Читать далее...

Читать далее...

У нас, мне кажется, недостаточно обращается внимания на кооперацию. Едва ли все понимают, что теперь, со времени Октябрьской революции и независимо от нэпа (напротив, в этом отношении приходится сказать: именно благодаря нэпу), кооперация получает у нас совершенно исключительное значение. В мечтаниях старых кооператоров много фантазии. Они смешны часто своей фантастичностью. Но в чем состоит их фантастичность? В том, что люди не понимают основного, коренного значения политической борьбы рабочего класса за свержение господства эксплуататоров. Теперь у нас это свержение состоялось, и теперь многое из того, что было фантастического, даже романтического, даже пошлого в мечтаниях старых кооператоров, становится самой неподкрашенной действительностью.

У нас, действительно, раз государственная власть в руках рабочего класса, раз этой государственной власти принадлежат все средства производства, у нас, действительно, задачей осталось только кооперирование населения. При условии максимального кооперирования населения само собой достигает цели тот социализм, который ранее вызывал законные насмешки, улыбку, пренебрежительное отношение к себе со стороны людей, справедливо убежденных в необходимости классовой борьбы, борьбы за политическую власть и т. д.

Читать далее...

Последние выступления Ленина.

Весной 1922 г. серьёзно заболел Ленин. Центральный Комитет РКП(б) после XI съезда избрал товарища Сталина генеральным секретарём ЦК. Партия и рабочий класс видели в товарище Сталине боевого и испытанного соратника Ленина, его вернейшего ученика и продолжателя его дела.

В октябре 1922 г. в здоровье Ленина наступило некоторое улучшение, и он на короткое время вернулся к работе. Ленин председательствовал в Совнаркоме, участвовал в заседаниях ЦК, выступил с речью на сессии ЦИК- 15 ноября 1922 г. на IV конгрессе Коминтерна Ленин сделал доклад об итогах пяти лет революции в России и перспективах мировой революции.

«Крестьяне понимают,— говорил Ленин,— что мы захватили власть для рабочих и имеем перед собой цель — создать социалистический порядок при помощи этой власти. Поэтому важнее всего была для нас экономическая подготовка социалистического хозяйства. Мы не могли подготовить его прямым путем. Мы принуждены были сделать это окольными путями» (Ленин, Соч., т. 33, стр. 389—390).
 

Читать далее...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

1

На пороге они обнялись.

— Здравствуй, мой милый! Здравствуй, голубчик! — Хозяин был взволнован, густой, рыкающий бас ему изменил. — Входи, входи, не бойся, — радостно говорил он, подталкивая гостя в спину. — Да не смутит тебя эта безумная роскошь!..

Переступив порог, гость осмотрелся. В довольно большой комнате, кроме двери, через которую он вошел, были четыре стены, два окна, потолок и пол, очень чистый, еще не утративший строительной новизны. Ни стола, ни стульев, ни вообще какой–либо мебели не было. Только под одним из окон плашмя лежал распухший старый чемодан, накрытый четырьмя снежной свежести носовыми платками. На чемодане, окружая бутылку с водкой и два стаканчика из дешёвого ярко–розового стекла, расположились коробки со шпротами и бычками, полуметровое полено колбасы, каравай хлеба, четверть головки голландского сыра, крупные луковицы, помидоры, огурцы. В углу комнаты, свернутый в тюк, ожидал ночи полосатый тощий волосяной матрац; на нем, сложенное в несколько раз, лежало зеленое одеяло из верблюжьей шерсти. На стенах, оклеенных пестрыми обоями, кое–где были пришпилены булавками странички чистой тетрадочной бумаги.

— Прямо к столу, прямо к столу, дорогой Витенька! А то мой личный повар и так уже ворчит. Индейка, говорит, перетомилась. И черепаховый суп перекипел. А знаешь, какие они капризные, эти черепаховые супы?

Присели на пол возле чемодана, один против другого: хозяин комнаты — старый драматический актер Александр Гуляев и гость — недавно отпраздновавший свое тридцативосьмилетие художник Виталий Козаков.

— Подымем прежде вот эти драгоценные венецианские кубки с бургундским, а потом уже и поговорим.

Хозяин наполнил стаканчики. Чокнулись, сказали: «За встречу», выпили, поморщились, принялись закусывать. Отламывали хлеб, резали колбасу, поддевали бычков на вилки, говоря: «Как все–таки восхитительны эти дальневосточные сардины» или: «А печеный лангуст — изумительнейшая из закусок». С хрустом грызли огурцы, называя их то корнишонами, то какими–то андивами. Нюхали лук.

Читать далее...

В 1969 году  Всеволод Анисимович Кочетов написал роман "Чего же ты хочешь?", Писатель, военный журналист, он поднял Знамя классовой борьбы в черную эпоху СЛЯКОТИ, называемой "оттепелью" и, потом, "застоем"  Пророческий роман, о тех причинах которые разрушат первое в мире государство трудящихся.

Через всё повествование проходит линия неравного противостояния двух миров. Мир старый, отживший несправедливый, всей своей мощью пытается задавить мир новый, зародившийся на одной шестой части земли и ведущий к светлому будущему всех людей. Мир наживы и эксплуатации в своих целях использует фашизм, религию, ложь, предательство и прочие гнусности. Помощниками ему становятся мещанство, невежество.

Яркими красками показана классовая борьба в искусстве, троцкизм в политике, человеческие отношения в обществе. В книге поднимается большой пласт проблем, который не хотели замечать и принимать на свой счет руководители СССР. Кочетов пишет о том, что уже появилось и что уже присутствует в советском обществе не один год.

Недаром после выхода книги на автора обрушился шквал необоснованной критики и клеветы со стороны "творческой интеллигенции" и молчаливый запрет со стороны руководства партии. Это был страх перед реальностью.

Читать далее...

Кочетов Всеволод Анисимович [22.1(4.2).1912, Новгород - 4 ноября 1973 (61 год)], русский советский писатель.

Член КПСС с 1944.

Окончил сельско-хозяйственный техникум (1931). Был рабочим судостроительной верфи, агрономом.

В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 сотрудник газет Ленинградского фронта.

Главный редактор «Литературной газеты» (1955—1959), журнала «Октябрь» (с 1961).

Печататься начал в 1934.

Повести «На невских развалинах» (1946) и «Предместье» (1947) посвящены событиям Великой Отечественной войны.

Послевоенной жизни села посвящены повесть «Кому светит солнце» (1949; новый вариант — «Профессор Майбородов», 1961), роман «Под небом родины» (1950; новый вариант — «Товарищ агроном», 1961) и др.

Роман Кочетова «Журбины» (1952; фильм «Большая семья», 1954), рисующий жизнь трёх поколений рабочей династии, — одно из значительных произведений советской литературы о рабочем классе. Для романов «Братья Ершовы» (1958), «Секретарь обкома» (1961; одноименный фильм, 1964), «Угол падения» (1967; одноименный фильм, 1970), «Чего же ты хочешь?» (1969) характерно обращение к острым и злободневным вопросам современности; романы вызвали оживлённую полемику в печати.

Награжден 2 орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Красной Звезды и медалями.

Соч.: Избр. произв., т. 1—3, М., 1962; Годы фронтовые. Повести, рассказы, очерки. [Вступ. ст. В. Чалмаева], М., 1964; Город в шинели. Записи военных лет. Повесть, рассказы. [Вступ. ст. В. Лаптева], М., 1967; Кому отдано сердце. Публицистика, М., 1970; Ленинградские повести, М., 1972.

Лит.: Веленгурин Н., Всеволод Кочетов. Творческая биография, М., 1970; Андреев Ю., О романе Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?», «Литературная газета», 1970, 11 февр.; Паленов В., Раздумья и тревоги, «Наш современник», 1972, № 2; Русские советские писатели-прозаики. Биобиблиографический указатель, т. 2, Л., 1964. В. А. Калашников.

 

Сочинения

Дозор (стихотворение), 1934.

На невских равнинах (повесть), 1946.

Предместье (повесть), 1947.

Кому светит солнце (повесть), 1949 (новый вариант — «Профессор Майбородов», 1961).

Черты характера (сборник рассказов). — Л.: Лениздат, 1949.

Под небом родины (роман), 1950 (новый вариант — «Товарищ агроном», 1961).

Журбины (роман), 1952 (экранизация в 1954 году — «Большая семья»).

Братья Ершовы (роман), 1958.

Молодость с нами (роман), 1956.

Руки народа. Из китайского дневника. — М.: Советский писатель, 1961.

По двум тысячелетиям. Поездка в Италию. — М.: Молодая гвардия, 1961

Секретарь обкома (роман), 1961 (экранизирован в 1963 году).

Улицы и траншеи. Записи военных лет, 1965. (здесь под именем Веры Горбылёвой изображена жена Кочетова Вера Андреевна[106], 1914—2001[105])

Встречи добрые и недобрые. — М.: Правда, 1966

Остров бурь. — М.: Молодая гвардия, 1967

Угол падения (роман), 1967 (экранизация в 1970 году — «Угол падения»).

Итальянские странички. — М.: Правда, 1968

Чего же ты хочешь? (роман), 1969.

Читать далее...

Гиганты Сталинских пятилеток

Люди строили социалистическую страну, страна строила людей

Илья Эренбург
День второй

4 апреля зажглись огни первой домны. Небо стало оранжевым, а воздух наполнился скрежетом и смрадом. По проводам понеслась короткая «молния»: «Москва, Кремль. Выдали первую плавку чугуна в 64 тонны. Чугун бесперебойно принят разливочной машиной. Чугун прекрасного качества, 4 процента кремния. Все агрегаты и самая домна работают совершенно нормально».

Он продолжал с прежним упорством работать на стройке. Но мир его вырос. В этом огромном мире кауперы казались маленькими кустиками. Он понял, что нужно много кауперов и много домен, много заводов, машин, рук и лет, что путь к счастью долог. Но длина этого пути его не смущала. Он даже радовался ей. Он не понимал, как можно перестать строить. Он только-только открыл занимательную книгу, и он радовался, что в этой книге много страниц и что ее нелегко дочитать до конца. Теперь он искал уединения. Но он не чувствовал себя одиноким. Он видел товарищей: как он, они сидели по углам бараков с растрепанными, зачитанными книжками. Та же лихорадка трясла и других. Это не была редкая болезнь. Это была эпидемия.

Из деревень приходили новички. Перепуганно они косились на американские машины. Когда инженер говорил: «Нельзя дергать за рычаг», они недоверчиво ухмылялись: инженер казался им врагом.

Потом люди шли в плавку, как руда. Воздуходувки нагоняли каленный воздух, и металл отделялся от шлака. Одни продолжали жить, как они жили раньше. Они уныло работали — клали кирпич или копали землю. Они подолгу скручивали цигарки. Они препирались друг с другом. Они старались выиграть на этом пять или десять минут. Они жаловались: «щи в столовке жидкие», «сил нет — клопы заели», «нельзя ходить по этакой грязище без сапог», «ударники — истинная чума, из-за них и мучаемся»… 

Читать далее...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Швецов сказал Влахову:

— Сергей Петрович, это не по вашей части, но я вас очень прошу, займитесь «Рош-энэ». Нужно поговорить с Лансье вплотную. Здесь что-то неладное — торопил нас, а теперь тянет.

Влахов был новичком — в Париж он приехал четыре месяца тому назад, но французским языком владел в совершенстве; когда товарищи удивлялись его произношению, смеялся: «Я ведь парижанин…» Родители его прожили много лет в Париже, здесь познакомились и поженились; в Москву они вернулись после революции, Сереже тогда было семь лет.

Нина Георгиевна не хотела, чтобы мальчик забыл французский язык, и часто с ним разговаривала по-французски. Почему-то ей казалось, что ее первенец будет поэтом. Сергей увлекался многим — и путешествиями, и машиностроением, и театрами, но стихов не писал. А была в нем стихия поэзии, работал он страстно, отличался редкой впечатлительностью, бурно дружил, бурно расходился, восторгался тем, чего другие не замечали, осуждал то, что другие находили естественным. Он не был честолюбив, никогда не жаждал выделиться и все же выделялся на любом фоне. Когда он еще был подростком, Нина Георгиевна шутя называла его «мой французик», видимо, чем-то он напоминал матери город ее молодости; но не было в Сергее того внутреннего спокойствия, которое скрывается под шумливостью и блеском французов. Он часто поступал опрометчиво, кидался из одной крайности в другую; его справедливо упрекали в легкомыслии, но переживал он свои ошибки мучительно и не знал к себе снисхождения; в двадцать восемь лет он сохранил наивность и взыскательность отрочества.

Романтическая пора его жизни совпала с годами коллективизации. Он был тогда вихрастым комсомольцем; его послали на Украину; он говорил до хрипоты, трясся на ухабах, бредил десятизначными цифрами и тихонько делил на две части четвертку хлеба.

Читать далее...

Эренбург Илья Григорьевич (15(27). 1. 1891, Киев, — 31. 8. 1967, Москва), русский советский писатель, общественный деятель. Родился в семье инженера. Принимал участие в работе революционной организации большевиков, в 1908 был арестован, в декабре 1908 эмигрировал в Париж. Сборник "Стихи о канунах" (1916) пронизаны резким неприятием "гибнущей Европы", империалистической войны.

В июле 1917 вернулся на родину.  Искренне приветствуя рождение "иного, великого века", Эренбург испытывал "... восторг и ужас пред современностью" (сборник "Кануны", Берлин, 1921, с. 3).

В 1921—24 жил в Берлине, активно сотрудничал в советской печати. В 1922 опубликовал философско-сатирический роман "Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников...", в котором дана мозаичная картина жизни Европы и России времен 1-й мировой войны и революции. Основной психологический конфликт произведений 20-х гг. — конфликт долга и чувства, противопоставление человека обществу ("Жизнь и гибель Николая Курбова", 1923; "Любовь Жанны Ней", 1924, и др.); критика капитализма, буржуазной морали, анализ противоречий буржуазной культуры ("Тринадцать трубок", "Трест Д. Е.", оба — 1923).

С начала 30-х гг. постоянно жил в СССР. Философская проблематика романа "День второй" (1933, отд. изд. 1934) включала в себя впечатления от знакомства с крупными стройками 1-й пятилетки, пересмотр прежнего скептицизма, была насыщена интересом к духовной культуре нового человека. Во время национально-революционной войны испанского народа 1936—39 Эренбург был военным корреспондентом "Известий"; много выступал как эссеист, прозаик (сборник рассказов "Вне перемирия", 1937; роман "Что человеку надо", 1937), поэт (сборник стихов "Верность", 1941).

В 1940 Эренбург начал работу над романом "Падение Парижа" (1941; Государственная премия СССР, 1942) о политических, нравственных, исторических причинах разгрома Франции немецкими оккупантами во 2-й мировой войне. С началом Великой Отечественной войны приобрела широкую известность публицистика Эренбурга, разоблачавшая политику и мораль фашизма, взывавшая к совести народов, укреплявшая веру людей в победу над фашизмом, священное чувство ненависти к врагу (статьи, постоянно печатавшиеся в газетах "Правда", "Известия", "Красная звезда", собраны в книге публицистики "Война", т. 1—3, 1942—44). В дни войны возник замысел романа "Буря" (1946—1947; Государственная премия СССР, 1948). Основной конфликт эпохи — противостояние фашизма и антифашизма — раскрывается в "Буре" через изображение множества самостоятельных, но подвластных историческим катаклизмам судеб.
 

Читать далее...