|
Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия
Пролетарии всех стран соединяйтесь!
КРОВАВЫЙ ЦАРЬ
Длинная красная тень ложится над миром. Она тянется с севера, из далекой России, из земного рая палачей и воров. Эта тень – кровь сотен тысяч убитых. Но кто бросает эту тень ? Кто запахом крови дурманит голову половине Европы? Гений, богатырь, гигант?
Нет, это тешится в своей романовской вотчине маленький рыжебородый человечек, царь Николай II. Русский пьяница и глупая немецкая принцесса дали ему жизнь, судьба – корону, народ – свою спину, объезженную сотнями тысяч полицейских. Воспитанный придворными шаркунами, упоенный лестью, убаюканный ложью, он стал повелевать 140 миллионами людей; слепой к их страданиям, глухой к их мольбам. Да и что ему народ? Ведь он – «милостью божией» самодержец.
Маленький плут чувствует себя спокойно, если он только пособник большого плута. Русский царь тоже спокоен, так как он выбрал бога своим козлом отпущения.
Когда он податьми и налогами выворачивал дырявый карман мужика, он мошенничал «милостью божией». Когда он приказывал расстреливать петербургских рабочих, он расстреливал «милостью божией»…
Когда он через своих губернаторов и казаков порол голодных крестьян и насиловал их жен и дочерей, - он порол и насиловал милостью божией. «Милость же божия» потопила на дне Тихого океана русские броненосцы и уложила на полях Манчжурии сотни тысяч кормильцев и поильцев семей. Словом, можно подумать, что архангелы Михаил и Гавриил собственными руками строят русские тюрьмы и виселицы, шестокрылые серафимы командуют посланными на усмирение войсками: «пли», сладкоголосые серафимы пишут в канцеляриях указы о высылках, арестах, о введении военного положения, о повешении сотен рабочих, матросов, студентов, а прочие ангельские чины причащаются казенным пирогом.
Польза от этого очевидна: когда обманутые, ограбленные, осиротелые спросят: по какому праву их ограбили, обманули, лишили братьев, отцов, сыновей, - человек в короне ответит им: «Я действую по милости божией. Жалуйтесь на бога, он виноват». Все свои нечистые дела царь вывез на свалку – и свалку назвал богом.
Даже простой разбойничьей смелости нет в этой коронованной голове, которая была бы совсем пуста, если бы в ней не было шишки от японской палки.
Но может быть, у него сильная рука? Быть может, он гарцует во главе своих батальонов, железной стопой попирая восстание измученных подданных? Быть может, он вооружился саблей и ружьем и лицом к лицу сражается со своими врагами?
Нет, гораздо проще. Он вооружился синим карандашом. Каждое утро к нему приходит один из опричников и приносит доклад о том, сколько нужно еще перебить, перевешать и перерезать народу, чтобы нищая и голодная Россия успокоилась. Августейшая рука берет синий карандаш и чертит на полях: «Быть по сему». За словом следует дело, и вскоре новые ручьи крови льются по всем углам и закоулкам России. Это царский карандаш воюет с крамолой.
Не обладая даром слова, рыжебородый человечек всюду всегда говорит следующие пять слов: «я и императрица благодарим вас». За такую милостивую речь Россия его восемью миллионами десятин удельной земли, сибирскими золотыми россыпями, алтайскими рудниками, кавказскими и крымскими виноградниками и двумя дюжинами дворцов. Это – высшая в мире премия за красноречие.
Пусть какой-нибудь терпеливый немец подсчитает, во сколько России обходиться каждое из пяти царских слов.
За то, что он несколько раз в день пишет: «быть по сему», благодарные подданные платят ему миллион жалованья. Это самый дорогой писарь в мире.
Если бы русский народ был умнее, - Николай Александрович мог бы сделаться приличным лакеем, приказчиком у строгого хозяина, дельным швейцаром – словом, безвредным бездельником. Но русский народ заложил свой ум помещикам и фабрикантам. А им нужен бодливый козел, которого можно натравить на строптивого мужика или рабочего. И вот они взяли послушного, маленького, хитрого человечка, который всех боится, но всеми повелевает, который от имени бога бьет тех, кого им нужно бить. Корона одела его убогую голову, порфира прикрыла все его преступления и земные делишки, скипетр дал ему власть убивать без конца, истреблять без сожаления. И на всех парах несется он в поход на рабочую и крестьянскую оРосиРоРРРоРР Россию.
Вот в покосившейся избушке плачет, убивается дряхлая старуха: у нее сын на войне убит. Вон из-за тюремной решетки высовывается больное, изможденное лицо рабочего: он боролся за право, за свободу – и попал сюда, чтобы отсюда поехать на кладбище. Вон в Баку, В Тифлисе, в городах, в деревнях центральной России валяются люди от выстрелов: то голодных пулями кормят. Вон, как вороны над трупом, носятся над Россией тучи сыщиков и жандармов, полицейских и казаков: в ком разум не погас – к ответу его! Кто тяжкую долю не хочет сносить – вдевай в кандалы свои руки! Ибо в кровавые январские дни царь проповедывал своим подданным новое евангелие: «придите ко мне все труждающиеся и обремененные и я расстреляю вас». К расстрелу же, нищета! – ямы вырыты, солдаты ждут…
А из церквей каждый праздник слышатся особые молитвы, то служители Христа в золоченных ризах молятся об одолении внутренних врагов и крестом распятого благословляют распинающих.
И солнце, вставая над миром, видит, как красная тень коронованного негодяя растет и растет. Растерявшийся, испуганный, жестокий, он убивает открыто и втихомолку, пускает в ход солдат и наемных хулиганов. Он не может остановиться, ибо в ту минуту, когда он в бессилии опускает руки - для него час расплаты пробил. И он бежит вперед, как закусившая удила лошадь, каждый свой шаг знаменуя новыми жертвами, новой кровью. Вместе с ним мечется его придворная свора, боясь взглянуть в лицо будущему, боясь подсчитать убитых. И они правы: будущее их также кроваво, как и их настоящее.
Часы Зимнего Дворца не дремлют, они бегут и бегут, и скоро стрелка их остановиться на той минуте, о которой историк скажет: «такого-то числа и в такой - то час русский народ воздвиг виселицу для вешателей».
Так маленький человечек сделался большим негодяем. И «милостью божией самодержец», сам того не зная, уже составил себе могильную надпись, в которой сказано: «милостью божией повешанный». Муки, страдания выжгли ее в сердцах борцов.
Рука восставшего народа начертит ее на могильном камне царя – последыша.
Центр. Комитет Росс. Соц.-Дем. Раб. Партии.
Источник: А.В.Шестаков, «Октябрьская стачка 1905г.,
Издательство «Пролетарий», 1925г.
|
