперед в деле революционного утверждения капитализма в Западном полушарии. Но, как мы уже отмечали, она отнюдь не была «чисто» буржуазной революцией. Она сохранила многие феодальные пережитки в ряде стран Западного полушария, что помешало ей принять полностью буржуазный характер. Прежде всего это относится к странам Латинской Америки, где феодальные элементы были очень сильны, а революционная буржуазия и рабочий класс сравнительно очень слабы. Из этого многие историки сделали ошибочный вывод, будто национально-освободительная борьба в Латинской Америке была вовсе не революцией, а лишь механическим разрывом вассальной зависимости колоний от их метрополий.

Вообще капитализм как мировая система, ведущая революционную борьбу против феодализма за свое право родиться, расти и развиваться, должен был сломать хребет феодальному строю. Ленин говорит: «Буржуазная революция есть именно такой переворот, который всего решительнее сметает остатки старины...» *

* В. И. Ленин, Соч., т. 9, стр. 34,

Но из этой основной задачи вытекало множество других, второстепенных задач. Революционная задача освобождения капитализма от феодальных ограничений носила очень многосторонний характер, и для того чтобы новый общественный строй мог прочно стать на ноги и развиваться, нужно было разрешить, хотя бы частично, и задачи второстепенныс. В силу значительных различий с экономических и политических условиях в отдельных колониях в период всеамериканской революции капиталистический класс не везде с одинаковой полнотой разрешил отдельные вопросы этой общей революционной задачи. Во многих странах Латинской Америки серьезной помехой на пути развития капитализма и после войны оставалась мощь землевладельческого класса. Поэтому цель многих экономических и политических выступлений, которые имели место после охвативших все полушарие великих революционных войн 1776—-1837 годов, состояла в том, чтобы довести до конца разрешение основных задач буржуазной революции, не решенных этой грандиозной революцией. Однако в наши дни только рабочий класс в процессе своей революционной борьбы за социализм способен завершить эти буржуазные преобразования. В данной главе мы займемся рассмотрением некоторых отдельных задач, стоявших перед капитализмом в Западном полушарии, и успехов, достигнутых буржуазной революцией в деле их разрешения. Читать далее...

Начиная с последней четверти XVIII века на протяжении примерно 60 лет Северная, Центральная и Южная Америка пережили целый ряд политических переворотов. Эти колониальные национально-освободительные революции происходили несколькими волнами и охватили все основные колонии Англии, Франции, Испании и Португалии на континенте (кроме Гвианы и не имевшей ясных границ Луизианы). Первым из этих массовых восстаний была революция 1776—1783 годов в тринадцати колониях Англии; за ней последовала революция рабов во французской колонии Гаити в 1790—1803 годах. Затем в 1809—1825 годах происходили имевшие серьезные последствия революции во всех испанских колониях на континенте — от Мексики до Аргентины. Одновременно в португальской Бразилии возникло движение, которое привело в 1822 году к установлению независимости этой прежней португальской колонии. И, наконец, недовольство населения Канады привело к восстанию 1837 года

Политические перевороты в отдельных странах слились в одну общую революцию в Западном полушарии. В своей совокупности они представляли собой самое широкое революционное движение, известное тогдашнему миру. Они растянулись во времени больше чем на полстолетие, а территориально охватили весь Новый Свет, причем в разных странах они подготовлялись и проводились под самыми различными лозунгами и в совершенно различных экономических и политических условиях; в руководстве ими и в массовых боях участвовали различные классовые силы. Иными словами, каждая революция имела свои национальные особенности, соответствовавшие конкретным условиям жизни народов и стран, где эти революции протекали. Например, борьба тринадцати колоний против промышленной Англии отличалась от борьбы, развернувшейся в Гаити против феодальной  Франции. Тем не менее все эти революции были по существу родственны между собой в своих основных чертах и по своим основным политическим целям. Характерно и то, что восставшие колонии проявляли большую взаимную отзывчивость и стремление помочь друг другу. Так, революционеры Гаити помогали Боливару в Венесуэле, когда его положение оказалось самым критическим, и успех революции в испанских колониях казался чрезвычайно сомнительным; разбросанные испанские колонии помогали друг другу в длительной и ожесточенной революционной борьбе; население Соединенных Штатов, успешно завершив революцию, проявило дружественное сочувствие к борющимся народам Латинской Америки и оказывало им широкую поддержку. Короче говоря, революции в различных странах Америки представляли собой составные части одного общего движения. Существом этого великого движения было революционное наступление на феодальную систему. Это была широкая всеамериканская буржуазная, то есть капиталистическая революция.

Революция в Западном полушарии была частью развивавшейся в то время великой мировой капиталистической революции. В ту эпоху силы капитализма, стремясь разорвать сковывавшие их экономические и политические путы средневековья, вели борьбу с разлагавшимся феодализмом. Уже произошла революция 1642—1688 годов в Англии; одновременно с развитием широкого революционного движения за независимость в Западном полушарии победно прокладывала себе путь великая Французская революция 1789—1794 годов. Капиталистические революции назревали и в других европейских странах. Одинаковые по своей природе, эти капиталистические революции в Старом и Новом Свете оказывали друг на друга мощное и благотворное воздействие. Они заимствовали одна у другой революционные принципы и программы, а отдельные их участники вступали в революционные армии других стран. Таким образом, все революции, происходившие в Западном полушарии между 1776 и 1837 годами, представляли собой неотделимую часть развернувшейся повсюду борьбы класса капиталистов за разгром феодализма и за утверждение своего господства над миром.

Революции в американских колониях не вспыхивали вдруг, сами по себе, именно в тот момент, когда данная колония открыто рвала с метрополией. Наоборот, они вызревали долго. Им предшествовали бесчисленные восстания чернокожих рабов, восстания индейцев-пеонов и вообще политические выступления различных народов Америки. Революции были вызваны нестерпимым колониальным угнетением масс, а также неодолимыми усилиями рождавшейся в борьбе новой капиталистической системы. С самого завоевания Америки английские, французские, испанские и португальские властители колоний жестоко подавляли всякую, даже мирную попытку трудящихся масс добиться свободы и сносных условий жизни. Поэтому у колониальных народов не оставалось иного выхода, кроме насильственного свержения этой губительной и реакционной власти. Вся обстановка нагляднейшим образом подтверждала справедливость сформулированного Марксом революционного принципа, что никогда еще в истории господствующий класс не уступал своих прерогатив поднимающемуся революционному классу без ожесточенного сопротивления всеми своими силами. Говоря словами Сталина: «...революция, смена одного общественного строя другим, всегда была борьбой, борьбой мучительной и жестокой, борьбой на жизнь и смерть» * Читать далее...

Когда колониальная эпоха подходила к концу и народы Америки, начиная с населения английских колоний, все активнее включались в революционную борьбу за освобождение от эксплуатировавших их метрополий, колонии сильно различались между собой по уровню экономического развития. По объему производства Латинская Америка, то есть испанские и португальские колонии, намного опередила колонии Англии в северной части Атлантического побережья. Латинская Америка во всех отношениях занимала ведущее положение в Западном полушарии. С тех пор в масштабах и темпах экономического развития Латинской Америки и бывших английских колоний произошли огромные изменения, и некоторые латиноамериканские авторы с грустью оглядываются на колониальную эпоху. Они восхищаются достижениями своих предков и не могут понять, почему Латинская Америка так отстала от Соединенных Штатов и Канады в своем экономическом развитии.

К моменту революции, создавшей Соединенные Штаты, латиноамериканские колонии были на сто с лишним лет старше английских и сумели хорошо использовать это преимущество. Они создали множество богатых городов, тогда как территория будущих Соединенных Штатов была еще почти не заселена. Педро Урена перечисляет десятки построенных в первые же годы испанских и португальских городов, разбросанных на огромной территории; среди них Сан-Хуан (Пуэрто-Рико), основанный в 1508 году, Сант - Яго (Куба) — в 1514, Гавана — в 1515, Вера-Крус — в 1519, Гватемала — в 1524, Гранада (Никарагуа) — в 1524, Кито — в 1534, Лима — в 1535, Богота — в 1538, Буэнос-Айрес — в 1536, Ла-Пас — в 1549, Сент-Аугустин (Флорида) — в 1565, Сан-Пауло — в 1554, Байя — в 1549, Рио-де-Жанейро — в 1567 году и многие другие⁹. А первый город Северной Америки — Джеймстаун в Виргинии — появился на свет лишь в 1606 году. Англичане настолько отставали в этом отношении, что в 1776 году население Нью-Йорка составляло всего 12 тысяч человек, тогда как в Гаване жило 76 тысяч, а в Мехико — 90 тысяч. Ко времени революции население тринадцати английских колоний в Северной Америке составляло около 3,5 миллиона человек, а население Латинской Америки — около 20 миллионов. Только к 1870 году население Соединенных Штатов сравнялось по численности с населением Латинской Америки.

В начале эры революции страны Латинской Америки шли впереди английских колоний как в промышленности и торговле, так и в строительстве городов. Историк Давила восторженно описывает эти успехи латиноамериканских колоний: «Общий объем экспорта тринадцати английских колоний в 1783 году, когда они приобрели независимость, не превышал 5 миллионов долларов, тогда как одна Бразилия экспортировала в 3 — 4 раза больше товаров, а вся Латинская Америка — примерно в 27 раз. В странах, лежавших к югу и западу от новорожденной англо-саксонской республики, можно было встретить все характерные признаки высокоразвитого хозяйства: цветущую промышленность и сельское хозяйство, богатые города, высокоразвитое искусство и науку, монументальные общественные и частные здания, всю современную роскошь... В середине XVIII столетия в Филадельфии было всего 84 легковых экипажа, в Лиме — 5 тысяч, а в Мехико — и того больше. До XIX века в городах англо-саксонской Америки не было мощеных улиц и тротуаров, а в Латинской Америке они существовали уже 200 лет» Читать далее...